«Мы обычные». Большое интервью с открытой гей-парой – об официальной свадьбе в Дании, о блоге и дискриминации в ЛГБТ-среде Минска
Антон и Денис – открытая белорусская гей-пара, которая в сентябре поедет в Данию заключать брак. Парни ведут блог, где открыто рассказывают о своей жизни и гомосексуальности в целом. Мы поговорили с ними о том, как гей-паре официально пожениться, о дискриминации в ЛГБТ-сообществе и отказе рекламодателей сотрудничать с ними.
Краткое содержание
Антон – слева. Денис – справа.
Как гей-парам из Беларуси зарегистрировать брак
– Почему вы решили пожениться именно в Дании?
Денис: У нас был выбор между Данией и Португалией. В Португалии мы нашли ребят, которые занимаются организацией, но они попросили очень высокий гонорар – от 1000 евро. И это только за оформление документов. В результате мы отказались.
Потом нам написали ребята из Москвы. Они сказали, что на самом деле это проще сделать в ратуше в Копенгагене, что мы сами можем туда написать и назначить дату. Мы нашли гей-пару из Минска, которая там уже давно заключила брак. Ребята нас проконсультировали.
Схема простая: заходишь на сайт ратуши, ищешь форму для однополого брака между иностранцами. Заполняешь анкету, собираешь пакет документов и отправляешь им. Анкета состоит из трех листов: для каждого из партнеров и совместный.
Еще в этом году появился пункт о том, что нужно показать официальный документ, подтверждающий совместное проживание от двух лет. Его, конечно, можно и не показывать, но это будет весомым аргументом, чтобы дать вам согласие на брак. Отправляя копии документов и анкету, сразу нужно оплатить госпошлину – 220 евро.
Если из ратуши приходит положительный ответ, вам сразу назначается дата, удобная для всех. А если получаете отказ, то можно отправлять документы повторно, но госпошлину придется оплачивать снова.
В Дании делают международный апостиль. Это значит, что наш брак будет действителен во всех странах, где легализованы однополые браки. И еще у нас будет отдельная свадьба в Минске. Это будет вечеринка с друзьями и родственниками. Дату мы специально не говорим и место вечеринки тоже. В этот день ничего не будем постить в соцсети и никому не разрешим.
Антон: Свадьба в Минске будет в начале сентября, потом поедем в путешествие. К этому моменту мы заведем YouTube-канал и будем снимать дайджест из поездки.
– И вы даже собрали какую-то сумму на свадьбу через сервис Mola Mola.
Антон: Ребята из Mola Mola предложили нам поучаствовать в проекте. И они, возможно, с помощью нашего проекта хотели показать, что можно собрать на все что угодно: на путешествия, детскую мечту и даже на велосипед. Там все это легко организовать: пишешь небольшое описание проекта, добавляешь фото – и все.
Мы собираем на поездку в Данию, остаток потратим на свадьбу в Минске. Наша миссия – сделать что-то вроде пособия для тех, кто потом захочет зарегистрировать отношения в Дании. Мы дадим все ссылки, указания, контакты подрядчиков.
А пока собрали чуть больше 100 евро, которые уже отдали как залог за помещение в Минске. Но белорусы неактивны. Нам в первые сутки начала писать куча подписчиков из Украины и России о том, как переслать деньги, ведь сервис для них недоступен.
Зачем парням блог: «Мы хотим показать опыт одной гей-пары»
– Давайте поговорим про идею вашего блога. Если я правильно поняла, он информационный. Вы рассказываете о том, что быть гей-парой – нормально, и в целом разбиваете стереотипы о геях.
Антон: Не так давно появилось много информационных блогов, платформ об ЛГБТ-сообществе, взять тот же Makeout. А мы хотим показать опыт одной гей-пары. На постсоветском пространстве мало аккаунтов именно пар, что довольно распространено за рубежом. Мы хотим развеять мифы о том, что гей-семьи не существует, что геи непостоянные и что они 24 часа в сутки думают о сексе.
Мы зондируем почву, наши подписчики помогают определиться с темами постов: они по ходу задают вопросы, и на их основе мы пытаемся найти какую-то полезную информацию. Рассказываем, например, как в разные периоды истории относились к геям и какие у них были права.
– Но почему вы решили завести блог, а не писать, например, на площадке того же Makeout?
Денис: У каждого свой активизм и своя борьба за что-то. У нас с Makeout кое-где отличается видение. Может быть, каждый живет в том мире, который он себе рисует. Весь ужас, зачастую описываемый в материалах Makeout, действительно существует. Мы себя от него не ограждаем, но в то же время с ним и не сталкиваемся.
Наверное, еще кто-то может сказать, что это все благодаря тому, что мы люди искусства (Денис работает в филармонии. – Ред.). Я верчусь в кругах, где нет агрессии. А если она у кого-то внутри есть, то в лицо ее мне не высказывают.
Антон: Наша миссия – стереть рамки. Мы показываем, что мы нормальные, обычные люди. Да, по факту все понимают, что у нас нет определенных прав в Беларуси: не имеем права на наследство, заключить брак или завести детей. Makeout борется за эти права, а мы нет. Мы стараемся изменить мировоззрение людей вокруг.
После того как мы завели блог, мне стало очень свободно и спокойно. Мне все равно, что подумает прохожий: «Ой, а гей он или нет?» И у меня нет страха. Если меня кто-то побьет, то мне не нужно будет бояться заявить в милицию или другие органы и открыто говорить, из-за чего все произошло. Не нужно выдумывать какие-то нелепые истории о том, что я упал с лестницы. Ну, как в детстве, когда ты говоришь, что тебя побили потому, что ты сигареты не дал.
– И даже после смерти Миши Пищевского не было страшно?
Антон: Для людей это было толчком задуматься и сделать какие-то выводы: прятаться или бороться.
Денис: У нас есть знакомая адвокат-криминалист. Она рассказывала о кошмаре, который происходит каждый день со всеми людьми, – и в прессе этого нет. Да, случай с Мишей тоже ужасен. Жаль, что не было откликов о подобных ситуациях в Беларуси до этого.
В Америке в конце 90-х прогремела история об убийстве Мэттью Шепарда, после которого в стране начала развиваться антигомофобная политика. Я не могу сказать, что у нас вообще ничего не сдвинулось в лучшую сторону. Благодаря Андрею Завалею и его движению ситуация немного меняется, но, наверное, нашим людям нужны определенные методы.
И даже если говорить про наш блог, то у нас чаще всего открыто комментируют россияне и украинцы. А белорусы партизанят. Лучше они посидят и при удобном случае, который все не наступает, выскажутся.
– У вашего блога почти 30 тысяч подписчиков. Все ли адекватные?
Антон: В основном да. Однажды наш подписчик спросил меня в директе о том, как мы откосили от армии. Я пишу, что Денис учился, а я по здоровью не прошел.
Я зашел на его страницу, смотрю, а он на некоторых фото в военной форме. Пишу ему: «Ты ведь служил, какая разница?» Он ответил, что служил в военной академии. Я пишу, что ему тогда армия не грозит. А потом он вдруг сказал, что у него с нами есть фотография. И я вспоминаю, где мы его видели.
Денис: Антон встречал меня возле филармонии. Мы спустились в переход и пошли в сторону Комаровки. Мимо нас прошли три огромных парня в военной форме. Один из них обернулся и крикнул нам: «Эй, пацаны!»
Мы подумали, сейчас по стандарту спросит, будет ли закурить, или п****лей даст. Он к нам подходит такой, выше на голову, и говорит: «А можно с вами сфотографироваться? Я ваш подписчик». Мы опешили! Его друзья стояли и смотрели, как он с нами фотографируется.
«Среди гей-сообщества мы выделяемся из-за наших привычек и поведения»
– У вас был пост про то, что геев дискриминируют и в ЛГБТ-среде. Объясните, как это.
Антон: Дискриминация есть везде. И ЛГБТ-общество – это обычное общество, мы не особенные. И мы не должны идти друг за другом. Везде имеет значение социальный статус и уровень образования.
Однажды мы хотели зарегистрироваться на конференцию для ЛГБТ-людей, и нам отказали, сказали, что она только для специалистов.
Денис: Любой человек, который продвигает ЛГБТ-культуру и говорит об этом, – это хорошо. Пусть где-то это будет неграмотно, без терминологии, но это все равно шаг. Когда мы запускали блог, вообще не владели терминологией. Мы перелопачивали информацию. Но людям часто непонятны эти термины. Это как политолог будет рассказывать на своем профессиональном сленге об устройстве государства.
Среди гей-сообщества мы выделяемся из-за наших привычек и поведения: мы не пьем, не курим, ведем ЗОЖ, не ходим на вечеринки. А там по каким-то причинам все это есть. Иногда нам на тусовках говорят, что мы какие-то ненормальные. И это тоже дискриминация.
– На гей-вечеринках слишком много вульгарности?
Антон: Скорее, агрессии. Когда тебя долго заставляют что-то скрывать, в какой-то момент ты начинаешь вести себя агрессивно.
На самом деле, когда приезжаешь в гей-клуб, иногда видишь странные вещи. Нарочитую манерность, большое количество алкоголя, иногда похабность. Там человек открывается с другой стороны. И это происходит только из-за того, что он постоянно себя сдерживает, а в клубе ему разрешили расслабиться.
– Еще вы в блоге описывали конфликт с белорусским брендом одежды: вы не понимаете, зачем он позвал вас рекламировать одежду для женщин. А вообще, кто на белорусском рынке готов платить за рекламу в вашем блоге?
Антон: Мы, кстати, так и не сделали для этого бренда рекламу. Я правда не понимаю, зачем нас туда звали. Чтобы потом дать скидку 15% на женскую одежду? Они скоро будут выпускать еще и большие размеры.
