Конструированная стоимость в концепциях П. Прудона и Р. Гильфердинга

Империализм по книге Рудольфа Гильфердинга «Финансовый капитал»

Гильфердинг, Хильфердинг (Hilferding) Рудольф (10.8.1877, Вена, – 10.2.1941, Париж), один из лидеров австрийской и германской социал-демократии и 2-го Интернационала, теоретик австромарксизма. Студентом медицинского факультета вступил в австрийскую социал-демократическую партию. По окончании университета переехал в Берлин, где сотрудничал в «Нойе цайт», теоретическом органе германской социал-демократии, выступая со статьями по вопросам марксистской экономической теории. В 1907-15 редактор ЦО германской Социал-демократической партии «Форвертс». В годы 1-й мировой войны 1914-18 Гильфердинг занимал центристские позиции, стал членом Независимой социал-демократической партии Германии. После войны он выступил с открытой ревизией марксизма, выдвинув теорию «организованного капитализма». Враждебно относился к советской власти и диктатуре пролетариата. С 1924 депутат рейхстага. В 1923 и 1928-29 министр финансов в буржуазном правительстве Веймарской республики. Гильфердинг был подвергнут критике В. И. Лениным, относившим его к людям, которые осуществляют «. влияние буржуазии на пролетариат из внутри рабочего движения. » (1). После захвата власти фашистами Гильфердинг эмигрировал во Францию (1933). Выданный вишийским правительством гитлеровцам в феврале 1941, умер в тюрьме (2).

В своём главном труде «Финансовый капитал» (1910) Гильфердинг сделал одну из первых попыток дать научное объяснение новым явлениям капитализма, связанным с его вступлением в стадию империализма. В нём Гильфердинг обобщил большой теоретический материал о появлении и деятельности акционерных обществ, образовании фиктивного капитала, описал биржу; рассмотрел процесс подчинения мелких капиталов крупным; защищал тезис о зрелости капитализма для замены его социализмом.

По мнению В.И. Ленина, наряду с серьёзным научным анализом империализма работа Гильфердинга содержала теоретические ошибки и «. известную склонность к примирению марксизма с оппортунизмом. » (3). В качестве ошибок назывались признание примата обращения над производством, затушевывание решающей роли монополий при империализме и обострения всех его противоречий, игнорирование таких важных черт империализма, как раздел мира и борьба за его передел, паразитизм и загнивание империализма. Однако, не все эти замечания являются оправданными.

Уже на первой странице предисловия к своей работе Гильфердинг писал о той роли, которую играют при империализме монополии: «Характерную особенность «современного» капитализма представляют те процессы концентрации, которые обнаруживаются, с одной стороны в «уничтожении свободной конкуренции» посредством образования картелей и трестов, а с другой стороны – во все более тесной связи между банковым капиталом и промышленным капиталом. Благодаря этой связи капитал принимает форму финансового капитала, представляющего наивысшую и наиболее абстрактную форму проявления капитала» (4). Далее в книге раскрывается значение монополий в развитии империализма: «Ожесточенность конкуренции пробуждает стремление к ее прекращению. Самым простым способом достигается это, если части мирового рынка включаются в состав национального рынка, т.е. присоединением чужих стран колониальной политикой. Если свободная торговля была равнодушна к колониям, то протекционизм непосредственно приводит к большей активности в колониально-политической сфере. Здесь интересы государств непосредственно враждебно сталкиваются между собой» (5).

Процессы монополизации, по мнению Гильфердинга, касаются и сферы государственной власти; мелкие государства поглощаются крупными, так же, как мелкие предприятия монополистами: «Развилась тенденция, что сравнительно мелкие, а потому экономически отсталые политические единицы политически группируются вокруг крупнейших единиц. Эти политические связи воздействуют обратно на экономические отношения и создают из страны, политически находящейся в свите, преимущественную сферу для приложения капитала страны-покровительницы. Дипломатия непосредственно состоит здесь на службе капитала, ищущего применения. Но пока мелкие государства еще не прочно «прибраны к рукам», они превращаются в арену необузданной конкуренции иностранного капитала. И здесь исход стараются решить политическими мерами. Политическая власть приобретает, таким образом, решающее значение в конкурентной борьбе, и прибыль финансового капитала непосредственно связывается с политическою силою государства. Важнейшей функцией дипломатии становится теперь представительство финансового капитала»(6).

«Чем крупнее хозяйственная территория, чем больше сила государства, тем благоприятнее положение национального капитала на мировом рынке. Таким образом, финансовый капитал становится носителем идеи усиления государственной власти всеми способами. Но чем крупнее исторически сложившиеся различия в силе разных государств, тем больше различий в условиях конкуренции, тем ожесточеннее, – потому что она сопряжена с большими надеждами на успех, – борьба крупных хозяйственных областей из-за подчинения мирового рынка. Эта борьба становится острее по мере того, как повышается развитие финансового капитала и вырастает его стремление монополизировать части мирового рынка для национального капитала; но чем дальше зашел уже процесс этого монополизирования, тем ожесточеннее борьба за остаток» (7).

Гильфердингом делается попытка сформулировать определение политики финансового капитала: «Политика финансового капитала преследует троякого рода цели: во-первых, создание возможно обширной хозяйственной территории, которая, во-вторых, должна быть ограждена от иностранной конкуренции таможенными стенами и таким образом должна превратиться, в-третьих, в область эксплуатации для национальных монополистических союзов» (8).

Гильфердинг писал о монополизации всех сфер, при этом особенно интересным представляется его попытка даже профессиональные союзы представить своего рода картелями по монополизации рабочей силы: «Функция профессионального союза заключается в том, чтобы прекратить на рабочем рынке конкуренцию рабочих между собою: он стремится монополизировать предложение товара – рабочую силу. В этом смысле он представляет картель, контингентирующий предложение, или, – так как отношения к капиталисту исчерпывается здесь куплей и продажей товара, – представляет ринг. Каждый картель, стремящийся контингентировать предложение, и всякий ринг страдает, однако, тем недостатком, что он не подчиняет себе производство и потому не может регулировать размеры предложения. В профессиональном союзе этот недостаток неотвратим. Производство рабочей силы почти всегда находится вне сферы его регулирования»(9).

О разделе и переделе мира Гильфердинг не просто писал, а анализировал экономические предпосылки этих процессов. Одними из важнейших из них он считал экспорт капитала, как ссудного, так и промышленного.

«Экспорт капитала, как ссудного капитала, до чрезвычайности расширяет поглотительную способность вновь открываемого рынка. Предположим, что вновь открытый рынок в состоянии экспортировать товаров на один миллион фунтов стерлингов. Но если эта стоимость экспортирована в страну не как товар, а как ссудный капитал, например, в форме государственного займа, то эта же стоимость в один миллион фунтов стерлингов, которую может располагать новый рынок, послужит уже не для обмена на товары, а для уплаты процентов на капитал.

Экспорт промышленного капитала оказывает действие еще более значительное, чем экспорт капитала в форме ссудного капитала, и как раз по этой причине экспорт капитала в форме промышленного капитала приобретает все большую важность. Например, капитализирование южной Африки совершенно отрешено от поглотительной способности южной Африки: главная отрасль производства, разработка золотых рудников, пользуется почти безграничной возможностью сбыта, и темп внедрения капитала зависит здесь только от естественной возможности расширять разработку и от наличности достаточного рабочего населения» (10).

Экспорт капитала, по мнению Гильфердинга, приводит к необходимости попыток вмешиваться во внутреннюю политику тех государств, которые являются его импортерами, а также конфликтам между капиталистически развитыми государствами за право экспорта: «Если новые рынки становятся не просто областями для сбыта, а сферами приложения капитала, то в зависимости от этого изменяется и политическая позиция стран, экспортирующих капитал. Если в чужой стране строятся железные дороги, приобретается земля, сооружаются гавани и доки, закладываются и пускаются в ход рудники, риск много больше, чем в том случае, когда просто покупаются и продаются товары. Отсталость правовых отношений превращается в препону, преодоления которой, хотя бы и мерами насилия, все необузданнее требует финансовый капитал. Это приводит к постоянно обостряющимся конфликтам между развитыми капиталистическими государствами и государственной властью отсталых стран, к все более настойчивым попыткам навязать этим странам юридические отношения, соответствующие потребностям капитализма: навязать с сохранением или уничтожением прежних властей. В то же время конкуренция из-за вновь открытых сфер приложения капитала приводит к новым противоречиям и конфликтам между самими капиталистически развитыми государствами» (11).

