Деньги и глобальные монетаристы

Routes to finance

Макроэкономика: Монетаризм. Золотой стандарт и Великая депрессия #6 (Февраль 2022).

Table of Contents:

Определение: Монетаризм – это экономическая теория, в которой говорится, что денежная масса является наиболее важным фактором экономического роста. По мере увеличения денежной массы люди требуют большего. Заводы производят больше, создавая новые рабочие места.

Монетаристы предупреждают, что увеличение денежной массы обеспечивает временный рост экономического роста и создание рабочих мест. В долгосрочной перспективе это приведет к росту инфляции. Поскольку спрос опережает предложение, цены будут расти.

(Источник: «Что такое монетаризм?» Международный валютный фонд.)

Монетаристы считают, что денежно-кредитная политика более эффективна, чем фискальная политика. Это государственная трата и налоговая политика. Стимуляция расходов добавляет к денежной массе, но создает дефицит. Это добавляет суверенный долг страны. Это увеличит процентные ставки. Монетаристы говорят, что центральные банки более мощные, чем правительство, потому что они контролируют денежную массу.

Монетаристы наблюдают реальные процентные ставки, а не номинальные ставки. Большинство опубликованных ставок – это номинальные ставки. Реальные ставки устраняют последствия инфляции. Они дают более точную картину стоимости денег.

Сегодня монетаризм вышел из неприязни. Это потому, что денежная масса – это менее полезная мера ликвидности, чем в прошлом. Ликвидность включает в себя денежные средства, кредитные и денежные фонды. Кредит включает кредиты, облигации и ипотечные кредиты. Но денежная масса не измеряет другие активы, такие как акции, товары и домашний капитал.

Люди с большей вероятностью будут экономить деньги на фондовом рынке в качестве денежных рынков. Они получают лучшую отдачу. (Источник: «Разве федерация оставила теорию монетаристов?» Всемирный экономический форум, 23 сентября 2015 г.)

Это означает, что денежная масса не измеряет эти активы. Если фондовый рынок растет, люди чувствуют себя богатыми.

Они больше готовы потратить. Это увеличивает спрос и повышает экономику. Эти активы создали бумы, которые ФРС проигнорировала. Они привели к рецессии 2001 года и Великой рецессии.

Как это работает?

Когда денежная масса расширяется, она снижает процентные ставки, потому что у банков есть больше возможностей для кредитования, поэтому они готовы взимать более низкие ставки. Это означает, что потребители берут больше денег на покупку больших предметов, таких как дома, автомобили и мебель. Снижение денежной массы повышает процентные ставки, делая кредиты более дорогими и замедляя экономический рост.

В Соединенных Штатах Федеральная резервная система управляет денежной массой по ставке с поданными фондами. Это целевая ставка, которую ФРС устанавливает для банков, чтобы взимать плату друг с другом за хранение своих избыточных денежных средств за одну ночь, и это влияет на все другие процентные ставки. ФРС использует другие денежные инструменты, такие как требование резервирования, которое сообщает банкам, сколько их денег они должны иметь в резерве каждую ночь.

ФРС снижает инфляцию, повышая ставку кормильца или уменьшая денежную массу. Это называется сдерживающей денежно-кредитной политикой. Однако ФРС должна быть осторожна, чтобы не склонить экономику к рецессии. Чтобы избежать рецессии и, как следствие, безработицы, ФРС должна снизить ставку кормовых фондов и увеличить денежную массу.

Это называется экспансионистской денежно-кредитной политикой.

Милтон Фридман – отец монетаризма

Милтон Фридман создал теорию монетаризма в своем обращении 1967 года к Американской экономической ассоциации. Он сказал, что противоядие от инфляции было более высоким процентным ставкам. Это снизит денежную массу. Цены должны были бы упасть, поскольку у людей было меньше денег, чтобы тратить.

Мильтон также предупредил о том, что слишком быстро увеличить денежную массу. Это создало бы инфляцию. Но постепенный рост необходим для предотвращения роста безработицы. Если бы ФРС правильно управляла денежной массой, это создало бы экономику Златовласки. Это низкий уровень безработицы с приемлемым уровнем инфляции.

Фридман обвинил ФРС в Великой депрессии. Он сказал, что ФРС ужесточила денежную массу, когда она должна была ее ослабить. ФРС повысила процентные ставки для защиты стоимости доллара.

Оно тонуло, когда люди выкупали свою бумажную валюту за золото. В то время Соединенные Штаты по-прежнему находились на золотом уровне. Подбирая ставки, ФРС затрудняла получение кредитов. Это ухудшило рецессию в депрессию.

Примеры

Председатель Федерального резерва Пол Волкер использовал этот монетаризм для прекращения стагфляции. Он повысил ставку кормильца до 20 процентов в 1980 году. Это закончило инфляцию. Но это было дорого. Он создал рецессию 1980-82 годов. (Источники: «Денежное объяснение великой стагфляции 1970-х годов», NBER, февраль 2000 г.)

Председатель ФРС Бен Бернанке согласился с предложением Милтона о том, что ФРС культивирует умеренную инфляцию. Он был первым председателем ФРС, инфляция составляет 2 процента в годовом исчислении. Это ключевой уровень инфляции, который устраняет изменчивые цены на газ и продукты питания (Источник: «Монетаризм», «Econlib». Милтон Фридман, «Econlib.»

Монетаризм

Монетаризм (англ. monetarism) — макроэкономическая теория, согласно которой количество денег в обращении является определяющим фактором развития экономики. Одно из главных направлений неоклассической экономической мысли. Возник в 1950-е годы как ряд эмпирических исследований в области денежного обращения. Несмотря на то, что основоположником монетаризма является М. Фридман.

Сущность монетаризма

В центре внимания представителей этой школы находится проблема связей между денежной массой и объемом производства. По их мнению, банки — ведущий инструмент регулирования экономических процессов. Вызываемые ими изменения на денежном рынке трансформируются в изменения на рынке товаров и услуг. Следовательно, монетаризм — это наука о деньгах и их роли в процессе воспроизводства.

Монетаризм возник еще в 50-х гг. ХХ в., однако роль монетаристской теории усилилась в последней четверти ХХ в., когда обнаружилось, что кейнсианские методы регулирования экономики дают сбои. Если у Кейнса в центре внимания была безработица, обеспечение занятости и экономического роста, то с середины 70-х гг. ситуация изменилась. Теперь на первый план выдвинулась задача регулирования инфляции. Быстрая инфляция вызвала расстройство экономики, падение объема производства и значительную безработицу. Возникла стагфляция, т.е. падение и застой производства при одновременном росте инфляции. Началась переоценка методов регулирования и теоретических концепций. Среди экономистов стал популярен лозунг «назад к Смиту», что означало отказ от методов активного вмешательства и регулирования, поспешную разработку новой доктрины — монетаризма и «экономики предложения».

В науке стали говорить о «монетаристской контрреволюции», имея в виду восстание против «кейнсианской революции». В политике победил неоконсерватизм. Основоположником монетаризма является Милтон Фридмен (1912 год рождения). Его важнейшими трудами являются: «Количественная теория денег», «Капитализм и свобода».

Исходные положения (постулаты) монетаризма следующие.

1. Рыночная экономика обладает устойчивостью, саморегуляцией и стремлением к стабильности. Система рыночной конкуренции обеспечивает высокую стабильность. Цены выполняют роль главного инструмента, обеспечивающего корректировку в случае нарушения равновесия. Диспропорции появляются в результате внешнего вмешательства, ошибок государственного регулирования. Следовательно, монетаристы отвергли утверждение Кейнса о необходимости государственного вмешательства в экономику.
2. Приоритетность денежных факторов. В моделях кейнсианства деньги выполняют чисто пассивную роль и либо не задействованы вовсе, либо общая масса их задана извне. Монетаристы полагают, что среди различных инструментов, воздействующих на экономику, предпочтение следует отдавать денежным инструментам. Именно они (а не административные, не налоговые, не ценовые методы) способны наилучшим образом обеспечить экономическую стабильность.
3. Регулирование должно опираться не на текущие, а на долговременные задачи, поскольку последствия колебаний денежной массы сказываются на основных экономических параметрах не сразу, а с некоторым разрывом во времени.
4. Необходимость изучения мотивов поведения людей. «Рынок есть взаимозаинтересованность, — говорит Фридмен. — Суть рынка в том, что люди собираются и достигают соглашения». Важны личная инициатива, активные действия людей. Изучив мотивы поведения людей, можно строить экономические прогнозы.

