Историография американской иммиграции второй половины XX века

Американская историография второй половины 40-х – 80-х гг. XX века о роли германского большого бизнеса в политической истории Веймарской республики Богдашкин, Александр Андреевич

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ‘, MOUSEOFF, FGCOLOR, ‘#FFFFCC’,BGCOLOR, ‘#393939’);” onMouseOut=”return nd();”> Диссертация, – 480 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Автореферат – бесплатно , доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Богдашкин, Александр Андреевич. Американская историография второй половины 40-х – 80-х гг. XX века о роли германского большого бизнеса в политической истории Веймарской республики : диссертация . кандидата исторических наук : 07.00.09 / Богдашкин Александр Андреевич; [Место защиты: Ин-т всеобщ. истории РАН].- Москва, 2012.- 261 с.: ил. РГБ ОД, 61 13-7/145

Введение к работе

Актуальность темы. В исторической науке и публицистике различных стран история Второй мировой войны остается актуальной и востребованной проблемой. Существование праворадикальных движений в различных странах, которые в последние годы добились определенных успехов на выборах в ряде европейских государств, придают особую актуальность рассмотрению условий, при которых фашистские движения приходили к власти.

В диссертации предпринят анализ американской историографии роли германского большого бизнеса в политической истории Веймарской республики. Постановка этой проблемы не случайна. Мнение о решающем вкладе крупных промышленников и банкиров в победу нацистов долгое время было распространено не только в историографии СССР и стран Восточной Европы, но и среди многих левых и либеральных историков западных государств. В последние годы количество сторонников этого подхода сократилось. Однако он продолжает существовать, хотя нередко в модифицированном виде. В условиях выявления причин краха Веймарской республики и понимания сущности нацистского движения в Германии необходимо иметь четкие представления об отношениях между германским крупным бизнесом и нацистами, а также между крупным бизнесом и демократическими институтами в 1918-1933 гг.

Выбор американской историографии обусловлен тем, что в ней впервые в немарксистской исторической мысли был рассмотрен вопрос о роли крупного бизнеса в захвате власти нацистами. Американская историография долгие годы сохраняла ведущие позиции в мире по изучению социально-экономической истории Германии и оказала существенное влияние на развитие исторической науки других стран.

Научная новизна исследования состоит в том, что:

– это первое специальная работа, посвященная комплексному анализу американской историографии роли германского большого бизнеса на всем протяжении истории Веймарской республики (от германской революции 1918-1919 гг. до прихода Гитлера к власти 30 января 1933 г.);

– в научный оборот вводятся ранее неизвестные данные и материалы, восполняющие пробелы в истории отношений между руководителями деловой элиты Германии, демократическими институтами, политическими партиями и нацистским движением;

– в основу анализа концепций американских исследователей положен принцип диалога, предполагающих восприятие рациональных аргументов, выводов, достоверных фактов у представителей различных историографических школ и направлений;

– материалы и выводы диссертации позволяют пролить свет и переосмыслить существующие в отечественной историографии представления по важным аспектам истории Веймарской республики, вскрыть причины ее нестабильного развития и гибели в январе 1933 г.

Объектом настоящего исследования является научная и публицистическая литература США, в которой рассматривается деятельность германского крупного бизнеса в 1918-1933 г.

Предмет исследования – концепции авторов этих работ, оценки и выводы по обозначенной проблеме, их эволюция. В силу традиционного доминирования отраслей тяжелой промышленности в экономике Германии, больше внимания сосредоточено на анализе взглядов американских ученых и публицистов по вопросу о роли этой группы крупного бизнеса в крахе демократического режима. Взгляды исследователей о тактико-стратегической линии других промышленных группировок и банковской элиты рассматриваются менее подробно. Особое внимание уделено оценкам американскими историками позиции германского крупного бизнеса в период революции 1918-1919 гг., путча Каппа-Лютвица 1920 г. и кануна прихода Гитлера к власти.

В качестве хронологических рамок исследования американской историографии проблемы выбран период второй половины 40-х – 80-х гг. ХХ века. Это не случайно. После окончания Второй мировой войны в Соединенных Штатах появились первые крупные публицистические и научные работы по заявленной проблематике. В конце 80-х гг. дискуссии о роли большого бизнеса в политической истории Германии 1918-1933 гг. по сути прекратились.

Степень изученности проблемы. Отечественными историками была проделана значительная работа по изучению развития исторической мысли США, выявлению различных школ и направлений. Однако этапы изучения политической стратегии немецкого большого бизнеса в 1918-1933 гг. в США не всегда совпадают с выделенной российскими американистами периодизацией всей американской историографии. Сама эта проблема оказалась практически не рассмотренной ими. Единственной публикацией специалистов по американской историографии, в которой рассматриваются взгляды историков США о роли большого бизнеса в Веймарской республике, остается заметка И.П. Дементьева о «деле Дэвида Абрахама».

В 40-е – 50-е гг. германисты проявили заинтересованность к американским научным исследованиям о роли немецкого крупного капитала в приходе к власти Гитлера. Однако практически вплоть до середины 60-х гг. ХХ века все они подвергались резкой критике. Даже концепции тех историков, представлявших леволиберальную историографию США, считались неверными в своей основе . Только со второй половины 60-х гг. столь категоричные оценки начали постепенно меняться, а многие труды, ранее подвергавшиеся бичующей критике, стали получать позитивную оценку исследователей Советского Союза.

Однако интерес к американской историографии, посвященной германской истории 1918-1933 гг., в СССР стал угасать. Германисты сосредоточили значительно большее внимание на анализе западногерманской историографии, а взгляды некоторых американских авторов были рассмотрены в сравнении с концепциями западногерманских авторов.

Больше внимания анализу некоторых публикаций американских историков о взаимоотношениях нацизма и монополий уделил пермский исследователь П.Ю. Рахшмир. Однако в его трудах они рассматривались в общем русле развития буржуазной историографии различных стран, что предопределило некоторые неточности при выделении этапов, характерных для исторической науки США. Единственной публикацией, специально посвященной анализу исторических исследований США об отношениях между нацистами и крупным бизнесом, остается статья ставропольского историка Е.А. Паламарчука. Однако и в ней представлен анализ далеко не всех американских исследований, а соединение воедино американской и английской исторической науки привели автора в ряде случаев не к вполне обоснованным выводам.

Таким образом, можно утверждать, что в отечественной историографии не создано обобщающего исследования, в котором бы предпринимался анализ американской историографии политической стратегии и тактики германского большого бизнеса в 1918-1933 гг. В зарубежной исторической мысли эта проблематика также не получила достаточного освещения. Автору известны лишь две обзорные статьи, содержащих анализ некоторых исследований, затрагивающих вопросы о политической деятельности немецкой деловой элиты.

Это обстоятельство позволило взяться за разработку темы, заявленной в названии диссертации.

Источниковая база диссертации широка и разнообразна. Это монографические исследования, статьи, полемические публикации, рецензии, доклады и выступления на конференциях, симпозиумах, коллоквиумах, как специально посвященные анализу роли и деятельности большого бизнеса в политической истории Веймарской республики, так и более общим проблемам истории Германии 1918-1933 гг. Часть из этих работ впервые вводятся в научный оборот в отечественной историографии.

В процессе сбора материала автор пришел к выводу о невозможности полного осмысления заявленной проблемы, ограничившись анализом публикаций профессиональных историков. Ряд новаторских идей и концепций были предложены представителями других гуманитарных дисциплин: социологии, экономики, политологии и права. Большое влияние на развитие американской историографии оказывала и публицистика. Поэтому в настоящей работе предпринимается попытка проанализировать весь пласт доступной литературы. В исследовании использованы опубликованные документальные источники, среди которых важное место занимают выдержки из протоколов судебных трибуналов, проходивших после окончания мировой войны в Нюрнберге, а также мемуарная литература.