Экспорт капитала является важнейшим двигателем империализма, в том числе, и опирающегося на военную силу: «Движение к независимости угрожает европейскому капиталу в его наиболее ценных областях эксплуатации, сулящих наиболее блестящие перспективы, и европейский капитал может удерживать господство, лишь постоянно увеличивая свои военные силы. Отсюда призывы всех капиталистов, связанных своими интересами с чужими странами, к сильной государственной власти, авторитет которой защитил бы эти интересы и в отдаленнейших уголках света; призывы к тому, чтобы повсюду развевался военный флаг, который позволит повсюду развеваться торговому флагу. Но лучше всего себя чувствует экспортный капитал, когда государственная власть его страны вполне подчинит себе новую область: тогда экспорт капитала из других стран будет устранен, экспортированный капитал будет пользоваться привилегированным положением, и его прибыли при случае еще будут гарантированы государством. Таким образом, экспорт капитала действует в пользу империалистской политики» (12).

Гильфердинг писал о том влиянии, которое борьба за передел мира оказывает на международную политику: «Стремление к приобретению колоний ведет к постоянно возрастающему антагонизму между крупными хозяйственными областями и оказывает в Европе решающее воздействие на взаимные отношения между отдельными государствами» (13).

«У Германии нет заслуживающих внимания колониальных владений; между тем как не только ее сильнейшие конкуренты, Англия и Соединенные Штаты, но и сравнительно небольшие державы, Франция, Бельгия, Голландия, располагают значительными колониями, а ее будущий конкурент, Россия, тоже владеет колоссально огромной хозяйственной территорией. Это положение должно до чрезвычайности обострить антагонизм между Германией, с одной стороны, и Англией и ее спутниками – с другой, и будет толкать к насильственному разрешению» (14).

О паразитической сущности империализма Гильфердинг то же писал, хотя, конечно, не столь прямо, как Ленин: «Капиталисты крупных хозяйственных территорий стараются создать в чужих странах не такие промышленные отрасли, которые производят средства потребления, а больше заботятся о том, чтобы обеспечить за собою господство над сырым материалом для своих все более вырастающих промышленных отраслей, производящих средства производства. Так, рудники и горные заводы государств на Пиренейском полуострове попали под власть иностранного капитала, который экспортируется сюда уже не как ссудный капитал, а прямо вкладывается в эти рудники; так – при более серьезном сопротивлении – случилось и с минеральными богатствами Скандинавии, в особенности Швеции. Благодаря этому их экономическое развитие, а вместе с тем и политическое, и финансовое, остановилось на первых ступенях. Экономически подданные иностранного капитала, они и в политическом отношении превратились в государства второго порядка, неспособные обойтись без покровительства крупных держав» (15).

Гильфердинг писал и об идеологических обоснованиях политики империализма: «Идеал теперь – обеспечить собственной нации господство над миром: стремление столь же безграничное, как то стремление капитала к прибыли, из которого оно возникает. Капитал становится завоевателем мира, но каждый раз, как он завоевывает новую страну, он завоевывает только новую границу, которую необходимо отодвинуть дальше. Это стремление превращается в экономическую необходимость, потому что остановка понижает прибыль финансового капитала, уменьшает его способность к конкуренции и может, в конце концов, меньшую хозяйственную область превратить в данницу крупной. Обосновываемое экономическими соображениями, это стремление идеологически оправдывается при помощи того изумительного сгиба национальной идеи, который уже не признает права каждой нации на политическое самоопределение и независимость и который уже не является выражением в национальном масштабе демократической догмы о равенстве всего, что носит человеческий облик: нет, согнутая так национальная идея экономическую предпочтительность монополии отражает в том привилегированном положении, которое должно принадлежать собственной нации. Последняя является избранной среди всех остальных. Так как подчинение чужих наций осуществляется насилием, следовательно, очень естественным способом, то представляется как будто державная нация обязана господством своим особенным естественным свойствам, т.е. своим расовым особенностям. Таким образом, в расовой идеологии стремление финансового капитала к власти приобретает оболочку естественнонаучной обоснованности, его действия получают благодаря этому вид естественнонаучной обусловленности и необходимости. На место идеала демократического равенства выступил идеал олигархического господства» (16).

Теория национальной идеи, как движущей силы империализма, представляется альтернативой идеи классовой борьбы: «Империализм ничего не хочет для себя; но он не принадлежит и к числу тех фантазеров и мечтателей, которые невыразимый хаос рас, стоящих на различных ступенях развития и обладающих различными способностями к нему, растворяют в бескровном понятии человечества. Твердым, ясным взором окидывает он вавилонское смешение народов, и выше их всех видит свою собственную нацию. Она реальна, она живет в мощном, все умножающем свою мощь и величие государстве, и ее возвышению посвящены все силы. Этим достигнуто подчинение интересов индивидуума высшим общим интересам, представляющее условие всякой жизнеспособной социальной идеологии, чуждое народу государство и сама нация связаны так в единое целое, и национальная идея в качестве движущей силы сделалась служанкой политики. Классовые противоречия исчезли и уничтожены, поглощенные службою интересам целого. На место чреватой для собственников неведомой опасной борьбы между классами выступили общие действия нации, объединенной одинаковой целью – стремлением к национальному величию» (17). Во многом эти идеи в дальнейшем определили политику гитлеровской Германии.

В конце своей работы Гильфердинг выступает с утверждениями о том, что империализм сам готовит почву для замены его социализмом: «Выполняя функцию обобществления производства, финансовый капитал до чрезвычайности облегчает преодоление капитализма. Раз финансовый капитал поставил под свой контроль важнейшие отрасли производства, будет достаточно, если общество через свой сознательный исполнительный орган, завоеванное пролетариатом государство, овладеет финансовым капиталом: это немедленно передаст ему распоряжение важнейшими отраслями производства. От этих отраслей производства зависят все остальные, и потому господство над крупной промышленностью уже само по себе равносильно наиболее действительному общественному контролю, который осуществляется и без всякого дальнейшего непосредственного обобществления» (18). «Экономическая власть знаменует в то же время власть политическую. Господство над хозяйством дает в то же время господство над политическими ресурсами государственной власти. Чем выше концентрация в экономической сфере, тем неограниченнее подчинение государства. Это строгое сплочение всех сил государства представляется величайшим развитием его сил, государство – непреодолимым орудием охраны экономического господства, а потому и завоевание политической власти – предпосылкой экономического освобождения. В мощном столкновении враждебных интересов диктатура магнатов капитала превращается, наконец, в диктатуру пролетариата» (19).

Работа Р. Гильфердинга «Финансовый капитал» внесла огромный вклад в формировании учения об империализме в начале XX века. В ней говорится и о попытках монополизации всего в мире, включая власть и рабочую силу, и о процессах раздела и передела мира, и тех экономических процессах, которые за этим стоят, и об идеологических обоснованиях политики империализма. В завершении работы фактически предсказывается возможность появления гитлеровской Германии и Советского Союза. Оба эти варианта трансформации империализма, в том виде в каком он сформировался на рубеже 19-20 вв. вызывали резкое неприятие Р. Гильфердинга, с течением времени изменившем свои взгляды и подвергаемого за это резкой критике марксистов. Его попытки личного участия в процессах изменения мира в депутата рейхстага и министра финансов Веймарской республики не были особо результативны. Жизнь свою он закончил в гитлеровской тюрьме. Однако, как теоретик империализма, он оказался более успешен, чем как политик, высказанные им в «Финансовом капитале» идеи актуальны и сегодня, когда описанные им мировые процессы продолжаются, хотя и в несколько измененных формах.

Примечания
1. Ленин В.И. т. 41, с. 296
2. Большая советская энциклопедия. slovari.yandex.ru (дата обращения 08.05. 2011 года)
3. Ленин В. И., Полн. собр. соч., 5 изд., т. 27, с. 309
4. Гильфердинг Р. Финансовый капитал. Новейшая фаза в развитии капитализма. М., 1924. С. XIII
5. Там же. С. 384
6. Там же. С. 393
7. Там же. С. 394
8. Там же. С. 386
9. Там же. С. 419
10. Там же. С. 373
11. Там же. С. 379-380
12. Там же. С. 380
13. Там же. С. 391
14. Там же. С. 394-395
15. Там же. С. 392
16. Там же. С. 399-400
17. Там же. С. 401
18. Там же. С. 443
19. Там же. С. 446

Алексей Федотов, доктор исторических наук, профессор Ивановского филиала НОУ ВПО «Институт управления»

Теория конституированной стоимости

Теория разделения труда

В рамках этой теории П.Прудон, подобно С.Сисмонди, выра­жает нескрываемый пессимизм по поводу перманентного харак­тера разделения труда в обществе. Правда, в отличие от него он пытается выстроить аргументацию против этого «экономического закона» классиков посредством гегелевского диалектического ме­тода анализа.