Теория монетаризма

Концепция Фридмена опирается на количественную теорию денег, хотя его интерпретация отличается от традиционной.

• Во-первых, если раньше скорости обращения денег не придавалось особого значения, то монетаристы разрабатывают эту теорию специально.
• Во-вторых, у неоклассиков спрос на деньги не учитывал скорость обращения денег, у монетаристов оба параметра были связаны функционально.
• В-третьих, к спросу на деньги применяется обычная теория цен (равновесие спроса и предложения).

В кейнсианской теории деньгам отводится второстепенная роль. Деньги в ней вставлены в довольно длинный передаточный механизм: изменение в кредитной политике > изменение резервов коммерческих банков > изменение денежного предложения > изменение процентной ставки > изменение инвестиций > изменение номинального чистого национального продукта (ЧНП).

По мнению кейнсианцев, в этой цепи кредитно-денежная политика оказывается ненадежным средством стабилизации. Монетаристы, напротив, убеждены в высокой эффективности кредитно-денежной политики. Они предлагают отличную от кейнсианцев цепь причинно-следственных связей между предложением денег и уровнем экономической активности: изменение кредитной политики > изменение резервов коммерческих банков > изменение денежного предложения > изменение совокупного спроса > изменение номинального ЧНП.

Монетаристы подчеркивают, что богатство, которым обладают люди, существует в различных формах: в виде денег, ценных бумаг, недвижимости и т.д. Ценность одних видов богатства увеличивается, других — падает. Каждый стремится увеличить свое богатство и решает, в какой форме его целесообразнее хранить. Потребность в деньгах объясняется их высокой ликвидностью, но обладание деньгами как таковыми дохода не приносит.

Зачем в обществе нужны деньги? Они служат средством обращения благ, другой мотив — желание иметь резерв.

Сколько денег желают иметь люди? Фридмен говорит, что вопрос может быть поставлен иначе: «какую часть своих портфелей люди хотят сохранить в ликвидной форме, а не в других видах активов»? Очевидно, ту часть, которая необходима для обеспечения покупок (оплаты товаров) и для кассовых резервов (минимум).

Потребность в деньгах — это спрос на деньги. Он относительно стабилен. На него влияют три фактора: объем производства; абсолютный уровень цен; скорость обращения денег, зависящая от их привлекательности (уровня процентной ставки).

Предложение — то количество денег, которое находится в обращении. Оно довольно изменчиво, задается извне, а не определяется экономическими факторами, хотя они и оказывают влияние на принимаемые решения. Предложение денег регулируется центральным банком.

Спрос на деньги и предложение денег — исходные параметры, под влиянием которых складывается монетарное равновесие. Оно связано с процессами, протекающими на товарном рынке.

Взаимосвязь денежного и товарного рынков рассматривается монетаристами и кейнсианцами по-разному: Кейнс не очень ценил процентную ставку как фактор, воздействующий на совокупный спрос; монетаристы придают денежному фактору и процентной ставке существенное значение — спрос на товары и инвестиции они связывают с денежным потоком. Изменение количества денег и скорости обращения денег влияет на совокупный спрос. Больше объем денежной массы — выше спрос на товары. С увеличением денежной массы происходит рост цен, а это стимулирует производителей к расширению объема производства, увеличению выпуска продукции.

Таким образом, монетаристы исходят из того, что главная функция денег — служить финансовой основой и важнейшим стимулятором экономического развития. Увеличение денежной массы через систему банков воздействует на распределение ресурсов между отраслями, «помогает» техническому прогрессу, способствует поддержанию экономической активности.

Монетаристы тщательно проанализировали инфляцию. Они определяют ее как чисто денежное явление. Причина инфляции — избыток денежной массы: «много денег — мало товаров».

Инфляция связана с ожиданиями того, как сложатся дела в будущем. Монетаристы различают две разновидности инфляции: ожидаемая (нормальная) и непредвиденная (не соответствующая прогнозам). При ожидаемой инфляции достигается равновесие на товарном рынке: темп роста цен соответствует ожиданиям и расчетам людей. При непредвиденной инфляции возникают различные нарушения, увеличивается безработица. Делается вывод: необходимо перекрыть каналы, порождающие непредвиденную инфляцию. Нужно устранить дефицит государственного бюджета, ограничить давление профсоюзов, сократить государственные расходы.

По мнению монетаристов, регулирование процентных ставок с целью стабилизации инвестиций — ошибочная цель, так как может раздуть пожар инфляции и сделать экономику менее устойчивой. Монетаристы считают, что руководящие кредитно-денежные учреждения должны стабилизировать не процентную ставку, а темп роста денежного предложения.

Фридмен выводит правило, согласно которому денежное предложение должно расширяться ежегодно в том же темпе, что и ежегодный темп потенциального роста валового национального продукта, т.е. денежное предложение должно устойчиво возрастать на 3-5% в год. Это, по мнению монетаристов, устраняет главную причину нестабильности экономики — изменчивое и непредсказуемое воздействие антициклической кредитно-денежной политики.

Теоретические споры между монетаристами и кейнсианцами не разрешились окончательной победой одного направления над другим. Между ними нельзя проводить резкую грань. Обе теории построены применительно к рыночным условиям, хотя имеют разные подходы и рекомендации.

Монетаризм и теория денег

Общая концепция монетаризма

Монетаризм как научная концепция возник в середине 50-х гг. ХХ века. Впервые появление данного термина связывают с именем Дж. Бруннера. Наиболее известными представителями монетаризма считаются М. Фридмен и А. Филлипс. Наиболее активное развитие и широкое распространение монетаризм получил в 1970-х г.

В целом монетаризм принято рассматривать с двух позиций:

• как особый тип политики государства;
• как научное течение и школу экономической мысли.

В первом случае под монетаризмом понимается политика государства, нацеленная на обеспечение социально-экономической стабильности и достижение экономического роста посредством регулирования количества денег в обращении и ставок процента.

Во втором случае речь идет о научной теории, которая построена на концептуальном положении об отведении в системе рыночного хозяйства ведущей роли деньгам и денежно-кредитному механизму.

В своей теории монетаризм и его приверженцы исходят из способности рыночной экономики к эффективному саморегулированию. Как следствие выдвигается постулат о необходимости ограничения вмешательства государства в национальную экономическую систему страны. В частности, речь идет об уменьшении доли валового внутреннего продукта (ВВП), подлежащего перераспределению через государственный бюджет.

Попробуй обратиться за помощью к преподавателям

Необходимость ограничения государственного вмешательства в экономику объясняется рядом причин. Во-первых, правительство блокирует работу рыночных регуляторов. Во-вторых, государство, будучи способным к созданию дополнительного спроса, не способно увеличивать товарное предложение, так как государственные услуги вычитаются из ВВП. В-третьих, государственное регулирование национальной экономики по ряду политических причин нацелено на краткосрочную перспективу в то время, как рыночный механизм, пусть и не сразу, но все же дает более устойчивые результаты.

Главная идея монетаристской теории заключается в том, что вмешательство государства в экономическую жизнь общества должно ограничиваться исключительно сферой денежно-кредитной (монетарной) политики, то есть регулированием денежной массы в стране. Посредством регулирования количества денег в обращении государство может оказывать влияние на уровень цен, темпы экономического роста и безработицу.

К числу прочих идей, лежащих в основе монетаристской теории, следует относить:

Задай вопрос специалистам и получи
ответ уже через 15 минут!

• видение основной причины инфляции в чрезмерном предложении денег в экономике;
• постоянство скорости обращения денег в экономике;
• необходимость обеспечения соответствия между спросом на деньги и их предположением и др.

В основе концепции монетаризма лежит количественная теория денег. Именно на ней и строится политика монетаризма. Рассмотрим данную теорию более подробно.