Основная цель исследования – анализ и систематизация взглядов американских исследователей о роли германского большого бизнеса в истории Веймарской республики. Для ее достижения поставлены следующие основные задачи:

– определить насколько широко и подробно американская историография смогла составить общее представление о стратегии и тактики германской экономической элиты на протяжении всего периода существования демократической республики;

– выяснить каким сюжетам и почему американские исследователи уделяли более пристальное внимание, а какие были рассмотрены вскользь;

– установить насколько сильным оказалось воздействие политической конъюнктуры второй половины 40-х – 80-х гг. на рассмотрение тех или иных проблем и насколько зависимыми от идеологических факторов оказались интерпретации различных исследователей;

– оценить степень влияния, которое оказала на развитие американской историографии публицистическая литература;

– определить каким образом менялись концептуальные представления ученых в результате знакомства с новыми историческими источниками;

– выяснить насколько полезным для отечественной историографии может оказаться знакомство с американской исторической литературой.

Методологическая основа исследования включает принципы историзма, научности и объективности.

В основу анализа исторических концепций положен принцип диалога со всеми историографическими направлениями. В то же время историческая наука США не рассматривается как идеальный образец для подражания. Автор разделяет позицию ряда российских исследователей о необходимости раскрывать и исследовать максимально полно самые разнообразные явления и стороны американской историографии, все ее «плюсы» и «минусы» и стремиться к нахождению их объективного соотношения, точной меры.

Основные положения, выносимые на защиту:

Историография роли германского большого бизнеса в истории Веймарской республики сложилась в США под влиянием ученых левых и левоцентристских взглядов, эмигрировавших из нацистской Германии, и политических деятелей, поддержавших идеи Г. Моргентау о необходимости уничтожения германской промышленности.

В рассмотрении обозначенной проблемы выделились два основных направления: «критическое» и «реабилитирующее». Последователи критического направления утверждали, что большой германский бизнес оказывал деструктивное влияние на развитие Веймарской республики и поддержал Гитлера в борьбе за власть. Их оппоненты стремились представить руководителей делового сообщества противниками нацистских взглядов и доказать непричастность большинства из них к назначению Гитлера канцлером.

В американской историографии роли германского большого бизнеса в политических процессах 1918-1933 гг. выделяются два основных этапа: первый – вторая половина 1940-х – конец 1960-х – когда ведущие позиции занимали последователи критического направления; второй – конец 1960-х – 1980-е гг. характеризуется усилением реабилитирующей тенденции.

Вследствие меньшей зависимости от политической конъюнктуры, американская историография смогла более обстоятельно рассмотреть основные направления политической деятельности элиты германского делового мира в 1918-1929 гг.

Изучение вопроса о роли германского крупного бизнеса в годы мирового экономического кризиса было наиболее дискуссионным. Исследователи не смогли выявить точек соприкосновения и построить дискуссию на основе принципа диалога. Обсуждение этой проблемы завершилось разгромом представителями реабилитирующего направления своих оппонентов. В результате с 90-х гг. ХХ века ее рассмотрение прекратилось.

Несмотря на неоднозначность развития, американская историография оказала большое влияние на историческую мысль других стран в изучении роли германского крупного бизнеса в политической истории 1918-1933 гг.

Практическая значимость работы заключается в возможности ее применения в научной и преподавательской деятельности. Результаты исследования могут быть использованы для подготовки обобщающих исследований, учебной литературы, методических пособий, в разработке общих лекционных курсов по историографии новой и новейшей истории стран Европы и Америки, новейшей истории стран Европы и Америки, специальных курсов по истории и историографии Веймарской республики и германского национал-социализма.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации обсуждались на заседании Центра североамериканских исследований Института всеобщей истории РАН. Значительная часть положений использовались при подготовке лекционного курса «Изучение актуальных проблем истории германского национал-социализма в России, Германии и США» в Воронежском областном институте повышения квалификации и переподготовки работников образования. Ряд рассматриваемых в диссертации аспектов были изложены в сообщении на международной конференции «Роза Люксембург и современная Россия» (Воронеж, 2010). Автором были опубликованы шесть статей.

Структура исследования. Настоящее исследование состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, заключения и библиографии. В основу его структуры положен уже апробированный отечественными историками диахронный подход, представляющий собой поэтапное рассмотрение проблем историографии.

Лекция 9 Тема. Историография сша во второй половине хх в.

Цель. Раскрыть сущность общего развития американской историографии в послевоенный период, упадка экономического направления, появления «неолиберализма», охарактеризовать «новый консерватизм», «школу бизнеса», историографию второй мировой войны, показать суть теории «атлантической общности», концепции Западного полушария, школы «реальной политики».

1. Общее развитие американской историографии в послевоенный период.

2. Упадок экономического направления. «Неолиберализм».

3. «Новый консерватизм».

4. «Школа бизнеса».

5. Историография второй мировой войны.

6. Теория «атлантической общности». Концепция Западного полушария.

7. Школа «реальной политики».

Дементьев И. П. Американская историография гражданской войны в США (1861-1865). – М.: Изд-во МГУ, 1963.

Историография новой и новейшей истории стран Европы и Америки. / Под ред. Галкина И.С. и др. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968. – 598 с.

Фурсенко А. А. История бизнеса на службе американских монополий. // «Вопросы истории», 1963, № 10.

Кон И. С. Философский релятивизм в современной американской буржуазной историографии. // «Новая и новейшая история», 1958, № 5.

Мальков В. Л., Наджафов Д. Г. Новейшая американская буржуазная историография о происхождении «нового курса» Ф. Рузвельта. В кн.: «Против фальсификации истории». – М., Соцэкгиз, 1959.

Нарочницкий А. Л. Реакционная американская литература о дальневосточной политике США (1938-1945 годов). // «Вопросы истории», 1954, № 4.

1. Общее развитие американской историографии в послевоенный период

Американская историография после второй мировой войны испытывала на себе прямое воздействие конфликта со­временности: конфликта между социализмом и капитализмом.

Требования правящих кругов США к американским историкам были откровенно сформулированы бывшим президентом Трумэном в его послании к Американской исторической ассоциации в декабре 1950 г. Главной задачей американской политики, писал он, является борьба с коммунизмом, и в этом деле «труд американских историков имеет колоссальное значение». «Американские историки, — заявлялось в послании, — могут способствовать делу свободных наций, помогая правительству увековечить и интерпретировать политику, которую наша нация ведет для сохранения мира и свободы в мире».

После войны объем исследований американских историков значи­тельно возрос, при этом особенно увеличилось число работ по новой и новейшей истории, происходит «актуализация» исторической тематики. Правительственные учреждения, монополии оказывают немалую мате­риальную поддержку историкам. Возросли масштабы подготовки профессиональных историков в университетах, учрежден и функционирует ряд новых научно-исследовательских центров (в облас­ти изучения внешней политики, социальных отношений и т. д.).

Первостепенную роль в развитии исторических исследований иг­рают такие университеты, как Гарвардский, Висконсинский, Колумбий­ский, Стэнфордский, Калифорнийский, Чикагский, исследовательские центры по истории рабочего движения в г. Итаке (штат Нью-Йорк), Чикаго, Беркли (штат Калифорния) и т. д.

