Начнем со статистики. Вот несколько интересных цифр. В период с 1821 по 1850 год из Италии в США эмигрировало 4530 человек. А дальше цифры стали расти с фантастической быстротой.
1851 — 1860: 9231
1861 — 1870: 11 728
1871 — 1880: 55 759
1881 — 1890: 307 309
1891 — 1900: 651 899
1901 — 1908: 1 647 102.
Конечно же, феномен итальянской эмиграции в США — это тема специального исследования. Однако давайте не забывать, что за этими абстрактными цифрами стоят живые люди. По-разному сложились их судьбы. Здесь мы лишь вспомним имена американцев итальянского происхождения, прославившихся на своей новой родине.
Правильно будет начать с Франчески Кабрини (1850—1917), первой гражданки США, канонизированной католической церковью. Она родилась в Италии, где в 1880 году основала Миссию Сестер Священного Сердца. Позднее папа Лев XIII послал ее в Америку для работы среди итальянских эмигрантов, и через несколько лет она построила множество больниц, здравниц, школ и приютов для сирот, которые опекала до самой смерти. Вполне естественно, что она считается покровительницей эмигрантов.
Целый ряд крупных американских политиков имеет итальянское происхождение. Начнем с «отцов-основателей». Среди тех, кто подписал Декларацию независимости США 4 июля 1776 года отметим двоих — это губернатор Мэриленда Уильям Пака (1740—1799) и губернатор Делавэра Цезарь Родни (1728— 1784). Среди политиков XX века также немало итальянцев. Назовем имена Фи-орелло Ла Гуардиа (1882—1947), который трижды избирался мэром Нью-Йорка и чьим именем назван один из аэропортов, Марио Куомо (р. 1932), губернатора штата Нью-Йорк в 1983—1995 годах, и Рудольфе Джулиано (р. 1944), который был мэром Нью-Йорка в 1994—2002 годах.
Далеко не у всех судьба сложилась так благополучно. Вспомним историю итальянских эмигрантов в первом поколении, простых рабочих Никола Сакко (1891—1927) и Бартоломео Ванцетти (1888—1927). Эта история началась в 1920 году в штате Массачусетс, когда были ограблены и убиты двое служащих, которые везли зарплату рабочим обувной фабрики. Бандиты (а их было пятеро) скрылись на автомобиле. Через несколько дней по подозрению в грабеже и убийстве были арестованы Сакко и Ванцетти. Следствие и суд носили явно предвзятый характер, многие «улики» были сфабрикованы, свидетели обвинения — подкуплены. Тем не менее, суд приговорил обоих к смертной казни. Приговор вызвал возмущение в самых широких слоях американского общества, так что казнь пришлось отложить. Дело приняло широкую огласку и в течение шести лет не сходило со страниц американской и европейской печати. Несмотря на многочисленные протесты (в том числе правительства Италии), в 1927 году Сакко и Ванцетти были казнены на электрическом стуле.
Итальянцы не только убивали, но и становились жертвами убийц. Вспомним совсем недавнюю историю, когда на пороге собственного особняка во Флориде был убит всемирно известный итальянский модельер Джанни Версаче (1946—1997).
Из американских литераторов итальянского происхождения отметим культового поэта Лоуренса Ферлингетти (р. 1919) и прекрасно известного у нас в стране писателя Марио Пьюзо (1920—1999), автора бессмертного «Крестного отца».
Раз уж мы вспомнили этот роман, вспомним и его героев, а точнее сказать — их прототипы, главарей итальянской мафии в США. Самым известным из них был Аль Капоне (1899— 1947). Он родился в Неаполе в семье бедного парикмахера, а юность его прошла в Южном Бруклине, где в драке Капоне получил удар бритвой по левой щеке. Затем гангстер перебрался в Чикаго, где в 1920-е годы его банда терроризировала весь город и занималась нелегальной продажей спиртного. В 1931 году Аль Капоне был обвинен в уклонении от уплаты налогов и приговорен к 11 годам тюрьмы. Печально известны также другие главы мафиозных кланов: Вито Дженовезе, Фрэнк Костелло, Сальваторе Маранзано, Карло Гамбино. Впрочем, все это дела давно минувших дней.
Мы уже назвали целый ряд имен знаменитых американцев итальянского происхождения, однако наиболее мощная «итальянская группировка» представлена в американском кинематографе и шоу-бизнесе. В настоящее время это уже внуки и правнуки эмигрантов из Италии, многие из них даже не знают итальянского языка. Однако в сознании рядовых американцев эти люди по-прежнему ассоциируются с Италией. Да и подавляющее большинство из них гордится своим происхождением, испытывает ностальгические чувства по родине предков. Достаточно прочитать их интервью. Мы здесь назовем имена лишь самых-самых известных.
Открывает галерею легенда кинематографа, итальянский эмигрант в первом поколении Рудольф Валентино (1895— 1926). Он прославился в немых фильмах 1920-х годов («Четыре всадника Апокалипсиса», «Шейх», «Кровь и песок», «Сын шейха» и др.), создав образ экзотического «латинского любовника», рокового соблазнителя. Был невероятно популярен. Ранняя смерть актера вызвала массовую истерию и серию самоубийств среди его поклонниц.
Невозможно представить себе современный американский и мировой кинематограф без таких знаменитых режиссеров, как Фрэнсис Форд Коппола (р. 1939), Брайан Де Пальма (р. 1940), Мартин Скорсезе (р. 1942), Майкл Чимино (р. 1943), Квентин Тарантино (р. 1963).
А список американских актеров и актрис с итальянскими корнями может потрясти воображение человека, даже плохо знакомого с кинематографом. Это Генри Фонда (1905—1982), его дочь Джейн Фонда (р. 1937) и сын Питер Фонда (р. 1939), Алан Альда (р. 1936), Аль Пачино (р. 1940), Роберт Де Ниро (р. 1943), Денни Де Вито (р. 1946), Сильвестр Сталлоне (р. 1946), Лайза Миннелли (р. 1946), Сьюзан Сарандон (р. 1946), Джон Тра-волта (р. 1954), Николас Кейдж (р. 1964), Мира Сорвино (р. 1967), Леонардо Ди Каприо (р. 1974).
Мы перечислили лишь звезд Голливуда первой величины, а сколько еще прекрасных актеров и актрис осталось «за кадром». Как уже было сказано выше, объем книги не позволяет остановиться на их жизни и творчестве.
Не забудем упомянуть таких выдающихся представителей американского шоу-бизнеса, как Фрэнк Синатра (1915— 1998) и Мадонна (настоящее имя Мадонна Луиза Вероника Чикконе) (р. 1958).
С Соединенными Штатами тесно связаны жизнь и творчество выдающихся итальянских дирижеров Артуро Тосканини (1867—1957) и Туллио Серафина (1878— 1968), в разные годы возглавлявших «Метрополитен-опера» (Нью-Йорк).
Много лет прожила в США великая итальянская актриса Элеонора Дузе (1858—1924).
Америка стала второй родиной для выдающейся итальянской певицы Амелиты Галли-Курчи (1882—1963) и великого тенора XX века Марио Ланца (1921—1959).
Вспомним имя крупнейшего современного американского оперного композитора, «живого классика», итальянца по происхождению Джан Карло Менотти (р. 1911). Он переехал в США в 1928 году. Ему принадлежит ряд опер на собственные либретто: «Медиум» (1946), «Телефон» (1947), «Консул» (1950), «Лабиринт» (1963), балеты, инструментальная музыка. В 1958 году Менотти организовал в Сполето (Италия) ежегодный фестиваль итальянской и американской музыки, который получил название «Фестиваль двух миров».
С 1980 года проживает в США еще один известный современный композитор, родившийся в Италии, Это Джорджо Мородер (р. 1940), которого по праву считают одним из «отцов» музыки диско. Среди его многочисленных наград есть и три премии «Оскар» за музыку к кинофильмам.
Нельзя не сказать несколько слов об американских ученых итальянского про-исхождения. Так, итальянец Антонио Меуччи (1808—1889) еще за несколько лет до Александра Белла изобрел телефон, однако из-за финансовых затруднений не смог получить патент. Справедливость восторжествовала совсем недавно. В июне 2002 года было официально признано, что истинным изобретателем телефона является Антонио Меуччи.