Количественная теория денег

Своими корнями количественная теория денег уходит в XVII век, позже она получила свое развитие в трудах Д. Рикардо, Р. Кантильона, А. Пигу, А. Маршала, Д. Робертсона.

Исторически различается порядка семи основных теорий денег. Непосредственно в монетаризме используется количественная теория, согласно которой внешнее изменение в количестве денег, которые находятся в обращении, приводит к изменению абсолютного уровня цен и, как следствие, изменяет покупательную способность денег. При этом изменение номинального предложения денег не оказывает влияние на безработицу и выпуск.

Согласно представленной теории основной причиной инфляции выступает увеличение количества денежной массы, находящейся в обращении. Соответственно, для сдерживания роста цен необходимо ограничивать количество денег в обращении.

В рамках количественной теории денег спрос на деньги определяется согласно уравнению (модели) И. Фишера. В общем виде она представлена на рисунке 1.

Рисунок 1. Уравнение И. Фишера. Автор24 — интернет-биржа студенческих работ

Представленное на рисунке 1 уравнение характеризует закон денежного обращения, согласно которому общая стоимость товаров, которые за определённый период обмениваются в рамках национальной экономики на деньги, соответствует массе денег в обращении, умноженной на скорость их обращения. Иначе говоря, количество денег, необходимых для обращения, прямо пропорционально сумме товарных цен и обратно пропорционально скорости оборота денег в стране.

В целом можно говорить о том, что количественная теория денег связывает между собой товарный и денежные рынки, устанавливая тем самым наличие прямой связи между ростом цен (то есть инфляцией в стране) и ростом денежной массы, находящейся в обращении.

Использование теории денег в школе монетаризма

Количественная теория денег сыграла решающую роль в становлении и развитии концепции монетаризма. Именно ее базовые идеи были заложены в основу ключевых предписании и принципов монетаризма, таких как:

• краткосрочная нейтральность денег;
• долгосрочная нейтральность денег;
• правило постоянного роста денег;
• гибкость ставок процента.

Принцип краткосрочной нейтральности денег предполагает, что в результате увеличения объема денежных средств в обращении происходит наращивание реальных объемов производства, а также повышается занятость в краткосрочной перспективе, так как корректировка цен и заработной платы занимает определённое время.

Согласно принципу долгосрочной нейтральности денег увеличение объемов денежной массы приводит к росту общего уровня цен в долгосрочной перспективе, не оказывая при этом какого-либо влияния на реальные факторы, к которым относятся объемы производства и потребления.

Правило постоянного роста денег было предложено М. Фридменом, который говорил о необходимости ввода фиксированного монетарного правила. Согласно этому правилу государство должно следовать целевому показателю темпа роста денежной массы, который должен быть равен темпам роста реального объема валового производства.

Выше описанное правило было призвано допускать гибкость процентных ставок, которые оказывают влияние на стоимость кредита таким образом, чтобы кредиторы и заемщики имели возможность учитывать изменения реальных ставок процента и ожидаемую инфляцию.

Так и не нашли ответ
на свой вопрос?

Просто напиши с чем тебе
нужна помощь

Мода на монетаризм и глобальная долговая проблема

У ученых-экономистов и знаменитых кутюрье есть нечто общее: для демонстрации результатов деятельности им необходимы стройные модели. Модели экономистам нужны для описания неких причинно-следственных связей в экономических процессах, и если получается это сделать на конкретных примерах для какого-то момента времени, то модели становятся догмой для тех, кто принимает решения при проведении денежно-кредитной политики. А тот факт, что на экономическую модель, как и на модель на подиуме, можно натянуть все что угодно, что в этом вряд ли можно выйти в реальный мир, который к тому же постоянно меняется,— это дело десятое.

Монетарная теория и монетарные циклы

В современном мире есть как минимум десять экономических теорий или школ, претендующих на истинность, но у тех, кто принимает решения в области денежно-кредитной политики, в моде монетаризм. Монетаризм — неоклассическая эмпирическая теория, согласно которой развитие экономики в первую очередь определяется количеством денег в обращении, а вовсе не технологиями или наличием ресурсов и не, например, социально-политическими процессами.

Для объяснения природы экономических циклов разработана стройная монетарная концепция, согласно которой начальной точкой восходящего экономического цикла становится момент роста предложения кредитных денег со стороны банковской системы. За ростом кредитования следует снижение процентных ставок, затем рост совокупного спроса и инвестиций, приводящих к подъему экономики и к повышению инфляции. Но по мере исчерпания кредитных денег ставки начинают расти, как, впрочем, и стоимость обслуживания долгов, доходы бизнеса и населения сокращаются, совокупный спрос падает, начинается спад производства, снижение зарплат и количества рабочих мест, и наступает экономический спад, который продолжается до тех пор, пока не начнется новая кредитная экспансия.

По сути, в этой модели действует некая «невидимая рука рынка», которая дает отмашку банкам начинать кредитование, затем вычерпывает кредитные ресурсы, почему-то не возвращая их в банковскую систему, сначала разогревает, а потом начинает душить экономику. Очевидно, что такую «руку рынка» необходимо как-то разумно направлять или сдерживать. И тогда на подиум выходят центробанки.

Роль центробанков в монетарной модели

Само количество денег в обращении регулируется центральными банками, именно регулируется, а не устанавливается императивно. При этом объем эмиссии денег — это всего лишь один из компонентов денежного предложения, большая часть которого создается банковской системой в виде денежных агрегатов, то есть активов (остатков на счетах, вкладов, ценных бумаг и пр.), выполняющих функции кредитных денег.

Денежная масса — это наличные деньги в обращении и депозиты на счетах в коммерческих банках. Поэтому, управляя «печатным станком» и процентными ставками, центробанки могут оказывать определенное влияние на денежное предложение, но степень такого влияния зависит от денежной базы, состоящей из наличных денег и резервов коммерческих банков в ЦБ. А вот безналичные деньги создаются самой банковской системой при кредитовании. По сути, банки становятся дополнительным источником эмиссии денег. Меняя резервные требования к банкам, центробанки влияют на кредитно-депозитную активность банковской системы. Отношение денежной массы к денежной базе предопределяет степень увеличения количества денег за счет кредитных банковских операций и носит название денежного мультипликатора (от лат. multiplicare — приумножать, увеличивать). Принимая такую денежную теорию в качестве базовой, центробанки создают в рамках этого инструменты влияния на денежное предложение и на темпы экономического роста. Все стройно, логично и прекрасно… в теории.

Если нужно запустить экономический рост, то, согласно монетарной модели, центральный банк увеличивает денежную эмиссию, снижает учетную ставку, начинает скупать ценные бумаги с рынка и уменьшает норму резервирования. Недостаток этой теории заключается в том, что любая монетарная политика эффективно работает лишь на ограниченном интервале, обычно не превышающем трех лет. Именно столько времени требуется экономике для восстановления финансовых и ресурсных запасов. А дальше наступает так называемая циклическая асимметрия. Денежная эмиссия и низкие ставки рефинансирования центробанков раздувают балансы крупнейших банков и поднимают вверх фондовые индексы и биржевые цены рыночных активов (инфляция активов), но практически не поступают в реальную экономику и слабо способствуют ее восстановлению.

Через несколько лет к регуляторам приходит осознание, что монетарную политику пора менять, а наиболее быстрый эффект дает изменение учетной или ключевой ставки центробанков.

Инфляция и поиск нейтральной ставки

Кредитные и депозитные процентные ставки принято сравнивать с уровнем инфляции. Сама по себе инфляция — это относительная статистическая величина, модель расчета которой настолько спорна, что принимать официальные цифры инфляции за истину — все равно что считать «лошадиной силой» мощность, которую развивает гипотетическая лошадь ростом 1 м и массой 1 кг.

Считается, что, когда процентные ставки ниже инфляции, это стимулирует потребление, а значит, и рост экономики, если, конечно, потребительские товары производятся этой экономикой, а не импортируются, например, из Китая, потому что в противном случае это будет необеспеченная денежная эмиссия, которая надует пузыри и в конце концов приведет к стагфляции. Если ставки выше инфляции, растут сбережения, но падает экономическая активность.

