Этнографический блог о народах и странах мира их истории и культуре
Главное меню
Самые интересные заметки
РЕКЛАМА
| Негритянская буржуазия и интеллигенция. Негритянские организации |
| Этнография – Народы Америки |
Особенностью классовой структуры негритянского населения является сравнительная малочисленность и слабость негритянской буржуазии: она составляет меньше 1 % всей американской буржуазии. Причина заключается не столько в том, что негритянская буржуазия молода, что она сформировалась как класс лишь в конце XIX в., сколько в том, что5 в силу политики сегрегации п дискриминации негров, негритянская буржуазия ограничена почти исключительно узким и бедным негритянским рынком. Но и здесь ей приходится выдерживать конкуренцию белой буржуазии, переступающей в погоне за прибылью «цветной барьер». Еще до официальной отмены рабства существовала небольшая прослойка свободных негров, освобожденных за участие в американской революции, отпущенных на волю по завещанию, выкупленных северными филантропами или бежавших на Север. К началу гражданской войны, к 1861 г., из 4,4 млн. негров — 4 млн. были рабами, остальные 400 тыс.— свободными (free persons of color). Так как законы многих южных штатов либо вообще запрещали свободным неграм проживать на территории штата (Миссисипи, Алабама), либо ограничивали это право, основная масса свободных негров направлялась в северные штаты, особенно в штаты, гра ничащие с Канадой (Огайо, Мичиган, Иллинойс). Юридический и полити ческий статус свободных негров был различным в различных штатах, н в большинстве случаев свободные негры были политически бесправны, н могли выступать свидетелями в суде, не имели права голоса. Они занима лись ремеслом, мелкой торговлей, содержали небольшие трактиры и гости ницы, были среди них слуги, плотники, каменщики, прачки, портних] и т. д. Некоторые свободные негры сами имели рабов (некий Гудэы Бауэ] из Северной Каролины, например, в 1830 г. владел 44 рабами 1 ) и был] такими же противниками отмены рабства, как и белые плантаторы Посл( отмены рабства большинство бывших свободных негров продолжал 2 приводит следующие данные о занято сти негритянской буржуазии: 28 229 — владельцы парикмахерских, 24 571 — торговые агенты и коммивояжеры, 17 422 — владельцы магазинов и лавок, 11 263 — владельцы ресторанов, 3415 — владельцы похоронных бюро, 1000 — содержатели гостиниц, 907 — банкиры и финансиста и т. п. Так как американские страховые компании не обслуживают негров, негритянская буржуазия создает свои. В 1939 г. в Америке насчитывалось 67 негритянских страховых компаний, в 1944 г.— 240. Большие прибыли получают негритянские похоронные бюро, процветают негритянские салоны красоты, а также предприятия, производящие различные косметические товары, средства для выпрямления волос, средства, якобы делающие кожу белее, и т. п. Немногочисленные негритянские богачи выдвинулись именно в этих областях. Из-за ограниченности круга деятельности и недостатка капитала большинство негритянских предприятий — небольшие акционерные общества. Негритянские предприятия крайне нестойки, часто разоряются и в первую очередь страдают от кризисов и депрессий. Две трети негритянских предприятий, зарегистрированных в 1909 г., уже не существовали в 1929 г. В 1927 г. в Америке было 300 негритянских банков, а в 1944 г.— только 12. В 1947 г. неграм принадлежало 14 банков с общим капиталом 31 307 345 долларов. Сложилась и негритянская интеллигенция. По переписи 1950 г., 120 тыс. негров занимались умственным трудом, из них 68 453 были учителями школ и преподавателями колледжей, 3530 — врачами, 1610 — зубными врачами, 1063 — адвокатами и судьями, 376 — журналистами и т. д. Кроме того, к лицам занимающимся умственным трудом, перепись относит 18 тыс. служителей культа 3 . Выдерживать конкуренцию экономически более сильной белой буржуазии негритянской буржуазии трудно. Это способствует развитию национализма в среде негритянской буржуазии. Негритянский национализм нанес большой ущерб развитию освободительного движения негров, затушевывая классовые противоречия и классовую борьбу внутри негритянского народа, отвлекая негритянских трудящихся от единственно верного пути к освобождению — пути революционной классовой борьбы трудящихся всех национальностей против всех и всяческих эксплуататоров. Негритянские националисты призывали к сплочению всех негров, независимо от классовой принадлежности, а решение негритянского вопроса они часто видели в массовой обратной иммиграции в Африку и в создании там национального негритянского государства. Кульминационной точки негритянский национализм достиг после первой мировой войны в движении Марка Гарви. Одним из проявлений национализма вЗО-х годах была кампания, проходившая под лозунгом «Не покупайте там, где вас не нанимают!» («Don’t buy where you can’t work!»). Инициатором этой кампании выступала негритянская буржуазия, апеллировавшая к национальному самосознанию негритянских масс как к помощи в конкурентной экономической борьбе с белой буржуазией. Другое течение, прямо противоположное по форме, но такое же буржуазное по содержанию, выражает стремление негритянской буржуазии приспособиться к условиям капиталистической Америки, стереть кастовые грани между белой и черной буржуазией. Родоначальником этого направления в буржуазной идеологии был известный негритянский общественный деятель, основатель негритянской промышленной школы в Таскиги (штат Алабама) Букер Вашингтон (1859—1915). Основные положения его очень несложной жизненной философии можно изложить следующим образом: белые плохо относятся