В Беларуси еще не готовы с нами работать. Иногда мы сотрудничаем с брендами, но это супер-решительные люди: например, представители Timberland. Это стало возможным только по взаимной симпатии с директоркой магазина. Мы даже сами в агентства писали насчет сотрудничества, но они нам отказывают. А одна компания вообще сказала, что мы не соответствуем семейным ценностям Беларуси.
Но белорусские блогеры в целом работают по бартеру. Они сами формируют ненормальный рынок, когда соглашаются работать на таких условиях.
Про каминг-ауты: «Я долго пытался себя обмануть: встречался с пятью девушками»
– Кто был первым человеком, перед которым вы сделали каминг-аут?
Денис: Первой узнала моя лучшая подруга, потом сказал сестре. Мама умерла в 2013 году, и я ей не успел сказать, но, думаю, она догадывалась. Мои родные дядя и тети никак не отреагировали. Сказали, мол, ну да, это было очевидным. А дядя, которого я воспринимаю как отца, сам предложил нам с Антоном заключить брак. И уезжать.
Хотя у меня очень долго был период, когда я пытался себя обмануть: до 23 лет я встречался с девушками. Их было пять. Первым трем я просто говорил, что мы не сходимся, а последним двум девушкам я признался. С ними мы до сих пор хорошо общаемся.
Я всегда был фриком, был ярким. У меня были длинные волосы, серьги. Мне было 19 лет, я учился в Гомельском колледже речного флота по специальности «повар-кок» и «пекарь». Половина колледжа – это судоводители и судомеханики. Девочки там тоже были. И какие-то нападки в мою сторону, естественно, были: мне не нужно было ходить с транспарантом, потому что на лбу все и так было написано.
Дальше каких-то выкриков ничего не заходило, но тем не менее самой агрессивной была девушка из параллельной группы. Так людей клеймить нельзя, но для меня тогда было очевидным, что она была лесбиянкой. И она постоянно кричала через двор: «Вот п***р идет!» Пару раз я приглашал ее на разговор. Потом все утихло.
Антон: А я тоже сразу кому-то из подруг сказал. И примерно в это же время сказал маме. Мне тогда было 14 лет. И казалось, что все всё подозревают, я стал замыкаться. Мы с мамой были очень близкими друзьями, но в тот период нам было некомфортно общаться. Как-то мы собирались идти спать, и я лег к маме. Вот мы лежим, и у нас был такой диалог.
– Я знала, но ждала, пока ты сам об этом скажешь. Я что, теперь тебя буду меньше любить?
Говорила она это с грустью в голосе, но мне стало легче. Потом мы обсуждали мою личную жизнь. Когда мне было 17 лет, я познакомил ее со своим первым молодым человеком.
Денис: Когда мы запустили блог, у меня был мандраж по поводу работы и вообще. Потому что у меня большой коллектив, и они все узнали. Понятное дело, что это была буря и еще много чего. Даже те люди, от которых я не ожидал поддержки, наоборот сказали: «Денис, что ты паришься?»
Но были и те, от кого я ждал поддержки, но не получил ее. Некоторые за моей спиной ходят в дирекцию и жалуются: «Примите меры!» Простите, меры по поводу чего?
Очень многие партизанят. Я знаю, что половина хора подписана на наш блог. А может, даже и не подписана, но все равно смотрит его. На самом деле все всё давно знали, но почему-то сейчас удивляются.
Антон: Наши знакомые, в том числе геи, по-разному реагируют на это. Кто-то не понимает, зачем мы говорим об этом во всеуслышание. Социальные сети – это общественное место. Туда никто никого силком не загоняет. Если ты видишь, что это не твое, – зачем ты это читаешь? Многие геи писали нам о том, что так мы делаем только хуже.
«Мы хотим переехать не потому, что тут гомофобное правительство»
– Вы планируете уезжать из Беларуси?
Денис: Нам здесь хорошо, и мы реализуем себя. Мы печем торты, и я реализую себя в музыке, но нам этого мало. И только по этой причине мы хотим переехать, а не потому что тут гомофобное правительство. Хочется либо большего, либо другого. Это сто процентов должен быть другой климат, рядом с океаном или морем.
Мы могли уехать еще в 2013 году. У нас был выбор: либо уехать, либо открыть кофейню. Но тогда мы не готовы были все оставить.
Тогда не стало моей мамы, и у нас с сестрой осталась квартира в Гомеле и дача. Мы это продали и думали с Антоном о том, куда вложить деньги. Решили сделать два в одном: мастерскую с кофейней. Создали очень уютное и концептуальное место, но через три года закрылись. Сейчас мы понимаем, что с точки зрения бизнеса это было невыгодно. Мы еще влезли в огромные долги, зато получили много знакомств и опыт.
– 23 июня в Киеве будет прайд, и туда белорусы тоже могут приехать. Расскажите, как это сделать.
Антон: Вообще, в Киеве будет неделя толерантности. Семь дней будут проходить мероприятия, а 23-го числа завершающим этапом пройдет марш. Туда может приехать любой желающий, но нужно зарегистрироваться.
На нашей странице есть ссылка на официальный аккаунт киевского прайда – там вы узнаете всю инфу. Или можете просто написать нам, и мы поедем вместе, пройдем с белорусским флагом.
Опыт переезда в Данию ЛГБТ пары
Для тех, кто бежит из России из-за преследований или угроз, трудности не заканчиваются с пересечением границы — порой к прежним лишь добавляются новые. Михаил Данилович рассказывает, с чем сталкиваются вынужденные уехать из своей страны ЛГБТ.
Хасан бежал в Берлин из Чечни в 2017 году, после первой волны преследования геев в республике. Мы встречаемся с ним в квартале с магазинами, барами и общественными организациями для ЛГБТ. На Хасане желтая футболка и шорты, которые, по его словам, он не мог надеть в Грозном даже в жаркую погоду, потому что столкнулся бы с осуждением окружающих.
Первые полгода в Германии его не покидал страх: «Думал, найдут или не найдут?». Кроме того, чеченцы здесь имеют «не менее твердые убеждения»; по оценкам Deutsche Welle, в Германии живут десятки тысяч выходцев из Чечни. «Приходится быть осторожным, когда слышу русскую и особенно чеченскую речь», – объясняет Хасан (он просил не указывать его фамилию по соображениям безопасности).
Поток ЛГБТ-беженцев в Европу из разных стран, в том числе из России, усилился в 2013 году. Тогда Европейский суд признал ЛГБТ «социальной группой», члены которой могут претендовать на получение убежища. Это решение основывается на Конвенции о статусе беженцев ООН 1951 года, речь в которой идет о тех, кто на родине подвергается преследованиям из-за своей расы, веры, гражданства, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений.
Суд принял такое решение, рассматривая дело трех выходцев из Сьерра-Леоне, Уганды и Сенегала. Они переехали в Нидерланды: на родине за гомосексуальную ориентацию им грозил пожизненный срок в тюрьме. Однако, Верховный суд Нидерландов так и не смог решить, относятся ли ЛГБТ к упомянутой в Конвенции ООН «социальной группе», члены которой преследуются в родной стране и могут претендовать на статус беженца. Тогда вопрос и дошел до Европейского суда.
В 2017 году юристов «Российской ЛГБТ-сети» об эмиграции спрашивали в два раза чаще, чем годом ранее. Как раз тогда стало известно о массовых задержаниях в Чечне мужчин, которых подозревали в гомосексуальной ориентации; организация помогла выехать из региона 150 людям, большинство из которых потом покинули страну.
Проведенный активистами опрос пяти тысяч человек показал, что, помимо физического насилия, ЛГБТ в России сталкиваются с психологическим насилием, ущемлением прав на работе, незаконным использованием персональных данных и другими проблемами. Полиции доверяют лишь два процента опрошенных.
Но и за границей не у всех получается справиться с психологической травмой и начать новую жизнь. Большинство таких вынужденных переселенцев не готовы к эмиграции: не знают язык, у них нет сбережений или приглашения на работу. Нередко они по-прежнему сталкиваются с предвзятым отношением — со стороны других мигрантов и даже чиновников.
Каждый переселенец, который хочет получить убежище в Европе или США, проходит собеседование, где нужно доказать, что на родине его ждет опасность. Переводчики и интервьюеры могут быть неуместно любопытны или гомофобны, рассказывает Константин Шерстюк, волонтер немецкой некоммерческой организации для русскоязычных ЛГБТ «Квартира». Кроме того, пока принимается решение, нужно жить в общежитиях для переселенцев — и там большая часть постояльцев тоже не отличается терпимостью.
Иллюстрация: Мария Толстова / Медиазона
«От переводчика он услышал: “Вы пидорас?”»
Детство Хасана прошло на Урале, куда он переехал с матерью, русской, после ее развода с отцом, чеченцем. Потом перебрался в Москву. К 25 годам так и не принял свою гомосексуальность и перебрался жить в Чечню, к родственникам уже умершего к тому времени отца.
«Думал, в окружении сурового менталитета мои желания чуть-чуть приглушатся, – говорит беженец. – Надеялся жениться. Но оказалось, и в Чечне есть ЛГБТ-сфера».
В апреле 2017 года, через несколько лет после переезда, в его магазин хозтоваров в Грозном зашли люди в форме. Спросили, как зовут, объяснили, что «есть разговор», и велели сесть в стоявшую у входа «газель». Мужчину это почти не удивило: никто в Чечне «не застрахован от привода в РОВД в качестве подозреваемого в чем-то». Хасана привезли в полицию, где показали его интимную переписку в вотсапе. Затем потребовали назвать имена и контакты знакомых гомосексуалов. Хасан говорит, что этого не сделал; его «пытались бить, но было терпимо».
Через сутки дядя, у которого были «связи в полиции», забрал Хасана домой и приковал его там наручниками к батарее. Утром незаметно подошел один из родственников, освободил молодого человека и вызвал такси. У Хасана «было буквально две минуты, чтобы покинуть дом».