Однако фактически П.Прудон выхолостил и вульгаризировал идею метода диалектики. Свидетельством тому являются связан­ные с этим методом суждения ученого в его «Философии нище­ты». Именно на них некогда обратил свое внимание в упомянутой выше «Нищете философии» и К.Маркс, а именно 53 :

сначала П.Прудоном отмечается позитивная сущность процес­са разделения труда (как «способ осуществления равенства усло­вий и умственных способностей»);

потом — негативная сторона этого процесса (поскольку он стал «источником нищеты»);

наконец, далее о том, что надлежит найти «новое сочетание, которое устранило бы вредные стороны разделения, сохраняя при этом его полезные действия».

Более того, П.Прудон упрекает А.Смита и его последователей за их «оптимизм» и недооценку «вредных сторон какого-либо за­кона», в том числе закона разделения труда. Ведь в соответствии с последним, подчеркивает он, в обществе происходит «беспрестан­ное введение новых и новых машин», но «машина, или фабрика, принизив рабочего путем подчинения его хозяину, довершает его унижение, заставляя спуститься с положения ремесленника до положения чернорабочих» 54 .

Таким образом, сведя суть закона разделения труда к абстракт­ной категории, П.Прудон в самом деле «не придумал ничего луч­шего, как возвратить нас к состоянию средневекового мастера» 55 .

П.Прудон критикует учение классиков и в связи с теорией сто­имости (ценности), полагая, что она таит в себе «ключ к социаль­ной системе, которого человечество ищет уже в течение шести тысяч лет» 56 .

По его мнению, проблему определения «относительной или меновой стоимости» политическая экономия всегда ставила в ка­честве ее первого вопроса, «который ей следовало бы разрешить, но она (стоимость. — Я.Я.)не может быть определена абсолютным образом и по существу своему изменчива». Причина такого положения в том, уточняет он, что «один и тот же продукт в различ­ные эпохи и в различных местах может стоить больше или меньше времени, больших или меньших расходов». Однако в конкретный период времени ценность, заявляет ученый, совершенно «неиз­менна в своем алгебраическом выражении, хотя денежное выра­жение ее и может меняться». И исходя из этой посылки им выдви­гается собственный принцип определения абсолютной ценности продукта, который не связан с «мнением продавца или покупате­ля», а сам продукт должен быть оплачен «сообразно тому, сколь­ко он отнял времени и расходов, не выше и не ниже» 57 .

На вопрос о том, как реализовать этот принцип выявления «абсолютной ценности вещи временем, затраченным на ее изго­товление, и расходами и как избежать «незнания принципа оцен­ки», являющегося «причиной обмана в торговле и одной из важ­нейших причин неравенства состояний» 58 , П.Прудон ответил в своей «Философии нищеты».

Суть его ответа такова: экономистам следует понять «синтети­ческую идею стоимости», в соответствии с которой ценность дол­жна быть «конституирована», т.е. отрегулирована еще до продажи посредством установления заранее количества соответствующих затрат труда и времени. Причем идея «синтетической стоимости», пишет П.Прудон, не нова, так как она будто «была уже в смутных очертаниях усмотрена Адамом Смитом». Что же касается истори­ческих аналогов товаров с конституированной стоимостью, то они, на его взгляд, уже имеются, поскольку именно золото и серебро «были первыми товарами, стоимость которых конституировалась» 59 .

Следовательно, в самом деле, определение стоимости товаров как «результат содержащегося в них труда, — мысль. чуждая Прудону», ибо для него «продукты (а не ценность их) происходят исключительно от труда» 60 .

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Лучшие изречения: Сдача сессии и защита диплома – страшная бессонница, которая потом кажется страшным сном. 9051 – | 7305 – или читать все.

Концепции стоимости в экономической теории: связь времен? Текст научной статьи по специальности « Экономика и бизнес»

Аннотация научной статьи по экономике и бизнесу, автор научной работы — Пефтиев Владимир Ильич

В статье изложено авторское видение возможностей обновления политэкономии на материале базовой категории стоимости .

Похожие темы научных работ по экономике и бизнесу , автор научной работы — Пефтиев Владимир Ильич

Cost Concepts in the Economic Theory: Connection of Times?

In the article the author’s view to the possibilities of updating the political economy on the material of a base category of cost is stated.

Текст научной работы на тему «Концепции стоимости в экономической теории: связь времен?»

Концепции стоимости в экономической теории: связь времен?

В статье изложено авторское видение возможностей обновления политэкономии на материале базовой категории стоимости.

Ключевые слова: история экономической мысли, экономическая теория, стоимость, затраты труда, отношения обмена, современный взгляд на стоимость и смежные понятия.

Cost Concepts in the Economic Theory: Connection of Times?

In the article the author’s view to the possibilities of updating the political economy on the material of a base category of cost is stated.

Key words: history of economic thought, the economic theory, cost, work expenses, the exchange relation, a modern view on cost and adjacent notions.

Стоимость как феномен и понятие известна с глубокой древности (Аристотель, Ксенофонт). Ценные идеи и наблюдения о богатстве, труде и деньгах оставили для человечества священные книги мировых религий, богослов Ф. Аквинский (XIII в.), меркантилисты и физиократы (Петти, Буагильберг, Кантильон, Кенэ, Тюрго и др.). Трудовая концепция стоимости ярко и системно изложена в фундаментальном сочинении А. Смита «О богатстве народов» (1776). В концепцию А. Смита внес новаторские (но спорные) дополнения и уточнения Д. Рикардо (1817). Во Франции по инициативе Ж.-Б. Сея трудовая концепция стоимости претерпела дальнейшую модификацию в виде концепции трех факторов производства (земля, труд, капитал). П.-Ж. Прудон в полемике с классиками и социалистами («Система экономических противоречий, или Философия нищеты», 1846) обосновал тезис о стоимости как отношении обмена (конституированная стоимость). Марксова концепция стоимости, изложенная в первом томе «Капитала» (1867), нацелена на объяснение природы и механизма эксплуатации человека человеком.

К середине XIX в. исходное положение классической школы политэкономии, в соответствии с которым труд (затраты труда, рабочее время) является единственным источником стоимости и богатства народов, исчерпал себя. Особая тема -роль и судьба марксовой интерпретации стоимо-

сти. К ней вернемся позже. Дж. Ст. Милль в книге «Принципы политической экономики» (1848) охладил пыл приверженцев трудовой природы стоимости и богатства, заявив, что распределение благ (в отличие от их производства) находится почти в обратном отношении к труду и что о стоимости все сказано, то есть теория стоимости завершена. Ранние маржиналисты (Курно, Тюнен и др.) впервые обосновали важный теоретический и прагматический статус не стоимости, а полезности. Две волны маржинализма (70-е и 90-е гг. XIX в.) переключили внимание части политэкономов на предельную полезность и предельные величины, на функциональные связи, а не причинно-следственные, на применение математики в экономике. Издание в России первого и последующих томов «Капитала» оживило угаснувшие было дискуссии о стоимости и цене, о перспективах капитализма в сельском хозяйстве. К началу XX в. мода на марксизм улеглась и возобновился критический взгляд на трудовую концепцию стоимости. В связи с изданием III тома «Капитала» К. Маркса развернулась полемика между П. Струве и М. Филипповым. Обозреватель дореволюционного журнала «Народное хозяйство» Константинов (псевдоним), придерживаясь нейтральной позиции к спорящим, завершил свой обзор такими словами: «Вопрос о ценности (стоимости), который 50 лет тому назад Дж. Ст. Милль объявил решенным и не требую-

© Пефтиев В. И., 2010

щим разъяснений, теорией Маркса был выдвинут на первый план и послужил основой обширнейшей литературы. Однако вряд ли можно сказать, что и впредь за вопросом о ценности осталось его старое место» [9]. В остро полемичной и действительно самобытной книге А. М. Рыкачева «Деньги и денежная власть» (1910) утверждалось, что по мере развития денежного хозяйства «значение трудовой стоимости должно неизбежно падать и в недалеком будущем сокращаться до минимума» [12]. И. Туган-Барановский и экономисты-математики разрабатывали свои модели синтеза концепций трудовой стоимости и предельной полезности. А П. Б. Струве в книге «Хо -зяйство и цена» (1913) называл стоимость «фантомом», «избыточным» понятием и призывал опираться на цены (объект реальности).