только к тем неграм, которые ленятся и бездельничают. Негры должны показать белым, что они — полезные члены общества, тогда белые изменят свое отношение к ним. Для этого нужно добиться положения в обществе, обзавестись собственностью, открыть текущий счет в банке. Когда достаточное число негров добьется этого, негритянский вопрос решится сам собой 1 . Чтобы помочь неграм скорее стать «полезными членами общества», Б. Вашингтон создал в Таскиги школу для обучения негров различным ремеслам, а в 1900 г. основал Национальную лигу негритянских предпринимателей (National Negro business league), ставившую целью развитие в США отдельной негритянской экономики. Белые промышленники охотно поддержали эти начинания: им нужны были дешевые и умелые работники. Миллионер Джон Д. Рокфеллер стал даже патроном-покровителем Таскиги. Призыв Б. Вашингтона использовать каждую возможность заработать деньги понравился белой буржуазии как способ превращения негров в расу штрейкбрехеров, а совет заниматься своими делами и не мешаться в политику («выполнять получше свои обязанности и отложить на будущее осуществление своих прав») сделал философию Б. Вашингтона вполне приемлемой и для современных американских монополистов. В 40-х годах были переизданы книги Б. Вашингтона «От рабства к благам жизни» («Up from slavery»), «История негров» («The history of the Negro») и др., а биография и портреты Б. Вашингтона постоянно печатались реакционными журналами. Первой значительной организацией негритянской буржуазии и интеллигенции было Ниагарское движение (Niagara movement, 1905), названное так по месту съезда. Ниагарское движение, выступившее с боевой программой объединения негров для борьбы против притеснений и дискриминации, слилось в 1910 г. с центральной негритянской организацией — Национальной ассоциацией содействия прогрессу цветного населения (НАСПЦН, National association for advancement of colored people). Это — крупнейшая в современной Америке негритянская организация. В конце 1946 г . она насчитывала в своих рядах до 500 тыс. членов 2 . У руководства ее находится представители средних классов и белые либералы. Но в настоя- | щее время, в условиях растущего освободительного движения негров, социальная база Национальной ассоциа- | ции расширилась, в нее вступило много трудящихся, с мнением кото- [ рых руководство вынуждено считаться. Председатель Национального ‘ совета Ассоциации — Чаннинг Тобиас, секре- I тарем до своей смерти в 1955 г. был Уолтер Уайт. Цель НАСПЦН—добиваться реформ и у лучше- , ния положения негров, выступать против вопиющих проявлений дискриминации, не затрагивая, однако, основ того общества, которое с неизбежностью порождает дискриминацию. На состоявшемся в июне 1953 г. 44-м национальном съезде организации была принята в целом прогрессивная программа с требованием отмены сегрегации в образовании, в защиту свободы мысли и свободы науки, против преследований прогрессивных организаций. В современной обстановке эта организация активно выступает в широком негритянском освободительном движении. Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения издавала свой орган — журнал «Кризис», редактором которого вплоть до середины 30-х годов был У. Дюбуа — выдающийся негритянский ученый, писатель и общественный деятель. Дюбуа выдвигал в ту пору теорию «талантливых 10%» и возлагал все надежды на негритянскую интеллигенцию. Впоследствии он отказался от этой теории. В 1948 г. Дюбуа был исключен из руководства за несогласие с ее программой, а потом он и совсем вышел из Ассоциации. В настоящее время Дюбуа— один из руководителей Американского информационного бюро сторонников мира, член Всемирного Совета Мира. Вместе с другими руководителями бюро подвергался (в 1951 г. и позже) судебным преследованиям. За свою деятельность в защиту мира он удостоен Международной премии мира. Из других негритянских организаций следует отметить Национальную городскую лигу (National urban league), основанную в 1911 г. В конце 1946 она насчитывала около 25 тыс. членов. В эту организацию входят также и белые. Она финансируется почти исключительно белой буржуазией и находится в тесном контакте с Департаментом труда США и с крупными промышленниками, применяющими негритянский труд. После первой мировой войны Лига поощряла миграцию негров из сельскохозяйственных областей в промышленные центры. «Лига занимается вопросами найма рабочей силы, жилищно-бытовых условий, медицинского обслуживания, отдыха и расовых взаимоотношений» 1 . В периоды острых классовых боен Национальная городская лига пропагандировала классовое сотрудничество и выступала против Коммунистической партии и революционного движения в профсоюзах. Современная негритянская буржуазия неоднородна по своему составу и по роли, которую она играет в негритянском освободительном движении. Небольшая прослойка крупной негритянской буржуазии тесно связана с американскими монополиями и оказывает на негритянские массы реакционное влияние. Другие группы негритянской буржуазии выступают по ряду вопросов совместно с негритянскими трудящимися. Русская интеллигенция против «царства тьмы»Интеллигенция в России, как и основная часть правящей верхушки и образованной части населения, была либеральной, прозападной. Она была воспитана на западных идеях. Одни восхищались либерализмом и демократией, другие — социализмом (марксизмом). В результате интеллигенция в своей массе (были и традиционалисты, «почвенники», поздние славянофилы) сыграла разрушительную и одновременно, как и другие революционные отряды, самоубийственную роль. Интеллигенция в России