У некоторых центробанков есть обязанность не просто таргетировать инфляцию, но и монетарными методами управлять темпами экономического роста в стране. Так, например, Федеральная резервная система действует на основании уставного мандата Конгресса США по «содействию максимальной занятости, стабилизации цен и сохранению умеренных долгосрочных процентных ставок», поэтому монетарная политика ФРС строится на достижении целевых показателей по инфляции и уровню безработицы.

В монетарной теории есть понятие «нейтральная процентная ставка». Это такой уровень ставки ЦБ, при котором инфляция соответствует целевому ориентиру и при этом обеспечивается полная загрузка производственных мощностей. Считается, что при достижении нейтрального уровня процентной ставки монетарная политика перестает влиять на экономику.

От теории к практике

Фото: Сергей Гарбовски, Коммерсантъ

После кризиса 2008 года ФРС США, чтобы вытянуть американскую экономику и банковскую систему из мирового кризиса, действовала именно так, как предписывала теория. Эмиссия долларов, скупка казначейских облигаций Минфина США и ипотечных бумаг на сумму $3,5 трлн, предоставление дополнительной ликвидности банкам на триллионы долларов через операции обратного репо, нулевые ставки рефинансирования до 2014 года. И все это оказалось лишь для того, чтобы заполнить гигантскую «денежную яму», которую «вырыли» американские банки, раздавая ипотечные кредиты и надувая объемы производных финансовых инструментов. По оценке экспертов Палаты представителей США, через пять лет после запуска программы монетарного стимулирования 81,5% из выделенных ФРС на борьбу с кризисом средств оказались в резервах на банковских счетах.

Не отставали и «коллеги» ФРС в Европе и в Японии. Так, операции ЕЦБ по долгосрочному рефинансированию банков и выкупу активов составили €2,5 трлн, но эта программа должна быть завершена в декабре 2018 года. ЕЦБ держал базовые ставки на нулевом уровне, а ставки по депозитам для банков на отрицательном (–0,40%) для того, чтобы коммерческие банки не хранили триллионы евро на корсчетах в ЕЦБ, а кредитовали экономику. Но европейские банки не торопились кредитовать, потому что кредитные риски компаний оставались высокими и плохо прогнозируемыми.

Денежная эмиссия при нулевых ставках, совершенная ФРС США, ЕЦБ, Банком Японии, Банком Англии и рядом других центробанков после 2008 года, оценивается в $10 трлн. Столько потребовалось «напечатать» денег, чтобы предотвратить обвал экономик развитых стран и обрушение мирового рынка облигаций, размер которого оценивался в $100 трлн.

Еще в 2016 году глава фонда RIT Capital Partners лорд Джейкоб Ротшильд назвал такую рекордную по объемам денежную эмиссию «глобальным финансовым экспериментом», предсказать будущие последствия которого практически невозможно. И хотя монетаристы утверждают, что цели денежно-кредитной политики лучше всего достигаются, если ориентироваться на темпы роста денежной массы, а не на экономическую политику правительств, практика в тех же Соединенных Штатах доказывает обратное.

В основе экономического роста США сейчас лежит фискальная рефляция — то есть набор мер, направленных на увеличение объемов национального производства внутри США посредством государственного стимулирования экономики на основании новой бюджетной/фискальной политики (fiscal policy), более известной как «налоговая реформа Трампа», подразумевающей также проведение умеренной денежно-кредитной политики (monetary policy) ФРС США и сокращение дефицита торгового баланса. Рост валового национального дохода, улучшение платежного баланса, увеличение занятости собственного населения и оказание давления на конкурентов там поддержаны протекционистской внешнеторговой политикой, таможенными и техническими барьерами и ограничением импорта.

Сейчас благодаря фискальному стимулированию и росту госрасходов экономика США демонстрирует темпы сравнимые с общемировыми (3,5–4%), но уже начинает перегреваться, безработица на минимуме, растет инфляция. В обозримом будущем ВВП США достигнет потенциального значения — максимального объема реального ВВП, который экономика способна производить за определенный период времени при полном и эффективном использовании всех доступных факторов производства и имеющихся технологий. Но дальше, согласно теории экономических циклов, начнется спад и рецессия, поскольку выше максимумов подпрыгнуть невозможно. В этой ситуации монетарный ответ один — повышать ставки сейчас, чтобы не допустить перегрева экономики. Поскольку среди центробанков мира ФРС США является основным, всем остальным волей-неволей придется следовать в русле политики ФРС. Это означает, что после десяти лет «тепличных условий» и возможностей правительств, компаний и граждан в развитых странах наращивать долги при минимальной нагрузке наступают жесткие времена разворота кредитных циклов наверх и роста ставок.

От практики повышения ставок к обвалу рынков

В начале 2000-х неконтролируемый рост долгов в сочетании с повышением ставок ФРС США привел в итоге к мировому кризису 2008 года. Сейчас наблюдается схожая картина. Государственный долг США — $21,84 трлн, при этом общий долг Соединенных Штатов — $71,7 трлн. Из этой суммы долг граждан США составляет $19,3 трлн, где ипотека — $15,4 трлн, $1,6 трлн — студенческие долги, $1,04 трлн — долги по кредитным карточкам. На банки и корпорации приходится $30,6 трлн в пропорции примерно 50:50. Часть кредитных денег компании тратят на выкуп своих акций на бирже, раздувая капитализацию и возвращая акционерам средства из займов. Долевое финансирование компаний, таким образом, заменяется долговым. Далеко не все компании и граждане смогут обслуживать свои долги. Американский рынок высокодоходных корпоративных облигаций в ближайшем будущем может повторить судьбу ипотечных облигаций 2007–2008 годов. Высокодоходные облигации с рейтингом ниже ВВВ, а таких в США сейчас размещается больше половины из всего объема облигаций, станут дефолтными, высокорейтинговые — «мусорными». Так называемые зомби-компании — закредитованные и при этом неприбыльные или находящиеся на грани рентабельности даже при низких кредитных ставках — начнут массово банкротиться даже при небольшом росте ставок. Под подобным риском сейчас находится даже такой гигант американской индустрии, как General Electric.

Не лучшим образом обстоят дела и в Европе. Сверхмягкая политика ЕЦБ позволяла европейским зомби-компаниям существовать достаточно долгое время. Но ЕЦБ завершает цикл мягкой денежно-кредитной политики вслед за ФРС США. По оценкам Банка международных расчетов, доля зомби-компаний в ЕС составляет уже 10%, а в странах ОЭСР в целом 12%. Это означает, что в 2019 году каждая восьмая компания в мире может обанкротиться.

Соотношение совокупного долга к глобальному ВВП достигло к середине 2018 года 318% — это исторический максимум. Долгов в мире — $247 трлн, и значительная часть этой задолженности номинирована в долларах. Ставки растут, а вместе с ними растет и кредитная нагрузка. Кроме того, в мире есть экономический «парадокс Триффина»: чтобы снабжать долларами весь мир, Соединенные Штаты, как центр эмиссии мировой резервной валюты, должны постоянно увеличивать дефицит платежного баланса, но Трамп его сокращает. Соответственно, долларов во внешний мир будет попадать меньше. А ведь доллароцентричный финансовый мир построен в том числе и на том, что все товарные рынки стали финансовыми, а производство и потребление поддерживается кредитными деньгами. Поэтому риски растут и у тех, кто управляет финансами, и у тех, кто торгует сырьем, и у тех, кто производит что-либо и получает доллар в оплату своих товаров. Сейчас уже вся мировая торговля находится под риском. Ужесточение монетарной политики ФРС делает дороже фондирование для транснациональных корпораций, что может негативно сказаться на их бизнесе и будущих прибылях. Рост процентных платежей по долгам сократит потребительскую активность во всем мире.

Многие это осознают, и начинается «бегство от рисков». Волна распродаж прокатилась летом по рынкам развивающихся стран, фондовый рынок Китая просел по капитализации на $3 трлн, а к осени проблема добралась и до США с Европой, запустив масштабное снижение фондовых индексов.

Дальнейшее повышение ставок, анонсированное ФРС, означает, что 2019 год будет худшим для рынка корпоративного долга за последние десять лет. В конце 2018 года мы наблюдали лишь начало спада. Рост платежей по обслуживанию долга и сокращение баланса ФРС снизят влияние фискальных стимулов для американской экономики. К тому же сокращение ликвидности — это еще и рост волатильности в отсутствие рыночного спроса.