О чем рассказал пермяк, побывавший в чеченской тюрьме для геев: главное
Он поехал в другой населенный пункт к знакомым, которым сказал только о том, что скрывается от полиции, и там уже нашел в интернете объявление о горячей линии для ЛГБТ на Кавказе. Через пять минут после письма туда, вспоминает Хасан, его попросили прислать паспортные данные, а потом купили билет из Махачкалы в Москву, где ему нашли жилье.
Несколько месяцев спустя Хасан прошел интервью в посольстве Германии в Москве – сотрудники немецкого министерства внутренних дел проводят такие беседы со всеми претендентами на статус беженца. Предвзятого отношения к себе он не заметил, встреча прошла «в неформальной обстановке» и в итоге Хасан получил положительный ответ.
Обычно таких бесед приходится ждать от нескольких недель до нескольких лет. Интервьюеры на них могут быть настроены враждебно или проявлять неуместное любопытство, говорит Константин Шерстюк из немецкой «Квартиры». Сейчас он консультирует русскоязычных мигрантов в Берлине и организует их досуг, а раньше сопровождал их во время походов в государственные учреждения. Шерстюк приводит примеры из своего опыта: на одной из бесед человека спросили, почему, несмотря на гомосексуальную ориентацию, тот не практикует анальный секс, а в другой раз мигранту задали вопрос «Вы гей?» – а от переводчика он услышал оскорбительное «Вы пидорас?».
Россиянин, просивший убежища в Великобритании, рассказывал, что в доказательство своей ориентации показывал справки от бывших партнеров: «Не просто письма в свободной форме, а письма от бойфрендов, которые являются гражданами Великобритании, на бланках организаций, в которых они работают». По его словам, «раньше люди отправляли фото- и видеоматериалы, как они занимаются сексом». Известно и о других проверках гомосексуальности: так, в Чехии у мужчин измеряли интенсивность эрекции при просмотре материалов сексуального характера.
Сейчас требовать такие доказательства у беженцев нельзя — Европейский суд пришел к выводу, что они унижают человеческое достоинство и в 2014 году выпустил постановление, по которому вынужденные переселенцы избавились от необходимости доказывать свою ориентацию. Проситель убежища может и вовсе не совершать каминаут. Например, статус беженца могут получить ЛГБТ-активисты, которые подвергаются преследованиям, вне зависимости от их сексуальной ориентации и гендерной идентичности.
Сейчас Хасан «понимает ситуацию в Германии с беженцами»: «Вижу отношение немцев, как они устали от этого всего». Он говорит, что хочет «слиться с немецким обществом», перестал «ассоциировать» себя с арабами и стыдится за свою «арабскую фамилию». Сейчас он учит немецкий, нашел работу на стройке, а недавно получил дубликаты своих дипломов из России и намерен добиваться их признания в Европе.
Со своей сексуальностью Хасан так и не определился, но после заселения в общежитие начал встречаться с соседом по комнате, сбежавшим из Дагестана. Эти отношения продолжаются до сих пор.
Он попал в общежитие, где живут только те из беженцев, кто заявил о своей принадлежности к ЛГБТ, — с виду обычная многоэтажка с квартирами-студиями. Это альтернатива типичному мигрантскому лагерю с бараками за городом. И там, и там ты находишься до тех пор, пока не сможешь сам платить за жилье. Попасть в подобные общежития для ЛГБТ можно в случае, если там есть свободные места, — и если они вообще есть в этой конкретной стране.
Иллюстрация: Мария Толстова / Медиазона
«Напрочь исчезло желание этой эмиграции»
Но даже в общежитии для ЛГБТ может всякое случиться. В конце 2018 года в таком доме в Берлине избили трансгендерную женщину — постояльцы, с которыми поговорили журналисты Deutsche Welle, считали, что причиной случившегося стала трансфобия. Директор общежития Антье Саного подтвердила, что конфликты происходят и там: «Не хватает места, не хватает личного пространства. Стресс, столкновение противоположных интересов».
Два жителя подобного хайма на условиях анонимности рассказывают, что некоторые постояльцы только притворяются геями, лесбиянками или трансперсонами, а в приватных беседах не скрывают своей гомофобности.
Соруководитель нью-йоркской группы «RUSA LGBT» Леша Горшков полагает, что беженцы, пострадавшие от нетерпимости, и сами не всегда преодолевают «зашоренное сознание, сексизм, расизм». Конфликты случаются, например, между выходцами из Украины и России из-за спора о Крыме или войне в Донбассе.
В обычных лагерях для беженцев ситуация может быть еще хуже. На сайте немецкой «Квартиры» говорится, что условия жизни там зачастую далеки от идеальных: «Скорее всего, на первом этапе вы будете жить существенно менее комфортно, чем жили в России. Надо быть готовым к тому, что будет грязно, шумно, будет плохо пахнуть».
Два бывших жителя такого лагеря, не относящие себя к ЛГБТ и попросившие не указывать их имен, описывают его как несколько одноэтажных строений с десятком комнат в каждом; лагерь обнесен забором и находится в лесу. Кухни, душевые и туалеты – общие. Один из собеседников уточнил, что с ними жил «мужчина в платье», с которым «никто не хотел разговаривать».
«Дикие крики арабов – далеко не толерантных, шум каждую ночь такой, что спать невозможно», – описывает Дмитрий Купаев лагерь в Финляндии. Ожидая рассмотрения своего прошения об убежище, Дмитрий говорил: «У меня напрочь исчезло желание по поводу этой эмиграции, и не факт, что я дотерплю и останусь тут до окончательного решения».
Купаев вырос в Ставропольском крае и уехал из России после оскорблений и угроз из-за своей гомосексуальности. Однажды, говорит он, неизвестные ломились в его дом и разбили стекла: «В полиции нам [с матерью] сказали, что я сам виноват – вызывающе одеваюсь и веду себя». В другой раз он сам пустил в дом незваных гостей, чтобы те не били стекла — в итоге они «пили водку, оскорбляли меня, предлагали секс на камеру». Когда мужчина в очередной раз отказался, один из мужчин «ударил киянкой в грудь, другой – кулаком в глаз». Полицейские приехали к матери на работу, вспоминает Дмитрий, и предупредили: если семья не уедет из города, ее сына найдут «в канаве с перерезанным горлом».
В Финляндию он эмигрировал осенью 2017 года. «Я надеюсь, что Финляндия станет для меня новой родиной, где ко мне не будут относиться, как к вещи», – объяснял он тогда. Спустя некоторое время уже писал, что ему «упорно не верят, что в России для ЛГБТ может быть опасно», и рассказывал об «антисанитарии» в лагере и своих проблемах из-за незнания языка.
Через несколько месяцев Дмитрий вернулся в Россию, но в 2018 году вновь попытался получить убежище, на этот раз в Нидерландах. Однако столкнулся с теми же проблемами: «одиночество, языковой барьер и огромный стресс» — и снова вернулся.
Сейчас он живет в Москве вместе со своим молодым человеком и говорит, что здесь они не сталкиваются с гомофобией. При этом Дмитрий затрудняется ответить, как поступит, если кто-то спросит о его ориентации — семья его друга, с которой он общается, относится к паре неоднозначно. Его партнер уезжать из России не хочет, поэтому эмигрировать они больше не собираются.
У беженцев, которые ждут решения о получении убежища, есть еще одно ограничение — как правило, они не имеют права работать и покидать регион, где зарегистрированы. В зависимости от страны и обстоятельств, период, во время которого действуют эти запреты, может длиться от нескольких месяцев до нескольких лет.
С момента обращения за убежищем и до того, как человек сможет сам себя обеспечивать, ему платят пособие. В Германии пособие для тех, кто ожидает статуса беженца, и тех, кто его уже получил, но пока не работает, составляет около 400 евро в месяц.
Амина (имя изменено по просьбе героини), переехавшая в Берлин из Дагестана, говорит, что этих денег хватает на все «в разумных пределах»: «Я даже путешествовать умудрялась бюджетно». Она живет в общежитии для ЛГБТ и радуется появившейся у нее возможности путешествовать и ходить на концерты: на родине на все это нужно было получать разрешение от старших родственников. «Там у меня тоже были отношения, интересы», – говорит Амина, но дома свою личную жизнь ей приходилось скрывать.
В Германии, впрочем, она тоже не чувствует себя полностью свободной: раз или два в месяц они вместе с другом-геем созваниваются с матерью Амины по видеосвязи и изображают супругов — ее мать не знает об ориентации дочери. Девушка объясняет этот обман: если родственники узнают правду, они могут приехать в Европу и убить ее.
Иллюстрация: Мария Толстова / Медиазона
«Нужно пройти через многие круги ада»
У Амины распущенные длинные волосы и джинсы с прорезями – и то, и другое, рассказывает она, на родине позволить себе не могла. К моменту нашей встречи девушка прошла все интеграционные и языковые курсы, после которых можно получать образование — и теперь хочет освоить профессию визажистки. Она держится раскованно, но начинает говорить с паузами, когда упоминает вещи или ситуации, по которым ее могут узнать в Дагестане.
Родственники собирались выдать Амину замуж, когда ей было 18 лет. Претендента определили за несколько лет до этого, и раз тот мужчина несколько лет ждал, значит, «любил, конечно», считает она. Девушка сомневалась, но в итоге доверилась семье и решила, что это будет брак «на трезвую голову». Сейчас она объясняет, что просто убедила себя в этом.
Свадьбу Амина отменила после того, как влюбилась в девушку, вместе с которой работала. Родным она об этом, конечно, не рассказала, просто объяснив, что «ничего не чувствует» к жениху. Родственники настояли, чтобы она бросила учебу и работу: в их представлении Амина выставила в плохом свете всю семью, поэтому должна находиться под домашним арестом. Мать тогда помогла ей, рассказывает девушка: убедила мужчин, что дочь «пусть не учится, но [пусть] хотя бы работает».