была также своего рода «отдельным народом», который, с одной стороны, ненавидел царизм, критиковал его пороки, с другой — «радел за народ» и мечтал привить в России европейские порядки. Это было своего рода социальная шизофрения: интеллигенция считала, что защищает интересы простого народа и одновременно была страшно далеко от него. Устройство западных стран рассматривалось как идеал, оттуда брали политические программы, идеологию, утопии. Это объясняет, почему русская интеллигенция присутствовала практически в рядах всех партий сил, которые приняли участие в революции. Интеллигенция была основой либерально-буржуазных партий — кадетов и октябристов, и радикально-революционных — эсеров, большевиков, меньшевиков. Общим для этих сил было отторжение русского социально-политического устройства (царизма, самодержавия), что выражалось в общем для всех лозунге «Свобода! Освобождение!» Они хотели ликвидировать все исторически сложившиеся «ограничения». Характерно, что появившиеся на политической сцене на рубеже XIX—XX вв. движения предшественников и большевистской, и конституционно-демократической (кадетской) партий с самого начала поставили этот лозунг во главе угла, назвав себя «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса (его возглавил В. И. Ленин) и «Союзом Освобождения» (И. И. Петрункевич). Либералы и революционеры на все лады твердили о безнадежной «отсталости» России, или даже умирании страны, что они объясняли «никуда не годным» экономическим, социальным и — прежде всего — политическим строем. Западники на всего голоса кричали (а они контролировали большую часть прессы), что Россия, по сравнению с Западом, «пустыня и царство тьмы». Правда, после катастрофы 1917 года некоторые из них опомнились, но было уже поздно. Среди них известный публицист, философ и историк культуры Г. П. Федотов (1886-1951), который в 1904 году вступил в РСДРП, подвергался аресту, был сослан, но затем начал «праветь». В послереволюционный период он открыто «каялся»: «Мы не хотели поклониться России… Вместе с Владимиром Печериным проклинали мы Россию, с Марксом ненавидели её… Ещё недавно мы верили, что Россия страшно бедна культурой, какое-то дикое, девственное поле. Нужно было, чтобы Толстой и Достоевский сделались учителями человечества, чтобы пилигримы потянулись с Запада изучать русскую красоту, быт, древность, музыку, и лишь тогда мы огляделись вокруг нас». Правда, даже «покаявшись», бывшие разрушители «старой России» считали, что именно они будут создавать «новую Россию». Тот же Федотов заявлял: «Мы знаем, мы помним. Она была. Великая Россия. И она будет. Но народ, в ужасных и непонятных ему страданиях, потерял память о России — о самом себе. Сейчас она живет в нас… В нас должно совершиться рождение великой России… Мы требовали от России самоотречения… И Россия мертва. Искупая грех… мы должны отбросить брезгливость к телу, к материально государственному процессу. Мы будем заново строить это тело». Таким образом, мы видим удивительную картину и социальную болезнь русской прозападной интеллигенции. Эти самые «мы» (разнообразные февралисты-западники) разрушили старую Россию, а затем после «умерщвления» с их помощью России и поддержки со стороны Запада «огляделись» и поняли, что потеряли великую страну. И тут же решили, уже сбежав на Запад, что только у них есть знания, чтобы «воскресить Россию». Хотя русские коммунисты справились и без них, создав новый проект и советскую цивилизацию, которая в сталинский период вобрала всё лучшее, что было в имперской и царской России. А из этой гнилой прозападной, либеральной поросли в итоге родились нынешние российские либералы и монархисты, вроде депутата Госдумы Н. Поклонской, которые прославляют порядки «старой России», проклинают советский период и мечтают «воскресить Россию», то есть «избавить» остатков советского наследия. Лишь небольшая часть интеллигенции относилась к традиционалистам-консерваторам, «черносотенцам». Правда, среди правых были самые дальновидные деятели, которые предупреждали царское правительство о глубоком кризисе, и опасности участия в большой войне в Европе и неизбежности социальной революции при нынешнем курсе. Они также единственные предвидели чудовищные результаты революционных потрясений. Однако голос правых не услышали, они остались на обочине политической жизни столицы, хотя в годы Первой революции 1905-1907 гг. черносотенцы имели массовую социальную базу. Власть не стала поддерживать правых и не приняла программу реформ, которую они предлагали. В итоге в 1917 году правые практически отсутствовали на политическом поле России и не смогли оказать сопротивление революции. В целом для почти всех течений интеллигенции (кроме традиционалистов) было характерна очарованность Западом, её стремление насильно превратить Россию в часть западного мира. При этом интеллигенция, ещё со времен разночинцев-народников, пыталась «образовать» народ, привить ему «правильные», превратить в итоге русских в «правильных европейцев». Таким образом, русская интеллигенция в своей массе была страшно далека от народа и даже антинародна, так как мечтала перекодировать русских в европейцев. Поэтому русская интеллигенция практически целиком поддержала Февральскую революцию, радовалась падению самодержавия. Даже не представляя, что в итоге революционный хаос разрушит их прежнюю жизнь, и значительная часть интеллигенции погибнет в жерновах революции или вынуждена будет бежать из страны. Интеллигенция была глубоко убеждена в своем и общем процветании при грядущем новом строе, но просчиталась, показав свою полную слепоту.