Большинство исторических обществ получило свою собственную из­дательскую базу. Увеличилось количество периодических изданий по истории. Центральными историческими журналами являются: орган Американской исторической ассоциации «Американское историческое обозрение» («American Historical Review»), «Журнал американской истории» («Journal of American History») (до 1964 г. выходил под на­званием «Mississippi Valley Historical Review»). К числу важнейших периодических изданий относятся также «Журнал новой истории» («Journal of Modern History»), «Современная история» («Current Histo­ry») и «Тихоокеанское историческое обозрение» («Pacific Historical Review»).

В послевоенные годы увидел свет ряд многотомных изданий-серий по истории США. Наиболее значительные из них: «Экономическая исто­рия США» под редакцией Г. Дэвида, «История Юга» под редакцией У. Стефенсона и Э. Каултера и «Чикагская история американской ци­вилизации» под редакцией Д. Бурстина. Появилось большое число обобщающих работ — пособий для студентов, изучающих историю США. Наиболее известны среди них книги М. Кэрти, Ф. Даллеса, Г. Фолкнера и А. Шлезингера-старшего.

После войны значительно пополнились документальные коллек­ции, заметен прогресс в архивном деле. Крупнейшими хранилищами исторического материала являются Национальный архив и Библиотека конгресса в Вашингтоне, Библиотека Гарвардского университета, Нью-Йоркская публичная библиотека, а также библиотеки различных исторических обществ в штатах Массачусетс, Пенсильвания, Висконсин и т. д. Библиотеки отдельных университетов часто создают у себя кол­лекции документальных источников по специальным проблемам исто­рии США. Например, Стэнфордский университет в Калифорнии известен как обладатель уникальной коллекции прессы раннего периода американской истории, а также собрания материалов по истории внешней политики новейшего времени (библиотека Гувера), Висконсинский уни­верситет по традиции сосредоточивает у себя документальные источни­ки и литературу по проблемам истории рабочего движения.

Американская историография все более претендует на главенствующую роль в исторической науке капиталистического мира. Большие средства выделяются на пополнение американских архивов путем приобретения документальных источников по истории других стран. В соответствии со специальными программами американские историки выступают в роли наставников в различных зарубежных уни­верситетах и научно-исследовательских центрах.

В 1949 г. в списке подготавливавшихся в то время докторских дис­сертаций собственно американской тематике посвящалось лишь немно­гим более половины работ. Между тем за предыдущие 20 лет (1925-1945) на каждую монографию или докторскую диссертацию по европейской истории приходилась по крайней мере дюжина книг по отечественной истории. Характерна тенденция к созданию «глобаль­ных» исследований. В 1948 г. увидела свет «Энциклопедия всемирной истории» под редакцией У. Лангера. В 1957 г. вышел первый том аме­риканской «Истории мировой цивилизации» под редакцией М. Сэвела.

После второй мировой войны американские историки очень актив­ны в области изучения внутренней истории других стран, особенно Европы и Латинской Америки. Этими проблемами занимаются специаль­ные исторические журналы: «Журнал новой истории», в значительной мере «Журнал истории идей» («Journal of the History of Ideas»), «Испано-американский исторический журнал» («Hispanic-American Historical Review»).

Показательно внимание к истории славянских стран Восточной Ев­ропы. Если в предвоенный период американские историки рассматри­вали судьбы малых славянских народов лишь в связи с борьбой круп­ных европейских держав, то ныне выходит большое число работ по воп­росам внутренней истории отдельных славянских стран, издается специальный журнал «(Славянское обозрение» («Slavic Review») (до 1961 г. выходил под названием «American Slavic and East European Review»).

Характерной чертой этой литературы, посвященной в значительной мере новейшей истории, была антикоммунистическая направленность. Среди американских историков-славистов много реакционеров-эмигран­тов, таких, как О. Халецкий, М. Дзеновский (из Польши), К. Таборский (из Чехословакии), Деллин (из Болгарии).

Сильной стороной американской историографии является весьма высокая техника исторического исследования. Широко используются разнообразные источники, большое место занимают анализ огромного статистического материала (при этом подчас применяется и математи­ческий метод исследования), методы социологического анализа и т. д.

Отказ от идеи поступательного развития общества, характерный для американской историографии данного периода, получил наибо­лее четкое выражение в концепциях круговорота и теологической трак­товке истории. Циклическая теория развития, предложенная английским историком А. Тойнби, снискала популярность в США. Наи­более влиятельным американским вариантом циклической теории яв­ляется философско-историческая схема Питирима Сорокина. Концеп­ция «культурных суперсистем» Сорокина объясняет исторический про­цесс как извечный круговорот культур и тем самым отрицает прогресс во всемирной истории. В отличие от Тойнби с его теологической трак­товкой первопричин и целей исторического движения, Сорокин ставит вопрос о движущих силах исторического развития в духе позитиви­стской «теории факторов». Но его «поправки» сводятся к предложению дополнить «теорию созидательных факторов» Тойнби такими фактора­ми, как роль «культурной свободы», роль «сверхчувственных и сверхрациональных гениев», роль «счастливого стечения обстоятельств» и т. д.

Американские социологи избегали говорить об историческом прогрессе, предпочитая ему понятие «социальные изменения». Согласно их мнению, общественный про­гресс — понятие, существующее только в сознании исследователя, но отнюдь не внутренняя черта исторического процесса. Подобный подход тесно связан с релятивизмом, отказом от признания познаваемости за­кономерностей исторического развития. Эти взгляды получили широкое распространение в историографии после второй мировой войны. Еще в 1946 г. Ч. Бирд и С. Хук подвергли критике историческую терминологию, объявив понятие «прогресс» субъективным. Американ­ский историк Дж. Хекстер в работе «Переоценки в истории» призывает вообще отказаться от таких понятий, как «развитие», «эволюция», «клас­сы».

Идея хаотического движения, лишенного логической последователь­ности, не подчиняющегося никаким законам, не поддающегося естест­веннонаучному обоснованию и предвидению, служила подосновой идео­логии социального пессимизма, противопоставляемого американской исто­риографией исторической теории марксизма. «Если будущее представляется нам каким-то преддверием ада, скопищем неожидан­ностей, то это происходит потому, что мы больше не видим в нем естест­венного завершения прошлого, растущего элемента будущего», — пишет американский социолог Р. Хейлброунер в книге «Будущее как исто­рия».

Изменения, произошедшие в послевоенный период, увеличили спрос на новые доктрины. Авторы этих новых доктрин не отрицали прогресса, но он мыслился ими как разновидность плавного движения по мере постепенного накопления материальных ценностей, а высшим достижением объявлялась та стадия социально-экономического развития, на которой находились США.

Наиболее известной и широко распространенной концепцией такого рода стала теория «стадий экономического роста», связанная прежде всего с именем социолога и историка-экономиста, одного из ведущих со­ветников правительства США У. Ростоу. В книге «Стадии экономиче­ского роста. Некоммунистический манифест» Ростоу в качестве крите­рия социального прогресса выдвигает уровень научно-технического раз­вития и потребления товаров. Он делит историю общественного развития на пять стадий: традиционное общество, стадия подготовки условий экономического роста, рывок, движение к зрелости и век массового по­требления. Каждая из этих стадий открывает новые, более широкие воз­можности производства и потребления товаров на душу населения. Концеп­ция Ростоу заключалась в том, что он, игнорируя социально-экономиче­ские отношения (отношения собственности, распределения и т. д.), пы­тается установить прямую связь между научно-техническим потенциа­лом общества и народным потреблением.