В XX веке восемь американских ученых итальянского происхождения получили Нобелевскую премию. Это физики Энрико Ферми (1901 — 1954), Эмилио Сегре (1905—1989), Карло Руббиа (р. 1934), генетик Сальвадор Лурия (1912—1991), физиолог Рита Леви-Монтальчини (р. 1909), вирусолог Ренато Дульбекко (р. 1914), экономист Франко Модильяни (1918—2003), астроном Риккардо Джаккони (р. 1931). В разное время работали в США математик Гвидо Фубини (1879—1943), строитель дирижаблей Умберто Нобиле (1885— 1978), крупный ученый в области авиации и космонавтики Луиджи Крокко (1909— 1986).
Скажем хотя бы несколько слов и об американских спортсменах итальянского происхождения. Назовем лишь два имени. Во-первых, это легендарный боксер-профессионал, чемпион мира в тяжелом весе Рокки Марчиано (1923—1969). За свою профессиональную карьеру провел 49 боев, победил во всех, из них в 43 нокаутом. Он покинул ринг непобежденным, а через несколько лет погиб в авиакатастрофе. Еще одна легендарная личность — это прославленный американский бейсболист Джо Ди Маджо (1914— 1999). За свою долгую спортивную карьеру он установил целый ряд рекордов, многие из которых не побиты до сих пор и едва ли будут побиты в будущем. Нашему читателю имя Ди Маджо больше известно не столько благодаря его спортивным достижениям, сколько как мужа Мерилин Монро. Они поженились в Лас-Вегасе в январе 1954 года. Для обоих этот брак стал вторым в их жизни. Впрочем, через девять месяцев последовал развод.
А теперь вернемся из США назад, в Европу. В XX веке традиционные связи соединяют Италию с такими европейскими государствами, как Швейцария, Австрия, Германия, Испания, Великобритания. Но все же наиболее тесные отношения связывают Италию с Францией. Это обусловлено историческими, географическими, лингвистическими и другими причинами. Еще в годы правления Муссолини многие итальянские политики нашли прибежище во Франции. Не удивительно, что множество знаменитых людей мы уже давно считаем французами, забывая об их итальянских корнях. Это модельеры и дизайнеры Нина Риччи (1883—1970) и Пьер Карден (р. 1922), всемирно известный предприниматель Марсель Бик (1914—1994), актеры и шансонье Ив Монтан (1921—1991) и Серж Реджани (1922—2004), эстрадная певица Далида (1933—1987), актер Жан Поль Бельмондо (р. 1933), оперный певец Роберто Аланья (р.1963) и многие-многие другие.
Говорить об итальянцах за границей в XXI веке как-то даже несерьезно. В эпоху глобализации итальянцы живут и работают, наверное, во всех странах мира.
Итальянские государственные деятели принимают активнейшее участие в работе различных политических и экономических структур единой Европы. Целые коллективы итальянских ученых работают в научно-исследовательских институтах Европы, Азии и Америки. Итальянские дирижеры, исполнители, драматические актеры, актеры оперы и балета, эстрадные звезды выступают с гастролями по всему миру. Спортсмены завоевывают награды на спортивных аренах всех континентов. Итальянские футбольные специалисты руководят многими зарубежными клубами и даже национальными сборными других стран. Важно, что сегодня все они вовсе не ощущают себя оторванными от родины. Ведь всего за несколько часов они могут вернуться в свой родной город — Милан или Неаполь, Рим или Палермо, Турин или Венецию.
Italiano ConTesti
Итальянский язык и культура – тексты, образы и контексты
“Горькая земля моя”: краткая история итальянской эмиграции
Эмиграция – это важная часть итальянской истории. С момента возникновения единого итальянского государства в 1870 г. до конца 1980-х гг. из страны уехало около 27 млн человек – примерно столько же, сколько было жителей страны на момент ее объединения. Число въезжающих в Италию впервые превысило число выезжающих лишь в 1986 году. И, поскольку в последние годы много говорится о иммигрантах в южной Европе, мы решили вспомнить о том, какую роль феномен миграции играл в жизни итальянцев на протяжении последних 150 лет, и как они воспевали ту «горькую землю», которую покидали.
Обычно выделяют два главных периода в истории итальянской эмиграции. Первый длился с конца 19 в. до начала II Мировой войны. Целью большинства уезжающих была Америка, как северная, так и южная. Второй период – период послевоенной (приблизительно 1950 – 1980 годы) миграции с юга страны на север. Это время называют «экономическим чудом» в истории Италии, поскольку, при активной финансовой поддержке США, Италии удалось быстро оправиться от состояния послевоенной разрухи. В «промышленном треугольнике» (il triangolo industriale: Милан – Турин – Генуя) на севере страны открылись новые заводы, и южане приезжали сюда в поисках работы. Некоторые двигались дальше, в соседние европейские страны: Германию, Австрию, Швейцарию, Францию и Бельгию.
В этой и двух следующих публикациях данного цикла мы расскажем чуть подробнее об истории итальянской эмиграции в Америку и о том, как «американская тема» отразилась в итальянской массовой культуре: в песнях и фильмах.
«Великая эмиграция» (la grande emigrazione) начинается в 1870-е годы: сразу же после окончательного объединения Италии (1870 г. – присоединение Рима к Итальянскому королевству) в стране начинается аграрный кризис. Соответственно, итальянцы этого времени едут в страны, где есть большие участки необработанной земли: в основном, в США, Бразилию и Аргентину. Так, одна из самых известных песен об эмиграции конца XIX в. – Merica, Merica – написана переселенцами из Венето в Бразилию (мы рассказываем о ней подробнее в одной из следующих публикаций этого цикла).
Существовала как сезонная (на несколько месяцев, ради сельскохозяйственного сезона в южном полушарии), так и окончательная миграция. Уезжали, в основном, молодые мужчины, особенно поначалу: остальным особенно трудно было бы перенести долгий (30-40 дней) и тяжелый путь на корабле. Да и по прибытии легче не становилось. Рекламные агенты и предприниматели, зарабатывавшие на перевозках мигрантов, рисовали радужные картины чудесного нового мира. Однако, особенно в США, работы на всех не хватало, а условия жизни были тяжелыми.
Чтобы лучше понять тяготы переезда и особенности жизни эмигрантов в США на рубеже 19-20 веков, мы советуем посмотреть фильм Эмануэле Криалезе 2006 г., под названием Nuovomondo c (букв., «Новый мир», англ. название – “The Golden Door”) с Шарлоттой Генсбур в главной роли. Действие в фильме начинается на Сицилии, а заканчивается на острове Эллис, самом крупном пункте приема иммигрантов в бухте Нью-Йорка, который действовал с 1892 по 1954 годы. В этом фильме рассказывается, каким медицинским и психологическим проверкам подвергались новоприбывшие, какие препятствия чинились незамужним девушкам, а также кого и за что могли депортировать обратно. Трейлер фильма:
Те итальянцы, которым повезло быть принятыми, селились компактно, образовывая этнические кварталы, так называемые «Маленькие Италии» (Little Italy). Эти кварталы имели плохую репутацию (malavita – так называли городскую бедноту, криминалитет). Как правило, они располагались в бедных частях города, неподалеку от негритянских гетто, да и к самим итальянцам отношение было как к чему-то среднему между белыми и черными, тем более, что те виды работ, на которые их нанимали, до этого выполнялись преимущественно афроамериканцами.
В первой половине 20 в. многие из американских итальянцев уже успели успешно встроиться в местную экономику, однако с выступлением Италии во Второй Мировой войне на стороне фашистов в разных странах прошла серия антиитальянских погромов. От греха подальше многие владельцы магазинов и ресторанов сменили названия своих заведений на не столь очевидно этнические, а кто-то сменил и фамилию. Необходимость воевать на стороне союзников, а значит, против своей родины, также не доставляла радости итальянским эмигрантам.