Интернациональная и русская национальная буржуазия Преуспевающие российские предприниматели, банкиры и купцы полагали, что кардинальное изменение социально-политического строя приведет их к власти, к безграничным возможностям, и финансировали антиправительственные партии (включая большевиков). Интернациональная (петербургская) буржуазия, в которую входили русские, немцы, евреи и т. д., как и правящая верхушка и интеллигенция, была прозападной по своей сути. Она в массе своей входила «элиту» Российской империи — финансово-промышленную, торговую, и также в масонские ложи. Поэтому буржуазия финансировала переворот с целью направить Россию по западному пути развития. Они хотел свергнуть царя, чтобы получить реальную власть и править новой, буржуазной Россией. По примеру Франции или США, где вся реальная власть находится у крупных собственников, капиталистов, банкиров. Русская национальная буржуазия, которая сформировалась на основе старообрядческого мира, имела другие мотивы. В России Романовых, после раскола, сформировался мир приверженцев старого русского православия, и в начале XX века они имели мощную социальную базу — около 30 млн. человек. Элитой старообрядчества были предприниматели, которые создали капитал не финансовыми спекуляциями и связями с властью, а упорным трудом, из поколения в поколение создавая и накапливая богатства. Морозовы, Рябушинские, Рахмановы, Бахрушины создавали свой капитал упорным и долгим трудом, и контролировали около половины всего промышленного капитала России. При этом староверы ненавидели режим Романовых. Они были для них гонителями святой веры, антихристами, которые раскололи церковь и народ, длительное время активно репрессировали староверов, уничтожили патриаршество, сделали церковь частью государственного аппарата. Власть насаждала западную мерзость. Поэтому мир старообрядцев хотел уничтожить Россию Романовых. Старообрядчество и старообрядческая (русская национальная) буржуазия последовательно выступали против власти. Поэтому старообрядческий мир поддерживал революцию. Однако революция уничтожила и огромный старообрядческий мир, целую параллельную Россию. Автор: Самсонов Александр Статьи из этой серии: Смута 1917 года Немецкая буржуазия, интеллигенция и военные в СШАА.Б. Давидсон, А.А. Данилов, И.С. Савина (ответственный секретарь) доктор исторических наук А.М. Филитов История XX столетия: уроки и проблемы Историки многих стран подводят итоги XX столетия. Они стремятся поставить его в контекст истории человечества в целом, раскрыть неповторимые черты и колорит закончившегося века. На Международном Конгрессе историков, проходившем в Осло летом 2000 г., тема подведения исторических и историографических итогов XX столетия заняла фактически преобладающее место. Анализ итогов конгресса и многочисленной литературы, изданной по всему миру, дает обильную пищу для размышлений. Для одних XX в. означал гигантский взлет человеческой мысли и достижений; для других — это самый преступный или экстремистский век в мировой истории. Основания для столь полярных и противоположных выводов дают не только различные позиции и взгляды историков, но прежде всего сама история XX столетия. Для современников всякое событие кажется более важным, чем многие предшествующие. Люди, живущие в XX столетии, воспринимали его гораздо более эмоционально, чем историю прошлых эпох, поскольку они сами были участниками и свидетелями многих событий. В этом смысле субъективизм историков и представителей других отраслей знания проявляется в значительно большей степени, чем у тех историков, которые изучают древность, средневековье, новую историю или даже самое начало XX столетия. В оценке XX в. очень важны точки отсчета и главные факторы сравнения с другими эпохами. Те авторы, которые оперируют данными о развитии науки, техники и технологии несомненно правы, когда они говорят об ушедшем столетии в превосходной степени. Но когда другие авторы начинают подсчитывать количество убитых и погибших, сравнивают масштабы репрессий и степень насилия, то, вероятно, и они правы, называя XX в. “преступным” и “отвратительным”. Завершившееся столетие, как и впрочем всякое другое, было столь многообразным и многофакторным, что возможны самые различные подходы к его изучению, которые можно проследить и по огромному разнообразию тематики уже изданных книг, посвященных истории XX в. В отдельных книгах делается акцент на социальные или политические факторы; других авторов интересуют прежде всего проблемы экономики; уже есть большая литература об истории культуры, искусства и духовной жизни в целом. В течение долгого времени историческая наука в нашей стране развивалась в русле только одной, марксистской, теории, что предполагало постоянный поиск главной закономерности и основной причины всех многообразных процессов. Действительно марксизм с самого своего возникновения претендовал на раскрытие целостности нашего мира, на универсальное объяснение происходивших процессов и событий. Но и в те времена многие сотни конкретных и частных исследований давали основание говорить о мире, как сочетании множества не только фактов, но и их объяснений и толкований. Сейчас уже подавляющее большинство историков нашей страны, и