Весьма распространено было в американской историогра­фии персонифицирование исторического процесса, объяснение его злой волей или добродетелями отдельных исторических деятелей. Часты попытки найти решение исторических проблем познавательными средствами так называемого бихевиоризма, т. е. на пу­тях чисто психологической мотивировки поведения людей в процессе исторического творчества. Попытка объяснить развитие гражданского общества почти исключительно взглядами, чувствами и настроениями людей имела одним из своих последствий известный перекос в сторону так называемой «интеллектуальной истории», точнее — истории полити­ческих идей. Эта сравнительно новая отрасль знания, находящаяся на стыке философии, истории, литературоведения, получила необычайное развитие после второй мировой войны. Отдавая должное достоинствам некоторых конкретных исследований в этой области, нельзя не видеть, что неопозитивистские догмы и экзистенциалистская философия, объяв­ляющие человеческую природу и мораль решающими факторами соци­ального развития, играют в работах исследователей «интеллектуальной истории» доминирующую роль.

Как и прежде, следствием субъективизма высту­пает презентизм. Еще в 1949 г. президент Американской исторической ассоциации К. Рид в обра­щении «Социальная ответственность историка» призвал объяснять прош­лое в интересах настоящего: «Тотальная война, горячая или холодная, мобилизует всех и требует, чтобы каждый выполнял свою роль. Исто­рик должен выполнять это обязательство не в меньшей мере, чем фи­зик».

Одной из наиболее распространенных форм реализации презентистских установок в историографии и социологии являлся антикоммунизм. Особенно попу­лярна была «теория заговора», изображавшая освободительное движение де­лом рук штаб-квартир «коммунистической агрессии». В свою очередь, акты США и их союзников по военным блокам про­возглашаются гуманистическим мессианством и филантропией, неизбеж­ными элементами «великой борьбы в защиту свободы». Марксистское учение на страницах исторических исследований выглядит как теория «этатистского всевластия», подавляющего человеческое до­стоинство и индивидуальную свободу, социализм объявляется тождест­венным «тоталитаризму». Историческую теорию К. Маркса социологи и историки объявляют узкой дог­мой, неким вариантом вульгарного «экономического детерминизма», не­применимого к анализу сложной природы общественного движения. С другой стороны, ленинизм противопоставляется марксизму как разно­видность «теории силы», опирающейся на бланкистскую идею заговора. Убеждая своих читателей в «случайном» или в лучшем случае в «исключительном» характере октябрьской революции, американские историки М. Флоренский, Дж. Кэртисс, У. Чемберлин, Дж. Кеннан и др. объясняют возникновение международного коммунисти­ческого движения как следствие «революционных иллюзий» горстки «экстремистов». Складывание же мировой социалистической системы после второй мировой войны изображается как результат «экспорта ре­волюции». В США выходил специальный журнал «Проблемы коммуниз­ма» («Problems of Communism»).

Правое крыло американской историографии стремилось наделить прошлое и настоящее США привлекательными чертами. Достигнув зрелости, Америка должна была выполнить «великое предначер­тание», осуществляя руководство во всем мире, во всех сферах челове­ческой деятельности — материальной, политической и духовной. Книжный ры­нок страны наводнили работы, безудержно восхваляющие прошлое Аме­рики и ее настоящее. Один из видных американских историков Г. Коммейджер пишет: «В наших книгах по истории превозносится все аме­риканское. В них проводится контраст между нашей политикой в отно­шении индейцев и нечестивой политикой испанцев, при этом игнорирует­ся тот элементарный факт, что индейцы выжили в Мексике и в Южной Америке, но не выжили в Соединенных Штатах. В этих книгах рабство изображается как некий романтический институт или, быть может, как своего рода удача для африканцев. Даже чрезвычайную щедрость при­роды они приписывают не провидению или счастью, а нашим собствен­ным добродетелям». Как признает другой видный американский ис­торик Р. Хофстедтер, в исторической литературе существует сильный крен в сторону всемерного приукрашивания прошлого, оно подается в «более розовых тонах, чем это делалось ранее. ». В результате в вооб­ражении читателя вся история США предстает как «пышный и оптимистический спектакль», как успех, который «побуждает наблю­дать и восторгаться, а вовсе не анализировать и действовать».

В новейших работах историков США встречались утверждения, что все пороки капитализма были обусловлены эксцессами ранних стадий промышленной революции и в нынешних условиях давно утратили всякое значение. Согласно этим авторам, где-то во второй половине XIX в. в США начал укоре­няться строй «всеобщего благосостояния», и о лишениях масс и о со­циальном неравенстве можно говорить лишь в «давно прошедшем вре­мени». Прямо связаны с этой концепцией социологические и экономические теории «демократизации богатства», «революции, менеджеров» (управляющих), «народного капитализма», призванные подтвердить миф о радикальной трансформации американского капита­лизма в XX в. Теория «нового» капитализма оказала влияние на подход к ряду важных исторических проблем. Марксизм представляется как «устарелое учение», результат протеста против условий жизни в «нераз­витом» обществе XIX в., которое ничего общего не имеет с современным капитализмом (У. Ростоу, С. Хук). Теория «старого» и «нового» капитализмов лежит и в основе концепций неоколониалистской историографии, пытающейся отыскать принципиальное различие между старым колониализмом и политикой империалистических держав (П. Гриффите, Д. Перкинс и др.).

Характер американской историографии подчеркивается также упадком экономического направ­ления, давшего плодотворное решение ряда важных проблем американ­ской истории. На первый план выступают «новый консерватизм» с его негативным подходом к демократическим традициям американ­ского народа и «неолиберализм», стоящий на позициях «социаль­ной реформы» и антикоммунизма.

Демократические движения прошлого, борьба нег­ров находились в поле зрения ряда видных историков. Среди них Н. Поллак, С. Линд, А. Янг, К. Стэмп, М. Дженсен, Г. Зинн, К. Лэш, У. Уиль­ямс, Р. Джинджер и др.

Тема 16. Историография США.

От школы «консенсуса» к «новой исторической науке»

Школа «консенсуса»

Вторая половина XX столетия стала временем существенного обновления и подъема исторической науки США. В американской историографии появилась плеяда историков, труды которых приобрели широкое международное значение. Аналогичное положение сложилось в других отраслях гуманитаристики США. Американская гуманитарная мысль стала важным фактором развития западного обществознания в целом. Дискуссии, проходившие в обществознании США, в той или иной мере приобретали международный характер.

Возрастание внутри- и внешнеполитической мощи США способствовало кардинальным переменам в умонастроениях американских историков. В предисловии к своей работе «Американская политическая традиция и люди, которые ее сделали» (1948) Р. Хофстедтер выдвинул предположение о том, что, несмотря на наличие идеологических конфликтов в американской истории, общественное мнение США всегда старалось поддерживать консенсус относительно базовых ценностей американской цивилизации. Таким образом, Хофстедтер вместо теории конфликтного развития США обосновал теорию консенсусного развития американской истории, которая в итоге привела к формированию нового направления в историографии США – школы «консенсуса». Новое направление быстро завоевало господствующее положение в американской исторической науке.

Идеологической основой школы «консенсуса» была теория «согласованных интересов». Она провозглашала, что американское общество на всем протяжении своей истории отличалось единством по фундаментальным вопросам общественно-политического развития и отсутствием каких-либо серьезных социально-политических конфликтов. Представители школы «консенсуса» выдвинули идею об «органической преемственности» политических и общественных институтов США.

Соответственно рассмотрение истории США с позиции теории «согласованных интересов» требовало иного ракурса исследования, нежели у историков прогрессистов. Центральное место в трудах историков школы «консенсуса» отводилось роли идей, политических доктрин, деятельности ведущих американских президентов. Акцент на поиск стабильности в американской истории привел к тому, что крупные социальные конфликты (например, Гражданская война 1861 – 1865 гг.) отодвигались на задний план. Приверженцы теории «согласованных интересов» утверждали, что в Америке никогда не было классовой борьбы в европейском смысле этого слова, придав тем самым новое дыхание теории «американской исключительности». Школа «консенсуса» имела многочисленных последователей, как среди консервативно, так и либерально (неолиберально) настроенных историков. Среди консервативного крыла школы «консенсуса» выделяются Луис Харц и Даниэль Бурстин, среди неолиберального – Ричард Хофстедтер и Артур Шлезингер-младший.