В послевоенное время еще одну своеобразную волну эмиграции сформировали итальянские солдаты, которые оказались в плену в разных странах, и впоследствии так и не вернулись домой (об итальянцах на российском фронте см., например, фильм Витторио Де Сика «Подсолнухи» – I girasoli – с Софи Лорен и Марчелло Мастроянни). С другой стороны, американские солдаты, освобождавшие Италию, увезли с собой на родину большое количество невест, которых так и называли – spose di guerra («военные невесты»). Да и детей, родившихся в Италии от американских солдат, тоже было немало (этой теме посвящена неаполитанская песня Tammuriata nera).
Влияние на Италию американской массовой культуры в послевоенное время было очень сильным. Собственно поток эмигрантов, уезжавших туда, во многом иссяк и сменился перемещениями внутри Европы или даже внутри страны. Однако «американская мечта» преследовала не только тех, кто в итоге уезжал из страны: так, например, стремление провинциальных итальянцев копировать американский стиль жизни высмеивает Ренато Карозоне в песне Tu vuo` fa americano (см. текст и подстрочник ниже):
Поэтому неудивительно, что путешествие в Америку – это одна из первых ассоциаций, которые возникают и тогда, когда Италия сталкивается с крупными волнами миграции уже в качестве принимающей страны. Завершая этот рассказ, мы предлагаем вам посмотреть отрывок из фильма о том, как первые корабли с албанскими мигрантами прибывали в порты Бари и Бриндизи в 1990-х годах, сразу после падения в Албании коммунистического режима. Это фильм итальянского режиссера Джанни Амелио, снятый в 1994 г., и называется он «Ламерика» (Lamerica). В этом фрагменте главный герой разговаривает с полусумасшедшим итальянским стариком, который много лет жил в Албании и теперь едет на родину, но думает при этом, что он эмигрирует в Америку: скученность толпы на корабле вызывает у него ассоциации с итальянской эмиграцией времен его молодости.
Renato Carosone Tu vuò fa l’ americano
Tu vuò fa l’ americano
mmericano! mmericano!
ma si nato in Italy!
siente a mme
non ce sta’ niente a ffa
o kay, napolitan!
Tu vuò fa l’ american!
Tu vuò fa l’ american!
Comme te po’ capì chi te vò bene
si tu le parle ‘mmiezzo americano?
Quando se fa l’ammore sotto ‘a luna
come te vene ‘capa ‘e dì:”i love you!?”
Русский подстрочник
Ты хочешь выглядеть американцем!
Американцем! Американцем!
Но ты родился в Италии!
Послушай-ка меня,
ничего такого не надо делать,
Окей, неаполитанец!
Ты хочешь выглядеть американцем!
Ты хочешь выглядеть американцем!
Как тебя сможет понять тот, кто тебя любит,
Если ты говоришь наполовину по-американски?
Когда ты с возлюбленной под луною,
Как тебе может прийти в голову сказать: “I love you”?
Следующие материалы цикла об итальянской эмиграции и ее песнях:
Страх и ненависть в Брайтон-Бич
Он возглавил русскую мафию в США. Итальянцы сделали его королем рэкета
«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о ворах в законе — генералах преступного мира. Появившись в начале XX века, они очень скоро встали во главе организованной преступности СССР, а затем России. В предыдущей статье мы рассказывали о Геннадии Карькове по кличке Монгол, который в 70-е наводил ужас на подпольных миллионеров Москвы и получил прозвище «дедушка российского рэкета». Подобно ему на лавры отца русской мафии в США смело может претендовать законник Евсей (Ленинградский) Агрон. Он стал кошмаром «русского» района Нью-Йорка — Брайтон-Бич, а покровительство знаменитой сицилийской «Коза ностра» позволило банде Агрона устроить за океаном настоящий беспредел. Впрочем, итальянские мафиози так и не приняли Евсея в «семью», а когда их интересы пересеклись — отправили «русскому» мертвую рыбу.
Щеголь из Ленинграда
Будущий гроза коммерсантов с Брайтон-Бич и вор в законе Евсей Агрон родился 25 января 1932 года в Ленинграде, в небогатой еврейской семье. Агроны не покинули город даже в годы Великой Отечественной войны. Евсей жил в городе на Неве вплоть до отъезда в Штаты, за что и получил прозвище Евсей Ленинградский.
Материалы по теме
«Я между ворами непонятки развожу, но здесь воров не вижу»
Бриллиант в законе
История умалчивает, что пришлось пережить Агрону-младшему во время блокады, когда от голода и холода на его глазах умирали и сходили с ума родственники, друзья и знакомые. Он выжил и поставил себе цель: любой ценой зажить нормальной, обеспеченной жизнью, в которой нет места нужде и голоду. Своей мечты Евсей в итоге достиг — правда, не самыми праведными путями.
Когда в конце 1970-х нью-йоркские коммерсанты заговорили о «беспощадном русском», выбивающим у них дань, по городу уже ходила байка о том, что до эмиграции в США Агрон отсидел в советских лагерях лет десять за жестокое убийство. Деталей никто не знал, но такая легенда была Агрону на руку — она добавляла брутальности его образу в глазах потенциальных жертв. Однако ничего общего с реальностью эта история не имела.
Агрон трижды попадал на скамью подсудимых, но ни разу не участвовал в «мокрухе», как на бандитском жаргоне именуют убийства. Первую ходку Евсей совершил за карманную кражу, чуть ли не первую в своей жизни: искусством щипача (карманника), которым славилось большинство воров в законе, ленинградец так и не овладел. Поэтому, оказавшись на свободе, Агрон занялся финансовыми махинациями. Правда, вновь неудачно: за нелегальные сделки снова отправился за решетку.
Освободившись после третьего срока уже в ранге коронованного законника, Агрон умерил прыть и удаль, начал аккуратнее прорабатывать финансовые махинации и вскоре стал распорядителем воровского общака: собирал деньги с законников и занимался их оборотом вплоть до рассылки авторитетным собратьям, отбывающим сроки. К этому времени Агрон стал известен не только в криминальной среде Ленинграда, но и далеко за ее пределами.
К слову, внешний вид и привычки Евсея никак не выдавали в нем принадлежность к преступному миру. Агрон щеголял в безупречно выглаженном костюме и галстуке, частенько появлялся в местной филармонии с супругой Валентиной (вопреки одному из главных воровских законов, он женился, однако ловко оправдался за этот поступок на сходке и избежал раскоронования). Знавшие Евсея воры неоднократно отмечали стальной характер законника и его дар убеждения. Но все-таки недоброжелатели у него были: одним из них считали вора в законе Вячеслава (Япончика) Иванькова. Именно из-за него чуть было не сорвалась эмиграция Агрона.
В миллионных долгах
К середине 1970-х Евсей окончательно понял: карьерного роста на родине ему не видать. Да и не сочетались советские реалии, воровская жизнь и невезучесть Агрона с его мечтами о красивой жизни. Мотать бесконечные сроки он не хотел, ограничиваться выделенными ему из общака средствами — тоже. Поэтому он решил отбыть в поисках счастья в США, благо времена были подходящими: началась массовая эмиграция граждан СССР, преимущественно евреев, которые покидали страну по политическим мотивам.
Кстати, по одной из версий, список желающих отбыть за границу тщательно изучался сотрудниками КГБ. И всем преступным элементам был дан зеленый свет: действительно, зачем задерживать такой контингент на родине? В числе счастливчиков оказался и Агрон. Однако на его пути возникли внезапные преграды.
Когда на руках у Агрона были все необходимые для отъезда документы, у него образовался нешуточный карточный долг — целых два миллиона рублей (в картах Евсею не везло так же, как и в преступной деятельности). Найти в кратчайшие сроки столько наличных было физически невозможно, и на очередной сходке законник запросил отсрочку по выплате задолженности. Учитывая безупречную репутацию Агрона, воры не возражали против такого расклада. Все, кроме Япончика: тот пошел на принцип и заявил, что удовлетворять просьбу Агрона нельзя, ибо этот прецедент поколеблет фундаментальное правило — карточный долг свят и подлежит уплате по требованию.
Иваньков предложил «коллеге» либо рассчитаться до отбытия за границу, либо претерпеть позорную в случае Евсея процедуру раскоронования — хлопок по ушам. К счастью для Агрона, молодого Япончика осадили старшие и более авторитетные законники, которые вынесли окончательный вердикт: поездке быть, но о долге Евсею забывать не следует. Тот не подвел и рассчитался при первой же возможности, а Иванькова за его недружественный выпад так и не простил — прохладные отношения между ворами сохранились до самой гибели Агрона.