в том числе тех, кто исследует историю XX в., являются приверженцами многофакторного подхода; они перестали видеть в истории уходящего века столкновение только “главных противоречий”, искать “основное” объяснение тех или иных явлений. Только на основе многофакторного подхода можно реально понять и объяснить весь тот сложнейший и разнообразный мир событий и процессов, которыми отмечен XX в. Среди этих методов или теоретических построений находят свое место и теория цивилизаций Арнольда Тойнби, и разнообразные варианты теории модернизаций и экономического роста, и подходы к истории Макса Вебера, и в немалой степени идеи и методы марксизма, и культурологические и философские теории Дюркгейма, Хайдеггера и многие другие. Методологическое “единство” ныне предстает и в отечественной науке как единство многообразия, как совокупность плюралистического объяснения истории. Наконец-то, и в России включились в дискуссии о роли самого историка в раскрытии и объяснении истории. Английский историк Э. Карр когда-то заметил, что “историй столько, сколько историков”. Конечно, видимо, это крайность, дающая повод к тотальной релятивизации истории, но то, что личность самого историка, его идейные установки, его политический и нравственный выбор, его вкусы, страсти и характер влияют в огромной степени на отбор историком фактов, на их интерпретацию и т. п., — все это теперь не вызывает сомнений. Анализируя в этом плане то, что уже сделано в российской исторической науке в изучении истории XX в. можно одновременно отметить противоречивость происходящих процессов. С одной стороны, можно видеть (особенно у молодого поколения) тенденцию именно к многофакторному пониманию и объяснению явлений и событий, а с другой — продолжает существовать приверженность к стереотипной периодизации, к привычным схемам, долгие десятилетия преобладавшим в научной литературе и учебниках для средней и высшей школы. Очевидный и естественный отказ от марксистских парадигм подчас приводит к тому, что явно утрачивается интерес к социально-экономической истории и очень часто игнорируются ведущие причинно-следственные связи и детерминированность процессов и явлений. Нарративные методы во многих случаях явно превалируют над синтезом, и в этом лежит одно из объяснений чересполосицы оценок и суждений, желания тотального пересмотра прежних оценок и пренебрежения к компаративистским методам и приемам. С учетом высказанных соображений представляется, что в анализе важнейших событий и явлений XX столетия сейчас важно вскрыть и объяснить те общие противоречия, те “сквозные” факторы, которые проходили через все столетие и были в большей или меньшей степени характерны для разных периодов и регионов. Известно также, что наибольшие перемены в подходе к истории обнаружились в последние 10 лет при изучении древности, средневековья и раннего нового времени. Эти процессы в конце 80-х и особенно в 90-е годы проявились и в российской историографии. Явные сдвиги в социальной истории, породившие фактически “новую социальную историю”, формирование интеллектуальной истории, принципиально новые подходы к теме “индивид и общество”, приведшие к новому толкованию исторической антропологии или проблеме “человека в истории”, усиление внимания к компаративистским исследованиям, гендерная проблематика, — все это, как и многое другое, в российской историографии в наибольшей степени разрабатывается на материале древности и средневековья. Поэтому одна из важных задач российской исторической науки состоит в том, чтобы использовать эти методы и методики при исследовании истории XX столетия. Такая тенденция заметна и в мировой науке, что показывают публикации, а также многочисленные конференции, заседания и круглые столы. Век XX дал миру значительное число моделей общественного развития и попыток их реализации. Наиболее отчетливым противостоянием стала социалистическая и либеральная модель в их большом разнообразии и модификациях. Историки многих стран включены ныне в дискуссии о смысле этих моделей и об их судьбе в конце XX столетия. На рубеже веков в России уже издано значительное число исследовательских трудов и учебников по истории XX столетия. Большинство из них касаются истории Советского Союза и России. Для российских историков остается неотложной задачей создать на принципиально новой основе, с использованием огромного массива неизвестных ранее документов, в том числе и архивных трудов, новые исследования, раскрывающие сложный и драматический путь, проделанный Россией в XX в. Большинство этих трудов начинается не с 1917 г., как прежде, а с самого начала века. Для многих исследователей становится все более очевидным, что реальным началом века можно считать первую мировую войну, с которой Россия и мир вступили в новый этап развития. Большая Советская Энциклопедия: фашизм
