Историография иммиграции в США

Изучение Гражданской войны и Реконструкции. Возникновение прогрессивной негритянской историографии.

Внешнеполитическая экспансия и основные направления в изучении внешней политики США.

Социалистическое направление в американской историографии.

Историческая наука в США 1918 – 1945 гг. Подъем прогрессистской школы

Основные тенденции общественно-политического развития США в межвоенный период. Состояние исторической науки. Деятельность исторических обществ. Историческая периодика. Публикация источников. Создание сводных трудов по истории США.

Эволюция прогрессистской историографии в трудах Ч.О.Бирда, А.М.Шлезингера-старшего, Дж.Т.Адамса, К.Ван Вудворда, В.Л.Пар-рингтона и др. Вклад историков-прогрессистов в исследование проблем основных периодов американской истории.

Консервативные направления в изучении американских революций XVIII – XIX вв. Работы Ч.М.Эндрюса, Э.Чаннинга, У.Б.Филлипса и др.

Развитие и начало упадка коммонсовско-висконсинской школы. Социал-реформистское направление историографии рабочего движения.

Развитие негритянской историографии. Исследования К.Г.Вуд-сона и У.Дюбуа и их последователей.

Историография внешней политики и дипломатии США: основные тенденции и направления исследований. Работы Д.Перкинса, С.Ф.Би-миса, Т.Бейли, Дж.У.Прэтта, Т.Деннета, С.Ниринга, Дж.Фримэна и др. Консервативный, либеральный и радикальный подходы к истории внешней политики. Сдвиги в ее изучении в 30-х гг.

Американская историография первой мировой войны: апологетическое и ревизионистское направления.

Марксистское направление в межвоенной историографии США.

Историография США во второй половине ХХ в. (1940–1950-е гг.)

Особенности, условия и этапы развития исторической науки в США после второй мировой войны. Влияние холодной войны на состояние американской исторической мысли. Организация исторической науки и исторического образования, крупнейшие центры исторических исследований. Профессиональные организации американских историков. Периодические издания. Публикации источников. Обобщающие труды по американской истории.

Особенности первого этапа развития послевоенной историографии США. Изменения философско-теоретических и методологических основ исторической науки. Кризис и упадок прогрессистского направления. Формирование теории консенсуса, ее основные положения и их воздействие на интерпретацию основных событий американской истории. Консервативное направление в консенсусной историографии и его трактовка главных проблем истории США. Работы Л.Хартца, Д.Бурстина, Р.Е.Брауна, М.Дженсена, Э.Дугласа, Р.Николса и др.

Неолиберальное направление школы консенсуса. Основные черты неолиберальной историографии 1940–50-х гг. Труды Р.Хофстедтера, А.М.Шлезингера-младшего

Историография внешней политики США. Школы “политического идеализма” и “реальной политики”, их теоретико-методологические основы. Взгляды и работы С.Бимиса, Д.Перкинса, Г.Моргентау, Р.Осгуда, Дж.Кеннана и др. Причины холодной войны и советско-американские отношения в работах американских историков 1940–50-х гг.

Марксистская историография США в 1940–50-х гг

Историография США во второй половине ХХ в. (1960–1990-е гг.)

Кризисные явления в развитии американского общества 60–70-х гг. и их влияние на развитие исторической науки в США. Воздей­ствие на американскую историографию концепций У.Ростоу, Д.Белла, З.Бжезин-ского, Дж.Гэлбрейта. Кризис школы консенсуса, развитие но­вых исторических школ и концепций. “Идеологическая (“интеллек­ту­альная”) школа. Э.С.Морган. Б.Бейлин и его последователи. Г.Вуд. У.Э.Уильямс и формирование школы “новых левых” историков. Об­щественно-поли-тическая и научная ориентация “новых левых”, их роль и место в американской историографии 1960–70-х гг. Ведущие представители “новой левой” историографии, сферы их интересов и оценка научных работ.

Зарождение и развитие “новой исторической науки” (“новой на­учной истории”), ее теоретико-методологические основы, классифика­ция основных направлений.

“Новая экономическая история”, ее методологические особенности и отличие от “традиционной” истории. Клиометрия. Основные направ­ления исследований историков-клиометристов. Консервативное и либе­ральное направления клиометрии, их основные представители. Исполь­зование гипотетико-дедуктивных моделей и контрафактного моделиро­вания в трудах представителей “новой экономической истории”.

“Новая политическая история”. Использование междисциплинарных и количественных методов исследований. Клиополитология. Контент-анализ и его роль в изучении политической и интеллектуальной истории. Консенсусная история и зарождение “конфликтологии” как отдельного направления в социально-политической истории. Направления исследований и работы ведущих представителей “новой политической истории”.

“Новая социальная история”. Основные направления, объекты, цели и задачи исследований в рамках “новой социальной истории”. Методологические принципы. Развитие и изучение истории семей в Америке; основные направления. Регионально-локальная и урбанистская история. Феминистские и гендерные исследования. Развитие теории “социальной морфологии” и исследования пуританской Америки.

Психоистория. Зарождение и основные этапы развития. Влияние концепций З. Фрейда и неофрейдизма. Основные направления применения психоистории. Влияние социально-психологических теорий на историографические школы США.

Необходимость “нового исторического синтеза” и возникновение направления “генерализации” истории.

Новейшие тенденции в развитии историографии США (1980 – 1990-е гг.). Влияние неоконсерватизма. Повышение роли новой социальной истории в американской историографии, ее дальнейшее размежевание в 1990-х гг. Развитие микроистории, поворот к изучению “культурной истории”. Демографическая история, “иммигрантоведение”, мульти­национальная история на современном этапе. Их основные представи­тели.

Изучение истории внешней политики США в 1970 – 1980-е гг. Радикально-демократическое направление. Работы У.Э.Уильямса, Г.Алпровица, Л.К.Гарднера, У.Лафибера, Д. Горовица, Т.Маккормика, Г.Колко и др. Внедрение междисциплинарных методов в изучение истории внешней политики. Упадок радикального направления в 1980-х гг., рост консервативных тенденций. Попытки формирования “постревизионистского синтеза”. Работы Дж.Гэддиса, Т.Патерсона и др.

Отечественная историография истории США

Становление отечественной американистики. Проблемы истории США в трудах П.Г.Мижуева, А.В.Бабина, М.М.Ковалевского, М.Я.Острогорского и др. Первые переводы на русский язык книг по Соединенным Штатам.

Начальный этап складывания школы советской американистики. Характеристика работ А.В.Ефимова, Л.И.Зубока, В.И.Лана.

Развитие отечественной американистики в 1950–1980-х гг. Ос­новные центры изучения истории США. Периодические издания. Обобщающие труды по истории Соединенных Штатов. Проблемы ко­лониальной истории, истории Войны за независимость и становления американской государственности в работах Л.Ю.Слезкина, Г.Н.Се-востьянова, А.А.Фурсенко, В.В.Согрина, Н.Н.Болховитинова, Б.А.Ши-ряева, Б.М.Шпотова, В.А.Ушакова, Н.Е.Покровского и др. Проблемы Гражданской войны и Реконструкции в исследованиях Р.Ф.Иванова, С.Н.Бурина, А.И.Блинова, М.Н.Захаровой, П.Б.Уманского и др. Вопросы внутриполитического и социального развития США в XIX – начале ХХ вв. (работы Г.П.Куропятника, С.М.Аскольдовой, Б.Д.Козен-ко, А.Н.Шлепакова, И.А.Белявской, В.В.Согрина и др.). Внешняя политика США и российско-американ­ские отношения в трудах Н.Н.Болховитинова, А.А.Фурсенко, Р.М.Бродского, С.Б.Горелик, Г.П.Куропятника, Д.Д.Тумаркина, В.В.Лебедева, Р.Ш.Ганелина и др. Исследования проблем внутриполи­тического развития США в ХХ в. в работах В.Л.Малькова, Н.Н.Яковлева, Н.В.Сивачева, Е.Ф.Язькова, А.А.Фурсенко, В.О.Печатнова, В.А.Никонова, А.С.Маныкина, И.В.Галкина и др.