Из Союза с любовью
Детали эмиграции будущего главы русской мафии в США разнятся. По одним данным, перед прибытием в Америку в 1971 году Агрон успел побывать в Гамбурге, где какое-то время крышевал сеть борделей и подпольных казино. Другие источники утверждают, что сначала Евсей отправился в Италию, где заработал деньги на выплату карточного долга, а уж затем 8 октября 1975 года вылетел в Нью-Йорк. Это место неслучайно облюбовали советские эмигранты всех мастей: в первую волну переселения из Союза въезд в Нью-Йорк, в отличие от других штатов, не предполагал взимания разовой платы за въездную визу в размере 100 долларов c человека.
Никаких отметок о судимостях Агрона в его документах не значилось, и таможенникам он представился скромным ювелиром. Этого вполне хватило для того, чтобы беспрепятственно ступить на американскую землю. Оказавшись в Нью-Йорке, Агрон для начала обосновался у приятеля-земляка: тот умудрился перебраться в Штаты еще во время Великой Отечественной войны и, повзрослев, нашел себя в правоохранительной системе — стал полицейским.
Впрочем, Евсей недолго стеснял друга, тем более что приехал в Америку он явно не для того, чтобы работать с утра до ночи, расслабляясь бутылочкой пива в захолустном баре. Агрон понимал, что у него есть все шансы внедриться в преступный мир США и реализовать свою американскую мечту. Вскоре он обосновался в южной части Бруклина, где обитали преимущественно выходцы из СССР, и быстро сколотил небольшую, но свирепую группировку. Ее члены обложили данью всех окрестных торговцев, запугав их до безумия.
На долгие годы в памяти бруклинских торговцев остался случай из начала 1980-х. Одна местная жительница стала свидетельницей расправы бандитов из группировки Евсея Ленинградского над одним из коммерсантов — и согласилась выступить в суде на стороне обвинения.
Такая смелость стоила жизни не только ей самой, но и ее сыну: обоих убили в собственном доме, предварительно выколов несчастным глаза. Ходили слухи, что Евсей лично присутствовал при разборках с несговорчивыми коммерсантами и даже пускал в ход свое ноу-хау — электрическую палку-погонялку для скота. Впрочем, наличие такого атрибута у Агрона категорически опровергала его вторая жена — певица Майя Розова.
— Электрическая палка для убоя скота? — возмущалась Розова в одном интервью. — А где он ее хранил? В шкафу? В холодильнике? Где? Он всегда имел при себе пистолет 32 калибра, и дома был 22-й! Все!
Король русского рэкета
Бандиты Агрона не делали никому преференций и не мелочились. Один из выходцев из Союза, еврей по национальности, имел неосторожность похвастаться перед своими соседями — мол, скопил на грядущую свадьбу дочери 15 тысяч долларов. Слухи об этом быстро дошли до шайки Евсея, и вымогатели заявились к ни о чем не подозревавшему соотечественнику. Тот начал упираться, и тогда бандиты выставили ультиматум: или он отдает им кровно нажитые, или его дочь отправится к праотцам прямо в день своей свадьбы. Сломленный угрозами эмигрант отдал негодяям все до копейки.
Об этой истории он со слезами на глазах рассказал через несколько лет после гибели Агрона американскому полицейскому русского происхождения. А на вопрос, почему не заявил на вымогателей раньше, старик лишь отмахнулся — толку-то! К слову, бесперспективность борьбы с мафией Евсея Ленинградского понимали практически все местные жители. И пытавшиеся было выяснить подробности очередного преступления полицейские Брайтон-Бич натыкались на безмолвную стену потенциальных свидетелей. Говорят, что одной из первых фраз, выученных американскими стражами порядка по-русски, была «я ничего не знаю».
Примечательно, что «добро» на свою деятельность Агрон получил у представителя семьи Дженовези, одного из криминальных кланов сицилийской мафиозной группировки «Коза ностра», правящих преступным миром в США. Конечно, не за просто так — покровителям отчислялись приличные проценты с рэкета. Помимо этого, обе группировки нередко действовали в связке друг с другом — как, например, при махинациях в казино «Дюна» в Лас-Вегасе, где были отмыты сотни тысяч долларов. Одобрение со стороны мафиозной верхушки окончательно развязало руки боевикам Агрона, которых к началу 1980-х насчитывалось около 500 человек.
Под их прессинг стали попадать даже юристы и врачи — их тоже обязали выплачивать мзду. Не гнушались преступники и обычными грабежами, совершая набеги на грузовики, которые доставляли продукцию к торговым лавкам. Как-то раз бандиты провернули аферу с обычной обувью, выдав ее за ортопедическую и сбыв по повышенной цене. Поборы, махинации и разбой в отношении жителей Брайтон-Бич приносили Евсею беспрецедентную по тем временам прибыль — примерно 100 миллионов долларов в год. Ко всему прочему, торговля наркотиками также еженедельно пополняла десятками тысяч долларов казну короля русского рэкета.
Регулярные подсчеты нажитого происходили в El Caribe Country Club на Брайтон-Бич — своеобразной штаб-квартире, знаменитой массовыми сборищами участников группировки Агрона. Там же бандиты строили планы дальнейшего обогащения. Удивительно, но при всех своих возможностях жил Евсей по привычке скромно. Вопреки ходившим слухам о роскошных особняках с золотыми унитазами, законник с женой и ребенком обитал в небольшой трехкомнатной квартире на последнем ярусе шестиэтажного дома на бульваре Ошен-Паркуэй. По воспоминаниям близких Агрона, место было чрезвычайно шумным: рядом находился мост, по которому день и ночь ездили автомобили.
Одевался Агрон по-прежнему в недорогие деловые костюмы и с виду все так же напоминал клерка-работягу. Отдыхать Евсей предпочитал по старинке — согласно доброй советской традиции: каждые выходные ездил в баню на Манхэттене. Будничные вечера коротал за чтением русской поэзии: Евсей очень любил Лермонтова и даже заучивал наизусть его стихи. Музыку он тоже уважал, особенно любил шансон (в этом жанре пела и его вторая супруга). В биографии Евсея есть эпизод, когда он помог Владимиру Высоцкому во время его американских гастролей получить невыплаченный жуликоватыми организаторами гонорар за выступление.
Охота на мафиози
Одним из немногих проявлений замашек богача было наличие у Агрона личного водителя Бориса Найфельда, известного в криминальных кругах под кличкой Биба. Шустрый паренек прибыл в Штаты из Гомеля в середине 70-х вместе со старшим братом. Опытом преступной жизни братья обзавелись еще на родине, где промышляли квартирными кражами. Старший брат Бибы сразу прославился на Брайтон-Бич тем, что забил насмерть обидчика своей девушки и умудрился уйти от уголовной ответственности. Сам Биба отличался более осмысленным поведением и за пару лет успел так продвинуться по криминальной лестнице, что его заприметил Агрон — и вскоре сделал своим шофером и по совместительству телохранителем.
Пропорционально росту могущества Агрона увеличивалось и количество его врагов. Некоторые не ограничивались слепой ненавистью и старались физически устранить дерзкого конкурента. Первое покушение на русского мафиози произошло в 1980 году, когда Агрон прогуливался по набережной Кони-Айленд. Он даже не успел ничего понять, когда получил несколько пуль в живот. Очевидцы покушения незамедлительно вызвали скорую — и жизнь Агрона удалось спасти. Он восстанавливал здоровье на больничной койке в окружении охраны, которую обеспечила семья Дженовези. Как водится, к потерпевшему наведались полицейские, вот только сотрудничать с ними Агрон отказался напрочь, отделавшись короткой фразой: «Я разберусь сам».
Успешным его «разбирательство» можно назвать с натяжкой — следующее нападение его враги совершили спустя четыре года. В январе 1984-го наемники подстерегли Агрона, когда он выходил из своего гаража в подвале дома. В этот раз ликвидаторы попали Агрону в лицо и шею. Врач, к которой доставили истекающего кровью пациента, так и не смогла достать одну из пуль, которая засела слишком близко к мозгу. Часть лица навсегда парализовало, но жизнь Евсея была в очередной раз спасена. На этот раз мафиози крепко призадумался и, прикинув варианты, обозначил ответственным за нападение конкурента — крупного наркоторговца Бориса Голдберга, с которым Евсею никак не удавалось поделить сферы влияния.