Фашизм (итал. fascismo, от fascio – пучок, связка, объединение), политическое течение, возникшее в капиталистических странах в период общего кризиса капитализма и выражающее интересы наиболее реакционных и агрессивных сил империалистической буржуазии. Ф. у власти – террористическая диктатура самых реакционных сил монополистического капитала, осуществляемая с целью сохранения капиталистического строя. Важнейшие отличительные черты Ф. – применение крайних форм насилия для подавления рабочего класса и всех трудящихся, воинствующий антикоммунизм, шовинизм, расизм, широкое использование государственно-монополистических методов регулирования экономики, максимальный контроль над всеми проявлениями общественной и личной жизни граждан, разветвленные связи с достаточно значительной частью населения, не относящейся к правящим классам, способность путём националистической и социальной демагогии мобилизовать и политически активизировать её в интересах эксплуататорского строя (массовая база Ф. – по преимуществу средние слои капиталистического общества). Внешняя политика Ф. – политика империалистических захватов. Общность черт, присущих Ф. как политическому течению, не исключает существования различных его форм, определяемых часто степенью преобладания политических или милитаристских сил. Преобладание милитаристских сил характерно для военно-фашистских режимов. В борьбе за создание массовой социальной базы Ф. выдвинул систему взглядов (т. н. фашистская идеология), использовавшую в значительной мере реакционного учения и теории, сложившиеся до его появления (расистские идеи Ж. А. де Гобино , Ж. В. де Лапужа , Х. Чемберлена и др.; антидемократические концепции Ф. Ницше и О. Шпенглера , антисемитизм; геополитика , пангерманизм и т. д.). В центре фашистской идеологии – идеи военной экспансии, расового неравенства, «классовой гармонии» (теория «народного сообщества» и «корпоративности»), вождизма («принцип фюрерства»), всевластия государственной машины (теория «тотального государства»). В наиболее концентрированном виде эти идеи были выражены в книге А. Гитлера «Майн кампф» (1925). Весьма существенная черта фашистской идеологии – крикливая демагогия с целью маскировки её истинного содержания. Этой цели служило, в частности, спекулятивное использование Ф. популярности идей социализма в массах. Возникнув как реакция на революционный подъём, наступление которого возвестила Великая Октябрьская социалистическая революция в России, Ф. превратился в ожесточённого и опасного противника всего прогрессивного человечества и прежде всего международного революционного рабочего движения. Первые фашистские организации появились весной 1919 в Италии в виде полувоенных дружин из националистически настроенных бывших фронтовиков. В октябре 1922 фашистами, превратившимися в крупную политическую силу, был инсценирован вооружённый «поход на Рим», давший правящим кругам Италии предлог для назначения 31 октября 1922 премьер-министров главаря итальянских фашистов («дуче») Б. Муссолини. В течение последующих четырёх лет фашистское руководство постепенно ликвидировало буржуазно-демократические, свободы, устанавливало всевластие фашистской олигархии. В 30-х гг. в Италии было завершено создание корпоративного государства, содействовавшее милитаризации итальянской экономики. Демократическое профсоюзное движение, экономические и политические завоевания рабочего класса были ликвидированы. правительство Муссолини проводило всё более активно политику империалистической экспансии. В 1935 фашистская Италия развязала войну против Эфиопии, после захвата которой (1936) приняла участие в интервенции против республиканской Испании (1936–1939), в 1939 захватила Албанию, в октябре 1940 напала на Грецию, а ещё раньше, в июне того же года, объявила войну Франции, вступив тем самым во вторую мировую войну 1939–45 . В ходе этой войны фашистский режим в Италии потерпел крушение (1943). Нем. фашистская Национал-социалистская партия возникла в 1919 (официальное название – Национал-социалистская немецкая рабочая партия отражало стремление её организаторов использовать в интересах крайней реакции влияние идей социализма среди герм. трудящихся). В обстановке углублявшегося политического кризиса, опираясь на поддержку группы крупных монополий и заключив союз с влиятельными кругами в руководстве рейхсвера, вождь («фюрер») герм. фашистов Гитлер получил в конце января 1933 мандат на формирование правительства. Инсценировав поджог рейхстага и приписав вину за него коммунистам (см. Лейпцигский процесс 1933 ), германские фашисты в течение нескольких месяцев полностью «унифицировали» страну, обрушив кровавый террор на все демократические и либеральные течения, бросая в тюрьмы и физически уничтожая всех действительных и потенциальных противников нацистского режима. Вслед за Коммунистической партией были запрещены Социал-демократическая и все традиционные буржуазные партии. Были распущены все общественные организации и прежде всего профсоюзы, лишён своих прерогатив парламент, отменены все формы общественного контроля за государственной администрацией. Созданный национал-социализмом механизм диктатуры включал в себя отличавшийся крайней жестокостью террористический аппарат (СА, СС, Гестапо, а также «Народный трибунал» и др. органы фашистской юстиции), аппарат организационного воздействия на население (Национал-социалистская партия, Национал-социалистский женский союз, Гитлеровская молодёжь, Немецкий рабочий фронт, организация «Сила через радость» и т. д.), контролировавший все формы общественной деятельности, а также аппарат по пропагандистской