Основные тенденции и направления российских исследований по истории США в 1990-х гг. – начале XXI в.

Поделись статьёй в социальной сети, чтобы не потерять

Историография иммиграции в США

СтатьиМонографииНаучные статьиДиссертацииМемуарыТексты к семинарамСборники документовКонтактыПопулярная литератураГруппа ВК

ИЗУЧЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ В РОССИИ

Еще сравнительно недавно, во всяком случае до второй половины 80-х годов XX в., критика исторической науки в США считалась сильной стороной нашей американистики. Для этого были две основные причины. Во-первых, доступность в библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга основных американских журналов и исторической литературы и, во-вторых, наличие незыблемых марксистских принципов, позволявших сравнительно легко критиковать так называенмых “буржуазных” авторов. Не случайно поэтому именно в историографических работах идеологическая борьба проявлялась особенно остро и такие словосочетания, как “фальсификация истории”, “апологеты империализма”, “критика буржуазной историографии” и т.п., стали привычными клише, особенно в первое десятилетие после второй мировой войны.

Жесткое противостояние двух систем и острая идеологическая борьба получили отражение в бесчисленных рецензиях, историографических обзорах и книгах, начиная от коллективного труда ведущих специалистов Института истории АН СССР под характерным названием “Против фальсификации истории”, и кончая известными работами С.И.Алпатова, И.С.Кона, А.Е.Куниной, Б.И.Марушкина, Е.Б.Черняка и многих других [1] .

Сейчас очень легко критиковать советские работы, издававшиеся в годы “холодной войны” и особенно во время так называемой борьбы с космополитизмом. Чего стоит, например, само название книги Б.Е.Штейна “Буржуазные фальсификаторы истории, 1919-1939” (М., 1951) или статьи Л.И.Зубока “Апология американской империалистической реакции в трудах С.Бемиса” (Вопр. истории, 1954, N1). Следует, однако, напомнить, что и Л.И.Зубок, и Е.Б.Штейн в свое время подвергались резкой критике как “безродные космополиты”, скрытые “апологеты” американского империализма.

Мне бы хотелось также обратить внимание не только на очевидные изъяны старых советских работ по историографии, но и отметить некоторые их позитивные моменты, проследить этапы изучения американской историографии в нашей стране за последние десятилетия.

“Не судить, но понимать” – таким, по справедливому мнению проф. А.Я.Гуревича, должен быть “девиз историка вообще и в особенности историка конца XX в.” [2] И в этом смысле вдумчивый исследователь найдет для себя много полезного и в раннем историографическом обзоре 1934 г. А.В.Ефимова (в частности, о Ч.Бирде, или Ф.Дж.Тернере) [3] и в упомянутом выше философском труде И.С.Кона.

Как только обстановка в стране смягчилась (оттепель конца 50-х – первой половины 60-х годов), изменилось и в лучшую сторону изучение истории исторической науки в США. Это улучшение в первую очередь связано с именем И.П.Дементьева, перу которого принадлежала статья об исторических взглядах Ч.Бирда и книга об американской историографии гражданской войны в США [4] . Хорошо помню, какое впечатление на меня произвело знакомство с очерком о становлении исторической науки в США в первом томе “Очерков новой и новейшей истории США”. Обстоятельный анализ последова­тельного развития американской историографии в XIX – первой половине XX вв. позволил И.П.Дементьеву более объективно показать вклад историков США (в частности, Дж.Бэнкрофта, Дж.Родса, Ф.Дж.Тернера, Ч.Бирда) в историческую науку и создать более или менее целостное представление об общем развитии американской историографии [5]. Не случайно именно в 60-е годы был создан первый серьезный вузовский курс по зарубежной историографии, который с некоторыми изменениями и дополнениями до сих пор используется на исторических факультетах наших университетов [6] .

При всех успехах американистов-историографов в 60-е годы и в первую очередь их признанного главы И.П.Дементьева, следует иметь в виду, что в то время тематика историографических исследований была в основном повернута в прошлое. Довольно подробно изучалось развитие исторических знаний в XIX – первой половине XX вв., а коренные проблемы современной исторической науки США, важнейшие течения и школы второй половины XX в. (школа “консенсуса”, радикалы-ревизионисты, “новая” социальная история, “клиометристы” и другие направления так называемой “новой” исторической науки) оказались практически вне сферы внимания советских историков. Кроме того, к началу 70-х годов все более усиливалось идеологическое давление сверху. Впрочем, даже в этих условиях развитие историографических исследований в нашей стране и знакомство с новейшей западной литературой остановить было уже невозможно.

Показательным в этом смысле стал доклад, сделанный мною на заседании Ученого совета ИВИ АН СССР, “Современная американская историография: новые течения и проблемы”, опубликованный в 1969 г. на страницах журнала “Новая и новейшая история”. Именно в этом докладе впервые в советской литературе была дана характеристика школы “консенсуса”, радикалов (“новых левых”) и, что особенно важно, работ представителей “новой экономической истории” – клиометрис­тов (А.Конрада и Д.Мейера, Р.Фогеля, Д.Норта). Двое последних получили недавно Нобелевскую премию по экономике.

Конечно, в то время нельзя было открыто выступить против сложившихся в советской исторической науке стереотипов и усомниться в “методологическом кризисе буржуазной историогра­фии”. Оставалось лишь настаивать на необходимости углубленного изучения новейшей западной литературы, использовании современных методов исследования (количественных и междисциплинарных) и вносить конкретные “поправки” в наши традиционные представления. “Очень легко и просто, – отмечалось в заключении упомянутого выше доклада, – отвергнуть выводы “новой экономической истории”, ссылаясь на несовместимость ее теоретических позиций с марксиз­мом-ленинизмом. Гораздо сложнее разобраться в сути конкретных вопросов, провести проверку приводимых сведений и расчетов, дать правильное объяснение новым фактическим данным. Необходимо, в частности, провести тщательный анализ подсчетов Фогеля в отношении роли железных дорог в экономическом развитии США и в случае подтверждения их достоверности (при предварительном ознакомлении расчеты Фогеля показались нам достаточно обоснованными) внести необходимые поправки в конкретную историю промышленного переворота и последующего индустриального развития США” . [7]

В дальнейшем значительный вклад в изучение современной американской историографии внесли Н.В.Сивачев, В.Л.Мальков, В.В.Согрин, К.С.Гаджиев и многие др. Мои собственные исследования получили обобщение в монографии, которая подводила предварительные итоги изучению американской исторической литературы вплоть до конца 70-х годов XX в. [8] К сожалению, долгое время мне не удавалось проследить связь становления историографии внешней политики с общим развитием исторической науки в США. Это было сделано только в середине 80-х годов, когда удалось обосновать становление “прогрессистского” направления и проследить дальнейшую эволюцию и этапы развития историографии внешней политики США в XX в. (прогрессистское направление, консенсус, радикалы, пост-ревизионисты) . [9]