Неприязнь Голдберга к Евсею Ленинградскому подстегнули и методы последнего в отношении конкурентов: с ними пособники Агрона не церемонились и, если ловили на своей точке, просто убивали. Это в конце концов привело к тому, что Голдберг заказал Агрона, посулив киллеру 25 тысяч долларов. Финальная разборка между врагами произошла в мае 1984 года. Евсей был настроен решительно и планировал застрелить Бориса, но тот, догадываясь о намерениях противника, подстраховался и привел с собой на встречу толпу мексиканских бандитов. Агрону ничего не оставалось, кроме как пойти с Голдбергом на мировую. Конкуренты согласовали сферы влияния, скрепили договор рукопожатием и пообещали больше не охотиться друг на друга.
Последняя ошибка
Вскоре Агрону стало и вовсе не до Голдберга: он узнал, что в его ближайшем окружении завелись «крысы». Оказалось, что три члена банды Евсея — владельцы оптового предприятия по продаже бензина Михаил Марковиц, Лев Перситс и Давид Богатин — за его спиной провернули крупную махинацию с топливом, по факту попросту обворовав босса. Достоянием общественности эта схема, позволившая ежегодно красть из бюджета Соединенных Штатов более 500 миллионов долларов, стала благодаря Майклу Франчезе, бывшему члену другого итальянского преступного клана — семьи Коломбо. Франчезе, получивший прозвище «криминальный принц», рассказал о схеме мошенничества на суде в надежде на смягчение приговора.
Возможность провернуть аферу появилась благодаря новому нью-йоркскому закону о налогах на бензин, принятому в 1982 году. Отныне подати в казну было решено собирать не по счетчикам на заправочных станциях, а с оптовых топливных компаний, когда предприятие продает бензин розничному торговцу. Идея создать цепочку подставных оптовиков, перепродававших друг другу бензин, принадлежала Богатину, который значился у Агрона в ближайших советниках, и оказалась настолько действенной, что Давиду аплодировали стоя члены всех пяти криминальных семей «Коза ностра».
С ходу разобраться, какая из фирм должна отдать налоги, когда идет перепродажа от одного оптовика другому, сотрудники налоговой не могли. А когда наконец выходили на след нужной фирмы, оказывалось, что она была однодневкой и давно уже не функционирует. Таким образом мошенники, пользуясь путаницей в документах, быстро сбывали топливо частнику, не отдавая ни копейки в бюджет страны. По самым скромным подсчетам, махинаторы получали в неделю по 12 миллионов долларов.
Узнав о предательстве в ближайшем окружении, Евсей Ленинградский не на шутку рассвирепел. Однако рубить головы сгоряча не стал. Во-первых, Богатин ходил в фаворитах у влиятельных итальянских мафиози. А во-вторых, Агрон и сам решил стать участником этой аферы. Он не рассчитал только одного: в схеме четко отлаженных махинаций его персона была совершенно лишней. И получилось так, что своей активностью вор в законе лишь спровоцировал членов криминальных кланов на новую идею — устранить самого Агрона. А тот, даже не догадываясь о коварстве союзников, продолжал строить планы успешного внедрения в бензиновый бизнес.
Жизнь знаменитого законника прервалась 4 мая 1985 года. В этот субботний день Агрон традиционно собирался попариться в бане. Внизу его, как обычно, ожидал Биба. Однако как только Евсей нажал кнопку лифта, к нему приблизился незнакомец в спортивном костюме и, приставив пистолет к виску, спустил курок. Сделав для верности еще один выстрел в голову, убийца скрылся. На этот раз помочь Евсею медики были не в силах — он скончался практически мгновенно.
Похоронили Евсея на одном из городских кладбищ Нью-Йорка. Его супруга, опасаясь за себя и сына, уехала к родителям в СССР. Место короля русского рэкета занял советник Агрона Марат Балагула, который в силу природной хитрости и сообразительности в чем-то даже превзошел своего предшественника — например, в том, что сумел дожить целым и невредимым до преклонных лет.
igornasa
Особенности американской жизни
Когда-то не было такой вещи, как нелегальная иммиграция в Америку.
Если ты сумел добраться сюда, ты мог остаться здесь.
(The Golden Door)
Северную Америку открывали и колонизировали европейцы из разных углов старого континента – итальянцы, испанцы, голландцы, французы, англичане, русские. Поэтому еще в колониях с преимущественно англосаксонским населением, которые и стали Соединенными Штатами, проживали выходцы из других европейских стран.
В собственно же США массовая эмиграция началась после 1815 года. По времени прибытия, составу и отношению к ней она делится на три группы.
“Старая” иммиграция (1815 – 1890)
Мы с тобой одной крови .
“Старая” иммиграция в основном была из Северной Европы – британцы, ирландцы, немцы, скандинавы; по вере она являлась протестантской (кроме ирландцев-католиков).
Американцы в целом приветствовали эту иммиграцию, пришедшуюся на Age of Manifest Destiny – эпоху доктрины Предначертание Судьбы, гласящей “нам предначертано судьбой распространить свое владычество на весь континент, который дарован нам Провидением для осуществления величайшего эксперимента по установлению свободы и федеративного самоуправления”.
“American Progress”, John Gast, 1872
Шло продвижение на Запад и существовала острая нужда в рабочих руках на фабриках и фермах, шахтах и железных дорогах. Было, конечно, и противодействие под привычными антииммиграционными лозунгами – иммигранты забирают “американские” рабочие места, не американизируются и, как в случае с ирландцами, являются католиками. Но все-таки “старые иммигранты” достаточно гладко и быстро ассимилировались.
Совершенно другая судьба ждала “новых” иммигрантов.
“Новая” иммиграция (1890 – 1920)
Ваше благородие, госпожа Чужбина,
Жарко обнимала ты, да только не любила .
Предвестники новой эмиграции появились еще в период старой иммиграции. Ими были ирландцы-католики, селившиеся на Восточном побережье и китайцы, прибывавшие на Западное (после начала калифорнийской Золотой Лихорадки).
Если англоязычные ирландцы-католики воспринимались как другие, то китайцы определенно были чужие. Звуки и иероглифы языка китайцев были необычными для американцев, также как и их верования. Диковинные одеяния и экзотические косички странно смотрелись в суровом быту золотоискателей.
По статусу китайские иммигранты находились где-то рядом с инфернальными индейцами и бесправными черными. Именно китайцев коснулся Chinese Exclusion Act (1882) – закон, принятый в стране иммигрантов, ограничивающий иммиграцию. Это был первый случай в американской истории, когда этнической группе было запрещено во въезде в США.
Между 1850 и 1880 годом в Америку иммигрировало более 200 тыс. китайцев. Но китайская иммиграция меркнет в сравнении с обрушившимся на Америку девятым валом иммигрантов из южной, центральной и восточной Европы. С 1890 по 1914 в Америку прибыло 15 млн. человек – и это при общей численности населения США в 100 млн. (1915 г.)
Во второй половине XIX века жизнь европейцев из нижних слоев общества была нелегка. Большинство из них продолжало борьбу за существование в надоевшем мире нищеты и болезней, безработицы и тирании, но какая-то часть пыталась найти лучшую жизнь где-то в другом месте.
Многие европейские правители, запуганные призраками коммунизма и демонами национализма, видели в массовой эмиграции средство для выпускания пара. Газеты и книги, буклеты и агенты поддерживали градус “американской лихорадки” у европейских обездоленных.
И они двинулись: итальянцы и греки – со Средиземноморья, венгры и западные славяне – с равнин центральной Европы, австрийцы и швейцарцы – из горных стран, белорусы и украинцы – из Российской империи, и, конечно же, евреи – со всех частей Европы.
Все они оставляли привычный мир ради новой земли обетованной. Америка же ко времени новой эмиграции сильно изменилась – свободной земли уже не осталось, индустриализация и урбанизация преобразили лицо нации. Иммигранты, в основном сельские жители, оказались в совершенно новом для них окружении.