обработке масс (возглавлялся министерством пропаганды). В тесном союзе с генералитетом гитлеровское правительство проводило форсированную милитаризацию Германии. Незамедлительно был взят курс на милитаризацию экономики, сопровождавшийся осуществлением различных форм государственно-монополистического регулирования (государственные капиталовложения, главным образом на военные цели, налоговая политика, политика кредитов и запланированной инфляции, административный контроль над хозяйственным развитием, принудительное синдицирование или картелирование промышленности, создание новых объединений монополистов и др.). Были разорваны международные соглашения, ограничивавшие вооружение Германии, и проведён ряд агрессивных актов, рассчитанных на укрепление военно-стратегических позиций герм. империализма в его борьбе за мировое господство. В 1936–39 Германия совместно с Италией участвовала в интервенции против республиканской Испании. В 1938 было совершено насильственное присоединение (аншлюс) Австрии, в 1938–39 захвачена и расчленена Чехословакия. Нападением на Польшу в сентябре 1939 фашистская Германия развязала 2-ю мировую войну. Оказавшись у власти в Италии и Германии, фашисты поставили под свою эгиду многочисленные фашистские и профашистские организации за рубежом. В некоторых странах эти организации стали представлять серьёзную опасность для буржуазно-демократических режимов. В период между двумя мировыми войнами были установлены режимы фашистского типа в ряде государств Восточной и Центральной Европы: в Венгрии (режим Хорти), Австрии, Польше («санационный режим»), Румынии, прибалтийских государствах и т. д. Под влиянием Италии и Германии развивалось фашистское движение в Испании, где после кровопролитной гражданской войны 1936–39 (см. в ст. Испанская революция 1931–39 ) была установлена (март 1939) при военной и политической поддержке итальянских и германских интервентов фашистская диктатура Франке. Ещё раньше в Португалии утвердилась фашистская диктатура Салазара. К середине 30-х гг. Ф. вырос в смертельную угрозу не только для рабочего и демократического движения отдельных стран, но и для всего человечества, поставив под вопрос существование многих народов. Осознание серьёзности этой угрозы привело к возникновению широкого антифашистского движения, основанного на сплочении всех политических сил, готовых оказать сопротивление Ф. Главную роль в организации такого сопротивления сыграли коммунистические партии, следовавшие решениям 7-го конгресса Коминтерна о едином рабочем и народном фронте (1935; см. в ст. Коммунистический Интернационал ) с учётом особенностей обстановки в каждой отдельной стране. В странах, где Ф. находился у власти, коммунисты встали во главе подпольного антифашистского движения (см. Антифашистское движение ). В годы 2-й мировой войны фашистские оккупанты ввели в действие тщательно разработанную систему массового уничтожения людей на захваченных территориях. По некоторым подсчётам, через концентрационные лагеря и лагеря смерти, организованные национал-социалистами (см. Концентрационные лагеря немецко-фашистские ), прошло приблизительно 18 млн. чел. всех национальностей Европы. Из них 11 млн. чел. были зверски умерщвлены. Фашистский террор на оккупированных территориях, геноцид , преднамеренное уничтожение миллионов людей во всей полноте раскрыли бесчеловечную сущность Ф., который навлек на себя ненависть народов всего мира. В фашистском тылу, на оккупированных территориях и в самих фашистских странах возникло антифашистское Движение Сопротивления , подрывавшее боевую мощь фашистской армии и прочность фашистских режимов. Разгром в 1945 Германии и её союзников силами антигитлеровской коалиции при решающем участии СССР нанёс тяжёлый удар по Ф. Однако в некоторых капиталистических странах (Испания, Португалия) правящим классам удалось в послевоенные годы продлить существование диктаторских режимов фашистского типа. В странах, возглавлявших фашистский блок, корни Ф. были ликвидированы не полностью. Начавшаяся после 2-й мировой войны «холодная война» привела к оживлению наиболее реакционных, в том числе фашистских, элементов и в тех капиталистических государствах, которые входили в прошлом в состав антигитлеровской коалиции. Не менее важно и то, что социальные и политические процессы, породившие Ф. и превратившие его на определённом историческом этапе в весьма влиятельную силу (развитие государственно-монополистического капитализма и углубление общего кризиса капитализма, экономические и политические потрясения в странах капиталистического мира), продолжают происходить и в современном капиталистическом обществе. В капиталистических странах, правящие круги которых придерживаются традиционных методов правления, сложилась более или менее влиятельная крайне правая оппозиция, в ряде случаев откровенно фашистская или полуфашистская по своему характеру. Сила и влияние этой оппозиции колеблются в зависимости от изменения экономической конъюнктуры и состояния международной обстановки, возрастая нередко при обострении кризисных явлений внутри страны и на международной арене и ослабевая при смягчении напряжённости. В некоторых случаях фашистские и полуфашистские элементы в союзе с