Впрочем, к этому времени я уже утратил первенство в изучении американской историографии. На смену “старшему” поколению пришли способные молодые исследователи и в первую очередь, конечно, В.В.Согрин, опубликовавший в 80-х годах целую серию историографических статей и две специальные монографии [10]. Именно В.В.Согрин стал лидером в изучении западной историографии и именно на его плечи легла трудная задача перестройки историографических исследований в условиях кризиса марксистской парадигмы. Задача эта оказалась трудной. Дело в том, что в большей или меньшей степени марксистские догмы наложили свой отпечаток практически на все советские работы по истории США. Их уязвимость становится особенно очевидной при переводе на английский язык и прямом обсуждении в кругу специалистов. Недавний пример – “Советско-американский диалог по Новому курсу”, опубликованный в США в 1989 г. [11]

В ближайшее время должен появиться второй “Диалог” по проблемам Американской революции XVIII в. под редакцией проф. Г.Вуда. В этот сборник намечалось включить и две мои статьи – по историографии и о позиции русской дипломатии в войне за независимость. Если статья о позиции русской дипломатии выдержала испытание временем и для дискуссии интереса не представляет, то с историографическим обзором литературы по Американской революции, изданным более 20 лет назад, дело обстоит сложнее. Конечно, когда обзор был впервые опубликован (1973), – это был определенный шаг вперед. Никогда ранее в нашей стране не публиковался столь детальный и точный анализ обширной и разнообразной литературы по Американской революции XVIII в. Здесь были и прогрессисты, и имперская школа, и новое идеологическое направление, и клиометристы, и радикалы, и марксисты. Причем последним (радикалам и марксистам) было уделено, пожалуй, даже слишком большое внимание. Это, впрочем, не избавило статью от суровой критики за отсутствие “развернутой оценки позиции и достижений историков-марксистов” (я цитирую сохранившийся в моем архиве обширный – на 6 страницах – отзыв кафедры новой и новейшей истории МГУ им. М.В.Ломоносова). Справедливости ради следует отметить, что в целом отзыв был вполне профессиональным, а по тем временам даже умеренным и публикация статьи в журнале “Новая и новейшая история” прошла без дальнейших осложнений. Замечу, что в этой статье была дана развернутая характеристика “идеологической интерпретации”, которая уже в то время заняла “ведущее положение в изучении Американской революции” [12]. В дальнейшем поток исследований по проблемам революционной идеологии, “концепции республиканизма” еще более расширился и стал предметом анализа в ряде специальных исследовательских работ. [13]

Но если литература по Американской революции получила у нас более или менее удовлетворительное освещение, то этого, к сожалению, нельзя сказать об историографии колониального периода. Между тем, самым главным изменением в приоритетах американских историков после 1976 г. стало перемещение центра внимания от революционной эпохи к колониальному периоду. Не будет преувеличением сказать, что в изучении колониального периода в 70-80-х годах XX в. произошла настоящая революция, и эта революция связана с работами школы “новой социальной истории”, которая долгое время оставалась без должного внимания наших американистов.

Для “новой социальной истории” стало характерно внимание к истории отдельных общин, поселков, селений и маленьких городов. Все более популярными становятся труды, посвященные женщинам, сервентам, рабам, индейцам и другим слоям колониального общества, которые ранее обычно игнорировались [14]. В целом центр тяжести явно переместился из сферы политики в сферу частной жизни. Обилие природных ресурсов, доступность земли, недостаток рабочих рук, дефицит товаров и услуг – все это открывало колонистам широкое поле для частной инициативы, способствовало накоплению собственности в руках наиболее предприимчивых индивидуумов. Независимые собственники оказывались заинтересованными в невмешательстве государственной власти, в низких налогах и минимальной роли колониальной бюрократии, их главной заботой становилась борьба за упрочение своего самостоятельного статуса и благосостояния семьи. Отсюда и решительная борьба американцев против запретительной политики метрополии, и решающая роль частной собственности в мировоззрении лидеров войны за независимость, и та же “концепция республиканизма”. Колонисты в полной мере осознали, что только собственность дает им настоящую свободу и независимость, и только в обеспечении своей собственности от посягательств метрополии они видели свою свободу. С этим прямо связаны и многие особенности революции в Америке, как революции консервативной с преобладанием идеи свободы над идеей эгалитаризма, революции, которая не разрушала существовавший в стране общественный порядок, а лишь уничтожала препятствия для более свободного развития капитализма, рынка и частной собственности.

В заключение не могу не присоединиться к уже утвердившемуся у нас мнению, что наша американистика, как и вся историческая наука в России, должна стать неотъемлемой частью единой мировой науки, а историографические исследования содействовать не противоборству идеологических противников, а плодотворному диалогу коллег. Разумеется, все это легко сказать, но гораздо труднее осуществить на деле. И пока, несмотря на отдельные попытки, включая подготовку ряда совместных работ, публикацию статей и книг зарубежных ученых, настоящая интеграция нашей американистики в мировую историческую науку еще впереди.

Важнейшей задачей наших историографов становится ознакомление исследователей с новейшими достижениями западных историков, проведение детального и объективного анализа лучших трудов по истории Соединенных Штатов. К сожалению, в настоящее время у нас очень редко появляются серьезные историографические работы. Критиковать американских историков с позиций ортодоксального марксизма было очень легко, но провести самостоятельный и объективный анализ новейших работ по истории США оказалось гораздо труднее. Мои надежды в этой области связаны, главным образом, с новым поколением наших американистов, которые уже опубликовали несколько серьезных работ. Среди последних особо отмечу анализ новых монографий Джека П.Грина и Давида Х.Фишера, проведенный С.И.Жуком, и понравившийся мне историографический обзор трудов по пуританизму И.Ю.Хрулевой. [15]

Исключительно важным и плодотворным делом стала публикация трудов ведущих американских исследователей – Д.Бурстина, А.М.Шлезингера младшего, Л.Харца и др. К сожалению, эти работы отражают уже вчерашний день историографии США и хотелось бы, чтобы за ними последовали переводы наиболее важных исследо­ваний по истории США, опубликованных в 80-х и 90-х г. XX в.

[1] Против фальсификации истории. М., 1959; Кон И.С. Философ­ский идеализм и кризис буржуазной исторической мысли. М., 1959; Кунина А.Е., Марушкин Б.И. Миф о миролюбии США. М., 1960; Черняк Е.Б. Историография против истории. М., 1962; Алпатов С.И. Американская буржуазная историография германской проблемы. М., 1966; Березный Л.А. Критика методологии американской буржуазной историографии Китая. Л., 1968; Алпатов С.И., Райков П.Я. Покровители агрессии. Киев-Одесса, 1986; Кунина А.Е. США: методологические проблемы историографии (проблема исследований). М., 1988. Этот список без труда может быть пополнен.

[2] Гуревич А.Я. Средневековый мир. М., 1990. С. 9.

[3] Ефимов А.В. Историографический обзор американской литературы и материалов // Ефимов А.В. К изучению капитализма в США. М., 1934. С. 259?277.

[4] Дементьев И.П. Об исторических взглядах Чарлза Бирда // Вопр. истории. 1957. _ 6; Он же. Американская историография гражданской войны (1861-1865). М., 1963.

[5] Дементьев И.П. Обзор развития исторической науки в США (1776?1918 гг.) // Очерки новой и новейшей истории США. Т. 1. М., 1960. С. 560-602. В ходе подготовки этой главы к печати я позволил себе внести лишь небольшое добавление, касающееся публикации источников – протоколов конгресса, American State Papers etc.

[6] Историография нового времени стран Европы и Америки / Под ред. И.П.Дементьева. М., 1990.

[7] Болховитинов Н.Н. Современная американская историография: новые течения и проблемы// Новая и новейшая история. 1969. N 6. С. 129.