Марксова концепция стоимости признавалась непререкаемой в советский период. Она же послужила руководством к составлению межотраслевого баланса народного хозяйства (МОБ). В 2009 г. этому инструменту стратегического планирования исполнилось 50 лет. Он позволяет наблюдать и измерять сдвиги во взаимосвязях по отраслям (89) и в натуре (257). После дополнительной коррекции возможна совместимость данных по международной системе национального счетоводства (версия 2000 г.) и показателями МОБ [15]. Марксова концепция стоимости остается привлекательной и познавательной для В. Н. Черковца, С. С. Губанова, В. И. Корнякова и др.

Западная экономическая мысль (неоклассики, мейнстрим) довольствуется прагматической комбинацией концепций издержек и предельной полезности и избегает погружаться в метафизические рассуждения относительно стоимости и ее места в экономической теории. Иное дело в постсоветской России. К стоимости обращаются многие ученые, исходя из несовпадающей мотивации. Одни пытаются убедить себя и других в актуальности марксизма и его исходного начала -трудовой концепции стоимости. Другие озабочены благородной целью – продолжить научные поиски, не завершенные Марксом. Третьи хотят найти теоретическое объяснение конкретным понятиям и инструментам экономического анализа. Целевая установка нашей статьи троякая: 1) устранить искажения в трактовке взглядов отдельных экономистов (например, Прудона) и найти неизвестное в известных трудах мыслителей прошлых эпох; 2) определиться с природой стоимости и пределами ее использования для

эмпирики и 3) сблизить политэкономию и семейство экономических наук.

Ведущие представители классической школы (А. Смит, Д. Рикардо, Дж. Ст. Милль) опирались на ряд общих принципов, но излагали их каждый неодинаково. К тому же новые поколения исследователей обнаруживали в хрестоматийных текстах различия формулировок, неясности в объяснениях (А. Смит предупреждал об этом в первых же строках своей книги) и – что особенно ценно – ранее не известные грани экономического бытия прошлых и текущих эпох.

А. Смит считал, что богатство прирастает производством товаров, а его источником служит труд производительный. Меновая стоимость (пропорции обмена) противостоит потребительной стоимости (полезности). «Естественная цена» отражает условия производства и не зависит от спроса и предложения. Меновые стоимости соизмеримы через располагаемый труд, который имеет и производитель, и потребитель (собственный труд или деньги). Мерило меновой стоимости – деньги, но только в определенное время и в определенном месте. Ценовые пропорции, относящиеся к разным периодам времени, несоизмеримы по труду. Труд – это усилия (жертва); он (труд) противостоит досугу: чем больше времени человек вынужден отводить труду, тем меньше остается в его свободном распоряжении. Трудовые затраты как эталон стоимости для продолжительных периодов времени можно привязать к «хлебной (зерновой)» зарплате; для коротких периодов – денежная зарплата. Согласование спроса и предложения различается в зависимости от состояния общества (первобытное, малоразвитое или в более развитых обществах). В последнем случае труд – не единственный фактор производства, ибо активен и капитал. Иными словами, уже в эпоху А. Смита ценовые пропорции не совпадали с прямыми затратами труда на производство товаров [4].

Отдельные идеи А. Смита служили в прошлом и служат сегодня плодотворной подсказкой для приращения экономических и иных знаний. Так, П.-Ж. Прудон, ведя наступательную полемику со школой Ж.-Б. Сея (Дюнуайе, Росси, Шевалье и др.), с похвалой цитирует большую цитату А. Смита о располагаемом труде (с позиции производителя и потребителя) [13; 18]. Истоки понятия «человеческий капитал», как оказывается, восходят к А. Смиту, а не к лауреатам Нобелевской премии по экономике Г. Беккеру (1964, 1992) и Т. Шульцу (1970). Историк Марк Блауг

обнаружил у А. Смита сравнение затрат на образование с машиной, приносящей прибыль. К сожалению, А. Смит не развил эту метафору и не внес эти расходы в схему воспроизводства основного капитала. Комментируя эти факты, В. Н. Черковец признает известную оппозиционность «человеческого капитала» – капитала переменного (новация К. Маркса). Он признает, что современная заработная плата отдельных категорий наемного персонала включает и доход (прибыль), возникающий в качестве отдачи на долговременные затраты на образование и повышение квалификации. В. Н. Черковец примиряет этот парадокс с марксизмом, утверждая, что «человеческий капитал» принадлежит не работнику, а работодателю [16]. Феномен заслуживает глубо-кого изучения.

Прудон (1809-1865) подвергся тенденциозной и риторической критике со стороны Маркса. Последний иронизирует над ним по поводу неудачных выражений (типа «стоимость, определяется мнением»), рассуждений о различении противоречий и антимоний, движения мысли по кругу и др. [7]. Критика Маркса некорректна и неконструктивна, ибо в 1847 г. (дата написания и издания брошюры «Нищета философии») критик еще сам не имел собственной концепции стоимости, рабочей силы, прибавочной стоимости. Эти категории разработаны десятилетия спустя (рукописи 1857-1859 гг., 1867 г. – выход в свет первого тома «Капитала»). Между тем в двухтомнике Прудона (1846) на языке оригинала (не знаком марксове-дам) содержатся элементы подлинного научного открытия. Отметим, кстати, интеллектуальный бумеранг: Маркс дал первой главе название «Научное открытие». Маркс сам признает различия в подходах Рикардо и Прудона к стоимости: Ри-кардо – определение стоимости рабочим временем; Прудон – синтез потребительной и меновой стоимости [8].

Проблеме стоимости Прудон посвятил два параграфа главы 2 [19]. Суть его открытия заключается в трех тезисах: а) применение гегелевской триады (тезис – антитезис – синтез) к системе экономических противоречий французского общества накануне революции 1848 г.; б) стоимость – это разрешение противоречий между потребительной стоимостью и меновой стоимостью; это отношение обмена, то есть двух сторон, представляющих интересы производства и потребления и в) пропорции обмена напрямую зависят от объема жизненных благ и структуры социального богатства. Эти тезисы актуальны для XXI ве-

ка, они выдержали проверку временем. В книге М. Аглиетта и А. Орлеана (2006) четко сформулировано важное для нашей темы положение: обмен – это всегда тройное отношение (два субъекта и деньги) [1]. Н. К. Сагадиев (Казахстан) предлагает многовекторный анализ стоимости. Товар – это наличность бытия (потребление и труд). Затраты и возмещение продавца и покупателя образуют парные понятия: одно предполагает другое. Труд (конкретный и абстрактный) не создает стоимости как таковой. Стоимость – это отношение обмена; оно (отношение) не создается трудом. У каждой стороны в обмене (продавца и покупателя) свои оценки труда. Лишь в обмене (не в производстве и не в потреблении) возникает тождество двух благ. Двоякое определение стоимости (трудом производителя и трудом потребителя) было окончательно утрачено в монизме Маркса [14]. Итак, обнаруживается связь времен по одному из возможных исследовательских маршрутов: располагаемый труд в концепции А. Смита, конструируемая стоимость Прудона и рефлексивная стоимость (Н. К. Сагадиев).

Пунктиром обозначим контуры остальных аспектов проблемы стоимости.

Методологический статус и природа стоимости. Стоимость – это методологическая абстракция или понятие, доступное измерению рабочим временем? Экономикс относит стоимость к классу нерешаемых задач, ибо, говоря языком математики, неизвестное определяется через неизвестное. Нигилизм в отношении методологического статуса распространен и в новейшей российской литературе. Так, Ю. М. Осипов (МГУ) категоричен: стоимость – это невидимый и не-ощущаемый феномен бытия. Увязывая стоимость с трудом, политическая экономия попала в предметный, познавательный и операционный капкан, ибо по труду никто и никогда ничего не оценивает и не покупает. Не лучше обстоит дело с попыткой объяснить стоимость полезностью. Стоимость – это возникающая и угасающая идеальная субстанция (только в товарообменном движении). И если такого движения нет, то нет и стоимости [11].