Л. Харц в своей, ставшей уже классической, работе «Либеральная традиция в Америке» (1955) связал специфику американской истории с идеологическими особенностями английской колонизации, а именно с ярко выраженными либеральными традициями английских пуритан-колонистов. В условиях отсутствия феодального наследия, утвердившаяся в США система ценностей (либерально-локковская, по Харцу) обеспечила развитие страны в рамках либерального согласия. В результате чего, общественно-политическая система США не испытывала столь масштабных социальных противоречий как европейская. Разногласия же возникали лишь относительно трактовки коренных ценностей американской либеральной цивилизации.

В отличие от Харца, Бурстин (1914 г. р.) считал, что согласие по фундаментальным вопросам государства, морали, культуры и т. д. сложилось в Америке не вследствие утверждения, изначально данных принципов либерализма, а в результате приспособления американских колонистов к новой и специфической для них среде. Попытки пуритан, опереться на европейские догмы в Новом Свете, потерпели неудачу. Американцы отбросили всякую идеологию и на основе опыта, отличного от европейского, выработали новый образ жизни. В итоге, американцы стали в целом одинаково смотреть на свои общественные институты и расходились только в средствах их сохранения и стабилизации. Америка, по мнению Бурстина, не нуждается в политической философии, поскольку американская цивилизация и американская культура сами по себе содержат здравую жизненную философию.

Крупнейшим трудом Бурстина считается трилогия «Американцы», первый том которой «Колониальный опыт» вышел в 1958 году, второй том «Национальный опыт» в 1965, третий том «Демократический опыт» в 1973 году. Сквозная идея трилогии – анализ американской цивилизации во всём проявлении её многообразия. Главная мысль Бурстина относительно специфики американской цивилизации заключается в его идее о том, что США рождались не столько из планов и проектов переселенцев, сколько из отрицания, которое Новый Свет привносил в догмы, приобретенные в Старом Свете. Европейская модель жизнедеятельности оказалась малопригодной для Америки. Бурстин отрицал, что в колониальный период сложилась единая американская нация и единая американская культура, и что можно говорить о формировании специфической американской цивилизации.

Формирование американской цивилизации как таковой Бурстин относить к периоду между Войной за независимость и Гражданской войной. В своей работе он показывает, как формирование американской нации и государственности приводит к созданию своеобразного типа культуры, в которой переплелись традиции различных народов населяющих США. Бурстин критически оценивает тот факт, что в XIX веке европейцы рассматривали Америку как «культурную провинцию» Европы. По мнению Бурстина, ярким свидетельством своеобразия и непреходящего значения исторического и культурного опыта США является становление и развитие американской демократии.

Представители неолиберального течения в школе «консенсуса», разделяя с консерваторами многие положения теории «согласованных интересов», расходились с ними в трактовке ряда существенных моментов истории США. Историки-неолибералы не отрицали наличие борьбы либеральной и консервативной традиции в американской истории. Они также признавали существование социальных противоречий в американском обществе. Опираясь на концепцию «старого» и «нового» капитализма, историки-неолибералы приложили теорию «согласованных интересов» к американской истории XX века. Главной темой их исследований стала история американского реформизма. Важнейшая роль отводилась изучению идейных, политических и психологических мотивов президентов-реформаторов.

Научные интересы Р. Хофстедтера (1916 – 1970) были сосредоточены вокруг проблем американского реформизма, главным образом начала XX столетия. Для Хофстедтера характерен акцент на поиск психологической мотивации в истории. Исторический процесс выступает у него как ряд социально-политических изменений, обусловленных переменной психологической атмосферы в обществе. Подъем популистского и демократического движений начала XX века он объясняет психологической реакцией, связанной с переходом от аграрного общества к современной городской цивилизации. Хофстедтер подчеркивает антимонополистический характер этих движений, их стремление вернутся к капитализму свободной конкуренции. Таким образом, Хофстедтер свел конфликт в американской истории к изменениям социальной психологии. Говоря в целом о развитии американского реформизма, он в работе «Эра реформ» (1955) выделил следующие его этапы: 1) аграрное движение, нашедшее свое наивысшее выражение в популизме 90-х годов XIX века; 2) прогрессистское движение, развивавшееся с 1900 по 1914 годы; 3) «новый курс» 30-х годов.

А. Шлезингер-младший (1928 г. р.) происходил из именитой семьи американских историков. Выше уже говорилось, что его отец А. Шлезингер-старший был одним из ведущих представителей прогрессистского направления в историографии США. Шлезингер-младший начал свой научный путь с того, что примкнул к историкам-прогрессистам. Известность и авторитет ему принесла монография «Эра Джексона» (1945), в которой он с прогрессистских позиций рассмотрел джексоновскую демократию. Но вскоре после выхода книги Шлезингер-младший оставляет прогрессистские позиции и становится одним из основателей неолиберального направления в историографии США и школе «консенсуса».

Основополагающим элементом исторической схемы Шлезингера-младшего стала концепция чередования либеральных и консервативных циклов в американской истории, которые он связывал со сменой поколений. Рассматривая социальные конфликты в истории США в рамках борьбы либерализма и консерватизма, Шлезингер-младший также включал в либеральную идеологию антибуржуазные и антимонополистические течения. Американская история, по его мнению, развивалась путем нарастающего торжества либерального реформизма, главным орудием утверждения которого выступало государство. Поэтому не удивителен пристальный интерес Шлезингера-младшего к «новому курсу», которому он посвятил один из своих самых значительных трудов «Эра Рузвельта» (3 т., 1957 – 1960).

Американская историография второй половины XIX в. 557

Для США вторая половина XIX в. была периодом бурного социально-экономического и политического развития. Победа Северных штатов в Гражданской войне 1861 –1865 гг. смела главные препятствия для промышленного развития не только на севере, но и в южных штатах. К концу XIX в. США превратилась в высокоразвитую индустриальную державу мира. После окончания Реконструкции Юга расхождения между республиканской и демократической партиями потеряли существенное значение. Политический процесс развивался в сторону усиления государственной централизации. В идеологическом плане он сопровождался формированием гегемонистских идей, под флагом которых происходила подготовка внешнеполитической экспансии.

Все эти изменения в сфере социально-экономических и политических отношений оказывали заметное влияние на развитие исторической мысли и науки в США.

Американская исто­рическая наука в целом до начала 1880-х гг. заметно отставала от европейской. Она не имела ни давних исследователь­ских традиций, ни достаточно квалифицированных пре­подавателей. Только с конца 1860-х гг. история стала обяза­тельным предметом в колледжах, а постепенно – и в университетах: с 1865 г. она стала преподаваться в Гар­вардском и Йельском университетах и только с начала 1870-х гг. – в остальных. Немалое значение имели поездки американских студентов в Германию, где они усваивали новые методы исторических исследований. По возвращении в США многие из них заняли кафедры истории или политических наук в ведущих американских университетах, например: Г.Б.Адамс – в университете Джонса Гопкинса (г.

В 1884 г. в г. Саратоге была создана «Американская историческая ассоциация», а с 1895 г. ею стал публиковаться первый в США общеисторичес­кий журнал «Американское историческое обозрение».