[8] Болховитинов Н.Н. США: проблемы истории и современная историография. М., 1980.

[9] Болховитинов Н.Н. Основные этапы и направления развития американской историографии внешней политики США // Вопросы истории. 1986. _ 9. С. 66-80.

[10] Согрин В.В. Мифы и реальности американской истории. М.; 1986; Он же. Критические направления немарксистской историографии США XX века. М .; 1987.

[11] Soviet-American Dialogue in the New Deal / Ed. O.L.Graham, Jr.Columbia , 1989.

[12] Болховитинов Н.Н. Некоторые проблемы историографии Американ­ской революции XVIII века // Новая и новейшая история. 1973. _ 6. С . 156-157.

[13] Shalkope R.E . Republicanism and Early American Historiography // William and Mary Quarterly. 1982 April Vol. 39. N о .2. P. 334-336; Rodgers D.T. Republicanism: the Career of a Concept // JAH. Vol. 79. _ о .1. June 1992. P. 11-38 etc.

[14] Подробнее о достижениях в исследовании ранней американской истории см .: Colonial British America: Essays in the New History of the Early Modern Era / Ed. by Jack P.Greene J.R.Pole. Baltimore, 1984; McCusker John J. and Menard R.R. The Economy of British America, 1607-1789. Chapel Hill, 1985; Greene, Jack P. Pursuit of Happiness: The Social Development of the Early Modern British Colonies and the Formation of American Culture. Chapel Hill, 1988.

[15] Жук С.И . Современная историография ранней Америки: Путь к историческому синтезу // Вопр. истории. 1994. _ 2. С. 175-178; Хрулева И.Ю. Актуальные проблемы современной американской историографии новоанглийского пуританизма // Исторический образ Америки. М., 1994. С. 97-108.

Иммиграция в США: от колониального периода до наших дней

Колониальный период

Наиболее длительной по времени волной миграции в США был период освоения новых земель. Эпоха колонизации Нового света началась в середине 17-го века и длилась вплоть до войны за независимость. Основными странами – донорами мигрантов были Великобритания со всеми своими землями (Ирландией, Шотландией, Англией и Уэльсом), страны Северной Европы (Швеция, Дания, Нидерланды), Германия, Франция. Мигранты из разных стран предпочитали размещаться в разных колониях, которые впоследствии стали отдельными штатами.

Причинами, побуждавшими первых переселенцев в США покидать свою родину и уезжать за океан, были разные ситуации экономического, политического, социального и религиозного характера. В Западной Европе продолжалась промышленная революция, породившая масштабные миграционные процессы. Кроме того, религиозные притеснения протестантов и гугенотов также способствовали их желанию переехать подальше от плохой жизни.

Первые мигранты занимались земледелием, будучи наемными работниками. Впоследствии им удавалось получить небольшой надел земли и заниматься своим делом. Несмотря на очень тяжелые условия работы , их жизнь можно было считать более успешной, чем на родине.

Массовый период миграции

Несмотря на большую длительность колониального периода миграции, численность новоприбывших была не очень большой. Массовой волной миграции считается вторая, которая продолжалась с начала 19-го века до конца столетия. За этот период в США приехали более 15 миллионов новых жителей из разных стран Европы.

Иммиграция того периода характеризовалась большим ареалом стран-доноров. В первую очередь это Ирландия и Германия (вернее, земли, которые впоследствии станут Германией), Швеция, Польша, Франция, Италия, Англия. Кроме того, в южные штаты хлынул поток мексиканцев, а в северные начали перебираться канадцы. В середине 19-го века Америку открыли для себя китайцы, сформировав первую волну иммиграции.

Переселенцы того периода занимались сельским хозяйством, активно продвигаясь на запад континента и осваивая новые земли. Часть иммигрантов останавливалась в стремительно растущих городах — Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии и других.

Основными причинами второй волны иммиграции в США можно назвать активное освоение Среднего Запада и открытие порта в Нью-Йорке. Кроме того, США переживали экономический подъем: бурное развитие промышленности требовало новых рабочих. С другой стороны, в Европе, только отошедшей от наполеоновских войн, появилась масса молодых людей, ищущих свое место в жизни. При этом стремительная индустриализация и переход сельского хозяйства на другие принципы не требовали большого количества рабочей силы. Естественно, что молодое государство за океаном манило многих своими возможностями.

Характерным является расселение новых жителей компактными группами. Средний Запад, ставший к середине 19-го столетия самым плодородным регионом мира, стал новым домом для целых общин из Дании, Норвегии, Швеции, Богемии и Германии. Кстати, в этот период появились первые признаки недовольства и даже враждебности со стороны старожилов к иммигрантам. Причина такого отношения связана с религией — иммигранты-католики из Ирландии вызвали недовольство протестантов, составлявших на тот период большинство населения США.

Еще одним негативным фактором того времени было резкое неприятие китайцев, также устремившихся в Соединенные Штаты в поисках счастья. Впервые для США был принят закон «Об исключении китайцев» в 1882 году. Это была политика ограничения.

Третий период иммиграции в США

Очередная волна миграции в США началась вскоре после Гражданской войны и продолжалась до Великой американской депрессии. Эта волна характеризуется новыми источниками миграции, а также постоянным совершенствованием средств перемещения через океаны. Мощные и вместительные пароходы перевозили мигрантов в большем количестве и за меньшее время, чем старинные парусники.

Источниками миграции того периода были страны Южной и Восточной Европы: Италия, Греция, Румыния, Венгрия, Польша и другие. Волна индустриализации добралась и сюда, что породило такую же необходимость в поисках рабочих мест для огромного количества людей. За указанный период из Европы в США переехало свыше 25 миллионов человек, что стало самой масштабной волной миграции с момента колонизации Америки. Этот период характеризуется волной миграции из России, растерзанной Гражданской войной и предшествовавшей сменой политического строя.

Отличием данной волны миграции от предыдущей является тот факт, что вся масса людей оседала в городах, став основной рабочей силой для зарождавшихся отраслей промышленности — автомобильной, сталелитейной, химической и так далее. Именно эти люди стали причиной экономического подъема США и становления государства в качестве промышленного гегемона.

Эта волна иммигрантов также столкнулась с негативным к себе отношением со стороны людей, живших здесь несколько поколений. Причем ксенофобия стала организованной, была создана Лига за ограничение иммиграции в США. Такой ограничительный закон был принят в 1921 году под названием «Закон о национальном происхождении». Была ограничена общая численность иммигрантов, а также введены ограничения по национальному признаку. В привилегированном положении оказались выходцы из стран Северной и Западной Европы, а под запретом — жители Азии и Южной Европы.

Последняя эпоха иммиграции

Принятый в 1920-е годы закон об ограничении иммиграции не распространялся на страны Западного полушария. Вплоть до 1965 года иммигранты из стран Карибского бассейна, Мексики, других стран Южной Америки успели буквально наводнить некоторые штаты . Кроме того, знаковыми были волны миграции евреев из предвоенной Германии, венгров после событий 1956 года, кубинцев с залитого кровью острова. Но при этом закон об ограничении иммиграции действовал, обрастая ужесточающими поправками.

В 1965 году наступил большой перелом в законодательстве об иммиграции. Закон Харта – Селлера полностью менял принципы квотирования по национальному признаку. Квоты были заменены на категории по семейному или родственному признакам, а также по профессиональным навыкам. США приветствовали иммигрантов, имевших навыки в необходимых профессиях. Кроме того, приоритет получили иммигранты, имевшие родственников в США.