В постсоветских публикациях на тему стоимости упорно держится трудовая концепция. Между тем еще Д. Рикардо уточнял, что в случае невоспроизводимых товаров естественные цены имеют монопольный характер, отражают степень их редкости и формируются в зависимости от соотношения спроса и предложения [5]. В XXI веке квазимонопольные ресурсы и, соответст-

венно, рентные отношения обладают мощным потенциалом к экспансии. Марксова категория «абстрактный труд» попала в разряд невостребованных (исключение – диетологи и нормировщики на предприятиях). Задача труда (сведение сложного труда к простому) не получила до сих пор концептуального решения из-за сложной совокупности факторов, подлежащих учету. Имеются многочисленные свидетельства этого: Маркс отчетливо осознавал, что в первом томе «Капитала» немало пробелов. Он «переделывает, вымарывает, вычеркивает, рвет». Записи Маркса с 70-х гг. образуют более 50 тетрадей, почти 1,5 тысячи страниц. Эти тетради до сих пор не опубликованы [5].

Заявила о себе в противовес трудовой концепции стоимости (в интерпретации Маркса), как отмечалось ранее, и концепция дуализма стоимости как отношения обмена, опирающегося на взаимные затраты производителя и потребителя. Отдельные ученые идут дальше. Так, М. Бодри-ков считает, что измерение затрат труда и относительных цен (продуктов и первичных ресурсов) требует системы уравнений с множеством переменных в рамках структурного анализа не только предпринимательского сектора, но и домашних хозяйств. Что же касается трудовой теории ценности Маркса, то она «прерывается в самом начале пути». Современная математика, по мнению М. Бодрикова, не способна предложить непротиворечивую модель взаимодействия существующей совокупности факторов стоимости и цены [3]. Если даже соглашаться, что труд во всех ипостасях является основанием стоимости, то акцент должен быть сделан на его содержательной стороне. Но тогда неизбежен вывод о том, что время труда – комплексное явление и критерии его изучения многообразны (продолжительность, интенсивность, производительность, ритмичность, технология, дизайн и конст -рукция труда) [17].

Современная дискуссия о стоимости сопровождается неожиданным и побочным следствием – возрождением интереса к структурным элементам стоимости, которые приоритетны для прикладных дисциплин. Актуальны для теоретиков и практиков воспроизводство основного капитала и амортизация. Этим аспектам стоимости посвящены статьи В. Маевского и А. Орлова в журнале «Вопросы экономики (2010, № 3). Еще ранее эта тематика освещалась в статье Мст. Афанасьева и П. Кузнецова «Забытая амортизация» (Вопросы экономики. 1996. № 11). В. Маевский

осуществляет коррекцию первого тома «Капитала». Его основные тезисы нижеследующие. Стоимость не перемещается в календарном времени. Перенесение стоимости физически недопустимо. На продукт переходит не стоимость потребленного основного капитала (не рабочее время), а лишь информация о цене этого капитала. Стоимость и цена средств производства ведут себя по-разному в процессе воспроизводства. Амортизация – это денежная оболочка (форма) старого рабочего времени, которая покидает своего «хозяина» и превращается в денежную оболочку нового рабочего времени [6]. Эта коррекция познавательна, но она по большому счету, на наш взгляд, выступает как модернизация идеи А. Смита о метаморфозах стоимости и цены в разное время.

Новаторской предстает концепция амортизации А. Орлова (Санкт-Петербург) на фоне глобального взгляда на основное творение К. Маркса. Вся экономическая конструкция, возведенная на предположении о существовании абстрактного труда, представляет собой не что иное, как научный прием. Ибо он (абстрактный труд) не может быть присоединен к веществу природы. А. Орлов обнаруживает противоречие в стоимости средств труда: она не воспроизводится и вместе с тем воспроизводится там, где применяются средства труда. Основное внимание в статье уделяется обоснованию тезиса о том, что амортизация – это часть прибавочной стоимости [10]. Этот вывод оспаривает целесообразность различения постоянного и переменного капитала и по-новому освещает взаимоотношения собственников средств производства и лиц наемного труда.

Подведем вкратце промежуточные итоги обзора концепций стоимости в экономической теории. Очевидно, что стоимость перестала быть ключевой темой, какой она была в политэкономии XXI века. Но по ходу исследования ее структуры и механизма действия происходит обновление традиционных постулатов, с одной стороны, и выдвижение плодотворных гипотез по неординарной проблематике (на стыке политэкономии и макроэкономики) – с другой.

1. Аглиетта, М., Орлеан, А. Деньги между доверием и насилием. – М. : Изд. дом ГУ – ВШЭ, 2006. -С. 32-33.

2. Аттали, Жак. Маркс. Мировой дух. – М. : ЖЗЛ, 2008. – С. 296.

3. Бодриков, М. Классическая теория ценности: современное звучание нерешенных проблем // Вопросы экономики. – 2009. – № 7. – С. 100, 118.

4. История экономических учений : учебное пособие. – М. : ИНФРА – М. , 2000. – С. 61-67.

6. Маевский, В. Воспроизводство основного капитала и экономическая теория // Вопросы экономики. -2010. – № 3. – С. 68-71.

7. Маркс, К. Нищета философии. Ответ на «Философию нищеты» г-на Прудона // Маркс, К., Энгельс, Ф. Сбор. соч. 2-е изд. – Т. 4. – С. 65-109.

8. Указ. соч. – С. 86.

9. Народное хозяйство. – 1901. – Кн. 1. – С. 116.

10. Орлов, А. Об экономической сущности амортизации // Вопросы экономики. – 2010. – № 3. – С. 8788, 92-96.

11. Осипов, Ю. М. Философия хозяйства как достояние размышляющего человечества // Философия хозяйства. – 2008. – №3 (57). – С. 21-23.

12. Рыкачев, А. Деньги и денежная власть. – М. : 1910. – С. 52.

13. Смит, А. Исследование о природе и причинах богатства народов. – М. : Гос. соц. эк. гиз. , 1931. -Т. 1. – С. 36.

14. Сагадиев, Н. К. Принцип относительности // Экономические науки. – 2009. – № 11. – С. 54-62.

15. Стрижова, Л. Межотраслевой баланс как инструмент стратегического планирования // Экономист. – 2010. – № 3. – С. 42-74.

16. Черковец, В. Категория «человеческий капитал» в общей экономической теории // Рос. эк. журн. (РЭЖ). – 2009. – № 7-8. – С. 92-95 и др.

17. Юферов, С. В. Анти-«Капитал» // Философия хозяйства. – 2008. – № 2 (56). – С. 146-157.

18. Systemes des contradictions economiques ou Philosophie de la misere par P. – J. Proudhon. – T. 1, 2. -Paris, 1846. – P. 510-511.

Теория конституированной стоимости

П.Прудон критикует учение классиков и в связи с теорией сто­имости (ценности), полагая, что она таит в себе «ключ к социаль­ной системе, которого человечество ищет уже в течение шести тысяч лет» 56 .

По его мнению, проблему определения «относительной или меновой стоимости» политическая экономия всегда ставила в ка­честве ее первого вопроса, «который ей следовало бы разрешить, но она (стоимость. — Я.Я.)не может быть определена абсолютным образом и по существу своему изменчива». Причина такого положения в том, уточняет он, что «один и тот же продукт в различ­ные эпохи и в различных местах может стоить больше или меньше времени, больших или меньших расходов». Однако в конкретный период времени ценность, заявляет ученый, совершенно «неиз­менна в своем алгебраическом выражении, хотя денежное выра­жение ее и может меняться». И исходя из этой посылки им выдви­гается собственный принцип определения абсолютной ценности продукта, который не связан с «мнением продавца или покупате­ля», а сам продукт должен быть оплачен «сообразно тому, сколь­ко он отнял времени и расходов, не выше и не ниже» 57 .

На вопрос о том, как реализовать этот принцип выявления «абсолютной ценности вещи временем, затраченным на ее изго­товление, и расходами и как избежать «незнания принципа оцен­ки», являющегося «причиной обмана в торговле и одной из важ­нейших причин неравенства состояний» 58 , П.Прудон ответил в своей «Философии нищеты».