Ей вновь стали искать жениха, мнения Амины при этом не спрашивали. Она пыталась устроить фиктивный брак с приятелем-геем, но отец не дал согласия на свадьбу. Мать, хоть и не знала об ориентации дочери, видела ее переживания, и несколько лет назад они вместе придумали историю про похищение — согласно обычаю, объясняет Амина, в этом случае одобрение брака семьей не требуется. По легенде приятель якобы украл ее и перевез в Германию, чтобы жениться. С тех пор они и представляются для родных мужем и женой. Девушка получила убежище как лесбиянка, которую на родине могли преследовать за ее сексуальную ориентацию.
Амина в разговоре часто упоминает мать: «она переживает», «в любом случае, это всe-таки мама», «если бы не она, меня бы здесь не было». Но сказать маме о своей ориентации не готова – не уверена, что та сможет принять ее.
По мнению Константина Шерстюка из немецкой «Квартиры», каждый беженец переживает «двойную травму». На родине человек сталкивается с угрозой жизни или здоровью, а во время переезда – с переменами, к которым сложно подготовиться: необходимостью учить язык, бросить работу, оставить привычный круг общения. Сам Шерстюк еще подростком переехал в Германию в 2001 году вместе с матерью и, по его словам, адаптировался только через шесть лет, когда поступил в университет. Там у него появились друзья, он сделал каминаут и занялся активизмом.
В сравнении с другими способами эмиграции в Европу, получение статуса беженца – «самый последний вариант», считает Шерстюк.
«Нужно пройти через многие круги ада, – говорит он. – Придется долгое время жить с другими беженцами, которые иногда бывают гомофобными. Мало просто быть ЛГБТ из России, Украины или даже Узбекистана, где до сих пор есть уголовная ответственность . Нужно доказывать, что тебя действительно преследуют».
За последние несколько лет «Квартира» помогла сотне беженцев: кто-то из них уже получил официальный статус, кто-то – нет, и теперь оспаривает отказ в суде. На родину не вернулся никто, но Константин Шерстюк признаeт: адаптируются люди по-разному. «Есть те, кто интегрировался, нашeл работу, их от немцев не отличишь, – рассказывает он. – А другие 20 лет здесь живут и трeх слов по-немецки сказать не могут».
Больше шансов адаптироваться у тех, кто «не общается с русской диаспорой, селится в других районах, учит язык и ищет работу, если на это уже есть разрешение», считает Леша Горшков из нью-йоркской «RUSA LGBT». Сохранение круга общения, который состоит из других мигрантов, он называет «ловушкой».
Горшков говорит, что проконсультировал не меньше тысячи выходцев из постсоветского пространства и к жизни в Америке приспособились лишь 30 процентов: «Не могут расстаться с прошлым. У кого-то был бизнес, или они были врачами, юристами. А здесь нужно начинать всe заново. Начинается депрессия, которая часто ведeт к наркотикам, алкоголю или бесконечным секс-вечеринкам».
Некоторые рано или поздно задумываются о переезде обратно на родину, где, несмотря на опасность для ЛГБТ, все знакомо и привычно. Горшков знает по крайней мере десять человек, которые вернулись из США домой.
Возвращение на родину после того, как человек попросил статус беженца, в дальнейшем может стать причиной отказа — подобные метания могут расценить как признак того, что никакой угрозы для него в России нет.
Материал подготовлен медиа-проектом «Четвертый сектор». Редакторы: Анастасия Сечина, Владимир Соколов, Егор Сковорода
«Мы не несем традиционные ценности»
Представители ЛГБТ-сообщества бегут из России в Европу. Чего они боятся и как выживают?
Убийство в Санкт-Петербурге ЛГБТ-активистки Елены Григорьевой, которое приписали организации охотников на геев «Пила», как и арест феминистки и представительницы ЛГБТ-сообщества Юлии Цветковой в Комсомольске-на-Амуре правозащитники трактуют как усиление гомофобных настроений в России. Люди, отчаявшиеся найти понимание и спокойную жизнь на родине из-за своей сексуальной ориентации или гендерной идентичности, просят убежища за границей. Одна из стран, которая с каждым годом принимает все больше выходцев из стран постсоветского пространства, — Испания. По просьбе «Ленты.ру» журналистка Дарья Федоринова узнала, как россияне получают там защиту и пытаются заново наладить жизнь.
«Боялась, что ребенка заберут в детский дом»
«Честно говоря, уезжать по статусу беженцев никому не советуем, но жить дальше в постоянных угрозах и под психологическим давлением было уже невозможно», — рассказывает дизайнер интерьеров Катя. В июле 2019-го ей, ее семилетнему ребенку и ее девушке Тане, маркетологу и веб-дизайнеру, пришлось в срочном порядке покинуть Москву с осознанием того, что на родину им, возможно, больше не вернуться. «Как только окончательно оформим документы, мне закрыт путь в Россию, а Тане — на Украину, у нее украинское гражданство», — объясняет Катя.
Материалы по теме
«У нас отобрали то, что мы считали естественным»
Шесть лет Катя прожила в состоянии психологического насилия со стороны мужа, а когда к этому прибавилось еще и физическое («держал в заложниках дома, швырял по всей квартире, ребенка бесконечно бил, потому что так воспитывал»), она подала на развод. Никаких споров, с кем останется ребенок, на момент развода не возникло: бывший муж приезжал раз в полгода и не платил алиментов.
Однако новые отношения бывшей жены супруг воспринял в штыки и в какой-то момент перешел к прямым угрозам. «Он хотел забрать ребенка, потому что, по его словам, мы с Таней не несем традиционные ценности и растим гея. Он считает, что воспитывать должны мама с папой, а не две женщины», — пересказывает его слова Катя.
В какой-то момент женщины поняли, что не чувствуют себя безопасно даже в центре Москвы, где жили. Однажды им поцарапали машину и засунули в дверь записку с угрозами. Но ключевым стало то, что бывший муж Кати, ранее не участвовавший в жизни ребенка, стал угрожать судом и лишением родительских прав.
В России не существует законодательной базы для вынесения подобных решений на основании сексуальной ориентации, но юристы в российских ЛГБТ-организациях объяснили Кате и Тане: прецеденты были. Им посоветовали иметь открытые шенгенские визы и начинать рассматривать пути отступления, поскольку органы опеки действительно могут зайти в квартиру и изъять ребенка до выяснения причин.
«Я очень боялась, что ребенка заберут в детский дом, и не могла так рисковать, поэтому было принято решение срочно уехать. Мы были под постоянным психологическим давлением — невозможно жить постоянно в угрозах, тем более угрозах насчет ребенка», — рассказывает Катя. По ее словам, оставлять его было очень страшно даже в детском саду: «боялись, что муж придет и заберет, и потом мы просто его не найдем».
Сначала девушки рассматривали возможности переезда по рабочей или учебной визе. Но в мае 2018 года отец заявил, что не продлит разрешение на выезд ребенка за границу. Тогда поняли, медлить нельзя. Так они оказались в Испании. «Как только мы приехали, сразу же кинули чемоданы и пошли сдаваться в полицию. Ночь не спали, но все же подали все документы», — рассказывает Таня.
«Разумеется, я не пойду в полицию»
Основные страны для российских ЛГБТ-беженцев — это государства Северной Европы, но в последние три года рост числа таких мигрантов наблюдают в Испании. «Для сравнения: в 2018 году мы приняли 27 беженцев из России, а за 2019-й — уже 49», — рассказал «Ленте.ру» президент мадридской некоммерческой организации Kif-Kif Самир Баргачи Белькасем.
Испания — четвертая по популярности среди беженцев страна в ЕС (после Франции, Германии и Греции): в 2018 году там впервые попросили убежища 52,7 тысячи человек. Из России в Евросоюз за тот же год бежали 11,7 тысячи человек, из них в Испанию — 630. Стоит отметить, что принадлежность человека к ЛГБТ-сообществу стала официальным основанием для запроса убежища в странах ЕС в 2013-м, однако отдельная статистика по таким беженцам не публикуется.
Относительно недавно Испания улучшила законодательное положение местного ЛГБТ-сообщества и мигрантов. Так, в 2005 году правительство легализовало однополые браки и уравняло их в правах с разнополыми в вопросах усыновления. Согласно последнему отчету самой крупной европейской ЛГБТ-организации ILGA, Испания по легальным и социальным условиям для гей-комьюнити оказалась на 11-м месте из всех стран Европы и на 10-м по Евросоюзу. Она также занимает шестую позицию среди лучших стран, дающих убежище ЛГБТ-мигрантам из других стран.
В Испании курирующую беженца НКО назначают через Красный Крест. Самая крупная организация, занимающаяся вопросами беженцев в стране, — CEAR, дела ЛГБТ-мигрантов передают в Kif-Kif. Финансирует их деятельность правительство, ежегодно утверждающее соответствующую программу. Также в сборах участвуют частные и государственные фонды и управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев.
Бегут за границу люди, которые устали от постоянной дискриминации на родине и боятся за свою безопасность, а иногда и жизнь. «Особенно серьезной ситуация становится, когда дискриминация поощряется на государственном уровне», — отмечает Белькасем. Он пояснил, что его организация «регулярно готовит отчеты о политической и социальной ситуации в странах, собирает все последние новости и законы, чтобы в полиции понимали, в каком контексте разворачиваются истории иммигрантов, которые приходят на интервью» — первый этап процедуры получения статуса беженца в Испании.
После многих лет дискриминации и агрессии у беженцев развивается посттравматический стресс. Это мешает им свободно говорить, а иногда даже вспоминать и рассказывать о каких-то событиях. При этом именно история человека, обратившегося за помощью, — основной инструмент, который позволяет показать властям, что ему необходим статус беженца. Поэтому если он не может рассказать, что случилось, это очень сильно усложняет работу организаций.