Изначально при помощи этого закона удалось изменить вектор иммиграции в сторону европейских стран, но впоследствии жители Кореи, Индии и других азиатских государств буквально хлынули в США. К новому тысячелетию объем иммиграции достиг уровня 1900 года. Таким образом иммигранты снова стали основной силой, формирующей нацию.

Выходцы из СССР и России в течение 20-го века постоянно пополняли число жителей США. Советский период ознаменовался массовым выездом интеллигенции, после распада СССР в США хлынул большой поток людей, покинувших родину в поисках лучшей жизни.

Начало 21-го века характеризуется дебатами в обществе о принятии законов, ужесточающих иммиграцию. Американцы видят в новых жителях угрозу для своего уклада и образа жизни, неприятие своих правил и знаменитой американской мечты .

Существует и противоположное мнение — о положительном влиянии иммиграции на развитие американской экономики и общества в целом.

В настоящее время тройка стран – лидеров по количеству мигрантов в США выглядит следующим образом: Мексика, Китай, Индия. Всего мигранты составляют 13% от общего числа жителей Соединенных Штатов.

Историография иммиграции в США

Всем привет! Мы решили запустить цикл постов, в которых будем рассказывать об интересных местах Тасмании. Приехав на этот остров в прошлом году, мы активно его исследуем, и у нас уже накопился с десяток очень интересных мест, о которых есть что рассказать.

Пожалуй, первый пост будет посвящён моему самому любимому месту в Тасмании – городок Стенли. Он находится на северо-западном побережье Тасмании, в 125 км. от Девонпорта, места, где мы живём.

Стенли был основан в 1826 г., и на сегодняшний день в нём проживает около 500 человек. Не густо, прямо скажем. В самой истории городка практически нет никаких примечательных моментов, а вот место в котором он расположен это уникальное геологическое явление. Стенли стоит у подножия горы, Munatrik, или the Nut, которая возвышается прямо из моря на высоту 143 метра. Саму гору называют вторым Улуру, и она также имеет сакральное значение для местных аборигенов.

Местная парковка с видами на гору и безбрежный океан. Люди, ау! – никого:

Кстати, эту гору и сам городок вы могли видеть в одном из фильмов DreamWorks, Свет в океане (The Light Between Oceans, 2016). Интересное совпадение, что когда фильм снимался, мы с друзьями как раз были в Стенли и видели весь съёмочный процесс. 11 огромных трейлеров с аппаратурой, декорациями, костюмами и еще бог знает чем! Мы даже нашли какого-то «менеджера» и узнавали, не нужны ли им люди для массовки. Но, к сожалению, съемки были на следующий день и уже всех набрали.

Удивительно еще то, что на вершине горы образовалась собственная экосистема, где живут маленькие воллаби-альбиносы (маленькие кенгуру), которые обитают там уже сотни лет, не спускаясь с горы.

На саму гору же можно подняться либо пешком, либо на фуникулёре. Поверхность горы практически плоская, и по кругу есть тропинка от одной смотровой площадки до другой.

Безмятежность. Кладбище у ёлок напоминает о краткости бытия и возводит в абсолют ценность момента. Отличное место отдохнуть и задуматься о жизни:

Вся прогулка займет не более часа. Со стороны гора не выглядит супер огромной, но на её вершине есть и поля и даже лес с высокими деревьями. В любом случае, вас ждёт поразительное зрелище – с горы открывается вид сразу на три огромных пляжа и собственно, сам городок. Поверьте, это по-настоящему впечатляет!

Вид на пляжи и городок:

Мы приезжали туда несколько раз и всегда заставали кого-то из местных, кто использует гору как своеобразный тренажёр. Дело в том, что дорожка наверх очень крутая и подняться без остановки лично для меня непосильная задача, вот люди и используют её для «пробежек».

Дорожка наверх. Даже перила поставили, для тех кто дальше магазина обычно не ходит:

В самом городке есть несколько неплохих атмосферных кафешек и сувенирных лавок. Центральная улица всего одна, но и она довольно колоритная – здания 18-го века на фоне скалы the Nut. Неудивительно, что это место идеально подходит для съемок исторических фильмов.

Центральная улица. Домики, клумбы и милашные заборчики:

Погода в Стенли обычно так себе, это одно из самых дождливых мест в Тасмании. По статистике, около 150 дней в году идёт дождь или пасмурно. Вдобавок на вершине горы практически всегда ветрено, особенно в зимние месяцы. Но в летнее время все меняется в позитивную сторону. В этот раз нам повезло.

Церквушка на центральной улице:

В любом из кафе можно прикупить пару стаканчиков ароматного кофе, а затем, проехав несколько минут на машине на вершину ближайшего холма в полной мере насладиться напитком и открывающимися видами.

Для особо ленивых кофе можно пить прямо в машине – виды не поменяются:

Думаю, посещение Стенли и его окрестностей станет незабываемым днём в вашем путешествии по Тасмании.

Надеюсь, было интересно!

Живу в Австралии, в своем телеграм-канале auforyou пишу полезные и интересные статьи на тему Австралии и иммиграции, присоединяйтесь!

Как я стал беженцем на Кипре / часть 2

Привет всем, спасибо тем кто подписался, и вот она вторая часть

В предыдущей части были комментарии про то что зря я с паспортом просил убежище, нужно было без и то что сейчас я пишу с России матушки, но спешу вас огорчить, нет, я пока что еще на Кипре =)), а с паспортом тут все просто, без разницы вы подошли с паспортом или нет, вас не могут отправить обратно в вашу страну до тех пор пока вам официально не придет отказ, и даже в этом случае можно тянуть лямку и подавать апелляции. Вот чисто теоретически представим, вы приехали отдали свой паспорт, вас отсылают обратно в вашу страну и вас там убивают, вот будет веселуха, не думаю что любая европейская страна будет так рисковать. Хотя случаи вроде такие были, но после множеств отказов и долгих месяцев ожиданий, а не прям в аэропорту.

Лично я отдал паспорт офицеру они его потом изъяли, сказали что ты россиянин и нет причин тебе быть беженцем и отправили в домодедово (шутка).

Фото лагеря ранним утром, пока все спят.

Вот, приехали мы значится в лагерь, в поле, темнота, негры вокруг улыбаются, и я тоже улыбаюсь как Гарольд, потому что этого дерьмища я не ожидал, конечно же я испытал шок – первые мысли были: о маай, я поехал обратно!. Приглашают меня в их головной офис (строительный вагончик) и начинается чо да как приехал, начинают пробивать почву, ведь все должны быть под контролем! Ну я ни бе ни ме ни кукареку извините из россии приехал к вам ночевать, хотя втот момент думал и в поле уйти, там спать лол. Позвали они украинца, и тот смотрит так скептически на меня. Ну говорит – “привет, меня зовут Мiша, а ну пушли смотреть лАгэрь!” – Я конечно немного приободрился, хоть один русскоговорящий в лагере уже что-то, идем значит он мне показывает тут душ туалет, тут мы живем и прочее. Миша приехал с семьей с Донбаса чтоли, топит за Путина. Говорит Миша мне, мы уже тут хрен знает сколько а документы нам не дают, и тебе врядли дадут, тут меня снова накрывает безысходность, ну чтож думаю, все на практике оказалось совсем по другому, чем было в теории. Меня мучали сомнения должен ли я здесь оставаться, но наличие русскоговорящих в лагере дало мне хоть какую то опору, Миша в лагере был не один, были еще Украинцы, причем хорошие ребята, тоже семьей. Выдали мне в Головном Офисе одеяло покрывало подушку и поселили меня. минуточку. к АРАБАМ.

Одно испытание за другим! Но мы же просто так не сдадимся?