Разрыв между ожиданиями и реальностью описал итальянский иммигрант в письме на родину (1890):
We were told that the streets of America were paved with gold. Upon arriving we found that the streets were not paved in gold, nor paved at all and we were expected to pave them
Нам было сказано, что улицы Америки выложены золотом. По прибытию же выяснилось, что улицы не были вымощены золотом, они не были вымощены вообще и предполагалось, что именно мы и будем мостить их.
Из новых иммигрантов быстрее всех адаптировались ирландцы-католики, хуже всего американизировались поляки, итальянцы в борьбе с культурным шоком опирались на семью и Большую Семью (мафию).
Неквалифицированные в своем большинстве, новые иммигранты могли работать только разнорабочими на фабриках, шахтах и стройках. Рабочие не имели никакого голоса, любой жалующийся мог быть уволен и занесен в черный список – профсоюзы находились в зачаточном состоянии. 14-ти часовой рабочий день был нормой для низкооплачиваемых работ. Не сушествовало больничных, отпусков, пенсий. Дети трудились наравне со взрослыми. Условия работы были невыносимыми по современным меркам – скудное освещение, недостаточные вентиляция и отопление, никакой техники безопасности.
Coal Breaker Boys (Мальчики – дробильщики угля), Пенсильвания, 1911
Иммигранты работали много и тяжело, надеясь на изменение жизни к лучшему – если не для себя, то хотя бы для своих детей.
Увы, борьбу за физическое выживание усугубляло резко негативное отношение американского общества к новым иммигрантам. Впервые европейские иммигранты встретились с обыкновенным расизмом.
В 1900-ые годы были модны воззрения, что новые иммигранты – евреи, итальянцы, славяне – физически и психически ниже северных европейцев. В 1916 году в книге Passing of the Great Race (Кончина великой расы) Мэдисон Грант утверждал, что иммиграция привела к расовому загрязнению Америки.
Первая мировая война замедлила иммиграцию, но события в России вызвали страхи, что иммигранты-радикалы могут занести бациллы революции в США.
Призывы обуздать иммиграцию становились все громче, движение за ограничение иммиграции ширилось – и в 1921 году конгресс принял Immigration Restriction Act.
Новейшая иммиграция
Иммиграция по “национальной квоте” (1920-1965)
. и всякого скота чистого возьми по семи, мужеского пола и женского, а из скота нечистого по два, мужеского пола и женского
Immigration Restriction Act ознаменовал поворотный пункт в американской иммиграционной политике. Закон добавил два новых измерения – количественные пределы на иммиграцию и систему квот для определения этих пределов.
Закон ограничил число иммигрантов, приезжающих из любой страны, до 3% от общего числа представителей этой страны, живущих в США в 1910 году.
Иммиграция действительно существенно уменьшилась, более того, в годы Великой Депрессии больше людей эмигрировало, чем иммигрировало.
К иммиграции же конца 30-х приложима формула “лучше меньше, да лучше”. В Америку теперь ехали не только сапожники-портные – в политическом климате тех лет иммигрантами становились даже всемирно известные люди. Достаточно упомянуть атомный проект Манхэттен, в успешном завершении которого важнейшая роль принадлежала “новым американцам” с фамилиями Эйнштейн (американское гражданство с 1940 г.), Ферми (гражданство с 1944 г.), Теллер (гражданство с 1941 г.)
В дальнейшем принимались другие законы и поправки к ним, но все они устанавливали квоты, основанные на национальном критерии. Этим убивалось сразу два зайца – численность иммиграции ограничивалась, а демографические пропорции “замораживались”. Законы обеспечивали доминирование иммиграции из Европы, а внутри нее – северных европейцев.
Так продолжалось до 1952 года , когда McCarran-Walter Act устранил национальную принадлежность как барьер к иммиграции. Но окончательно поставил точку над дискриминацией на основе национального происхождения закон 1965 года.
Иммиграция по категориям (после 1965). Нелегалы
Я 6 Америку закрыл,
слегка почистил,
а потом
опять открыл —
вторично
Закон под названием Immigration and Nationality Act of 1965 установил новые иммиграционные правила, по которым приоритет отдавался лицам, имевшим родственников в США, а также высококвалифицированным работникам.
Закон драматически изменил демографическую раскраску США – первый раз в американской истории большинство иммигрантов стало прибывать из Азии и Латинской Америки, а не с европейского континента.
Сегодняшняя квота, до 700 тыс. иммигрантов в год, распределена между следующими категориями:
480 тыс. – программа воссоединения семей
140 тыс. – рабочая иммиграция
50 тыс. – Green Card лотерея, способствующая этническому разнообразию американского общества
Кроме легальных иммигрантов, в страну проникают и нелегалы, которых, по самым пессимистичным прогнозам, не менее 10 млн. человек.
Кубинцы – нелегалы, 1980
Спустя сто лет Америка научилась цивилизованно управляться с легальными иммигрантами. Ей осталось определиться с нелегалами, ведь
Когда-то не было такой вещи, как нелегальная иммиграция в Америку. Если ты сумел добраться сюда, ты мог остаться здесь .
ИТАЛЬЯНСКАЯ ЭМИГРАЦИЯ.
В период с 1861 по 1976 год, с момента создания Италии, из страны эмигрировали около 30 миллионов человек, 9 из которых впоследствии вернулись.
Как и любые статистические данные, эти не обладают совершенной точностью: Италия начнет вести статистику по эмиграции только с 1876 года. Современные исследования показали, что не существует ни одной итальянской семьи, особенно на юге страны, которую не коснулась бы проблема эмиграции.
В первую очередь меня интересует итальянская эмиграция в Америку как предпосылка для возникновения итало-американской кухни, поэтому первостепенное внимание уделю именно США. Со своей стороны обещаю, что таких слишком отвлеченных и исторических постов больше не будет, даже про Первую мировую войну напишу легче и в более в кулинарном аспекте.
Феномен именно американской эмиграции, среди прочего, объясняется тем, что билет на пароход в Америку стоил менее, чем билет на поезд в страны северной Европы, а также тем, что Америка нуждалась в рабочей силе и предлагала рабочие места. Например, в 1900 году 47,20% эмигрантов уехали именно в США. На пике эмиграции, в 1913 году, приходилось 2.500 эмигрантов на 100.000 жителей Италии, т.е. примерно каждый 40 итальянец эмигрировал.
Общие сведения по направлениям эмиграции в таблице:
Например, эмиграция в Бразилию имела неудачный исход. После отмены рабства, в 1888 году, Бразилия очень нуждалась в рабочей силе. С белыми итальянцами-католиками обращались лучше, чем с бывшими рабами, но условия жизни там были настолько невыносимыми, что эмиграция в Бразилию была запрещена Декретом Принетти 1902 года. Несмотря на это, итальянский консул в Сан Паоло писал о том, что даже самые бедные итальянцы, жившие в глиняных хижинах, ели намного лучше, чем на Родине – кроме маиса, ели также фасоль, рис, картофель, свежие овощи и потребляли ошеломляющее количество мяса (свинина, говядина, курица) на семью в год – 570 килограммов.
У меня есть знакомый «итальянец», Даниеле (мама- латышка), потомок бразильских эмигрантов. Он уже совершеннолетним переехал из Бразилии в Рим – работает рекламным фотографом. Скучает, холодно ему в Риме, очень хочет вернуться обратно.
Несколько слов о женской эмиграции. Существовало такое явление, как “spose per procura”, что в наших реалиях проще всего назвать «невеста по переписке». Итальянцы уезжали в том числе в Колумбию, как ее тогда назвали «английская Канада», это было время, когда существовали индейские поселения и медведи бродили сами по себе. Пароход, груженый невестами, прибывал в место назначения – итальянцы хотели жениться именно на итальянках, а невесты видели суженых, если видели, дай бог, только на фото. Женщины уезжали в надежде на лучшую жизнь.
По официальной статистике, за десятилетие 1901-10 Италию покинуло 6 миллионов человек (встречала и большие цифры). Для того, чтобы Вы могли представить масштабы явления – население Италии в 1900 году составляло 33 миллиона 570 тысяч человек, из них примерно половина трудоспособного населения.