Специализация научной работы исто­риков вместе с успехами смежных наук благотворно сказалась на расширении проблематики. Большой вклад в изучение первобытного общества внес Льюис Генри Морган(1818-1881). Ученый, исследуя жизнь индейцев ирокез­ских племен, обратил внимание на мате­риальные условия развития первобытного общества и привёл важные данные об историческом характере возникновения частной соб­ственности. Именно развитие отношений собственности привело, по его мнению, к перестройке материнского рода в отцовский. У Моргана не было чёткого представления о производительных силах общества, он писал об изобретениях и открытиях, но подразумевал под ними хозяйственную деятельность первобытных человеческих коллективов и их динамику во времени, а также влияние этой деятельности на все другие функциональные отправления общества. Поэтому Морган был материалистически мыслящим учёным, чья работа «Древнее общество» позволило во многом по-новому взглянуть на общественную организацию первобытного общества

Сделала новый шаг вперед американская медиевистика. Традиции изучения европейского средневековья, заложенные в американской историогра­фии еще в первой половине XIX в., продолжалГенри Чарлз Ли. В работах «История инквизиции» (1888), «История тайной исповеди и индульгенций» (1896) Ли на документальном материале, почерпнутом из многих архивов Европы, проследил борьбу церкви против еретических движе­ний, показал ужасы инквизиции.

Важной предпосылкой появления обоб­щающих трудов по национальной истории была разработка истории отдельных районов, имевших в условиях США существенные особенности. Активную деятельность по собиранию материалов, относящихся к истории Западного побере­жья Северной Америки, развернул вместе со своими помощниками Хьюберт Бэнкрофт. В 1874-1876 гг. был опубликован его 5-томный труд о местном населении Западного побережья Северной Америки, а позднее появилась 34-томная история тихоокеанских штатов.

Шло интенсивное накопление матери­алов и по истории Гражданской войны.

В области методологических принципов и ме­тодов исследования также произошли важные изменения. В 1880-х гг. наступает упадок господствовавшего в первой половине XIX в. романтического направления. Сменивший его позитивизм принёс в американскую историографию не только более высокую технику работы над источниками, но и требование созда­ния социологической модели обществен­ного развития по аналогии с естественными науками. Ядром американского позитивизма в истории стали историки, получившие обра­зование в университетах Германии и Англии, большинство из них относятся к англосаксонской исторической школе.

Представители англосаксонской школы утверждали, что только народы арийской расы создали наиболее демократические конституцион­ные учреждения, сочетающие принципы индивидуализма и сильную государствен­ную власть, местное самоуправление и федерализм; «тевтонское политическое наследие», заявляли они, англосаксы перенесли в V в. в Англию, а затем английские колонисты-пуритане – в Се­верную Америку. Особое внимание они уделяли генеалогии американских поли­тических учреждений, пытались найти в колониальной Америке связующее звено со старогерманской племенной организацией.

Центром нового направления стал университет Джонса Гопкинса в Балти­море, а его энергичным пропагандистом — Герберт Бакстер Адамс(1850-1901). В работах «Саксонская десятина в Америке», «Германское происхождение городов Новой Англии» и других Г.Б. Адамс сопоставлял политические организации и земельные отношения в ранних колониальных поселениях Новой Англии и у германцев, описанных Тацитом. Он привел новые факты, показывавшие, что в ранних колониальных поселениях Америки сохранились отдельные элементы сельской общины, сделал интересные наблюдения об управлении пуританскими поселениями и провел лингвистический анализ названий городов Северной Герма­нии, Англии и США. Однако, расширитель­но истолковывая эти вполне определенные свидетельства источников, Адамс пришел к выводу о «политическом родстве», идущем от расовой общности американ­ских колонистов с древними герман­цами.

Аналогичными проблемами занимались единомышленники Г.Б. Адамса: Д.Д. Уайт, Дж. Говард и др. Особой известностью пользовались работыДжона Фиске (1842-1901).

Хотя положения, выдвинутые англо­саксонской школой преследовали, прежде всего, цель апологетики американских конституционных учреждений для «вну­треннего» потребления, некоторые вли­ятельные историки провозгласили «право и обязанность» США распространить свои «совершенные» политические институты за пределы страны и даже на весь мир. Эти идеи вместе с традициями американского экспансионизма стали составной частью новой идеологии, скла­дывавшейся в Соединенных Штатах на ру­беже XIX-XX вв.

Более серьезно подходили к англосаксонской пробле­ме профессор Гарвардского университета (с начала 1870-х годов) Генри Адамс (1838—1918) и его ученики. Г. Адамс, получивший образование в германских и ан­глийских университетах, испытал на себе влияние как ученых историко-правового направления, так и позити­вистов. В первый период своей работы в Гарварде он специально занимался медиевистикой, читал там лекции и вёл семинары по средневековой истории.

В то время он находился также под влиянием «тев­тонской идеи», но используя в своих исследованиях кри­тический метод Ранке и позитивистскую методологию, пришел к более осторожным и уравновешенным выво­дам. В своей опубликованной им в 1876 г. работе «Ис­следования по англосаксонскому праву» он пришел к выводу, что «тевтонисты» сильно пре­увеличили связи англосаксонской традиции как с древнегерманскими установлениями, так и с политическим строем США. Ученики Г. Адамса – Е. Ченнинг, К.Л. Осгуд, Ч. Бирд – явились основными оппонентами историков англосаксонской школы. Работа Чарльза Бирда «Тевтонское происхождение представительного правления» (1913) явилась последним ударом по «тевтонской» теории.

Иммиграция в США в XIX веке (стр. 1 из 4)

Тема: Иммиграция в США в XIX веке

Введение………………………………………………………………3

Глава I Фундаментальные основания американского перерождения наций…………………………………………………….4

1.1 Переселение в США из различных частей света…..6

1.2 Начало американской жизни……………………………10

2.1 Лихорадки…………………………………………………….12

2.2 Книжное взаимодействие…………………………………14

2.3 Первые законодательные акты по иммиграционному вопросу в США………………………………………………………….21

Список использованной литературы и источников….25

Мировые империи во все времена имели место быть. С самого раннего государственного строительства начинается история претендентов на мировое господство. Мировые империи типа Римской, Македонской возникали и уходили в небытиё. Общая черта всех империй – внешняя агрессия, направленная на увеличение сферы своего влияния.

Соединённые Штаты Америки – молодая империя, которая уже вошла в полосу упадка и медленного кризиса. Тем не менее США достаточно сильны. Причины этой неведомой силы и парадоксальности и стали предметом данного исследования.

Цель исследования: показать причины столь невероятно быстрого появления в мире новой великодержавной единицы.

Задачи, выбранные для решения поставленной цели следующие:

1. Рассмотреть основание, на котором и доныне стоят США;

2. Показать почему эмигранты XIX века в основной своей массе выбирали именно США.

Хронологические рамки исследования – XIX век.

Географические рамки – США, Европа, Россия, Африка.

Гипотеза, которую исследователь выносит на защиту: Соединённые Штаты Америки XIX века – это страна с безграничными возможностями.

Историография вопроса насчитывает длительную историю, которая началась в самом XIX веке. Для исследования были взяты различные исследовательские работы разных годов XX века. Есть в работе и применение источников.

Глава I Фундаментальные основания американского перерождения наций

Провозгласив свободу и демократию определяющими факторами национальной идентичности, отцы-основатели США формулировали всеобъемлющие принципы, исходя из весьма специфических условий. Как отмечает М. Линд, освободившись от владычества британской короны в конце XVIII в., страна представляла собой продукт британской культуры и могла быть названа Английской Америкой; и даже когда в XIX столетии масштабная иммиграция из Старого Света превратила Соединенные Штаты в Европейскую Америку, она не изменила природы американского общества, формально восходящей к европейским политическим идеалам.