Материалы по теме
Американские принцессы
«Другая сложность — когда люди постоянно живут в условиях дискриминации, они часто ее просто не замечают. Например, мы спрашиваем у человека, преследовали ли его в повседневной жизни, он говорит, что нет. А когда мы переходим к наводящим вопросам, оказывается, что он жил в условиях постоянного психологического давления и считал это нормой, — подчеркивает координатор проектов в Kif-Kif Хавьер Наварро Лопес. — Поэтому мы делаем все возможное, обращаемся за помощью к психологам и волонтерам-соотечественникам, чтобы на этом первом интервью человек смог рассказать все».
При этом далеко не всегда люди могут подтвердить свои истории документально. Белькасем прекрасно это понимает: он сам приехал в Испанию из Марокко — страны, где права ЛГБТ-сообщества никак не защищены. «Представьте себе, в моей стране на меня напали и избили за то, что я гей. Разумеется, я не пойду заявлять об этом в полицию, потому что там меня ждет лишь больше дискриминации. Никто не возьмется за это дело», — поясняет он. В качестве доказательств в ход идет все: вплоть до скриншотов угроз в мессенджерах и социальных сетях, фотографий и видеозаписей.
По словам Белькасема, в последнее время демографический портрет ЛГБТ-беженцев из России резко изменился. «Если раньше в основном это были смелые молодые люди, то теперь все чаще к нам обращаются взрослые пары, зачастую с детьми. А еще мы заметили, что часто это очень состоятельные люди, уже многого добившиеся у себя на родине, и для них беженство — существенное понижение в статусе», — делится он своими наблюдениями.
Кроме того, в основном в Kif-Kif обращаются мужчины, а женщин очень мало. «Думаю, тут тоже дело в дискриминации», — отмечает Белькасем. Но история Кати и Тани уникальна для Испании не только по этой причине: собеседование девушкам назначили уже спустя полгода, тогда как порой беженцы ждут почти год.
«У нас была ситуация, когда ребята из России несколько месяцев жили на улице, потому что мест в государственных общежитиях не оставалось, а стартовые финансы на такой срок они просто не рассчитали», — рассказывают в Kif-Kif. В итоге сотрудникам организации удалось добиться, чтобы просителей убежища поселили в так называемое экстренное жилье — государственные ночлежки, куда отправляют людей, оставшихся без крыши над головой. Обычно ЛГБТ-организации стараются избегать этого варианта, потому что в подобных местах уровень дискриминации может быть чуть ли не таким же, как на родине беженцев.
Национальная забота
Интервью в полиции — самый важный этап, но, по словам Белькасема, с эмигрантами из России приходится проделывать дополнительную работу по восстановлению доверия к органам власти и полиции. Стражи правопорядка спрашивают о многом: как и почему беженцы покинули свою страну, подвергались ли они преследованиям на основании политических, социальных, религиозных убеждений или сексуальной ориентации, а также в каком возрасте они осознали свою ориентацию. Узнают у соискателей и о том, думали ли о внутренней миграции как решении проблемы, и даже что, по их мнению, произошло бы, если бы они сейчас вернулись на родину.
Лишь малый процент беженцев говорит на испанском языке, поэтому правозащитные организации предоставляют своим клиентам переводчиков. Но нередко оказывается, что они — гомофобы. Это вредит клиентам: переводчик может попытаться изменить историю, опустить какие-то детали, которые ему кажутся несущественными, а на самом деле играют ключевую роль. Именно поэтому сотрудники Kif-Kif сами ходят на интервью и проверяют корректность переводов.
Примерно через месяц после интервью власти выносят решение. Если статус беженца одобрен, человек получает так называемую первую «красную карточку». Если же ответ отрицательный, есть шанс подать документы повторно.
«Красная карточка» открывает для беженца первый этап программы адаптации. Обычно он длится полгода: человек получает жилье — обычно комнату в общежитии, еду, небольшое пособие. Он также бесплатно посещает языковые курсы, культурные, спортивные мероприятия, ему организуют экскурсии.
Затем беженец получает вторую «красную карточку». Она дает право на работу и пакет социальной помощи: сумму на оплату аренды жилья, пособие на еду, образовательные программы и помощь в профессиональной интеграции. На протяжении всего процесса человеку предоставляют адвоката и психолога. Если по какой-то причине за полтора года его дело так и не рассмотрели, помощь продолжается.
«Сначала обязательства, и только после ты — папа»
Сейчас сбежавшие из России девушки живут в отдельной квартире. Таня уже ходит на профессиональные курсы по веб-дизайну, Катя пойдет в январе. Но простой их эмиграцию назвать сложно: в Испании их нашел бывший муж. «Я сильно испугалась за свою жизнь. Он каким-то образом узнал, где мы, где ребенок. Стало понятно, что человек просто преследует, и было очень страшно. И непонятно, что у него в голове, непонятно, что он выкинет еще», — рассказывает Катя.
Она сразу обратилась за помощью к правозащитной организации. Дело вел CEAR. Таня с удивлением вспоминает, что соцработники сразу отреагировали — «весь офис зашуршал». Все переговоры на себя взяла адвокат: она представляла девушек и звонила в полицию. Бывшего мужа отвезли в участок, затем был суд, на котором Катя рассчитывала получить защитный ордер: он запретил бы мужчине приближаться к ней и ребенку. Но, поскольку все акты насилия произошли в России, испанцы его не выдали, и паре с ребенком пришлось срочно переехать.
При этом Таня отмечает, что разница в защите прав детей в России и Испании существенна. «Человек начал рассказывать, что он отец ребенка, но власти выяснили, что до этого он не появлялся, не звонил, деньгами не помогал, палец о палец не ударил. Поэтому сначала суд, а потом официально алименты, выполнение родительских обязательств, и только после этого ты — папа», — перечисляет она.
Девушки переехали с ребенком в Валенсию. Одна из причин — потому что там уже давно живет отец Тани. «Мы не очень общаемся. У нас ЛГБТ-разногласия», — говорит она. Однако пара создала в городе специальное комьюнити для эмигрантов из России и даже нашла друзей — пару ЛГБТ-беженцев, которые уже успели открыть свой салон красоты.
Ребенок, по их словам, адаптировался к переезду проще всего. В России его не успели отдать в школу, а в Испании ему пришлось пойти сразу во второй класс, где учителя давали ему дополнительные уроки языка. «Он помолчал-помолчал месяца полтора, а потом заговорил на испанском. Вообще без акцента», — рассказывает Катя.
Материалы по теме
«Ура, товарищи!»
Беженки сейчас ведут свой блог о жизни в Испании, и им часто пишут те, кто боится переехать — из Белоруссии, России, Украины. В планах девушек создать группу поддержки для русскоговорящего ЛГБТ-сообщества по всей Испании. Сейчас они волонтеры в местной ЛГБТ-организации.
По словам сотрудников Kif-Kif, такая помощь важна не только для адаптации беженцев, но и для самих организаций. «Волонтеры помогают новоприбывшим соотечественникам с переводами, ходят с ними к врачу, показывают город. И в процессе подготовки к интервью они нам помогают: людям проще довериться человеку, который прошел через все то, что предстоит пройти и ему», — отмечают они.
А пройти предстоит через многое. Все просители убежища и представители организаций сходятся в одном: беженство — далеко не идеальный выход вопреки стереотипу о «самом простом пути эмиграции». Чаще всего это вынужденное и не самое желанное решение, которое становится сильнейшим ударом по привычному укладу жизни. Но все же оно дает десяткам людей надежду на более спокойную жизнь и принятие их такими, какие они есть, — на то, чего они не смогли найти на родине.
Опыт переезда в Данию ЛГБТ пары
Спасибо за участие.
До 1866 года мужчины, вступавшие в гомосексуальные отношения, приговаривались к смертной казни 1 . Впрочем, ни один датчанин не был казнен за гомосексуальность 2 ; во всех известных случаях смертный приговор заменялся тюремным заключением 3 . В 1866 году заключение в тюрьму стало официальным наказанием за гомосексуальность 4 . Запрет на половые отношения между мужчинами был полностью отменен в ходе радикальной реформы уголовного права, прошедшей в 1930 году 5 . Однако в некоторых вопросах, таких как проституция, изнасилование, возраст согласия, уголовный кодекс по-прежнему делал различия между гомосексуальными и гетеросексуальными отношениями. Возраст согласия для гомосексуалов был установлен в 18 лет (21 год – при соблазнении), для гетеросексуалов – 15 лет (18 лет – при соблазнении) 6 .
В 1961 году был принят закон, подвергающий уголовной ответственности человека, заплатившего деньги мужчине-проститутке, которому еще не исполнился 21 год 7 . После широкой общественной кампании и давления со стороны гомосексуального сообщества этот закон был отменен в 1965 году как дискриминирующий гомосексуальные половые акты 8 .
В 1967 году уголовный кодекс полностью уравнял гомосексуалов и гетеросексуалов в вопросах, относящихся к проституции и соблазнению 9 .
В 1976 году был установлен одинаковый возраст согласия – 15 лет 10 . Наконец, в 1981 году закон установил для двух лиц одного пола такие же наказания за сексуальные преступления, что и для лиц разного пола 11 . Этим была ознаменована окончательная отмена всех законов – уголовных и гражданских, дискриминирующих гомосексуалов.
В 1981 году гомосексуальность была исключена из официального списка болезней. В 1984 году парламент образовал специальную комиссию для исследования положения гомосексуалов в датском обществе 12 . Комиссия в 1986 году обнародовала предварительный доклад о размере налога на наследство 13 , на основе которого был принят закон, установивший для однополых пар 14 такой же размер налога, как и для зарегистрированных супругов. Окончательный доклад комиссии был издан в 1988 году 15 .
б) Антидискриминационное законодательство
В Дании действуют три закона, запрещающие дискриминацию геев и лесбиянок.