Суть его ответа такова: экономистам следует понять «синтети­ческую идею стоимости», в соответствии с которой ценность дол­жна быть «конституирована», т.е. отрегулирована еще до продажи посредством установления заранее количества соответствующих затрат труда и времени. Причем идея «синтетической стоимости», пишет П.Прудон, не нова, так как она будто «была уже в смутных очертаниях усмотрена Адамом Смитом». Что же касается истори­ческих аналогов товаров с конституированной стоимостью, то они, на его взгляд, уже имеются, поскольку именно золото и серебро «были первыми товарами, стоимость которых конституировалась» 59 .

Следовательно, в самом деле, определение стоимости товаров как «результат содержащегося в них труда, — мысль. чуждая Прудону», ибо для него «продукты (а не ценность их) происходят исключительно от труда» 60 .

Теория доходов

Изложение этой теории П.Прудон построил, рассматривая со­держание так называемых трех элементов — труда, капитала и земли, принятых политической экономией в качестве основных источников доходов.

Он утверждает, что «производство является результатом этих трех элементов, которые, взятые порознь, одинаково бесполезны», ибо «. капиталы, земля и труд, рассматриваемые в отдельности и отвлеченно, могут считаться производительными только в пере­носном смысле слова». Однако, по его мнению, каждый собствен­ник земли или капитала, «сам ничего не производящий» и свой доход «получающий ни за что, является либо паразитом, либо мошенником»; те же собственники, которые, «устыдившись сво­ей праздности, работают», все равно не заслуживают большего, чем «только свое жалованье, но не доходы» 61 .

Таким образом, П.Прудон, по существу, солидарен с С.Сисмонди в том, что рабочим платят за их труд урезанную часть возника­ющего в процессе производства дохода. И в аргументации этого по­ложения он красноречив не менее своего предшественника, го­воря, например, об «обеднении трудящихся», «мошенническом утаивании», «неравенстве условий жизни», «эксплуатации чело­века человеком» 62 и т.п.

Теория воспроизводства

В представлении П.Прудона воспроизводство характеризуется тем, насколько сбалансированы в обществе производство и потреб­ление. Так, по его словам, «в правильном хозяйстве между произ­водством и потреблением существует равновесие». Но в реальной действительности, подчеркивает он, «собственники перестали работать, их потребление, согласно экономическим принципам непроизводительно» и поэтому «афоризмы политической эконо­мии ложны» 63 .

Отсюда П.Прудон делает вывод о нарушении собственниками «экономического закона», в соответствии с которым «труд должен уравновешиваться продуктом» 64 . Тем самым он, как и С.Сисмонди, демонстрирует неприятие «закона Сэя». Однако, очевидно, что ни тот, ни другой не поняли истинных причин экономических кризисов, которыми, как писал М.И.Туган-Барановский, явля­ются «естественные и необходимые последствия промышленной свободы, при которой каждый производитель полагается на свой собственный расчет, не принимая в соображение других произво­дителей» 65 .

Теория реформ

О необходимости реформ для решения социального вопроса речь идет в большинстве сочинений П.Прудона. В них, считая своим долгом обосновать концепцию социальной справедливости, он решительно отвергает всякую мысль о революции. Причем накану­не издания «Философии нищеты» в письме К.Марксу им была сформулирована даже некая конечная цель собственных реформ: «С помощью экономической комбинации ввести в общество те богатства, которые вышли из общества с помощью другой эконо­мической комбинации» 66 . В случае реализации этой цели, говорится в одной из его последних работ, будущее поколение навсегда из­бавилось бы от «нашей общей вины» за то, что «некоторые из нас получают больше или меньше, чем следует по правилу» 67 .

Реформаторские идеи П.Прудона содержат немало общего, сближающего его с С.Сисмонди. Это видно из таких идей П.Пру­дона, как сочувственное отношение к положению в обществе так назы­ваемых «третьих лиц», т.е. крестьян, ремесленников, кустарей;

признание приоритетной роли в экономике «мелкой собствен­ности и мелкого производства» как условие, создающее рабочим положение, «в смысле обеспеченности, существования, почти такое же, как и при полном равенстве»;

приверженность принципу социальной справедливости, пони­маемому как возможность «давать каждому равную часть благ. действовать сообразно интересам общества»;

исключение из законодательства принципа неравенства вознаг­раждения «под предлогом неравенства способностей»;

недопущение «никакой концентрации капитала или доходов в руках одного человека, никакой эксплуатации труда, никакого грабежа».

К числу же специфических реформаторских идей, принадлежа­щих только П.Прудону, необходимо отнести следующие:

ликвидация денег и введение вместо них бонов обращения (об­мена);

уничтожение процента посредством организации дарового (бес­процентного) кредита;

организация Банка народа;

отмена правительства как итог осуществления реформ. Аргументы П.Прудона в пользу идеи о введении вместо денег бонов обращения таковы. Надежность денег выражается в обязатель­стве банка возместить их соответствующим количеством универ­сального эквивалентного товара, т.е. металлическими деньгами. А надежность бонов обращения будет гарантироваться Банком на­рода, предоставляющим только своим членам — владельцам этих бонов — безоговорочное право на определенные товары. Исходя из этого соображения предполагается, что якобы деньги, в том числе металлические, будут вытеснены бонами обмена, хотя на самом деле нет «никакой гарантии в том, что количество их не будет превышать потребности рынка обращения в орудиях обра­щения» 69 .

Об уничтожении процента посредством организации дарового процента П.Прудон размышляет, выражая надежду на то, что тру­дящийся будет «занимать деньги даром» и «непосредственно приобретать все полезные капиталы». На самом же деле «прода­жа за наличные и в кредит составляет и будет составлять две раз­личные операции, и обладание благом в настоящее время будет всегда считаться более выгодным, чем обладание им в будущем. процент на деньги таким образом снова появится, но в новой форме» 70 .

На организацию Банка народа П.Прудон возлагает главные надежды в своей концепции реформ. Его банк должен был отли­чаться от банков обмена социалистов-рикардианцев по трем по­зициям 71 . Во-первых, тем, что у него металлические деньги были бы уничтожены не сразу, а благодаря предварительному выпуску бонов в обмен на деньги и коммерческие векселя. Во-вторых, тем, что процент на деньги предполагается уничтожить все-таки не полностью, а довести с зафиксированного вначале уровня в раз­мере 2% до минимального уровня — 0,25% (для выдачи ссуд так­же и под залог непроданных товаров). И в-третьих, тем, что со­здание Банка народа произойдет не без привлечения капитала, а, напротив, с капиталом в 5 000 000 фракциями по 5 франков.

Между тем П.Прудон, как и социалисты-рикардианцы, пред­полагая обеспечение производителям гарантий о постоянном и полном сбыте их товаров при полной свободе производства, оче­видно, не утруждал себя вопросом, «каким образом найти сбыт таким товарам, которые почему-либо не нравятся покупателям или произведены в излишнем количестве против спроса», и можно ли вообще «искать и комиссионных конторах решения социального вопроса» 72 .

Наконец, идея отмены правительства у П.Прудона зиждется по существу на том, что в результате его реформ осуществится «слия­ние классов» и останутся только трудящиеся, которые обменива­ются продуктами своего труда по их истинным ценам, и поэтому призванное «положить конец их (притеснителей и притесняемых, сильных и слабых. — Я.Я.)взаимной борьбе ярмом общего угнете­ния» правительство станет бесполезным. Таким образом, по его мысли, «раз капитал и труд будут отождествлены, общество может существовать самостоятельно и не нуждаться в правительстве» 73 .

Вопросы а задания для контроля

1. Что означают ленинские термины «экономический романтизм» и «экономисты-романтики»?

2. В чем особенности трактовок предмета и метода изучения полити­ческой экономии в творчестве С.Сисмонди?

3. Сопоставьте диаметрально противоположные по отношению к уче­нию классиков выводы С.Сисмонди из его теорий производитель­ного труда, разделения труда, народонаселения, доходов и воспро­изводства.

4. Можно ли согласиться с С.Сисмонди в том, что «сумма производ­ства данного года только обменивается всегда на сумму производ­ства прошлого года»? Сформулируйте свои аргументы по данному поводу.

5. О каких гарантиях «против всеобщей конкуренции» идет речь в те­ории реформ С.Сисмонди? Изложите ваше отношение к рекомен­дуемым этим ученым мерам государственного вмешательства в хозяйственную жизнь общества.

6. Какие особенности присущи предмету и методу изучения в творче­стве П.Прудона?