Но только формально. К середине XIX в. европейские страны не были разделенными обществами, в то время как США сохраняли рабство и допускали невиданную этническую сегрегацию. На практически неразрешимый характер проблем, порождаемых этим обстоятельством, указывал еще Г. Мюрдаль. Н. Глейзер говорит, что мультикультурализм — это цена, которую Америке приходится платить за ее неспособность или нежелание инкорпорировать в себя афроамериканцев на тех же принципах и в той же мере, в какой она уже инкорпорировала множество других групп.

Успех работы «плавильного котла», превращавшего первые волны иммигрантов в «полноценных» американцев, породил и иную иллюзию. Поскольку уникальность американского общества определяется, в отличие практически от всех иных обществ, тем, что оно основано на идеях, а не национальной культуре или этнической солидарности, американские политики и социологи сочли возможным полагать, будто иммигранты стремились не сохранять иные языки и культуры. а американизироваться как можно быстрее. Это предположение было излишним, поскольку большинству европейцев, прибывавших в Соединенные Штаты, вообще не надо было «американизироваться», коль скоро они и без того разделяли ценности демократии и свободы, на которых основывалась американская «нация».

Современная иммиграция не служит больше целям формирования единой общности — и в этом, на наш взгляд, состоит качественное ее отличие от прежних этапов в истории Запада.

Американский мультикультурализм фактически подразумевает, что любой, «кто придерживается мнения о превосходстве западной цивилизации и культуры, кто считает христианство единственной истинной религией, представляется еретиком, причем опасным; между тем представители любого народа и приверженцы любой религии, определяя свою идентичность, так или иначе выделяют себя из массы других людей, полагая свои ценности в чем-то более высокими, а идеалы — более совершенными, и элемент превосходства неизбежно, пусть и в скрытой форме, содержится в любой национальной или религиозной идеологии. Современная Америка превращается в структурированное общество, теряющее способность к сохранению своей собственной идентичности. Отсюда следует, что она не имеет права говорить и действовать от имени всего западного мира.

Чем же обусловлены перекосы, допущенные Западом в выработке и реализации современной иммиграционной политики?

Во-первых, масштабное проникновение иммигрантов в пределы западного мира произошло за достаточно короткий по историческим меркам период времени, что позволило аналитикам рассматривать этот процесс как однородный, не проводить различий между его отдельными этапами. Приходится признать, что западные социологи оставили без внимания даже то очевидное обстоятельство, что миграции XVIII и XIX веков фактически не были миграциями в западный мир из-за его пределов, а представляли собой движение населения между Европой и Америкой, воспринимавшейся как порождение самой Европы. Поэтому рассмотрение происходящих ныне процессов с тех же позиций, с каких рассматривались миграционные явления прошлых столетий, представляется нам неправомерным, оно не позволяет выявить важнейшие особенности иммиграционных процессов, обусловленные их мультиэтническим и мультикультурным характером.

Во-вторых, негативное отношение к иммиграции, которое разделялось большинством европейских философов XVIII и XIX веков, считавших нацию-государство естественной политической формой организации общества, сегодня пересматривается скорее по чисто идеологическим, нежели рациональным соображениям. Идеология мультикультурализма выглядит своего рода извинением западной цивилизации перед другими народами за ее уникальное положение в современном мире. Это, однако, радикально противоречит базовым принципам либеральной теории и индивидуализма, на которых и основывалось возвышение западного мира. Продолжая проповедовать стремление к личным успехам и гордость ими на индивидуальном уровне, западные теоретики отказываются признавать значимость этих факторов на уровне наций и народов.

1.1 Переселение в США из различных частей света

Масшатабы иммиграции из Европы на протяжении второй половины XIX и первой трети ХХ века трудно определить с достаточной точностью. Обычно исследователи начинают свои расчеты с середины 40-х годов XIX столетия, когда в большинстве европейских стран был установлен относительно строгий учет эмигрантов. Согласно различным данным, с 1846 по 1924 г. только крупнейшие государства Европы — Великобританию, Италию, Австро-Венгрию, Германию, Португалию, Испанию и Швецию — в поисках лучшей доли покинули по меньшей мере 43 млн. человек, причем более 75% из них перебрались в Соединенные Штаты. Демографические потери Швеции за данный период оцениваются в 22%, а в Великобритании — в 41% населения

Если рассматривать более продолжительный период, с 1846 по 1939 г., эксперты приходят к выводу, что в целом европейский континент покинуло за эти годы не менее 60 млн. человек, из них в США осели 38 млн., что составляет около ⅔ всех иммигрантов. Катастрофический отток населения из европейских стран можно, на наш взгляд, рассматривать в качестве одной из самых существенных причин последовавшего в ХХ веке экономического отставания Европы от Соединенных Штатов [1, с.14-15].

В самих США иммиграция породила бурный хозяйственный рост. Уже к середине XIX столетия в стране существовали большие сообщества ирландцев, шотландцев, французов, немцев, итальянцев, испанцев и даже скандинавов, в глазах которых Америка, при сравнении с собственной страной, выглядела замечательно, вследствие чего всякий иммигрант, принявший решение стать американцем, очень быстро преисполнялся чувством патриотизма. Логично было бы предположить, что приток новых граждан не должен был нарушать сложившейся в Соединенных Штатах культурной среды. Однако даже несмотря на то, что от 84,9 до 97,5% иммигрантов, прибывших в США с 1846 по 1939 г., происходили из Европы, а в число десяти стран, поставлявших наибольшее количество переселенцев, помимо европейских государств, входили лишь Канада и Мексика, многие американцы к началу ХХ столетия стали с опаской относиться к складывающимся тенденциям.

Во-первых, сами по себе масштабы иммиграции начали казаться угрожающими. Среднее количество приезжающих в течение года выросло с 14 тыс. человек в 20-е годы XIX века до 260 тыс. человек в 50-е годы и достигло за 1905-1910 гг. 1 млн. человек в год — показателя, не превзойденного вплоть до 90-х годов ХХ столетия. С 1880 по 1920 г. доля американцев, родившихся за пределами страны, колебалась вблизи рекордных значений — от 13,1 до 14,7% общего населения Соединенных Штатов. В эти годы даже без учета их прямых потомков иммигранты обеспечивали более 40% прироста населения США. К 1910 г. около 75% жителей Нью-Йорка, Чикаго, Кливленда и Бостона были иммигрантами или их потомками в первом поколении. Во-вторых, появились признаки изменения региональной принадлежности иммигрантов: если в 1821-1890 гг. 82% прибывавших происходили из Западной Европы, и лишь 8% — из стран Центральной, Южной и Восточной Европы, то в 1891-1920 гг. это соотношение составляло уже 25 к 64. Начиная с 1900-х годов усилилась и иммиграция из азиатских стран, нараставшая по мере освоения тихоокеанского побережья Америки, что ставило под угрозу идентичность США как страны с преимущественно белым протестантским населением англо-саксонского происхождения.

Изучение Гражданской войны и Реконструкции. Возникновение прогрессивной негритянской историографии.

Внешнеполитическая экспансия и основные направления в изучении внешней политики США.

Социалистическое направление в американской историографии.

Историческая наука в США 1918 – 1945 гг. Подъем прогрессистской школы

Основные тенденции общественно-политического развития США в межвоенный период. Состояние исторической науки. Деятельность исторических обществ. Историческая периодика. Публикация источников. Создание сводных трудов по истории США.