Антидискриминационное положение в уголовном кодексе было обновлено в 1987 году 16 , когда уже упоминавшаяся комиссия порекомендовала включить туда упоминание о сексуальной ориентации. Теперь оно звучит следующим образом:
“Лица, преднамеренно распространяющие публичные заявления или другие высказывания, в которых любая группа людей подвергается насмешкам, угрозам или оскорблениям за свое расовое происхождение, цвет кожи, национальность или этническое происхождение, исповедуемую веру или сексуальную ориентацию, приговариваются к штрафу, заключению под стражу или тюремному заключению на срок до двух лет” 17 .
Тем же законом 18 пункт, запрещающий дискриминацию по признаку расы и др 19 ., был изменен следующим образом:
“Лица, которые в рамках своей коммерческой или иной деятельности, будут неодинаково обращаться с людьми, разделяя их по расовому происхождению, цвету кожи, национальности или этническому происхождению, исповедуемой вере или сексуальной ориентации, подлежат наказанию в виде штрафа, заключения под стражу или тюремного заключения на срок до шести месяцев”.
Однако эти законы не регулируют рынок труда. Положение было исправлено принятым в 1996 законом, особо запрещающим дискриминацию в этой сфере. Закон включает сексуальную ориентацию в сферу не-дискриминации на частном рынке труда.
Сам термин “дискриминация” понимается в нем как дискриминация по признаку расы, цвета кожи, религиозных или политических убеждений, сексуальной ориентации, национального, социального или этнического происхождения. Закон запрещает дискриминацию работодателем работника или кандидата в работники при найме, увольнении, переводе на другую должность, продвижении по службе, выплате заработной платы и в других условиях труда. Кроме того, в нем объявляется незаконной дискриминация в вопросах доступа к образованию, профессиональной и технической подготовке.
Закон не применим к компаниям, явно объявившим целью своей работы поддержку конкретной политической или религиозной цели.
В комментариях к этому юридическому документу, начавшему действовать с 1 июля 1996 года, объясняется, что упоминание сексуальной ориентации добавлено, потому что соответствующие ссылки имеются во всех других датских законах, направленных на борьбу с дискриминацией.
в) Законы о партнерстве
Большинство членов уже упоминавшейся парламентской комиссии не предложили никаких законодательных положений для гомосексуальных пар, но меньшая часть 21 предложила институт зарегистрированного партнерства, сходный с обычным браком. Проект был внесен в парламент группой партий, составлявших большинство и находившихся в оппозиции к правительству.
История принятия закона о партнерстве и описание политической и общественной среды в Дании, в которой появился первый в мире закон о гомосексуальном браке, подробно изложены в статье Бента Хансена и Хеннинга Йоргенсена, сыгравших ведущую роль в этом деле. 22
Итак, в 1989 году в Дании был принят закон о зарегистрированном партнерстве двух людей одного пола. 23
Закон позволяет двум людям одного пола зарегистрировать свое партнерство и предоставляет им те же права и обязанности, что и гетеросексуальным супругам, но за некоторыми исключениями:
- зарегистрированная пара не может усыновлять детей
- невозможен церковный обряд венчания
- один из партнеров должен быть датским гражданином и проживать в Дании.
В остальном однополый брак ничем не отличается от гетеросексуального. Нет различий в брачной церемонии, развод регулируется теми же законами.
Закон действует только в пределах Дании, так что требование наличия гражданства у одного из партнеров вполне уместно. Этого условия в первоначальном тексте документа не было, оно было внесено в ходе парламентских дебатов по инициативе правой Партии прогресса.
Некоторое время назад датское правительство в сообщении, направленном Национальной организации геев и лесбиянок, объявило, что собирается внести осенью 1998 года поправку в закон о партнерстве и смягчить требования следующим образом: один из партнеров должен иметь гражданство Дании или другой страны, в которой действует аналогичный закон.
Более того, министр юстиции обещал рассмотреть предложение по замене фразы “гражданство и постоянное место жительства в Дании” на “гражданство или постоянное место жительства в Дании”.
Датское гомосексуальное движение сейчас добивается поправки к закону, которая разрешила бы зарегистрированным партнерам усыновлять детей, по крайней мере детей своего партнера.
В июне 1997 года комитет, организованный группой датских епископов, издал документ, в котором рекомендуется введение какой-либо формы церковного благословения для геевского или лесбийского партнёрства. 24
Комитет предложил три возможности:
- благословение, аналогичное тому, которое дается гетеросексуальным парам, желающим освятить свой гражданский брак
- специальное благословение, учитывающее гомосексуальность партнеров
- благословляющая молитва.
Предполагалось, что деятели церкви выберут одну из предложенных форм благословения, но они ограничились лишь разрешением для священников читать парам особую молитву, вид которой в каждом отдельном случае должен быть одобрен епископом.
В июне 1997 года парламент запретил искусственное оплодотворение для лесбиянок. 25
В первоначальном варианте документа никаких ограничений не было. Поправка, разрешающая искусственное оплодотворение лишь женщинам, состоящим в официальном или фактическом гетеросексуальном браке, была внесена при втором чтении в парламенте.
Национальная датская организация геев и лесбиянок развернула широкую кампанию, предложив на выбор депутатам три возможных поправки. В одной предлагалось полностью отменить дискриминационную статью целиком. Вторая требовала ограничить действие статьи лишь случаями экстракорпорального (вне тела женщины) оплодотворения, что позволило бы лесбиянкам обращаться к услугам врачей, практикующих другие методы.
Третья поправка предлагала разрешить оплодотворение для лесбиянок, если известен мужчина-донор. Ни одно из этих предложений не было принято.
С 1 октября 1997 года искусственное оплодотворение лесбиянок как в общественных больницах, так и в частных клиниках, запрещено. Некоторые врачи уже заявили, что не собираются интересоваться личной жизнью женщины, обратившейся к ним за помощью. Впрочем, в законе ничего не сказано об оплодотворении вне клиники, так что оплодотворение, проводимое частным образом, преступлением считаться не будет.
Впервые после 1961 года датский парламент проголосовал за решение, противоречащее интересам геев и лесбиянок. Осенью 1997 года в парламент было внесено подержанное правительством предложение об отмене запрета. Однако шансы на его принятие невелики.
Гренландия и Фарерские острова являются независимыми частями Дании, их местные парламенты принимают собственные законы или утверждают датские. Закон о партнерстве действует в Гренландии 26 , но не принят на Фарерских островах.
20 мая 1999 г. датский парламент 61 голосами против 48 расширил права лесбиянок и геев, зарегистрировавших партнерские отношения согласно национальному законодательству. Однополые пары из Норвегии, Швеции и Исландии имеют тот же официальный статус и в Дании. Неграждане Дании могут зарегистрировать свои отношения как однополая пара, если они прожили в стране не менее двух лет. Зарегистрированные партнеры имеют право на усыновление детей друг друга, если только ребенок не был первоначально усыновлен за рубежом.
г) Предоставление убежища
В соответствующем законодательстве “сексуальная ориентация” прямо не упоминается. Дания следует правилам и положениям, содержащимся в Женевской конвенции 1951 года, дополненное положением, разрешающим предоставление убежища также лицам, бежавшим из своей страны “по аналогичным основаниям”. Так как решение Комиссии по беженцам нельзя обжаловать в обычном суде, до сих пор не ясно, входит ли в число этих “других оснований” сексуальная ориентация.
Несколько гомосексуалов уже получили статус беженцев, но преследования, которым они подвергались за сексуальную ориентацию, никогда не фигурировали в качестве главной причины предоставления убежища. Каждый раз выставлялись какие-то другие основания.
д) Связи с договорами и правилами ЕС
Одним из основных принципов, лежащих в основе Европейского Союза, является свободное передвижение людей. Согласно договорам Союза 27 дискриминация по национальному признаку в ЕС запрещена. Статьи в законах стран европейского Севера о партнерстве, требующие наличия датского гражданства у одного из партнеров, противоречат этим фундаментальным положениям договоров Европейского Союза 28 . Гомосексуальная пара из другой страны ЕС, живущая в Дании, не может воспользоваться всеми правами, предоставляемыми датским парам, что является дискриминацией по национальному признаку.
И наоборот, зарегистрированная датская пара, переехав в другое государство ЕС, не будет там пользоваться всеми правами официального брака, которыми располагала у себя на родине. Если вы, пользуясь правом гражданина ЕС, переезжаете в другую европейскую страну, где нашли работу, и у вас есть возможность взять с собой супруга или супругу, вашему однополому партнеру скорее всего не разрешат жить в этой стране. Известно только одно исключение: датской лесбиянке, нашедшей работу в Голландии, было разрешено взять свою партнершу с собой.
Если даже формально зарегистрированные пары не могут въехать в страну, о других однополых парах вести речь вообще не приходится. В этом заключается главное препятствие свободе передвижения по Европе лесбиянок и геев.
Описанная выше возможность изменения закона о партнерстве, разрешающая регистрацию всем лицам, постоянно живущим в Дании, решит только часть проблемы, поскольку такое партнерство все равно не будет признаваться за пределами Дании, или других стран со сходным законодательством.
К счастью, принятие в Голландии закона о партнерстве 29 и включение антидискриминационных пунктов в Амстердамский договор открывает путь к взаимному признанию однополых браков странами ЕС.
2. ОБЩЕСТВЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ 
Дания является процветающей либеральной страной, в культуре которой важную роль играет достижение консенсуса, а церковные и религиозные разногласия не занимают заметного места. Начиная с 60-х годов формировалась многопартийная политическая структура, в рамках которой те или иные группы людей, объединенных на основе общих интересов, имеют достаточные шансы получить политическое влияние.
Национальная датская организация геев и лесбиянок смогла воспользоваться благоприятной политической атмосферой главным образом потому, что является единой национальной организацией, выражающей мнение практически всех геев и лесбиянок Дании (хотя лишь немногие из датчан являются официальными членами этой организации).
Опрос общественного мнения 1989 года, проведенный через несколько дней после принятия парламентом закона о партнерстве, показал, что 64% населения не возражают против нового закона. Это наглядно демонстрирует отношение датчан к геям и лесбиянкам, а также атмосферу общей терпимости, по крайней мере в больших городах.