Ситуацию на рынках могут усугубить индексные фонды и ETF-фонды, которые аккумулируют средства населения для игры на фондовом рынке и которые покупали растущие акции даже тогда, когда многим стало очевидно, что такой рост ничем не обоснован и впереди коррекция рынка вниз. Но они обязаны покупать акции, когда рынок растет и клиенты приносят деньги. Таковы правила. Но когда начнется обратное движение вниз, индексные фонды, из которых клиенты массово начнут забирать средства, начнут глобальную распродажу акций и тем самым еще больше усугубят и без того критическую ситуацию.

Попытка успокоить ветер словами

Анонсировав на ноябрьском заседании ФРС США повышение ставки в декабре 2018 года и еще как минимум три повышения в 2019 году, председатель Федерального резерва Джером Пауэлл вызвал шок на рынках и гнев президента Трампа. Главу Белого дома можно понять, цикл повышения ставок может прервать рост американской экономики и перечеркнуть все успехи его администрации за последние два года, достигнутые огромными усилиями и резким ростом государственного долга. Трамп и раньше критиковал ФРС за ужесточение денежно-кредитной политики, поскольку это грозит «экономическим шоком».

Именно поэтому председатель ФРС США Джером Пауэлл вынужден был в конце ноября смягчить риторику. Он сказал, что ставка уже близка к «нейтральному» уровню. А как мы знаем, «нейтральная процентная ставка» в монетарной модели не оказывает ни сдерживающего, ни стимулирующего влияния на экономику. Вряд ли с этим тезисом согласятся компании-зомби и закредитованные корпорации. К тому же нейтральная ставка складывается из реальной ставки и целевой инфляции. Ранее в качестве ориентира нейтральной ставки был уровень 3%, сейчас это оценивается как 2,75%. Учитывая, что на начало декабря 2018 года текущий диапазон ставки ФРС составлял 2–2,25%, рынку необходимо пережить как минимум два повышения ставки с шагом по 0,25 процентных пунктов.

Но если стимулирующая политика администрации Трампа и жесткий протекционизм продолжат поддерживать темпы роста американской экономики, а уход компаний-зомби в небытие ее только оздоровит, то остальному миру нужно приготовиться к настоящему кризису. Ставку придется повышать и дальше, чтобы не допустить перегрева экономики США, а весь остальной мир окажется на пороге разворота глобального экономического цикла, и можно будет забыть о темпах роста в 3,8%, как это было в 2018 году. Пострадают мировая торговля и производство, что крайне негативно для Китая как второй экономики мира, а также для тех стран, которые поставляют сырье и углеводороды в Китай, в частности России. Торговые войны, на которые монетарная политика и предложение денег никак повлиять не могут, также скажутся на мировых финансах. МВФ оценивает стоимость торговой войны США с Китаем в 2018 году как 0,5% от мирового ВВП, или $430 млрд, но в 2019–2022 годах ущерб начнет удваиваться, поскольку торговая война уже провоцирует падение стоимости активов на мировых финансовых и сырьевых рынках. К тому же совокупное воздействие реальных экономических и финансовых потрясений, вероятно, окажется серьезнее, чем предполагает стандартное экономическое моделирование, поскольку методология плохо отражает финансовые потрясения и роль рынка капитала в товарных и производственных цепочках.

В общем, от финансовой стабильности, которую и должна поддерживать монетарная политика, регулирующая денежное предложение, в будущем году может не остаться и следа. Монетарный эксперимент 2008–2018 годов грозит завершиться тем, с чего и начался,— мировым кризисом. И в моде будут уже иные экономические модели, претендующие на истинность и эффективность.

Вишенка на торте

Россия и страны ОПЕК крайне обеспокоены ростом добычи сланцевой нефти в США. Но именно на компании американского нефтегазового сектора приходится существенная доля рынка «мусорных» облигаций. «Сланцевая революция» была профинансирована за счет кредитов, которые сложно вернуть в условиях низких нефтяных цен. Спад в мировой экономике и обрушение финансовых и сырьевых рынков из-за возможного долгового кризиса будут давать негативный эффект и в котировках нефти, и в обслуживании обязательств сланцевых компаний, которые начнут массово превращаться в «зомби». Их возможное банкротство расчистит поле для ОПЕК+, если страны, входящие в ОПЕК, а также Россия переживут возможные грядущие потрясения.

Александр Лосев, гендиректор «Спутник — Управление капиталом»

МОНЕТАРИСТСКАЯ ДЕНЕЖНАЯ ПОЛИТИКА. УРАВНЕНИЕ ФРИДМЕНА

В отличие от кейнсианцев монетаристы считают, что спрос на деньги в долгосрочном периоде стабилен, а значит, его динамика вполне может быть предсказана. С точки зрения М. Фридмена, с 1950 г. возглавлявшего в рамках американского Национального бюро экономических исследований проект изучения роли денег в деловом цикле, государству не следует использовать рекомендуемые кейнсианцами дискреционные денежно-кредитные методы для достижения краткосрочных целей, поскольку это может привести лишь к общей дестабилизации экономики, ее попаданию в ловушку ликвидности. Подвергая ожесточенной критике политику тонкой настройки, М. Фридмен утверждал, что деньги слишком важны, чтобы позволять центральному банку манипулировать ими по своему усмотрению. Да и сама процентная ставка, по его мнению, едва ли может быть серьезно изменена под воздействием политики «дорогих» или «дешевых» денег. Обосновывая неспособность денежно-кредитной политики повлиять на уровень процентной ставки, монетаристы опираются на эффект Фишера, суть которого состоит в следующем. Если государство прибегает, например, к монетарной экспансии, то в результате роста денежного предложения произойдет временное сокращение ставки процента. Однако параллельно с этим в соответствии с количественной теорией денег усиливается инфляционный процесс. Осознание субъектами экономической системы факта неуклонного роста общего уровня цен укрепляет их инфляционные ожидания, что влечет за собой увеличение спроса на деньги, которое через определенное время вновь приводит к повышению процентных ставок, уравновешивающих денежный рынок. Чтобы в такой ситуации все-таки достичь своей цели (снизить ставки процента), государству необходимо вызвать денежный шок, резко и неожиданно нарастив денежное предложение. Пока не перестроятся инфляционные ожидания (первоначально ориентированные на прежний темп инфляции), процентные ставки будут снижаться. Но, когда в ожиданиях субъектов будут учтены последняя денежная «инъекция» и предстоящее ускорение инфляции, спрос на деньги снова подскочит с адекватным удорожанием кредита.

Эффект Фишера (подтвержденный эконометрическими разработками путем сравнения значений процентных ставок, спроса и предложения денег на достаточно длительных временных интервалах) состоит в том, что в долгосрочном плане денежная политика не влияет на процентные ставки. Спрос на деньги, хотя и необязательно стабилен в номинальном исчислении, является относительно неизменной функцией небольшого числа переменных, поэтому он всегда составляет некую устойчивую долю номинального ВВП (реального ВВП с учетом ожидаемой инфляции). Значит, именно под совокупный прирост данных показателей государству следует «подгонять» динамику денежного предложения — при монетаристском допущении относительной устойчивости и возможности надежного прогнозирования скорости обращения денег.

Таким образом, и кейнсианцы, и монетаристы признают факт воздействия денежного предложения на динамику номинального ВВП. Но оценка самого механизма такого влияния у них существенно разнится: если первые полагают, что рост ВВП является следствием адекватного сокращения процентных ставок, то вторые склонны признавать этот рост резул ш а гом непосредственного увеличения предложения денег. Тем самым, предлагая некий обновленный вариант количественной теории денег, монетаристы главной задачей денежно-кредитного регулирования считают поддержание устойчивого динамического соответствия между приростом предложения денег в соответствии с динамикой спроса на них. Если денежная масса растет плавно, равномерно, без заметных колебаний, то и вся национальная экономика будет устойчиво развиваться, поскольку главным условием такого развития выступает стабильность общего уровня цен.