Эволюция прогрессистской историографии в трудах Ч.О.Бирда, А.М.Шлезингера-старшего, Дж.Т.Адамса, К.Ван Вудворда, В.Л.Пар-рингтона и др. Вклад историков-прогрессистов в исследование проблем основных периодов американской истории.

Консервативные направления в изучении американских революций XVIII – XIX вв. Работы Ч.М.Эндрюса, Э.Чаннинга, У.Б.Филлипса и др.

Развитие и начало упадка коммонсовско-висконсинской школы. Социал-реформистское направление историографии рабочего движения.

Развитие негритянской историографии. Исследования К.Г.Вуд-сона и У.Дюбуа и их последователей.

Историография внешней политики и дипломатии США: основные тенденции и направления исследований. Работы Д.Перкинса, С.Ф.Би-миса, Т.Бейли, Дж.У.Прэтта, Т.Деннета, С.Ниринга, Дж.Фримэна и др. Консервативный, либеральный и радикальный подходы к истории внешней политики. Сдвиги в ее изучении в 30-х гг.

Американская историография первой мировой войны: апологетическое и ревизионистское направления.

Марксистское направление в межвоенной историографии США.

Историография США во второй половине ХХ в. (1940–1950-е гг.)

Особенности, условия и этапы развития исторической науки в США после второй мировой войны. Влияние холодной войны на состояние американской исторической мысли. Организация исторической науки и исторического образования, крупнейшие центры исторических исследований. Профессиональные организации американских историков. Периодические издания. Публикации источников. Обобщающие труды по американской истории.

Особенности первого этапа развития послевоенной историографии США. Изменения философско-теоретических и методологических основ исторической науки. Кризис и упадок прогрессистского направления. Формирование теории консенсуса, ее основные положения и их воздействие на интерпретацию основных событий американской истории. Консервативное направление в консенсусной историографии и его трактовка главных проблем истории США. Работы Л.Хартца, Д.Бурстина, Р.Е.Брауна, М.Дженсена, Э.Дугласа, Р.Николса и др.

Неолиберальное направление школы консенсуса. Основные черты неолиберальной историографии 1940–50-х гг. Труды Р.Хофстедтера, А.М.Шлезингера-младшего

Историография внешней политики США. Школы “политического идеализма” и “реальной политики”, их теоретико-методологические основы. Взгляды и работы С.Бимиса, Д.Перкинса, Г.Моргентау, Р.Осгуда, Дж.Кеннана и др. Причины холодной войны и советско-американские отношения в работах американских историков 1940–50-х гг.

Марксистская историография США в 1940–50-х гг

Историография США во второй половине ХХ в. (1960–1990-е гг.)

Кризисные явления в развитии американского общества 60–70-х гг. и их влияние на развитие исторической науки в США. Воздей­ствие на американскую историографию концепций У.Ростоу, Д.Белла, З.Бжезин-ского, Дж.Гэлбрейта. Кризис школы консенсуса, развитие но­вых исторических школ и концепций. “Идеологическая (“интеллек­ту­альная”) школа. Э.С.Морган. Б.Бейлин и его последователи. Г.Вуд. У.Э.Уильямс и формирование школы “новых левых” историков. Об­щественно-поли-тическая и научная ориентация “новых левых”, их роль и место в американской историографии 1960–70-х гг. Ведущие представители “новой левой” историографии, сферы их интересов и оценка научных работ.

Зарождение и развитие “новой исторической науки” (“новой на­учной истории”), ее теоретико-методологические основы, классифика­ция основных направлений.

“Новая экономическая история”, ее методологические особенности и отличие от “традиционной” истории. Клиометрия. Основные направ­ления исследований историков-клиометристов. Консервативное и либе­ральное направления клиометрии, их основные представители. Исполь­зование гипотетико-дедуктивных моделей и контрафактного моделиро­вания в трудах представителей “новой экономической истории”.

“Новая политическая история”. Использование междисциплинарных и количественных методов исследований. Клиополитология. Контент-анализ и его роль в изучении политической и интеллектуальной истории. Консенсусная история и зарождение “конфликтологии” как отдельного направления в социально-политической истории. Направления исследований и работы ведущих представителей “новой политической истории”.

“Новая социальная история”. Основные направления, объекты, цели и задачи исследований в рамках “новой социальной истории”. Методологические принципы. Развитие и изучение истории семей в Америке; основные направления. Регионально-локальная и урбанистская история. Феминистские и гендерные исследования. Развитие теории “социальной морфологии” и исследования пуританской Америки.

Психоистория. Зарождение и основные этапы развития. Влияние концепций З. Фрейда и неофрейдизма. Основные направления применения психоистории. Влияние социально-психологических теорий на историографические школы США.

Необходимость “нового исторического синтеза” и возникновение направления “генерализации” истории.

Новейшие тенденции в развитии историографии США (1980 – 1990-е гг.). Влияние неоконсерватизма. Повышение роли новой социальной истории в американской историографии, ее дальнейшее размежевание в 1990-х гг. Развитие микроистории, поворот к изучению “культурной истории”. Демографическая история, “иммигрантоведение”, мульти­национальная история на современном этапе. Их основные представи­тели.

Изучение истории внешней политики США в 1970 – 1980-е гг. Радикально-демократическое направление. Работы У.Э.Уильямса, Г.Алпровица, Л.К.Гарднера, У.Лафибера, Д. Горовица, Т.Маккормика, Г.Колко и др. Внедрение междисциплинарных методов в изучение истории внешней политики. Упадок радикального направления в 1980-х гг., рост консервативных тенденций. Попытки формирования “постревизионистского синтеза”. Работы Дж.Гэддиса, Т.Патерсона и др.

Отечественная историография истории США

Становление отечественной американистики. Проблемы истории США в трудах П.Г.Мижуева, А.В.Бабина, М.М.Ковалевского, М.Я.Острогорского и др. Первые переводы на русский язык книг по Соединенным Штатам.

Начальный этап складывания школы советской американистики. Характеристика работ А.В.Ефимова, Л.И.Зубока, В.И.Лана.

Развитие отечественной американистики в 1950–1980-х гг. Ос­новные центры изучения истории США. Периодические издания. Обобщающие труды по истории Соединенных Штатов. Проблемы ко­лониальной истории, истории Войны за независимость и становления американской государственности в работах Л.Ю.Слезкина, Г.Н.Се-востьянова, А.А.Фурсенко, В.В.Согрина, Н.Н.Болховитинова, Б.А.Ши-ряева, Б.М.Шпотова, В.А.Ушакова, Н.Е.Покровского и др. Проблемы Гражданской войны и Реконструкции в исследованиях Р.Ф.Иванова, С.Н.Бурина, А.И.Блинова, М.Н.Захаровой, П.Б.Уманского и др. Вопросы внутриполитического и социального развития США в XIX – начале ХХ вв. (работы Г.П.Куропятника, С.М.Аскольдовой, Б.Д.Козен-ко, А.Н.Шлепакова, И.А.Белявской, В.В.Согрина и др.). Внешняя политика США и российско-американ­ские отношения в трудах Н.Н.Болховитинова, А.А.Фурсенко, Р.М.Бродского, С.Б.Горелик, Г.П.Куропятника, Д.Д.Тумаркина, В.В.Лебедева, Р.Ш.Ганелина и др. Исследования проблем внутриполи­тического развития США в ХХ в. в работах В.Л.Малькова, Н.Н.Яковлева, Н.В.Сивачева, Е.Ф.Язькова, А.А.Фурсенко, В.О.Печатнова, В.А.Никонова, А.С.Маныкина, И.В.Галкина и др.

Основные тенденции и направления российских исследований по истории США в 1990-х гг. – начале XXI в.

Поделись статьёй в социальной сети, чтобы не потерять