Гомосексуалам, занятым на государственной службе, не нужно скрывать свою ориентацию. Однако считается, что некоторые частные предприниматели все еще дискриминируют гомосексуалов. Подтвердить документами, так ли это, не очень легко, поскольку жертвы дискриминации, как правило, скрывают свою ориентацию и предпочитают не обращаться в суд.
В январе 1998 года королева Маргрете II пригласила на королевский банкет Торбена Лунда, бывшего министра здравоохранения, члена парламента от социал-демократической партии, вместе с его любовником-мужчиной. Этот факт очень широко и положительно освещался в прессе.
Еще одним подтверждением признания Данией однополых отношений на международном уровне стало представление новым австралийским послом в Дании Стивеном Брэйди своего любовника на официальном приеме 15 февраля 1999 г. датской королеве Маргрете II.
Система образования не всегда еще правильно подходит к вопросам гомосексуальности. Гомосексуальность не представляется как полноправная альтернатива гетеросексуальному образу жизни, возможно потому, что многие учителя-гомосексуалы скрывают свою ориентацию. Несмотря на это, молодые геи и лесбиянки, по крайней мере в больших городах, принимают свою сексуальность намного легче, чем предыдущие поколения. Освещение гомосексуальных вопросов прессой обычно отличается доброжелательностью и дружественностью. Время от времени бывают случаи нападений на гомосексуалов, особенно в круизинговых местах, но это не составляет особой проблемы.
Стеффен Йенсен
© ИЛГА-Европа, Брюссель 1998 г.
© Перевод на русский язык, Центр “Наш мир”, Луганск 1999 г.
Стеффен ЙЕНСЕН (Steffen JENSEN) осуществляет деятельность на добровольных началах на геевско-лесбийской политической сцене. Был членом исполнительного совета Датской Национальной Ассоциации геев и лесбиянок Landsforeningen for bøsser og lesbiske в течение 12 лет (1980-92). С 1987 года участвует в работе Международной Ассоциации лесбиянок и геев (ILGA), особенно в вопросах, связанных с политикой ILGA в отношении Европейского Союза, Совета Европы и программы “Человеческое Измерение”, Организации по Безопасности и Сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Является членом совета Европейского отделения ILGA, с 1990 года занимает должность редактора Euro-Letter , информационного бюллетеня геевско-лесбийской политики в Европе. В 1974 году получил степень магистра наук (математика и физика) в Копенгагенском Университете. Возглавляет отделение датского Министерства образования.
1 Danske Lov от 1683 (DL 6-13-15).
2 Wilhelm von Rosen: Månens Kulør , Copenhagen 1993. Только два человека были казнены в Дании за занятия мужеложством: шотландский офицер и шотландский “парень” сожжены в 1628 году.
4 Уголовный кодекс 1866 года, статья 177.
5 Акт 126 oт 15 апреля 1930 г., статья 225.
7 Акт 163 от 31 мая 1961 г., статья 225,4.
8 Акт 212 от 4 июня 1965 г.
9 Акт 248 от 9 июня 1967 г., отменивший статью 230, устанавливающую наказание за занятие проституцией и статью 225,3 о соблазнении при гомосексуальных отношениях
10 Акт 195 от 28 апреля 1976 г., которым была отменена статья 25,2.
11 Акт 256 от 27 мая 1981.
12 Решение Фолькетинга от 24 мая 1984 г.
13 Homoseksuelle og Arveafgift , Betaenkning, nr. 1065, Copenhagen 1986.
14 Акт 339 от 4 июня 1986 г.
15 Homosexuelles Vilkår , Betænkning nr. 1127, Copenhagen 1988.
16 Акт 357 от 3 июня 1987 г., действует с 1 июля 1987 г.
17 Уголовный кодекс, ст. 266 b.
19 Акт 289, запрещающий дискриминацию по признаку расы и др., июнь 1971, акт 626 от 29 сентября 1987 г.
20 Акт 459 от 12 июня 1996 г., запрещающий дискриминацию на рынке труда.
22 Bent Hansen and Henning Joergensen: The Danish Partnership Law: Political Decision Making in Denmark and the National Danish Organisation for Gays and Lesbians , in: Aart Hendriks, Ro Tielman, Evert van der Veen (editors): The Third [ILGA] Pink Book – A Global View of Lesbian and Gay Liberation and Oppression , Prometheus Books, Buffalo/New York 1993.
23 Акт 372 от 7 июня 1989 г., действует с 1 октября 1989 г.
24 Registreret Partnerskab, Samliv og Velsignelse , Arhus 1997 – также доступно в Интернете по адресу http://www.folkekirken.dk/udvalg/partnerskab. Имеются резюме на различных языках.
25 Акт 460 от 10 июня 1997 г.
26 Королевский Указ 320 от 26 апреля 1996 г.
27 Статья 7 Римского договора, статья 6 Маастрихтского договора.
28 Kees Waaldijk and Andrew Clapham (editors): Homosexuality: European Community Issue – Essays on Lesbian and Gay Rights in European Law and Policy , Martinus Nijhoff Publishers, Dordrecht 1993.
29 Принят парламентом Нидерландов в июле 1997 года, см. отчет по Нидерландам в настоящем докладе, стр. 123.
Опыт переезда в Данию ЛГБТ пары
Недавно нам написала Александра и предложила рассказать о своём опыте эмиграции во Францию?? Делимся её историей от первого лица — читайте статью и узнаете:
— какие есть варианты переезда
— французская бюрократия: миф или реальность?
— как найти работу во Франции, если ты приезжая студентка из России
— насколько дружелюбно общество к ЛГБТ+
— ссылки на полезные ресурсы для переезда во Францию
История моего переезда
Из России я уехала год назад. Причин было много, в том числе и нездоровая обстановка в стране. Я по образованию юрист, всегда хотела защищать права ЛГБТ, но для меня делать это в России практически невозможно.
2 года назад какой-то мужчина напал с ножом на моего друга, представителя ЛГБТ — врачи чудом его спасли. Я была на оглашении приговора – напавшему дали всего лишь 3 года, причём условно. После этого случая мне стало ясно, что я бороться с такой ситуацией из России не могу, и если хочу что-то сделать, нужно уезжать. Для вступительного эссе во французский университет нужно было написать, почему я хочу у них учиться, и я рассказала всё как есть: про положение ЛГБТ сообщества в России и про вышеописанный случай. В комиссии могли оказаться всякие люди, но всё прошло хорошо, меня приняли аж в 5 университетов. Так я и оказалась во Франции.
Процесс эмиграции
Для того чтобы переехать в эту страну, нужно знать её язык. Без этого никак. Французы любят и ценят свою культуру, они знают и другие языки, но общаться предпочитают на своём. Многие вопросы решаются куда проще, если вы пробормочете пару фраз на корявом французском, чем скажете всё тоже самое на идеальном английском.
Документы. Без них никак. Заверенные нотариусом копии переводов свидетельства о рождении и последнего полученного диплома (российские дипломы признаются действительными в соответствии с соглашением 2015-го года о взаимопризнании дипломов, сертификатов и учёных степеней), резюме и мотивационное письмо на французском языке – это лишь самый минимум из того, что необходимо.
Нужно много храбрости или много отчаянья. Потому что проблем будет много. Так много, что не один раз захочется всё бросить. Нужен хороший стимул, чтобы довести процедуру эмиграции до конца, простого «Хочу» здесь недостаточно.
Самым сложным для переезда было подготовить и подать все документы в нужном виде и в необходимые сроки. Ужасы французской бюрократии – это не миф. Бесчисленное множество бумажек, каждая из которых должна быть оформлена и подана особым способом. Потом, конечно, привыкаешь, но поначалу это отнимает очень много времени.
Самым простым, и это удивительно, оказалось найти общий язык с местными. Во Франции очень хорошо относятся к русским. Когда я только приехала, нужно было решать очень много проблем: с сим картой, с проездным, с банковским счётом, с записью в университет, с медстраховкой и т.д. Хозяин квартиры, в которой я снимаю комнату помогал и помогает мне во всём. Перезнакомил со всеми своими друзьями, которые стали и моими тоже и они всегда рады помочь. Кроме них со временем появилось ещё много людей, которые оказывали мне поддержку и помощь, даже когда я их об этом не просила. Мой тренер по сальсе много сил приложил, чтобы я вошла в его компанию танцоров, и благодаря этому сейчас у меня очень широкий круг общения.
Лагеря для беженцев
Так как я переезжала по учёбе, в лагерях для беженцев я не жила, но много слышала о них. Очевидцы отмечают постоянный шум, антисанитарию, высокий уровень агрессии по отношению к ЛГБТ персонам от беженцев – мусульман. Конечно, раз на раз не приходится, и в некоторых лагерях вполне можно жить. Но всё-таки, я бы советовала изначально рассмотреть другие варианты эмиграции: волонтёрские программы, присмотр за детьми (au pair), брак с граждан_кой Евросоюза и, конечно, учёба.
Французское высшее образование
Долгие годы высшее образование во Франции было практически бесплатным для всех абитуриент_ок, вне зависимости от их национальности: 170 евро за год обучения на бакалавриате, 243 евро — за магистерские программы и 380 — за получение образования в аспирантуре.
Однако, начиная с 1 сентября 2019 года, студенты, не являющиеся гражданами Европейского союза, будут платить за обучение во французских университетах почти в десять раз больше, чем европейцы. Теперь год обучения на бакалавриате обойдется студентам в 2770 евро, а в магистратуре и аспирантуре — 3770 евро. Но взамен этого предполагается увеличение количества стипендий и упрощение бюрократических процедур поступления для иностранных студентов.
Как отметил Эдуар Филипп (премьер – министр Франции), стоимость обучения всё равно будет ниже, чем во многих странах Европы. «В Нидерландах за год студенты платят от 8 до 13 тысяч евро, а в Великобритании — десятки тысяч фунтов стерлингов», — заявил он.