Условие долгосрочного равновесия денежного рынка выражено в уравнении, или монетарном правиле Фридмена,

где AM’ — предписываемый ежегодный темп прироста денежного предложения;

ДМ 0 — прогнозируемый прирост спроса на деньги;

AQ — среднегодовой темп прироста реального ВВП, исчисленный за длительный период;

АР, — темп ожидаемой инфляции, обычно законодательно закрепляемый в бюджете страны.

Например, если денежное предложение в стране составляло на конец 2011 г. 20 трлн руб., то исходя из прогнозных оценок относительно роста реального ВВП на ближайший год 3,8% и повышения общего уровня цен на 8,2%, легко можно рассчитать наилучший объем денежной массы на конец 2012 г. — 22,4 трлн руб. (20 трлн руб. х 1,12).

Данное уравнение получило также название основного денежного закона монетаризма, или правила икс-процента. В соответствии с ним главной предпосылкой устойчивого малоинфляционного экономического роста является поддержание постоянного во времени (во многом независимо от циклических колебаний рыночной конъюнктуры и игнорируя правила кейнсианской монетарной политики) икс- темпа прироста предложения денег, складывающегося из долгосрочного темпа прироста реального ВВП и такого уровня инфляции, который правительство считает приемлемым и обязуется контролировать. Непременным условием преодоления инфляции выступает предсказуемость темпов ее развития, что возможно в условиях продолжающегося небольшого роста общего уровня цен и только если темпы роста денежного предложения жестко контролируются государством, заранее известны рыночным субъектам и соблюдаются в течение нескольких лет. При выполнении данных условий национальная экономика снабжается минимальным количеством денег, которого, однако, достаточно для ее поступательного развития.

Впрочем, не следует впадать в иллюзию, что на основе уравнения Фридмена можно прогнозировать темп экономического роста при любой скорости нарастания денежного предложения. Считается, что уровень роста предложения денег и уровень реального производства абсолютно не связаны между собой там, где прирост денежной массы оказывается выше 18% в год.

По рекомендациям монетаристов в 1970-1980-е гг. денежно-кредитная политика многих государств была подвергнута серьезным изменениям. Поскольку эмпирические данные подтверждали в тот период относительную стабильность спроса на деньги, центр тяжести в денежно-кредитном регулировании экономики был перенесен с традиционного кейнсианского ориентира, т.е. динамики процентной ставки, на изменение темпов роста денежного предложения. Это означало переход от дискреционной монетарной политики к политике автоматической, опирающейся на основное монетарное правило. В ряде стран (Германия, США, Великобритания, Канада, Япония) еще в 1970-е гг. на смену таргетированию обменного курса пришло таргетирование денежных агрегатов, при котором устанавливался некий предел роста денежной массы на перспективу. Причем в одних государствах рассчитанный норматив прироста предложения денег носил лишь прогнозно-рекомендательный характер, в других — жестко задавалось точечное значение прироста по одному или нескольким денежным агрегатам, в третьих — фиксировалась так называемая вилка, т.е. максимальный и минимальный пределы роста денежной массы: в этом диапазоне законодатели предоставляли центральному банку возможность оптимизировать текущее состояние денежной массы по тому или иному критерию. Установление подобной вилки и ее расширение оправданны при вступлении национальной экономики в стадию неустойчивого, трудно прогнозируемого развития. Серьезно не подрывая доверия к проводимой властями монетарной политике, такая гибкая форма таргетирования вместе с тем позволяла государству оперативно реагировать на неожиданные конъюнктурные перепады в спросе на деньги, ценах на экспортируемые страной товары, текущих валютных курсах, требованиях зарубежных кредиторов и т.п. При установлении конкретного диапазона изменения параметров денежной массы важно избегать крайностей: его чрезмерное сужение может сделать целевой ориентир недостижимым (что подорвет доверие экономических субъектов к проводимой денежно-кредитной политике), а излишнее расширение станет косвенным подтверждением неспособности монетарных властей контролировать денежное предложение в стране.

Итак, в отличие от кейнсианцев, провозглашающих достоинства дискреционной денежно-кредитной политики, монетаристы доказывают преимущества твердого курса в ее осуществлении — поддержания запланированных и стабильных темпов роста предложения денег в сочетании с определенным уровнем процентных ставок. Они считают, что денежное предложение оказывает непосредственное воздействие на совокупный спрос, а не только предопределяет динамику спроса инвестиционного через регулирование процентной ставки, как полагают кейнсианцы. По мнению М. Фридмена, зависимость номинального ВВП от нарастающего разумными темпами денежного предложения оказывается несравненно более жесткой, чем его отстаиваемая кейнсианцами связь с динамикой инвестиций, опасно стимулируемых последовательным удешевлением кредита. Только в случае решительного отказа от произвольного манипулирования денежной массой (как источника всех крупных колебаний деловой активности) и соблюдения основного монетарного правила можно обеспечить стабильное наращивание реального ВВП.

Монетаристы разработали довольно жесткий регламент проведения экономической политики государства, запрещающий одни формы и методы регулирования национальной экономики и разрешающий другие. Наряду с основным монетарным правилом, накладывающим жесткие ограничения на денежную эмиссию, в эту «денежную конституцию» входят и другие статьи:

• ? отвергается возможность сколько-нибудь масштабных правительственных заимствований у центрального банка для покрытия бюджетного дефицита, если они ставят под сомнение соблюдение правила икс-процента; идеальным вариантом при этом признается нулевой уровень подобных заимствований, но если центральный банк все же предоставляет кредит исполнительной власти, то выдвигается требование его безусловного возврата с процентами;
• ? налагается запрет на денежное регулирование ставок процента (по рекомендациям кейнсианцев), которое в связи с эффектом Фишера признается бессмысленным, движение номинальных процентных ставок может быть следствием исключительно изменения инфляционных ожиданий;
• ? не допускается любое нерыночное и неденежное влияние государства на цены, что означает разрешение применять только монетаристские средства антиинфляционного регулирования экономики и т.и.

Любые действия государства, не согласующиеся с «денежной конституцией», расцениваются как необоснованное вмешательство в функционирование денежного рынка. Поскольку в монетаристской теоретической конструкции денежный рынок считается ведущим, именно в его деформациях усматриваются причины негативных процессов на всех остальных рынках. Для противодействия подобным деформациям необходимо в течение нескольких лет соблюдать правило икс- процента, независимо от состояния государственного бюджета, уровня инвестиционной активности, текущей ситуации на рынке труда и др. И если, например, AM 5 = 12, а в течение двух лет денежная масса росла по 15% в год, то в следующем году необходимо жестко ограничить ее динамику 6%-ным барьером.

Детальная проработка вопросов, связанных с формированием денежной политики, не провоцирующей инфляцию («денежная конституция»), — одно из самых сильных мест монетаристской теории. Некоторые ее положения выдержали проверку практикой и находятся на вооружении Международного валютного фонда, не без успеха регулирующего мировую экономику. Свидетельства тому — стабильно низкие темпы роста цен в последние десятилетия в экономике тех стран, где государство стремилось придать денежному регулированию монетаристскую ориентацию. Тем не менее мировой опыт показывает, что реализацию денежного проекта по рекомендациям М. Фридмена государству следует проводить с большой осторожностью. Ведь даже в странах с развитой рыночной экономикой внедрение режима денежных ограничений не проходит гладко и сопровождается увеличением числа банкротств (даже среди вполне жизнеспособных производств) и уровня безработицы. «Когда инфляция провоцируется монополистической структурой экономики, ее издержками, а также импортирована, т.е. привносится с высокой динамикой цен на нефть, сырье и продовольственные товары, — отмечает О. Сухарев, — таргетирование только усиливает повышательную динамику цен» 1 . Не случаен тот факт, что ни одна из развитых стран не придерживалась исключительно денежного таргетирования: некоторые из них (Германия, Великобритания, США, Канада) осуществляли его в тесной комбинации с нацеливанием валютного курса в надежде достичь хотя бы одной цели, другие (малые европейские страны типа Бельгии или Дании) ограничивались лишь последним. Резкое смягчение количественных ограничений деятельности ФРС США (которое выразилось в беспрецедентном наращивании денежной массы на 1,7 трлн дол. за 2009—2010 гг.) [1] [2] явилось проявлением затеянной монетарными властями этой страны «валютной войны», состоящей в целенаправленном занижении курса доллара для противодействия импорту и содействия экспорту американских товаров.