Были в этом вагончике два араба, один старый, другой молодой

Внутри хаты стоят 4 двухэтажные кровати, и я спал на верху так как нижние были заняты, и все кто заходил к нам в вагончик (арабы очень общительны) курили, и их курево летело мне прям в е*ло, я тогда знатно ах*ел, я просто терпеть не могу табачный дым, а тут каждый час оно мне летит мне прямо в еб*ло, я просто бомбил, но молча. Даже говорил им, но как то не удобно, типа я к ним заселился и должен соблюдать их обычаи, таков негласный закон, хотя по правилам курить внутри запрещено. А ну да, забыл еще, засыпал я обычно часам к 4, потому что блять они не спят вообще! Соседи через стенку слушали музыку во всю громкость до 5 утра. рай иммигранта просто, как там писал кто-то в комментариях “мы же нологи платем! А вы их проедаете!” – вот за это дерьмище вы платите и удовольствия не особо много в этом, по крайне мере нам, русским =). Приходил один негр к нам на чай и тоже курил целый час наверное, а я на него пиздец злой был на это, но мы с ним потом разговорились и он мне говорит – я знаю почему ты меня не любишь! потому что я черный!. Но потом мы начали все бухать и вроде бы нашли общие точки опоры в разговоре, а я с африки ты с россии почти одно и тоже, как же нашим народам плохо и т.д и тп =)))

Но конечно же в итоге я устал я терпеть эту бесконечную тусовку с блекджеком без шлюх, и чисто случайно наткнулся на Иранцев.

Изучение матных слов принесли свои плоды, мы стали друзьями. Иранцы очень не любят, когда их путают с арабами, с ними они общаются не охотно (ибо не могут, язык то разный),

если хотите чтобы Иранец вас ненавидел – назовите его арабом. Себя они считают илитой среднего востока, наверное эхо Персидской империи.

В итоге получается так что я переезжаю к ним, головной строительный вагончик дает добро и я радостный заезжаю к ним. Казалось бы хэппи энд жди себе интервью и все, есть дают, спать есть где, но нет, расскажу вам немного про психологический момент, вы не знаете когда у вас интервью (интервью это где вас будут допрашивать специальные люди чтобы дать добро или отказ), и вы видите, что есть люди у которых не было интервью 3 года, и это очень деморализует, кому хочется сидеть 3 года в лагере? К тому же в моем случае все говорили что мне беженство не дадут, единственной сильной опорой был человек который меня подготавливал к беженству, в переломные моменты он меня поддержал и сказал терпеть. Так вот, дополнительной головной болью стали попытки головного офиса заселить украинцев в нашу кутузку, так как я типа русскоязычный, только им невдомек типа в моменте это были не дружественные страны и могли быть конфликты на этой почве. Первый Украинец был хорошим парнем, но храпел всю ночь, так сильно, что никто не мог спать, в итоге у нас потекла крыша с этого момента в прямом и переносном смысле, мы очень устали от неопределенности плюс ночной храп пробудил в нас обезьян, которым нужно было выжить. Мы начали жестко троллить его, чтобы он съехал в другой дом. Так как у паренька было православие головного мозга и он не мог терпеть геев, то к нам пришла идея, вазелин иранца для рук приобрел новый смысл и новую историю, так как мы с иранцем хорошие друзья мы часто выезжали вместе в город бухать, то другой иранец подыгрывал что мы геи, и тот украинец начал очень подозрительно смотреть на нас.

Конечной точкой стала та ночь когда он как обычно храпел и мы не могли уснуть, от безысходности мы начали ржать как кони и я очень громко пернул, это был пиздец товарищи. украинец подпрыгнул с кровати и начал орать ЧТО СЛУЧИЛОСЬ. мы просто разорвались со смеху и не могли остановиться. Парня был жалко, но нам тоже хотелось жить, хотя бы спать, мы потом шутили может он думал что это бомба рядом с домом взорвалась, поэтому он так испугался xDD. На след день он переехал в другой домик к арабам и там успешно находился определенное время. Арабы тоже удивлялись, спрашивали нас что он за звуки ночью издает? Просто умора. СерГЕЙ себя таким называть не хотел потому что, сами знаете почему =)) просил его называть СЕРЖ, в один день Серж проинформировал нас, что разочарован в беженстве и улетает к себе домой. Обмениваться контактами с нами не захотел за наше скотское отношения, но мы особо и не настаивали. =)

igornasa

Особенности американской жизни

Когда-то не было такой вещи, как нелегальная иммиграция в Америку.
Если ты сумел добраться сюда, ты мог остаться здесь.
(The Golden Door)

Северную Америку открывали и колонизировали европейцы из разных углов старого континента – итальянцы, испанцы, голландцы, французы, англичане, русские. Поэтому еще в колониях с преимущественно англосаксонским населением, которые и стали Соединенными Штатами, проживали выходцы из других европейских стран.

В собственно же США массовая эмиграция началась после 1815 года. По времени прибытия, составу и отношению к ней она делится на три группы.

“Старая” иммиграция (1815 – 1890)

Мы с тобой одной крови .

“Старая” иммиграция в основном была из Северной Европы – британцы, ирландцы, немцы, скандинавы; по вере она являлась протестантской (кроме ирландцев-католиков).

Американцы в целом приветствовали эту иммиграцию, пришедшуюся на Age of Manifest Destiny – эпоху доктрины Предначертание Судьбы, гласящей “нам предначертано судьбой распространить свое владычество на весь континент, который дарован нам Провидением для осуществления величайшего эксперимента по установлению свободы и федеративного самоуправления”.

“American Progress”, John Gast, 1872

Шло продвижение на Запад и существовала острая нужда в рабочих руках на фабриках и фермах, шахтах и железных дорогах. Было, конечно, и противодействие под привычными антииммиграционными лозунгами – иммигранты забирают “американские” рабочие места, не американизируются и, как в случае с ирландцами, являются католиками. Но все-таки “старые иммигранты” достаточно гладко и быстро ассимилировались.

Совершенно другая судьба ждала “новых” иммигрантов.

“Новая” иммиграция (1890 – 1920)

Ваше благородие, госпожа Чужбина,
Жарко обнимала ты, да только не любила .

Предвестники новой эмиграции появились еще в период старой иммиграции. Ими были ирландцы-католики, селившиеся на Восточном побережье и китайцы, прибывавшие на Западное (после начала калифорнийской Золотой Лихорадки).

Если англоязычные ирландцы-католики воспринимались как другие, то китайцы определенно были чужие. Звуки и иероглифы языка китайцев были необычными для американцев, также как и их верования. Диковинные одеяния и экзотические косички странно смотрелись в суровом быту золотоискателей.

По статусу китайские иммигранты находились где-то рядом с инфернальными индейцами и бесправными черными. Именно китайцев коснулся Chinese Exclusion Act (1882) – закон, принятый в стране иммигрантов, ограничивающий иммиграцию. Это был первый случай в американской истории, когда этнической группе было запрещено во въезде в США.

Между 1850 и 1880 годом в Америку иммигрировало более 200 тыс. китайцев. Но китайская иммиграция меркнет в сравнении с обрушившимся на Америку девятым валом иммигрантов из южной, центральной и восточной Европы. С 1890 по 1914 в Америку прибыло 15 млн. человек – и это при общей численности населения США в 100 млн. (1915 г.)

Во второй половине XIX века жизнь европейцев из нижних слоев общества была нелегка. Большинство из них продолжало борьбу за существование в надоевшем мире нищеты и болезней, безработицы и тирании, но какая-то часть пыталась найти лучшую жизнь где-то в другом месте.