Основным лозунгом эмиграции было «Mi emigro per mangier» – «эмигрирую, чтобы есть». По наблюдению одного из социологов, в то время у итальянцев был выбор «о brigante o emigrante» – разбойник или эмигрант.
Более 70% уехавших – крестьяне и сельскохозяйственные рабочие. Для сравнения – художники и скульпторы – 0,11%, рабочие – почти 10%, каменщики и каменотесы – 9,3%. И по нашему профилю – владельцы гостиниц и занятые в пищевом производстве – 1,04%. Последняя цифра важна – распространение итальянской кухни в США пошло не от профессионалов.
Из тех, кто уезжали, 90% были неграмотны. Заработок среднего крестьянина или рабочего был крайне невысок – в 1880 году около 80% тратилось на скудную еду, в начале 20 века – около 70%, и только в 1953 году расходы на еду составят примерно 20-25% заработка.
Чтобы Вы не утомились читать текст, перегруженный фактами, можете посмотреть ролик. Он проиллюстрирован фотографиями того времени: люди, корабли, совершавшие трансатлантические переходы, реклама круизных кораблей, билеты, паспорта эмигрантов. Примерно с 2:15 звучит одна из самых известных эмигрантских песен «Мама, дай мне сто лир, хочу уехать в Америку… – Сто лир я тебе дам, но в Америку – нет, нет и нет!»
Италия как государство, конечно же, пыталась бороться с эмиграцией, влекущей потерю рабочей силы. В 1868 году выпущен циркуляр, предписывающий, что эмиграция возможна при условии подписанного трудового договора и наличии средств к существованию. Циркуляр Ланца 1873 года ограничивает выдачу паспортов и обязывает будущих эмигрантов представить доказательства покрытия расходов в случае их репатриации. В 1888 году был принят закон De Zerbi, запрещающий эмиграцию замужних женщин без супруга и мужчин, не прошедших воинскую службу. Впоследствии Муссолини также примет меры, направленные на борьбу с эмиграцией.
Один из мифов, касающихся итальянской эмиграции, это утверждение о том, что в основном эмигрировали итальянцы из южных провинций. Это неправда, вернее, неполная правда! Начало эмиграции как раз положили жители северных провинций, спасаясь от долгов и потери работы в результате надвигающейся индустриализации. В период между 1876 и 1900 годами основной поток эмигрантов как раз составляли жители северных регионов: Венето – 17,9%, Фриули – 16,1%, Пьемонт – 12,5%. Далее картина изменится. Последними уезжали жители Сицилии и Апулии, по одной из версий, этому факту есть очень любопытное и неожиданное объяснение. Когда во Франции с 1863 по 1895 г.г. филлоксерой было уничтожено 1,5 миллиона гектаров виноградников, практически более 90% всех имеющихся на тот момент виноградников страны, южные итальянцы вместо пшеницы стали сажать виноград, что как-то помогало им выживать.
Ссылка на статистические данные, табличку с цифрами можно понять, не зная языка: http://www.emigrati.it/Emigrazione/Esodo.asp
Одно из первых художественных свидетельств об итальянской эмиграции оставил писатель Эдмондо де Амичис (Edmondo De Amicis), который в 1884 году вместе с 1600 пассажирами проплыл на пароме из Генуи в Уругвай. По мотивам этого путешествия, занявшего 3 недели, в 1889 году была опубликована книга «Sull’oceanо» (я бы перевела как «Через океан»). Книга имела такой успех, что с момента ее выхода, была перепечатана 10 раз в течение двух недель.
Кто эмигрировал в Уругвай? «Эти крестьяне из Мантуи, которые в холодные месяца, переходили на другой берег реки По собирать черные клубни, вскипятив их в воде, не поддерживали себя, но умудрялись не умереть от голода зимой… и эти сборщики риса из нижней Ломбардии, которые за одну лиру в день трудятся в поту часами, чтобы купить поленту, заплесневелый хлеб и прогорклое сало»…
Де Амичис также описывает подарки, которые люди везли в Америку: «Кто бутылку особого вина, кто качокавалло, кто салями или килограмм пасты из Генуи или Неаполя, литр масла, коробочку сушеного инжира, даже фартук, набитый фасолью, но из собственного дома, из того уголка огорода, который родственник или друг наверняка должен был бы вспомнить»…
Внучка итальянцев, эмигрировавших в Аргентину, вспоминала, как бабушка, с глазами полными слез, рассказывала ей, девочке, о прекрасной покинутой Италии. И вынимала из ящика комода пакетик, который нежно гладила. Там был кусок хлеба, который дала ей мама, чтобы она его съела во время путешествия в Америку. Бабушка сохранила его на всю жизнь, поскольку свою мать ей больше увидеть было не суждено.
***
Первоначально основным портом, откуда отходили корабли в Америку, была Генуя. Путешествие длилось примерно 14 дней.
Отплытие корабля из порта Генуи в Америку, открытка того времени:
В таких условиях люди плыли, типичная картинка:
А вот так эмиграция освещалась в газетах:
Подпись под фотографией. Сообщение в газете Domenica del corriere 2 июня 1901 года: «Эмигрант ложится на лежак одетый и в носках, там же узлы и чемоданы…здесь же дети писают и какают, но, в первую очередь их тошнит. Через несколько дней каждое спальное место превращается в собачью конуру».
Не всем удавалось достичь места назначения. 9 августа 1906 года паром «Сирио», отплыв из Генуи в Америку с 2000 эмигрантами на борту, решил сократить маршрут, пройдя слишком близко к испанским берегам, но напоролся на риф и полностью ушел под воду в течение 15 дней. По данным страховых компаний погибло около 300 человек, по сообщениям газет – 700.
Песню, посвященную этой трагедии, также пел известный певец Франческо де Грегори. Я привела более колоритный и богато иллюстрированный вариант.
Того же, кому посчастливилось доплыть до Америки, ждала высадка на Эллис Айленд. Практически без багажа, с узлами и картонными чемоданами.
По прибытии пассажиры первого и второго класса досматривались в своих каютах. Высадка и сортировка эмигрантов третьего класса проходила с 1894 года на Ellis Island, который расположен практически напротив Манхэттена. Остров эмигранты быстро окрестили островом слез. «Распределитель» существовал там до 1954 года, с 1990 года это музей эмиграции.
Американский закон от 20 февраля 1907 N 96 года запрещал въезд на территорию страны, среди прочего, слепым, хромым, глухонемым, горбатым, слабоумным, беременным незамужним женщинам, анархистам, лицам старше 40 лет которые при высадке не смогут предъявить сумму не менее 250 итальянских лир и не докажут, что следуют к близким родственникам, которые обязаны содержать их либо предоставить работу. Пункт 7 Закона запрещает въезд «бедным» (!).
Прибывшие эмигранты вначале подвергались унизительному досмотру, сначала медицинскому, потом проходили собеседование, часто не знаю по-английски ни слова. Помимо этого, был еще один экзамен: проверялась национальность и политические взгляды. При этом, если эмигрант был неграмотным ему еще в Италии выдавался особый паспорт красного цвета – Passaporto rosso, что влекло дополнительные унижения. Хотя среди эмигрантов было примерно 90% неграмотных.
При проверке каждому выдавалась Inspection Card с номером. Вся процедура занимала, как правило, целый день После проверок предусматривался карантин.
Не прошедшие медицинский осмотр помечались белым крестом на спине. Капитаны судов были обязаны доставить тех, кого Америка не приняла, обратно, в порт отплытия. По статистике, таких вернувшихся людей только 2%. Большинство «отбракованных» бросалась в воду с Ellis Island, с целью самоубийства или в надежде добраться до Манхеттена вплавь.
Вид на Эллис Айлэнд:
Эмиграция в США существенно уменьшится в период Первой Мировой войны, не в последнюю очередь по причине демобилизации, а также инфляции, обнищания населения и практической невозможности купить билет. Потребность США в рабочей силе уменьшалась и американские декреты об эмиграции 1921 и 1924 года фактически положат конец политике «открытых дверей». Quota Act от 19 мая 1921 года ввел ограничения на въезд в страну иностранцев в пределах 3% от людей соответствующей национальности, проживающих в США. National Origins Act 1924 года снизил это количество до 2% жителей США соответствующих национальностей по состоянию на 1890 год. При принятии первой квоты въезд в США был разрешен 42.000 итальянцам, при принятии второй – только 5.645.