Полемизируя с монетаристами, сторонники кейнсианской теории полагают, что достижение малоинфляционного экономического роста страны за счет устойчивых темпов нарастания денежного предложения осуществимо лишь при неизменной скорости обращения денег. Однако эта скорость сегодня не является таковой — хотя бы в силу нестабильности структуры денежной массы: соотношение срочных депозитов и депозитов до востребования, между вкладами в национальной и иностранной валюте, а значит, и функция спроса на деньги могут подвергнуться серьезным изменениям. В подобной ситуации поддержание постоянного ежегодного темпа прироста денежного предложения может привести к серьезным колебаниям совокупных расходов. Целесообразнее изменять темпы роста предложения денег в зависимости от скорости денежного обращения, а также от текущего состояния экономической конъюнктуры. В конце концов под давлением обстоятельств монетаристы были вынуждены признать нестабильность спроса на деньги в современной экономике, что ставит под сомнение возможность сколько-нибудь точной «подгонки» предложения денег под его совокупную величину, а следовательно, создает угрозу ускорения инфляционных процессов и делает прогнозирование темпов их развертывания маловероятным. И действительно, с начала 1980-х гг. скорость обращения денег вновь начала демонстрировать свою крайнюю нестабильность и непредсказуемую динамику.

Логическим результатом подобной нестабильности явились утрата денежным таргетированием своей былой результативности и усиление влияния новых кейнсианских теорий на монетарную политику. Многие центральные банки в этих условиях вновь стали отдавать предпочтение контролю над процентными ставками, а не над денежным предложением. Сегодня режим денежного таргетирования уже не является столь распространенным в мировой практике, как в недалеком прошлом. Подтверждением нестабильности спроса на деньги явился в начале 1990-х гг. переход некоторых индустриально развитых стран (пионерами стали в 1990 г. Новая Зеландия, в 1991 г. — Канада, затем Великобритания, Финляндия, Швеция, Австралия и Испания, а с 1999 г. — и Европейский центральный банк) от политики таргетирования денежных агрегатов к таргетированию самой инфляции. Непосредственным мотивом такого перехода у одних стран послужило превышение безопасного уровня инфляции, у других — стремление повысить уровень доверия населения к проводимой денежно-кредитной политике. Инфляционное таргетирование, рассматриваемое в литературе как результат разумного синтеза неоклассики и неокейнсианства [3] , представляет собой осознанный, опирающийся на прогноз выбор некоего целевого ориентира по инфляции на обозримый период в сочетании с задействованием инструментов центрального банка (прежде всего излюбленных кейнсианцами процентных ставок) для достижения заданного темпа роста цен, за который денежные власти несут ответственность перед обществом. При этом чем меньшими окажутся отклонения фактических характеристик инфляции (и во многом определяющего ее уровень объема ВВП) от оптимального значения, тем выше эффективность налаженной в стране подсистемы инфляционного таргетирования, опирающейся на инструментальную гибкость монетарного регулирования национальной экономики. Важнейшим из условий результативности политики инфляционного таргетирования выступает отказ государства от фискального доминирования, что означает прежде всего жесткое ограничение размеров прямых кредитов, предоставляемых центральным банком на покрытие бюджетного дефицита. Немаловажное значение имеет также отсутствие жестких обязательств государства относительно реализации других, нередко противоречащих друг друг>’ целей, например от стабильности курса национальной валюты, который становится в условиях мягкой курсовой политики плавающим.

В настоящее время успех на пути достижения заявленных целей среди государств, перешедших к данной разновидности денежно-кредитного регулирования, наблюдается уже в 88 случаях из 100, в то время как, скажем, задачи немецкого Бундесбанка, в которых применялось нацеливание денежных агрегатов, решались лишь в 54% случаев. Тем не менее несмотря на гораздо более высокую эффективность такой формы монетарного регулирования, в нескольких десятках стран (не только в России, но даже во Франции и Италии) по сей день преобладающей разновидностью таргетирования выступает его сугубо монетаристский вариант. И во многом здесь дело в том, что для задействования более совершенной разновидности монетарной политики зачастую оказывается недостаточно одной только решимости властей — требуется формирование некой совокупности предпосылок, многие из которых в России до сих пор отсутствуют.

Сегодня можно считать общепризнанным, что таргетирование денежных агрегатов эффективно лишь в тех странах, в которых преобладает инфляция спроса и сложилась жесткая связь между предложением денег и уровнем инфляции, иначе говоря, где скорость денежного обращения демонстрирует относительную стабильность. Там, где такая связь отсутствует и определяющее воздействие на темпы инфляции оказывает некая комбинация факторов неденежного характера (факторов инфляции издержек), целесообразно задействовать политику таргетирования инфляции, в рамках которой центральному банку предоставляется право проводить наряду с автоматической и дискреционную монетарную политику, воздействуя в краткосрочном периоде на процентные ставки. Целевым ориентиром по инфляции правительством Великобритании в 2004 г. был признан ее уровень в 2,5%. Причем подобный ориентир является симметричным, что означает недопустимость не только превышения этого оптимального уровня, но и его занижения. Как видим, инфляционное таргетирование зародилось на пересечении неоклассических и неокейнсианских подходов к денежно-кредитному регулированию национальной экономики.

МОНЕТАРИЗМ

Исследование политэкономических моделей общества

является стержневой темой, которой занимается наука

политэкономия. Именно они связывают в единое целое

технологический уклад, соответствующие времени отношения

с формой реализации власти, то есть выступают основой

действующей системы власти.

Одна из политэкономических моделей на определённом

отрезке истории преобладает в мире. Изменение во времени

доминирующих политэкономических схем получило в науке

название смены общественно-политических формаций.

Рабовладельческий строй сменился феодализмом, который в

свою очередь трансформировался в капитализм. При этом у

разных стран и народов одновременно используются

различные модели, зачастую весьма отличные, да и

доминирующая схема имеет свои вариации. Характерным

примером может служить 20 век, когда при доминировании

капитализма значительная часть мира использовала

планово-административную (социалистическую) модель.

Методология смены общественно-политических формаций

не утратила своей научной ценности при выполнении ряда

условий. Во-первых, не нужно её догматизировать, то есть

считать единственно возможной. Также не следует забывать,

что при доминировании какой-то политэкономической модели,

здесь же рядом используются иные экономические схемы. И,

в-третьих, стоит аккуратно подходить к прогнозированию

будущих доминирующих форм, чтобы не получилось как с

коммунизмом. Планировали из идеологических соображений

его приход на смену капитализму, а получилось всё иначе.

С середины 20 века стала набирать силу монетарная

политэкономическая модель. А к концу столетия она заняла

доминирующее положение, послужив основой монетаризма, как

новой общественно-политической формации.

Использование наёмного труда и присвоение

капиталистами прибавочной стоимости являлось

отличительной чертой капитализма. Прорастая во властные

органы, он становился государственно-монополистическим.

Всё это давно и детально описано наукой.

При этом особо выделялась финансовая сфера, то есть

банковско-кредитное ростовщичество. Именно в этой области

зародился и оформился монетаризм. Ранее капиталистическая

модель здесь реализовывалась опосредованно, прибавочная

стоимость изымалась через процент по кредиту для

реального сектора экономики или через налоги при

кредитовании государственных структур.

Если при капитализме биржа служила в основном для

торговли акциями компаний, то в дальнейшем появилось

множество других ценных бумаг, то есть возможности для

финансовых махинаций многократно возросли. Биржа и стала

вторым источником зарождения монетаризма, площадкой для

производства второстепенных финансовых инструментов.

Появление компьютеров и электронных средств связи

послужило основой для зарождения и развития безналичных

денег и ценных бумаг. Банкиры уже давно освоили

технологию выдачи в кредит не только своих денег, но и

средств клиентов, что хранили деньги в их банках. Но всё

как-то сдерживалось материальной формой денег. С

развитием безналичных расчётов эти ограничения были

сняты. Окончательно они пали с отменой золотого стандарта

в 70-х годах 20 века, возможности для финансовых

манипуляций стали практически безграничными.