милитаристскими силами предпринимают попытки захватить господствующие позиции путём военных переворотов. В апреле 1967 был осуществлен государственный переворот в Греции, в сентябре 1973 – в Чили. В этих странах была установлена террористическая военно-фашистская диктатура. Значительно раньше (в 1954) утвердилась террористическая диктатура в Парагвае. Большое влияние на внутреннюю и внешнюю политику оказывает реакционная военщина и в ряде других латиноамериканских стран. В новых условиях фашистские силы, естественно, принимают новое обличье, стремясь нередко отгородиться от скомпрометировавших себя фашистских движений прошлого. Поэтому, говоря о современном Ф., чаще всего употребляют термин неофашизм . В условиях обострения общего кризиса капитализма неофашистские силы широко применяют т. н. стратегию напряжённости, организуя террористические и др. подрывные акции. Основная цель этой стратегии в том, чтобы создать у политически неустойчивой части общественности впечатление полной неспособности парламентских правительств обеспечить общественый порядок и тем самым толкнуть группы умеренно консервативных избирателей в объятия «легальных» неофашистов. В целом, однако, позиции Ф. после 2-й мировой войны гораздо слабее, чем до неё. Свержение Ф. в Португалии (апрель 1974), Греции (июль 1974), а также крах франкизма в Испании – убедительное свидетельство слабости фашистских режимов в современных условиях. Расстановка классовых сил в промышленно развитых капиталистических странах в ряде случаев ограничивает самовластие монополистической буржуазии. Форсируемой власть имущими тенденции к сдвигу вправо противостоит тенденция к сдвигу влево – к расширению демократии, являющаяся результатом упорной борьбы народных масс и прежде всего рабочего класса. В обстановке распространения антифашистских настроений и роста притягательной силы социализма правящие классы капиталистических стран часто считают опасным переход от буржуазно-демократических форм правления к открыто фашистским методам. Важнейшая преграда Ф. – создание сплочённого фронта демократических сил. Источн. и лит.: Резолюции VII Всемирного конгресса Коммунистического Интернационала, М., 1935; VII Kongress der Kommunistischen Internationale, Moskau, 1935; VII Congress of the Communist International. Abridged stenographic report of proceedings, Moscow, 1939; VII Конгресс Коммунистического Интернационала и борьба против фашизма и войны, М., 1975; О фашистской диктатуре в Германии, М., 1934 (Коминтерн в документах); Грамши А., Избр. произв., т. 1–3, М., 1957–59; Датт П., Фашизм и социалистическая революция, пер. с англ., М., 1935; Димитров Г., Избр. произв., пер. с болг., т. 1–2, М., 1957; его же, В борьбе за единый фронт против фашизма и войны. Статьи и речи 1935-1937, М., 1937; Куусинен О., Фашизм, опасность войны и задачи коммунистических партий, М., 1934; Пик В., Избр. произв., пер. с нем., М., 1956; Тельман Э., Избр. статьи и речи, пер. с нем., т. 1–2, М., 1957–58: Тольятти П., О задачах Коммунистического Интернационала в связи с подготовкой империалистами новой мировой войны, М., 1935; Эрколи (П. Тольятти), Какова была социальная база фашизма?, «Коммунистич. Интернационал», 1926, № 4; его же. Лекциио фашизме, [пер. с итал.], М., 1974; Zetkin С., Gegen Faschismus und imperialistischen Krieg, B., 1955; Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. Сб. материалов, т. 1–7, М., 1957 – 61: Der Hitler-Putsch. Bayerische Dokumente zum 8/9 November 1923, Stuttg., 1962; Jochmann W., Nationalsozialismus und Revolution. Dokumente. Fr./M.,1963; Hofer W., Der Nationalsozialismus. Dokumente 1933–1945, Fr./M., 1957; Бухенвальд. Док-ты и сообщения, М., 1962; Враг всего мира. Факты и док-ты, пер. с нем., М., 1962; Zur Gcschichte der deutschen antifaschistischen Widerstandsbewegung. 1933 – 1945, В., 1958; Die Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, Bd 4 – 5, В., 1966; Безыменский Л. А., Германские генералы – с Гитлером и без него, М., 1961; Бланк А. С., Коммунистическая партия Германии в борьбе против фашистской диктатуры (1933-1945), М., 1964: Галкин А. А., Германский фашизм, М., 1967; его же, Социология неофашизма, М., 1971; Генри Э., Есть ли будущее у неофашизма?, М., 1962: Гинцберг Л. И., Тень фашистской свастики. Как Гитлер пришел к власти, М., 1967; его же, На пути в имперскую канцелярию. Германский фашизм рвется к власти, М., 1972; Джулио Ю., Фашистская Италия, [пер. с итал.], М. – Л., 1929; Лопухов Б. Р., Фашизм и рабочее движение в Италии 1919–1929. М., 1968; НДП – новая нацистская партия. Сб. статей, пер. с нем., М., 1968; Розанов Г. Л., Германия под властью фашизма (1933–1939), 2 изд., М., 1964; Алатри П., Происхождение фашизма, пер. с итал., М., 1961; Винцер О., 12 лет борьбы против фашизма и войны, пер. с нем., М., 1956; Гейден К., История германского фашизма, пер. с нем., М. – Л., 1935; Kis А., Az olasz fasizmus törtenete, [Bdpst], 1970. В центре фашистской идеологии – идеи военной экспансии, расового неравенства, «классовой гармонии» (теория «народного сообщества» и «корпоративности»), вождизма («принцип фюрерства»), всевластия государственной машины (теория «тотального государства»).
|
aloban75
наконец
Загрузка...