7. Проанализируйте содержание основных положений в теориях на­родонаселения и разделения труда П.Прудона. Какие позиции в этих теориях близки к аналогичным теориям С.Сисмонди?

8. Что такое «конституированная стоимость» П.Прудоиа? Сравните предложенную в этой связи одноименную концепцию П.Прудона с теорией стоимости классической политической экономии.

9. Каковы аргументы неприятия «закона Сэя» в теории воспроизвод­ства П.Прудона? Насколько они сопоставимы с воззрениями на этот счет С.Сисмонди?

10. Рассмотрите и прокомментируйте сущность реформаторских идей П.Прудона об уничтожении денег и процента, об организации Банка народа и отмене правительства.

Список рекомендуемой литературы

Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. М.: Экономи­ка, 1995.

Ленин В.И. К характеристике экономического романтизма / В кн.: Сисмонди Ж.С. Новые начала политической экономии в его отноше­нии к народонаселению. Т. 1. М.: Гос. социалыю-эконом. изд-во, 1937. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 2.

Маркс К. Нищета философии. Ответ на «Философию нищеты» П.Прудопа. М.: Госполитиздат, 1941.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. III. Прудон П. Бедность как экономический принцип. М.: Посредник, 1908.

Прудом П. Что такое собственность, или Исследование о принци­пе права и власти. С.: Книгоиздательство анархистов-коммунистов «Светлая Звезда», 1919.

Сисмонди Ж.С. Новые начала политической экономии в его отно­шении к народонаселению. В 2-х т. М.: Гос. социалыю-эконом. изд-во, 1937.

Туган-Барамовский М. П.Ж.Прудои. Его жизнь и общественная деятельность. Биографический очерк. СПб., 1891.

Теория финансового капитала и организованного капитализма Р. Гильфердинга

Автор: Пользователь скрыл имя, 14 Октября 2011 в 19:39, реферат

Описание работы

В этой работе Гильфердинг выступает как последователь марксизма, однако в дальнейшем он становится сторонником теории “организованного капитализма”, где рассматривается благотворная роль промышленных и банковских монополий как факторов упорядочения производства, устранения кризисов перепроизводства. Согласно более поздним взглядам Р. Гильфердинга, господство крупных банков над промышленностью, концентрация финансового могущества позволяет планировать производство и открывает возможность бескризисного развития.

Содержание

1. Введение 3
2. Основная часть 4
1. Теория финансового капитала Р. Гильфердинга 4
2 Теория «организованного капитализма» 10

Работа содержит 1 файл

Реферат Теория Р. Гильфердинга.doc

2. Основная часть 4

1. Теория финансового капитала Р. Гильфердинга 4

2 Теория «организованного капитализма» 10

Конец XIX в. ознаменовался рядом событий, которые не были свойственны традиционным национальным формам капитализма. Результаты громких научно-технических открытий в скором времени нашли применение в производстве. Возникли гигантские предприятия. Между ними стали заключаться соглашения о разделе рынков сбыта. Удивительным было снижение общего уровня цен.

Некоторые ученые стали утверждать, что капитализм перешел на новую стадию эволюции, названную монополистическим капитализмом, или империализмом. Для нее, по их мнению, характерны иные политико-экономические закономерности развития и функционирования, нежели для капитализма периода свободной конкуренции.

Анализу империализма были посвящены многие исследования представителей германского социал-демократического движения, наиболее известной является работа Р. Гильфердинга (1877–1941) «Финансовый капитал» (1910), в которой он сделал одну из первых попыток дать научное объяснение новым явлениям капитализма.

В этой работе Гильфердинг выступает как последователь марксизма, однако в дальнейшем он становится сторонником теории “организованного капитализма”, где рассматривается благотворная роль промышленных и банковских монополий как факторов упорядочения производства, устранения кризисов перепроизводства. Согласно более поздним взглядам Р. Гильфердинга, господство крупных банков над промышленностью, концентрация финансового могущества позволяет планировать производство и открывает возможность бескризисного развития.

1 Теория финансового капитала Р. Гильфердинга

Рудольф Гильфердинг (1877–1941) — один из лидеров австрийской и германской социал-демократии и II Интернационала. Родился в Вене. Будучи студентом медицинского факультета университета вступил в австрийскую социал-демократическую партию. По окончании университета переехал в Берлин, где сотрудничал в теоретических изданиях германской социал-демократической партии.

В своем главном труде «Финансовый капитал» (1910), написанном в последовательно марксистском стиле, Р. Гильфердинг отмечал решающую роль банков в совершившемся переходе от капитализма свободной конкуренции к монополистическому капитализму.

В разделе «Финансовый капитал и ограничение свободной конкуренции» Гильфердинг указывает на то, что стремление к возможно более высокой прибыли имеет объективным результатом тенденцию к установлению равной средней нормы прибыли на равные по величине капиталы. Этот результат достигается конкуренцией капиталов из-за сфер применения, постоянным приливом капитала в такие сферы, где норма прибыли выше средней и постоянным отливом из таких сфер, где она ниже средней. Однако Гильфердинг обращает внимание на то, что эти постоянные «приливы» и «отливы» наталкиваются на препятствия, увеличивающиеся с уровнем капиталистического развития, к которым, в первую очередь, следует отнести колоссальное увеличение основного капитала. На этой базе возникают промышленные монополии. Тенденции к монополизации промышленности стимулируются, по мнению Гильфердинга, заинтересованностью банковского капитала, который стремится к абсолютному устранению конкуренции между теми предприятиями, в которых он принимает участие. Поскольку всякий банк заинтересован в возможно более высокой прибыли, а она при прочих равных условиях будет максимальной при полном устранении конкуренции в данной отрасли промышленности, то отсюда происходит стремление банков к установлению монополии.

Стремление к повышению предпринимательской прибыли побуждает отдельного капиталиста все больше обращаться за кредитом. В то же время, вследствие концентрации денежного капитала в банках, данная возможность возрастает. Эта возникающая в промышленности тенденция оказывает воздействие на способ банковского кредитования. Первоначально к кредиту прибегают для восполнения потребности в оборотном капитале. Со временем все большая часть собственного капитала превращается в основной капитал, а значительная часть оборотного капитала в заемный. Впоследствии возникает стремление расширить и основной капитал с помощью кредитов, но тут условия кредитования коренным образом изменяются.

Если денежный капитал превращается в основной капитал предприятия, он перестает быть ссудным капиталом и становится частью промышленного капитала. Возможности банка кредитовать основной капитал промышленника зависят, во-первых, от величины собственного капитала, во-вторых, от общей суммы капитала, находящегося в распоряжении банка. Следовательно, банк, кредитующий основной капитал, должен иметь достаточно крупные размеры, возрастающие с расширением масштабов промышленных предприятий. Вместе с тем банк (в силу экономического расчета по распределению рисков или антимонопольного законодательства) не может кредитовать только одно предприятие. Он должен обеспечить регулярность возвратного потока денежных средств.

Пока банки выступают посредниками в платежно-расчетных операциях, их интересует положение предприятия в данный текущий момент. Адекватным образом формируется сфера основных банковских операций: дисконтирование векселей, подтоварные кредиты, залог ликвидных акций. Соответственно формируется круг участников: торговый капитал, биржевые спекулянты. Иная ситуация возникает в том случае, когда банк переходит к кредитованию промышленника основным капиталом. Оно не может основываться на информации о текущем состоянии предприятия и текущей конъюнктуре рынка, необходим прогноз, расчет на перспективу. Это вызывает рост влияния банка на деятельность предприятия, от которого все труднее освободиться.

В случае кредитования оборотного капитала по истечении установленного договором срока предприятие могло погасить кредит и подыскать для сотрудничества новый банк. В случае кредитования основного капитала выйти из-под опеки банка можно лишь по истечении довольно продолжительного времени.

На начальных этапах развития промышленного капитализма хозяйственная деятельность велась на собственные средства, привлечение банковских ресурсов было крайним средством. Производительный капитал при краткосрочном кредитовании выступал доминирующей стороной отношений.

При долгосрочном кредитовании роль сторон во взаимодействии изменяется принципиально. Доминирующую позицию занимает банк. Он располагает капиталом в его ликвидной форме, тогда как производственное предприятие постоянно должно заботиться о реализации товара, постоянно нуждается в ликвидных средствах. Если в процессе реализации происходит заминка или цены падают, срочно необходимым становится дополнительный кредит. Если его не привлечь, конкуренты могут целенаправленно способствовать банкротству предприятия.