В результате финансовый сектор экономики, ранее

выполнявший обслуживающие функции, сначала встал на один

уровень с реальной экономикой, а затем и подмял под себя

промышленный и торговый капитал. С переходом к

безналичным расчётам, когда практически все расчёты (за

исключением наличных) оказались под контролем финансистов

(владельцев банковских, биржевых технологий и расчётных

Финансовых сетей), они превратились в монетаристов, то

есть манипуляторов финансами. При этом промышленный,

торговый и даже финансовый (ростовщический) капитал

оказались исключительно в подчинённом положении. С

распадом социалистического лагеря и разрушением СССР,

распространением западных финансовых стандартов и на эту

территорию, монетаризм стал абсолютно доминирующей

Значительную роль в становлении новой формации

сыграли также общие процессы глобализации. Макроэкономика

капитализма основывалась на расширенном воспроизводстве,

то есть требовала захвата всё новых и новых рынков. Эта

модель упёрлась в естественные пределы роста, весь мир

был освоен. У США, как доминирующей страны, возник

соблазн разместить у себя мировую бухгалтерию с контролем

всех мировых финансов, обеспечив тем самым однополярность

мира финансово-экономическими методами.

Имелась ещё и идеологическая причина трансформации

капитализма в новую формацию. В политэкономии давно было

обосновано, что пролетариат в своём развитии должен был

стать могильщиком капитализма. Противостояние лагерей

социализма и капитализма служило в каком-то смысле

подтверждением этого. Так что капиталисты предпринимали

меры для самозащиты, делалось это через раздробление

рабочего движения, подкуп его лидеров, создание жёстких

корпоративных методов управления персоналом. Также был

значительно повышен уровень жизни трудящихся в ядре

капиталистического мира за счёт ограбления периферии

капитализма. Причём, если на заре капиталистической

формации из колоний вывозилось сырьё, а туда поставлялась

готовая продукция, то теперь большая часть производства

была вынесена в страны третьего мира, откуда изымалась

почти вся прибыль и ввозились дешёвые товары. Это

позволило практически полностью нейтрализовать классовую

борьбу. Шли и более фундаментальные изменения. Рабочий

класс, как единое целое, осознающий свою значимость,

целенаправленно атомизировался, превращаясь в легко

манипулируемую рабочую силу.

С переходом к монетаризму кардинально изменился

общий идеологический фон общества. Основой капитализма

были идеи незыблемости частной собственности, свободы

предпринимательства и протестантская трудовая этика.

Национально-культурные и семейные ценности никто не

ставил под сомнение. В дальнейшем либерализм (как общая

идея свободы самовыражения) выродился всего лишь в

обоснование атомизации общества, разделения его на

множество разных мелких групп. На передний край были

выведены идеи потребительства, смысл жизни был сведён к

получению удовольствий от жизни. Как капиталистическая,

так и противостоящая ей коммунистическая идеологии

базировались на модерне, то есть рациональном понимании

окружающего мира и развитии человеческого общества на

этой основе. Переход к монетаризму оказался связан с

отказом от модерна, внедрением так называемого

постмодерна. На практике это означало виртуализацию

массового сознания, сокрытия от большинства общества

истинной картины мира. Основой для всего этого послужил

каббалистический иудаизм. Таким образом финансовые

манипуляции были прикрыты не менее изощрёнными

манипуляциями общественным сознанием.

Существенно изменилась при монетаризме и

стратификация общества, то есть разделение его на

значимые слои. Если при капитализме были классы

капиталистов и пролетариата с некоторой прослойкой в

виде интеллигенции (работники образования, журналисты и

так далее), то теперь структура общества стала иной.

Властная группа представлена монетаристами. Вторая, более

значительная по численности группа – достаточно

высокооплачиваемый обслуживающий персонал монетаристов

(охрана, компьютерщики и так далее). Третья группа –

владельцы бизнесов, то есть бывшие капиталисты. Четвёртая

группа – корпоративный персонал с достаточной для жизни

оплатой и другими социальными гарантиями (медицинская

страховка, пенсионное обеспечение и так далее). Пятая

группа – значительная часть общества, не имеющая

достаточного для полноценной жизни заработка и уровня

социальных гарантий. Процентное соотношение между

группами отличается для различных стран в зоне

монетаризма. В его ядре размер благополучных групп выше,

на периферии же существенно растёт доля необеспеченных

групп. При монетаризме значительной эрозии подвергся

институт семьи, как основы здорового общества. Общая

глобализация ударила по национально-культурным традициям.

Всё это стало дополнительными причинами атомизации самих

социальных страт монетаризма.

Политэкономическая схема монетаризма принципиально

отличается от капиталистической. Монетаристы никого

непосредственно не эксплуатируют. Они контролируют

финансы всех слоёв общества (в том числе и

государственные), знают сколько у кого денег, откуда они

взялись и на что тратятся, имеют возможность

заблокировать или обнулить счета неугодных. Обеспечивая

хранение денег и контролируя расчёты, у них всегда есть

возможность напечатать себе нужную сумму (в электронном

виде это совсем не сложно). При этом крупные предприятия

реального сектора экономики, порождающие собственные

значительные финансовые потоки, нейтрализуются через

механизм кредитования с залогом имущества. Причём здесь

главное не отъём части прибавочной стоимости, как при

капитализме, а именно контроль над компаниями,

недопущения создания экономической основы для иной (не

монетарной) формы власти. Примерно такая же схема

финансовой кабалы используется и относительно самого

В рамках капиталистической политэкономической модели

властному классу капиталистов противостоял пролетариат.

При монетаризме властной группе монетаристов и их обслуги

противостоят все остальные группы общества. Само

противостояние идёт на поле устройства государств. Именно

поэтому монетаристы и стремятся вообще упразднить

При доминировании монетаризма в мире присутствуют и

другие политэкономические схемы. Наиболее значимые

позиции занимает Китай, использующий свою уникальную

политэкономическую модель, обеспечивающую стремительный

рост могущества страны. Есть и ещё страны вне общемировой

монетарной зоны. Если в 20 веке лагерю капитализма во

главе с США противостоял лагерь социализма во главе с

СССР, то в начале 21 века лагерю монетаризма во главе с

США всё увереннее противостоит группа стран во главе с

Китаем, не желающих утверждения однополярного мира.

Россия в результате рыночных реформ окончательно

свалилась в монетаризм после банковской реформы 1996

года. Развернувшаяся в дальнейшем активная фаза

приватизации уже шла монетарными методами, властные

группы, имеющие силовое прикрытие, создавали банки,

эмитировали деньги, покупали лакомые куски собственности.

Была попытка через механизм ГКО (государственные

краткосрочные облигации) загнать в долговую кабалу и само

государство. В результате в России сложилась совершенно

нежизнеспособная паразитическая монетаристская модель, а

финансовая система страны и значительная часть

промышленности попала под внешний контроль. Учитывая

климатические условия и традиции народа можно однозначно

констатировать, что в рамках монетарной модели построить

эффективную экономику в России невозможно, тем более

вывести страну из-под внешнего управления. Китайская

модель для России также не подходит. Необходим поиск и

внедрение собственной современной политэкономической

модели, которую в дальнейшем и попробуем предложить.

На мировом уровне монетаризм может в полной мере

реализоваться лишь при однополярном мире, только в этом

случае можно дурить безнаказанно все страны и народы. На

каком-то ограниченном отрезке времени это было возможно,

но долго так продолжаться не может. Есть и ещё причина

для смены монетаризма новой формацией. Монетаризму на

бытовом уровне соответствует потребительское общество,

когда искусственно стимулируются покупки новых и новых

товаров, хотя имеющиеся вещи могли бы ещё длительное

время служить. То есть бессмысленно тратятся гигантские

ресурсы, растут горы отходов, превращая землю в помойку.

Поэтому требуется широкий поиск новых форм экономической

самоорганизации. Наиболее вероятно, что такие модели

будут существенно отличаться для различных регионов мира,

учитывая местные традиции и природные условия.

В полном объёме с материалом можно ознакомиться здесь