Многие европейские правители, запуганные призраками коммунизма и демонами национализма, видели в массовой эмиграции средство для выпускания пара. Газеты и книги, буклеты и агенты поддерживали градус “американской лихорадки” у европейских обездоленных.

И они двинулись: итальянцы и греки – со Средиземноморья, венгры и западные славяне – с равнин центральной Европы, австрийцы и швейцарцы – из горных стран, белорусы и украинцы – из Российской империи, и, конечно же, евреи – со всех частей Европы.

Все они оставляли привычный мир ради новой земли обетованной. Америка же ко времени новой эмиграции сильно изменилась – свободной земли уже не осталось, индустриализация и урбанизация преобразили лицо нации. Иммигранты, в основном сельские жители, оказались в совершенно новом для них окружении.

Разрыв между ожиданиями и реальностью описал итальянский иммигрант в письме на родину (1890):

We were told that the streets of America were paved with gold. Upon arriving we found that the streets were not paved in gold, nor paved at all and we were expected to pave them
Нам было сказано, что улицы Америки выложены золотом. По прибытию же выяснилось, что улицы не были вымощены золотом, они не были вымощены вообще и предполагалось, что именно мы и будем мостить их.

Из новых иммигрантов быстрее всех адаптировались ирландцы-католики, хуже всего американизировались поляки, итальянцы в борьбе с культурным шоком опирались на семью и Большую Семью (мафию).

Неквалифицированные в своем большинстве, новые иммигранты могли работать только разнорабочими на фабриках, шахтах и стройках. Рабочие не имели никакого голоса, любой жалующийся мог быть уволен и занесен в черный список – профсоюзы находились в зачаточном состоянии. 14-ти часовой рабочий день был нормой для низкооплачиваемых работ. Не сушествовало больничных, отпусков, пенсий. Дети трудились наравне со взрослыми. Условия работы были невыносимыми по современным меркам – скудное освещение, недостаточные вентиляция и отопление, никакой техники безопасности.

Coal Breaker Boys (Мальчики – дробильщики угля), Пенсильвания, 1911

Иммигранты работали много и тяжело, надеясь на изменение жизни к лучшему – если не для себя, то хотя бы для своих детей.

Увы, борьбу за физическое выживание усугубляло резко негативное отношение американского общества к новым иммигрантам. Впервые европейские иммигранты встретились с обыкновенным расизмом.

В 1900-ые годы были модны воззрения, что новые иммигранты – евреи, итальянцы, славяне – физически и психически ниже северных европейцев. В 1916 году в книге Passing of the Great Race (Кончина великой расы) Мэдисон Грант утверждал, что иммиграция привела к расовому загрязнению Америки.

Первая мировая война замедлила иммиграцию, но события в России вызвали страхи, что иммигранты-радикалы могут занести бациллы революции в США.

Призывы обуздать иммиграцию становились все громче, движение за ограничение иммиграции ширилось – и в 1921 году конгресс принял Immigration Restriction Act.

Новейшая иммиграция

Иммиграция по “национальной квоте” (1920-1965)

. и всякого скота чистого возьми по семи, мужеского пола и женского, а из скота нечистого по два, мужеского пола и женского

Immigration Restriction Act ознаменовал поворотный пункт в американской иммиграционной политике. Закон добавил два новых измерения – количественные пределы на иммиграцию и систему квот для определения этих пределов.

Закон ограничил число иммигрантов, приезжающих из любой страны, до 3% от общего числа представителей этой страны, живущих в США в 1910 году.

Иммиграция действительно существенно уменьшилась, более того, в годы Великой Депрессии больше людей эмигрировало, чем иммигрировало.

К иммиграции же конца 30-х приложима формула “лучше меньше, да лучше”. В Америку теперь ехали не только сапожники-портные – в политическом климате тех лет иммигрантами становились даже всемирно известные люди. Достаточно упомянуть атомный проект Манхэттен, в успешном завершении которого важнейшая роль принадлежала “новым американцам” с фамилиями Эйнштейн (американское гражданство с 1940 г.), Ферми (гражданство с 1944 г.), Теллер (гражданство с 1941 г.)

В дальнейшем принимались другие законы и поправки к ним, но все они устанавливали квоты, основанные на национальном критерии. Этим убивалось сразу два зайца – численность иммиграции ограничивалась, а демографические пропорции “замораживались”. Законы обеспечивали доминирование иммиграции из Европы, а внутри нее – северных европейцев.

Так продолжалось до 1952 года , когда McCarran-Walter Act устранил национальную принадлежность как барьер к иммиграции. Но окончательно поставил точку над дискриминацией на основе национального происхождения закон 1965 года.

Иммиграция по категориям (после 1965). Нелегалы

Я 6 Америку закрыл,
слегка почистил,
а потом
опять открыл —
вторично

Закон под названием Immigration and Nationality Act of 1965 установил новые иммиграционные правила, по которым приоритет отдавался лицам, имевшим родственников в США, а также высококвалифицированным работникам.

Закон драматически изменил демографическую раскраску США – первый раз в американской истории большинство иммигрантов стало прибывать из Азии и Латинской Америки, а не с европейского континента.

Сегодняшняя квота, до 700 тыс. иммигрантов в год, распределена между следующими категориями:
480 тыс. – программа воссоединения семей
140 тыс. – рабочая иммиграция
50 тыс. – Green Card лотерея, способствующая этническому разнообразию американского общества

Кроме легальных иммигрантов, в страну проникают и нелегалы, которых, по самым пессимистичным прогнозам, не менее 10 млн. человек.

Кубинцы – нелегалы, 1980

Спустя сто лет Америка научилась цивилизованно управляться с легальными иммигрантами. Ей осталось определиться с нелегалами, ведь
Когда-то не было такой вещи, как нелегальная иммиграция в Америку. Если ты сумел добраться сюда, ты мог остаться здесь .

История иммиграции в США

Открытие Колумбом новых земель, суливших сказочные богатства тем, кто сумеет их завоевать, перевернуло жизнь Европы; один за другим европейские правители стали снаряжать на североамериканский континент суда, набитые колонистами, с целью умножения богатств своих держав.

На протяжении достаточно долгого периода времени с момента открытия Америки Колумбом основная масса колонистов прибывала в страну из Европы; в большей или меньшей степени, но значительная часть европейских государств участвовала в освоении североамериканского континента.

Возможно, это был один из самых «открытых» для иммигрантов период в истории США – ведь именно людей, готовых трудиться на благо себя и своей страны (относилось ли это к их исторической родине или только зарождающаяся страна становилась их новым домом) не хватало на этих бескрайних, практически незаселенных землях.

Значительная роль в исследовании и колонизации открытых континентов принадлежит, разумеется, испанцам – именно испанские моряки в первые годы после путешествий Колумба исследовали значительную часть побережья страны, постепенно продвигаясь внутрь континента; впоследствии значительная часть подданных испанской короны обосновалась в южных и юго-западных районах страны – знаменитые Лос Анджелес, Сан Диего, Санта-Барбара были основаны именно испанцами.

Представители Англии изначально облюбовали для себя восточное побережье – знаменитый вирджинский Джеймстаун положил начало заселению страны подданными Британской короны; вскоре были основаны знаменитые поселения пуритан в Массачусетсе и колония в Мэриленде.

К 1670 году количество английских поселенцев в Америке составляло около ста тысяч человек – большинство из них проживали в колониях, расположенных на восточном побережье страны. Спустя столетие уроженцы Англии (и Ирландии) составляли примерно три четверти населения страны – именно им предстояло сыграть основную роль в построении и развитии Америки.