Основными направлениями эмиграции для итальянцев станут Аргентина, Канада и Австралия. Многие их эмигрантов в период фашизма будут арестованы, оказавшись заложниками политики Муссолини. В период Второй Мировой войны Эллис Айленд станет фактически местом заключения японских, немецких и итальянских граждан., каковым и останется до своего закрытия.
Один из самых трагических эпизодов итальянской эмиграции после второй мировой войны, пожалуй, касается Бельгии. Было подписано межгосударственное соглашение, по которому в 1954 году в Бельгию уехали трудиться более 5000 рабочих, в первую очередь из северных регионов Италии. Бельгия за это расплачивалась с Италией углем. Люди жили в бывших фашистских ангарах, по 10-12 человек на комнату, как говорится, с удобствами на этаже. Работали по 12-15 часов в день при температуре 45 градусов. Ситуация долго замалчивалась, пока 8 августа 1954 года в результате пожара не взорвалась шахта – в Mercinelle погибло 262 рабочих, 132 из которых были итальянцами.
И даже этому итальянцы умудрились посвятить песню. Вот она в прекрасном исполнении Клаудио Вилла.
Впоследствии, после 50-х, эмиграция стала все больше носить временный характер, итальянцы предпочитали европейские страны – Германию, Швейцарию, Францию.
Официальным годом окончания эмиграции в Италии считается 1976. После этой даты страна, наоборот, сталкивается не с проблемой эмиграции, а иммиграции. В 90-2000х в Италии происходит всем известный brain drain: в период 1997 -2007 уехало более 600.000 образованных молодых людей.
***
Как жили итальянцы в эмиграции?
Spaghettifresser (примерно «жрущие спагетти»), babis (жабы), dago/дейго (в США), chianti (слово понятно всем, здесь – пьяницы), bat (летучие мыши), bolanderschlugger (глотающие поленту»), rital, macaron, WAP («без документов, типа наш БОМЖ) – это те немногие прозвища, которыми итальянцев «награждали» за рубежом.
В некоторых общественных заведениях вешали объявления «Вход итальянцам строго запрещен». Вот, например, фото, сделанное 1958 (. ) году в немецком городе Saarbruchen. Картинку скопировать не смогла, поэтому ссылка, надпись на двух языках : http://foto.libero.it/Mario1664/foto/tuttelefoto/eintritt-fr-Italiener-verbot Это грустное проявление национализма. В одном из блогов молодой итальянский парень прокомментировал его примерно так: «Нас немцы не пускали, потому что мы мало пьем!»))
Одна из непредумышленных ошибок, которые совершали итальянцы, переезжая жить в США, – нарушение правила расовой сегрегации. Не зная правил новой родины, они селились рядом с черными кварталами, там, где было дешевле.
В 1891 году в Новом Орлеане 12 итальянцев были линчеваны. Разъяренная толпа напала на тюрьму, где они находились, и совершила самосуд. В течение последующих 50 лет еще 28 итальянцев были подвергнуты суду Линча. В 1927 году на электрическом стуле были казнены Сакко и Ванцетти, которых даже самый незаинтересованный читатель знает по одноименным карандашам. Впоследствии их виновность подверглась очень серьезным сомнениям, особенно Ванцетти.
В то время в американской иммиграционной политике господствовала теория «социального дарвинизма» – если выходцы из Северной Италии относились к белым, кельтской расы, то выходцам с Юга приходилось намного тяжелее. Например, в переписи 1911 года сицилийцы отражены как «не белые», средиземноморской расы.
В Америке итальянцы предпочитали селиться «кучно» – так возникают Little Italy и Garlem Italianо в Нью-Йорке, который в 30-х годах насчитывает примерно 100.000 жителей. Поселения образовываются по типу «городская деревня» – несмотря на мегаполис, итальянцы сохраняют сельский уклад жизни.
Работают все. Например, в 1895 году ежедневная зарплата белого рабочего составляла 1,30$, черного – 1,25$, итальянца – 1,15$. Средний годовой заработок рабочего составлял около 300 долларов, чтобы скромно содержать семью требовалось примерно 800$. Дети помогают родителям, либо разносят газеты, чистят обувь, продают овощи и фрукты. С 14-ти лет дети работают вне дома. Женщины в основном заняты в текстильной промышленности, или, выражаясь гламурно, в индустрии моды. Мужчины заняты на тяжелых работах. Практически весь метрополитен Нью-Йорка построен усилиями итальянских рабочих.
Банки не дают кредиты, если заемщик не может представить 10.000 долларов наличными. Возникают кассы взаимопомощи, когда сосед занимает у соседа. Итальянцам запрещено заходить в американские католические церкви. В школах детям запрещено говорить по-итальянски, даже между собой на переменах, они обязаны американизироваться.
Как горек этот хлеб – поет Марио Мерола, один из самых неаполитанских певцов, мастер мелодрамы, в песне “Неаполитанские слезы”. Субтитры на английском. И опять песня демонстрирует иесную связь итальянского менталитета с домом и традициями – “поставь тарелку для меня на стол”.
Один итальянский энолог, эмигрировавший в Аргентину в 1907 году писал: «Мое первое самое большое впечатление в Аргентине, которое я получил – это количество мяса, которое есть этот народ… Мясо насколько дешево, что стоит менее, чем свежие овощи… Аргентина – единственная страна, где, сварив бульон, мясо выбрасывают».
Итальянские эмигранты достигли своей мечты – есть в достатке и в немалой степени способствовали распространению и популяризации итальянской кухни в США и других странах. Популярность итальянской кухни, конечно же, объясняется не только качеством ингредиентов, сбалансированностью и вкусом, но еще и экономией. Исследование, проведенное в США в 1907 году показало, что работодатель, предоставляя итальянскому рабочему жилье и питание, тратил 6,90$ в месяц, рабочему из других стран – 18$.
Оценка статьи:
Загрузка...
|
Эмиграция – это важная часть итальянской истории. С момента возникновения единого итальянского государства в 1870 г. до конца 1980-х гг. из страны уехало около 27 млн человек – примерно столько же, сколько было жителей страны на момент ее объединения. Число въезжающих в Италию впервые превысило число выезжающих лишь в 1986 году. И, поскольку в последние годы много говорится о иммигрантах в южной Европе, мы решили вспомнить о том, какую роль феномен миграции играл в жизни итальянцев на протяжении последних 150 лет, и как они воспевали ту «горькую землю», которую покидали.
В этой и двух следующих публикациях данного цикла мы расскажем чуть подробнее об истории итальянской эмиграции в Америку и о том, как «американская тема» отразилась в итальянской массовой культуре: в песнях и фильмах.
Чтобы лучше понять тяготы переезда и особенности жизни эмигрантов в США на рубеже 19-20 веков, мы советуем посмотреть фильм Эмануэле Криалезе 2006 г., под названием Nuovomondo c (букв., «Новый мир», англ. название – “The Golden Door”) с Шарлоттой Генсбур в главной роли. Действие в фильме начинается на Сицилии, а заканчивается на острове Эллис, самом крупном пункте приема иммигрантов в бухте Нью-Йорка, который действовал с 1892 по 1954 годы. В этом фильме рассказывается, каким медицинским и психологическим проверкам подвергались новоприбывшие, какие препятствия чинились незамужним девушкам, а также кого и за что могли депортировать обратно. Трейлер фильма:
В послевоенное время еще одну своеобразную волну эмиграции сформировали итальянские солдаты, которые оказались в плену в разных странах, и впоследствии так и не вернулись домой (об итальянцах на российском фронте см., например, фильм Витторио Де Сика «Подсолнухи» – I girasoli – с Софи Лорен и Марчелло Мастроянни). С другой стороны, американские солдаты, освобождавшие Италию, увезли с собой на родину большое количество невест, которых так и называли – spose di guerra («военные невесты»). Да и детей, родившихся в Италии от американских солдат, тоже было немало (этой теме посвящена неаполитанская песня Tammuriata nera).
igornasa