Моя жизнь сейчас
На данный момент я учусь в университете, работаю в студенческом общежитии, хожу на тренировки по скалолазанию и танцую сальсу (здесь это самый популярный танец). По выходным иногда играем в командное фрисби с ребятами из других стран. Недавно подала документы на вид на жительство. Через месяц уже должен прийти ответ. А ещё через 4 года буду получать гражданство. Если всё сложится хорошо, планирую через брак забрать сюда свою лучшую подругу с дочерью, дать им, таким образом, европейское гражданство.
Поиск работы
Найти работу было очень сложно, в основном потому, что мой уровень языка был в то время ещё очень далёк от требуемого. Да и живу я в студенческом городе, в котором таких как я – тысячи. Но, как говориться, кто ищет – тот всегда найдёт. А у кого другого выбора нет – тем более. Главное не чураться тяжёлой работы.
Зато теперь я комендант общежития. Забавная должность, можно «кошмарить» студентов, пока они не сдадут комнату в идеальном состоянии.
Язык и культура
Я бы не сказала, что за год я окончательно освоилась в языковом плане. Фразеологизмы, юмор, местный слэнг – всё это пока ещё для меня недоступно. Французский действительно непростой язык, а у меня было очень мало времени на его изучение. Зато в культурном плане наши страны очень схожи и особых проблем в этом не возникает. Вообще самая главная черта французов — они уважают право людей жить так, как им хочется и никогда никого не критикуют. Свобода, равенство и братство во всей красе.
Конкретно меня немного смущают их обязательные поцелуи при встрече и на прощание. В зависимости от региона это может быть один поцелуй, два, три или четыре. И обязательно с каждым членом компании. Причём целуются абсолютно все и со всеми. У них вообще меньше запретов в этой сфере, чем у нас, и отношение к физическим контактам проще.
Депрессии особой после переезда не было. Россия и Франция действительно очень похожи. Скучаю по друзьям, отвыкла жить без них. Стараюсь, по возможности, приезжать к ним в Россию.
Отношение к ЛГБТ
Заграницей, особенно во Франции, отношение несравнимо лучше. После Великой французской революции слова Свобода и Равенство для них не пустой звук, не только часть национального девиза, а ещё и сама суть их менталитета.
Разница по этому вопросу между нашими странами не просто большая – она колоссальная. За тот год, что я здесь живу, я не видела в этой стране ни одного гомофоба. Самая худшая реакция, с которой я сталкивалась – это смех и плоские шутки. Но таких людей один – два. Основная же масса проживающих во Франции – либо бисексуальны, либо просто относятся ко всему спокойно.
Одна из любимых забав на французских молодёжных вечеринках — «Правда или действие». Благодаря этой игре у меня сложилось впечатление, что гетеросексуальных людей вокруг нет вообще. Кажд_ый игр_ок на провокационные вопросы об ориентации отвечал_, что либо да, он_она би, либо, что имел_ подобный опыт, либо, что хотел_ бы его иметь.
Не так давно в нашем городе прошёл большой прайд – парад, на котором был весь город. Я встретила там друзей, коллег, соседей, преподавателей. Многие пришли с семьями, с детьми. Праздновал весь город. Это был просто потрясающий день, когда все вокруг улыбались и были счастливы. Говоря о законодательной стороне вопроса – с 2013-го года во Франции заключаются и признаются законными однополые браки и усыновление детей такими парами. Я лично знакома с двумя мужчинами (один русский, а второй немец), которые заключили брак в Германии, а живут во Франции. Немец отмечает, что в Германии 5 лет назад была достигнута кульминация толерантности. Однако сейчас, в связи с большим наплывом беженцев – мусульман, ситуация стремительно ухудшается и жить там с каждым годом становится всё сложнее. Однако если говорить о трансгендерных людях, то медицинсике манипуляции для трансгендерного перехода в Германии можно осуществить полностью на счёт средств госбюджета, благодаря чему открытых т*персон там много. Во Франции же данные процедуры проводятся за счёт пациент_ки.
Помощь эмигрантам
Во Франции существует много благотворительных организаций, где эмигранты могут получить помощь. Бесплатные пункты раздачи еды, для людей с низким доходом (еда вся хорошая, пусть и несколько однообразная: мука, макароны, сахар и.т.д). Есть столовые, где люди без места жительства могут поесть за 1 евро и пункты ночёвки. Кроме того, есть такие организации, которые занимаются юридическими и языковыми проблемами эмигрант_ок. Например, Cimade — международная неправительственная некоммерческая организация, занимающаяся проблемами мигрант_ов и бежен_цев. Она на безвоздмезной основе предоставляет юридическую помощь и обучает французскому языку с любого уровня. Кроме того, часто проводит разные культурные мероприятия и устраивает курсы по различным видам искусства.
Что бы я посоветовала себе в прошлом
Учить французский. Не те жалкие 2 года, что учила я, а начиная со школы. И английский. Российское образование в принципе мало внимания уделяет языкам, а ведь они открывают перед человеком целый мир.
Что я отвечаю представителям ЛГБТ, которые хотят переехать
Я отвечаю: «Вперёд!»
Александра Тютина специально для Ресурсного центра для ЛГБТ, Екатеринбург
Полезные ссылки
Сайт, где можно подать заявку на получение финансовой помощи от французского государства, выделяемой на частичное покрытие аренды жилья или ипотечных взносов.
Статус беженца для представителей сексуальных меньшинств
Если вы принадлежите к сексуальным меньшинствам, а страна, где вы живёте, не слишком толерантна – имеете ли вы право на получение статуса беженца и канадского гражданства?
Здравствуйте, уважаемые друзья! На повестке дня вопрос, связанный с геями. Человек, который меня спрашивает, является геем, живет на Кавказе и спрашивает, есть ли у него какие-то шансы, если он попытается подать заявку на беженство как гей. При этом лично он никаких претензий к себе как к гомосексуалисту не испытывает только потому, что никто об этом не знает. Соответственно, что ему светит, если он будет подавать на беженство.
Я об этом уже говорил, но давайте еще раз пройдемся по основным вехам. Для того чтобы подаваться на беженство в Канаде, необходимо попадать под статьи 96 и 97 акта о беженстве и иммиграции. Эти две статьи говорят о том, что человек может получить статус беженца в Канаде, если он будет признан беженцем на основании международной конвенции. Основанием для этого могут быть раса, религия, принадлежность к определенным социальным группам, в том числе сексуальным, притеснение, пытки и прочее.
Статьи 96 и 97 говорят, что если твоей жизни угрожает опасность, если тебя дискриминируют, если тебя преследуют, то ты тоже можешь подаваться по категории беженства как человек, который находится в схожим с беженцами ситуациях. Это вольный перевод этих статей.
Соответственно, если человек является гомосексуалом, то есть геем, то само по себе это никаких льгот, никаких оснований для получения беженства не дает. Когда человек приезжает сюда и подает здесь прошение, так называемое BOC (Basis of Claim), то есть основание, почему вы подаете на беженство, то он должен четко и ясно сказать, что у себя дома он не может быть в безопасности, потому что ему угрожали смертью, расправой и т. д.
Вы уже подписались на наш
Telegram-канал про жизнь в Канаде?
Telegram-канал про жизнь в Канаде?Сами общие принципы того, что где-то кого-то по поводу чего-то могут притеснять, что где-то к кому-то не очень хорошо относятся — никакой роли для получения статуса беженца в Канаде не играют, никакого значения не имеют. Каждый случай всегда разбирается индивидуально. Не забывайте, что есть такое правило, которое называется IFA (Internal Flight Alternative), то есть возможность найти прибежище, более спокойное и безопасное место в своей стране, просто переехав из своего региона в другой регион.
Например, если мы говорим о человеке, который живет на Кавказе, то он может совершенно спокойно переехать в Москву, Санкт-Петербург, и там никому никакого дела до этого не будет. Я из Петербурга и могу сказать, что когда я там жил, нам никакого дела до сексуальной ориентации не было вообще. У меня были знакомые люди, относящиеся к ЛГБТ-сообществу, и нам глубоко фиолетово было. Мы не испытывали никакой классовой ненависти к тому, что у человека какие-то задвиги по поводу того, где с кем и каким образом спать
Поэтому не надо об этом забывать, потому что когда ваше досье будет оценивать чиновник из IRB (Immigration and Refugee Board), той организации, которая занимается оценкой всех этих заявлений, он будет смотреть на такие факторы, как ваш личный опыт в контексте того, как вас притесняли, как вы страдали, как к вам относились, конкретные случаи.
Я это много раз подчеркивал и подчеркну это в очередной раз, что это всегда должно быть подкреплено документами. На слово вам верить никто не будет. В законе об иммиграции и инструкциях для миграционных чиновников черным по белому написано, что бремя доказательства человека, который ищет статус беженца, находится на плечах человека, который подает документы. У него нет презумпции жертвы, что он страдалец, у него презумпция, что у него все хорошо. И человек, который подается на статус беженца должен доказать, что у него все не хорошо, а плохо.
Мы уже не говорим о гей-истории, а если вам просто в голову пришла мысль податься на беженство, вы всегда должны помнить о том, что вы должны четко и ясно доказать иммиграционному офицеру, где, когда и почему вы страдали. Либо вы должны страдать от того, что вас притесняют. При этом уголовные преследования не считаются. Вы должны доказать, что если вы находитесь у себя в родной стране вы будете убиты, искалечены или что-то вроде того. И снова должны быть доказательства. Там будет оцениваться субъективный страх и объективная реальность, и наложение одного на другое у иммиграционного офицера или офицера по делам беженцев и иммигрантов должно сложить картинку, что у человека есть так называемое Well-founded fear of persecution, реальное основание того, что человеку грозят реальные проблемы. Вы должны доказать, что у вас будут пытки, если вас родная власть захватит в свои руки.
Загрузка...