Значительную роль в построении новой страны оказали и немецкие переселенцы – на сегодняшний день примерно каждый пятый американец может обнаружить у себя немецкие корни.

Появление на континенте голландцев в начале семнадцатого века в рамках активной торговой деятельности Ост-Индской Компании также нельзя оставить без внимания – несмотря на то, что полвека спустя англичане вынудили голландцев уступить эти земли им; Нью-Йорк, один из крупнейших мегаполисов мира, был основан именно выходцами из Голландии и первоначально назывался Новый Амстердам.

Французы, в начале семнадцатого века обосновавшиеся на севере континента, постепенно стали переселяться на более южные территории; в конце концов, значительная часть французских поселенцев оказались на самом юге страны – в Луизиане.

Шведские поселенцы появились на континенте в первой половине семнадцатого века и обосновались в районе Делавэра. Большая часть шведов приехала в Америку значительно позже, во второй половине девятнадцатого века; к началу Первой мировой численность выходцев из Швеции в США приближалась к полутора миллионам.

Говоря об иммиграции, нельзя не упомянуть и о миллионах тех, кто оказался в стране против своей воли – о чернокожих невольниках. Рабы из Африки стали появляться на североамериканском континенте вскоре после начала его освоения; сначала их число было относительно невелико, но с годами стремительно возрастало. Спрос на рабочую силу для работы на плантациях стремительно рос; с 1619 года, когда в вирджинский Джеймстаун прибыл первый корабль с чернокожими рабами, и до 1808 года, когда ввоз рабов в страну был законодательно запрещен, сотни тысяч человек были перевезены за океан,

Безусловно, находились люди, готовые ради наживы нарушить и этот закон, и незаконный ввоз рабов из Африки тайно продолжался, но уже в значительно меньших объемах.

К концу восемнадцатого века основную массу населения Америки составляли англичане – порядка трехсот тысяч; число прибывавших в страну англичан значительно снизилось в начале девятнадцатого века, ознаменованного военной активностью Наполеона в Европе – британское правительство было вынуждено запретить выезд из страны.

В девятнадцатом веке США испытали значительный всплеск притока иммигрантов – за несколько десятилетий в страну прибыли около пятнадцати миллионов человек; столь большое количество желающих начать новую жизнь за океаном объяснялось в значительной степени политической и экономической нестабильность, царившей в то время в Европе.

Особенно значительный рост числа иммигрантов наблюдается примерно начиная с сороковых годов позапрошлого века.

Неурожай картофеля, случившийся в Ирландии в 1845 году, вызвал массовый голод и начало смертей, за несколько лет число которых составило около миллиона человек; эти события вызвали огромную волну иммиграции – если в 1846-м число прибывших из Ирландии не превышало ста тысяч, то в следующем году приблизилось к двумстам тысячам; всего в течении нескольких лет в Америку прибыло около двух миллионов ирландцев. Значительная их часть обосновалась на западном побережье страны – в Нью-Йорке, Пенсильвании, Массачусетсе.

Окончание американо-мексиканской войны и присоединение новых территорий также означало появление нескольких тысяч новых жителей.

В середине девятнадцатого века вновь значительный приток иммигрантов, ищущих за океаном спасения от экономической и политической нестабильности на своей родине, шел из Франции и Германии; агрессивная немецкая политика перед началом Второй мировой вынудила многих искать убежища в других странах.

В конце 19-го века Италию, до этого достаточно скромно представленную в Новом Свете, покинули несколько сотен тысяч человек.

Стоит также отметить появление в США значительного числа китайцев; наряду со шведами, китайские рабочие внесли значительный вклад в строительство железных дорог по всей Америке.

Правда, не все были довольны появлением в стране столь большого числа рабочих, согласных работать за небольшую плату – в конце концов, в 1882 году был принят Закон, ограничивающий иммиграцию из Китая сроком на десять лет. Что касается приезда жителей из страны восходящего солнца, то в 1906 году между США и Японией было заключено так называемое «джентльменское соглашение», по которому японским гражданам была запрещена иммиграция в Штаты.

Всего в течении девятнадцатого века порядка двадцати миллионов иммигрантов приехали в США.

Если в годы своего становления страна была открыта практически для всех, то с развитием государства и законодательства (особенно после провозглашения независимости США) появилась необходимость более строгого контроля и регулирования прибывающих в страну переселенцев.

Уже в конце восемнадцатого века стали появляться соответствующие законодательные акты; кстати, именно тогда, в 1787 году, появилось само понятие «иммигрант» – до этого прибывающих в Америку называли поселенцами и колонистами.

Так, в 1790 году был принят Закон о натурализации, подразумевавший, что любой белый свободный иностранец может стать гражданином США. Тогда же была проведена первая перепись населения.

Для контроля и учета въезжающих в США граждан с 1 января 1820 года капитан каждого прибывающего в страну судна должен был предоставить список перевозимых на борту пассажиров.

Таким образом, 1820 год можно считать моментом, с которого учет прибывающих в США стал вестись достаточно точно.

Если за двадцатые годы девятнадцатого века в страну прибыли порядка ста пятидесяти тысяч иммигрантов, то в следующее десятилетие количество въехавших иностранцев приближалось к шестистам тысячам, в сороковые перевалило за полтора миллиона, а в пятидесятые – за два с половиной.

Спустя несколько десятилетий иммиграционное законодательство стало еще более жестким – в 1875 году был принят Закон, запрещающий въезд в страну проституток и осужденных.

В 1891 году в США была создана Иммиграционная служба, а в январе 1892 году на острове Эллис, Нью-Йорк, был открыт иммиграционный пункт – в его задачи входили как проверка личности и здоровья прибывающих в страну граждан, так и определение их дальнейшей судьбы – каким образом они собирались жить в стране, есть ли у них друзья или родственники и т.д.. До 1945 года, когда пункт на острове Эллис был закрыт, через него прошли более двенадцати миллионов человек.

За период с 1891 до 1920 года в США приехали более двадцати трем миллионов человек.

В 1921 году принятый Конгрессом закон огранил число прибывающих в страну иммигрантов тремястами пятьюдесятью семи тысячами человек в год, а также установил ограничение на количество прибывающих людей из одной страны. В 1924-м лимит иммигрантов снизился до ста шестидесяти пяти тысяч человек, а в 1929-м – до ста пятидесяти семи.

Трудные годы Великой депрессии наложили свой отпечаток и на иммиграционную политику США – в то время, как миллионы американских граждан оставались без работы, было неразумно еще более усиливать конкуренцию за рабочие места за счет появления в стране новых рабочих рук; за тридцатые годы прошлого века в США прибыли всего около полумиллиона иммигрантов против более четырех миллионов человек в 20-е годы.

Сороковые годы прошлого века, прошедшие под знаком борьбы с фашистской агрессией, дали США около миллиона иммигрантов.

Тем не менее, в послевоенные годы число въехавших в Штаты увеличивалось год от года; если в пятидесятых оно составляло около двух с половиной миллионов человек, то в следующее десятилетие перевалило за три миллиона, и продолжало расти и дальше, в последнее десятилетие ушедшего века превысив отметку в семь с половиной миллионов человек.

Всего же в двадцатом веке число переехавших в США составило порядка сорока миллионов человек.

Тысячи людей из разных стран стремятся любыми путями добраться до США и остаться там в надежде на лучшую долю; на протяжении многих лет перед правительством США стоит вопрос о борьбе с нелегальными иммигрантами.

Точное количество нелегальных иммигрантов подсчитать, естественно, невозможно – по некоторым оценкам, их число составляет порядка двухсот пятидесяти-трехсот тысяч человек в год.