В итоге, располагая денежным капиталом, банки начинают доминировать над предприятием, капитал которого закреплен в производительной и товарной форме. Р. Гильфердинг отмечает, что то, какая сторона в конкретных кредитных отношениях попадает в экономическую зависимость от другой, каждый раз обусловливается тем, на какой стороне преобладающая мощь капитала, и в особенности на какой стороне большее количество денежного капитала, которым можно располагать по усмотрению. Таким образом, новая роль банков в отношениях с промышленностью умножает не тенденцию перехода к совершенной конкуренции, а концентрацию банковского капитала и централизацию банков в целях углубления доминирования.

Вместе с концентрацией и централизацией банковского капитала происходит изменение значимости функций банка в его успешном функционировании. Безусловно, банк продолжает выполнять расчетно-платежные операции, предоставлять кредиты и учитывать векселя, но главную роль начинают играть эмиссионные операции.

В преобразовании ссудного капитала в акционерный состоит важнейший аспект капиталотворческой функции кредита в ситуации монопольного господства финансового капитала.

Крупный банк, способный оказывать влияние на фондовый рынок, при самых прибыльных эмиссионных операциях в полной мере проявляет свое превосходство. Он проводит большее количество операций, причем операций более крупных и выгодных. Дополнительным фактором успеха становится размещение значительной части выпусков ценных бумаг среди своих собственных клиентов.

С развитием крупных предприятий в промышленности требования, предъявляемые к эмиссионным способностям банков, возрастают. Промышленники могут срочно достать капитал за счет эмиссии акций без потрясений финансовых рынков только в крупных банках, там, где он имеется в сконцентрированных объемах.

Крупный банк может удовлетворить потребность в срочном привлечении кредитных ресурсов лишь при том условии, если капитал, выданный им, опять быстро возвратится к банку. Такая операция становится возможной при безналичных расчетах, когда акции покупаются собственными клиентами банка. Они уплачивают за них в банк деньги с банковских вкладов и, таким образом, уменьшают пассивы. Следовательно, из техники банковского дела вытекает стремление к банковской концентрации и централизации.

Акционеры стремятся получить процент на акционерный капитал. При неблагоприятной конъюнктуре или обострении конкурентной борьбы, в ситуации, когда рынок еще не монополизирован, акционерное общество, может понизить цены ниже цены производства. Акционеры будут вполне удовлетворены, если им достанется дивиденд не в размере предпринимательской прибыли, а равный проценту по депозитам. В результате акционерное общество обладает повышенной устойчивостью к сопротивлению в конкурентной борьбе.

Важной особенностью банковского капитала перед промышленным, по мнению Р. Гильфердинга, является то, что он не имеет пределов для своего расширения, никогда не бывает «перепроизводства» банковского капитала. Чрезмерное увеличение банковского капитала приводит просто к тому, что он находит помещение в иной сфере, но не приводит к всеобщему краху с сопровождающим его обесценением и т. д., что наблюдается в промышленной сфере.

Финансовый капитал, по выражению Гильфердинга, «. хочет не свободы, а господства. Он не видит смысла в самостоятельности индивидуального капиталиста и требует ограничения последнего. Он с отвращением относится к анархии конкуренции и стремится к организации. Он нуждается в политически сильном государстве. Ему нужно государство, которое повсюду в мире может осуществлять вмешательство, чтобы весь мир превратить в сферу приложения своего финансового капитала».

2 Теория «организованного капитализма»

После первой мировой войны Р. Гильфердинг отошел от марксизма и выдвинул теорию «организованного капитализма», начало которой было положено в его работе «Финансовый капитал». Эту теорию он изложил в развернутом виде в 1927 году в докладе на Кильском съезде Германской социал-демократической партии. Сущность ее заключается в утверждении, что концентрация капитала и развитие монополий ведут к исчезновению конкуренции, анархии производства, кризисов, что означает принципиальную замену капиталистического принципа свободной конкуренции социалистическим принципом планомерного производства.

Постепенное перерастание «организованного капитализма» в социализм Гильфердинг считал возможным на основе использования рабочим классом механизма буржуазного парламентаризма и демократического государства, которое трактовалось как выразитель интересов всего общества. Важное значение придавалось также развитию «экономической демократии». С этой концепцией кроме Р. Гильфердинга выступали также Ф. Нафтали и Ф. Тарнов.

Идеологи «экономической демократии» высказывались за перенесение на экономику принципов буржуазно-парламентской демократии. В этой связи выдвигалось два лозунга: «контроль монополий и картелей при полном участии профсоюзов» и «объединение отраслей промышленности в самоуправляющиеся образования». Они дополнялись требованиями дальнейшей демократизации капитала путем выпуска мелких акций для рабочих и служащих, привлечения представителей профсоюзов в правления акционерных компаний, создания региональных и общенациональных экономических советов с равным участием представителей государства, буржуазии и профсоюзов.

Привлечение представителей рабочего класса к участию в управлении капиталистической экономикой на различных уровнях, хотя и не означает установления власти народа над экономикой, действительно может привести к ограничению прерогатив крупного капитала. Именно поэтому германские капиталисты встретили идеи «экономической демократии» настороженно или неприкрыто враждебно. Для их реализации было необходимо разработать широкую программу политической борьбы, в которую следовало вовлечь различные отряды рабочего класса и других демократических сил. Однако идеологи социал-демократической партии Германии возлагали главные надежды на механизмы буржуазно-парламентской системы, которые в то время не могли обеспечить претворения в жизнь радикальных демократических реформ.

Костакова Т.А. История экономических учений

Трактовка собственности и теории конструированной стоимости П. Прудона.

Трактовка собственности и теории конструированной стоимости П. Прудона

Пьер Жозеф Прудон (1809-1865) – французский публицист, экономист – противник борьбы пролетариата за ϲʙᴏи политические и экономические интересы.

Для теоретических положений Прудона характерны:

1. субъективизм и идеализм;
2. игнорирование объективности экономических законов;
3. эклектицизм;
4. отрыв логического от исторического;
5. наличие абстрактных конструкций, так называемых “экономических сил”: разделение труда, конкуренция, обмен, кредит, собственность.

Прудон сконцентрировал ϲʙᴏе внимание на “конституированной стоимости”, кᴏᴛᴏᴩую он считал краеугольным камнем всей ϲʙᴏей экономической системы. Формально он пытался дать определенную трактовку проблемы стоимости. Прудон претендовал на открытие “конституированной” стоимости.

Как мелкобуржуазный идеолог он признает некᴏᴛᴏᴩые негативные моменты рыночного механизма: затоваривание, диспропорции, разорение и т. п.
Стоит отметить, что основное экономическое противоречие Прудон видит во внутреннем противоречии “стоимости”: идеях потребительной и меновой стоимости. Символом примирения выступает “конституированная”, или “синтетическая”, стоимость. Именно такая стоимость возникает в обмене, она означает беспрепятственное вхождение товара в состав общественного богатства, по϶ᴛᴏму, ɥᴛᴏбы преодолеть все трудности товарного производства, крайне важно каждый товар наделить “конституированной” стоимостью, то есть гарантировать его реализацию на рынке, устранить противоречие между товарами и деньгами.

Согласно Прудону, стоимость – вечная абстрактная категория, включающая две противоположные идеи, идею потребительной стоимости и идею меновой стоимости, кᴏᴛᴏᴩые противоположны друг другу и выражают две противоположные тенденции – изобилие и редкость. Такое противоречие может быть устранено путем установления эквивалентного обмена, то есть “конституированной” стоимости. Стоит сказать, для ϶ᴛᴏго он предлагает производить столько товаров, сколько требуется, создать такое положение, ɥᴛᴏбы все товары реализовывались, то есть превращались в конституированную” стоимость.

Характеризуя теорию трудовой стоимости, Прудон утверждал, что “конституированная” или “синтетическая” стоимость – ϶ᴛᴏ стоимость, кᴏᴛᴏᴩая возникает в обмене, санкционируется рынком.

Прудон в ϲʙᴏей “теории конституированной” стоимости стремился устранить противоречия капиталистического товарного производства, превратить все товары в деньги. Прудон пытается сочетать меновую концепцию себестоимости с теорией трудовой стоимости. Источником стоимости он считал обмен и труд.

(С) Юридический репозиторий Зачётка.рф 2011-2016