Русские старообрядцы в Америке: как они попали на Аляску
Тема староверов, живущих на Американском контенте до XXI века была довольно закрытой – как, впрочем, и их общины. Их исход в иные земли начался в 1920-х годах; до этого большевики считали старообрядцев «революционерами» и даже опирались на них в борьбе с Имперской Россией.
Но после революции староверы – и поповцы, и беспоповцы, побежали из СССР в Китай, спасаясь от преследований, коллективизации и вторжения в их жизнь безбожников. Алтайские старообрядцы переселились в Синьцзян, приморские – в Маньчжурию, где основали несколько деревень. Но главной целью староверов было обретение новой родины. Сначала хотели переселиться в Южную Америку, и некоторые общины действительно уехали туда. Но большая часть сектантов, проезжая через США, встретились с молоканами – членами секты, проповедовавшей «духовное христианство», которые преследовались в России. Молоканам требовались сезонные рабочие, и староверы стали охотно наниматься к ним, да так и осталась в стране, постепенно переселившись в штат Орегон под Вудборн.
В Америку! В Америку!
Как пишет в работе «Русские старообрядцы в Орегоне и на Аляске» историк Амир Александрович Хисамутдинов, в Орегоне староверам пришлось туго. Они нанимались на любые работы, пытались работать на фабриках, сельхозпредприятиях, но жизнь была трудной. Местные фермеры были рады наплыву дешевой рабсилы и нанимали староверов целыми семьями, по 10-12 человек. Не всё шло гладко – фермеров не устраивали религиозные праздники, во время которых староверы не работали, но тем не менее, они славились своим трудолюбием и вскоре многие из них сами купили землю и занялись фермерством.
Постепенно старшее поколение обнаружило, что дети быстро учат английский, перенимают американскую культуру, охотно слушают радио, музыку и ходят на вечеринки. Решив, что подобное поведение приведет к отходу от веры, лидеры старообрядцев задумались о переезде.
Уход от греха
Этнограф Юлия Викторовна Аргудяева в работе «Старообрядцы на Аляске» указывает, что старики хотели оградить молодежь от наркотиков, табака и алкоголя, которые стали распространяться по США после II Мировой. Еще одним аргументом стало появление телевизора, передачи которого растлевающие воздействовали на молодежь.
Для переселения был выбран Кенайский полуостров Аляски, и в самом начале 1960-х годов туда были посланы четыре ходока. Имена двоих известны: это Григорий Гостевский и Прохор Мартюшев. Они возле города Хомера за 1 тыс. долларов купили участок земли размером в квадратную милю и стали ждать остальных.
Как вспоминала позже очевидица событий Соломея Калугина, семья Мартюшева и его сыновья заняли денег, купили самосвал в 20 тонн и трактор для прокладки дороги и своим ходом через Канаду поехали на Аляску. Бог был на стороне староверов – весна была длинной и снег еще не сошел, поэтому 13 мая добрались до места без приключений.
На месте поставили палаточный городок. Затем стали рубить бани, и этим положили начало новому поселению – Николаевску. Строили по старинке, почти не используя технику, торопились успеть до морозов. Много помогали простые американцы, жившие поблизости, но еще больше – алеуты. Староверов снабжали продуктами, дровами и печами.
Первый снег
Первый дом срубили для Мартюшева, второй – Калугину. Первый снег выпал 17 сентября. Такого не ждали – под ним оказалась картошка, большая часть которой стала мороженой. Капусты оказалось мало, зато уродились свекла, морковь и томаты с огурцами в теплицах.
Новоселов выручила американская тайга: леса не боялись, летом ходили по ягоды и грибы, собирали травы, били рябчиков. Местный фермер продал староверам кур.
Следующей весной провели электричество, построили водопровод.
Вскоре к новоселам присоединились и другие семьи старообрядцев. Из Орегона приехали Рефтовы и Фефеловы.
Главное – работать!
Вскоре выяснилось, что селькохозяйственная продукция не может полностью покрыть потребности новоселов. Поэтому мужчины пошли работать на рыбоконсервный завод в 60 километрах от поселения. Освоив дело, они основали собственную «Русскую морскую компанию» и производство рыболовецких лодок из стеклопластика с дизельными двигателями. Так староверы стали заниматься собственным промыслом и сами заготавливали и продавали палтуса, скумбрию, креветок и крабов; кроме этого организовали лесопилки – для себя и на продажу.
Первую школу устроили в трейлере, а позже срубили для нее два дома. Младшие дети учились на русском, а старшие – на английском. Разумеется, учителя опускали учение Дарвина или процессы размножения животных – берегли детскую психику.
Не забывали староверы и о Боге: каждый день молились дома по старым книгам, устраивали общие молитвы, выбрав себе начетчика – Григория Мартюшева.
Вскоре группа беспоповцев решила, что невозможно спастись без духовенства. Двое членов общины выехали в Румынию и там были рукоположены в священники.
В результате раскола общины треть беспоповцев ушла и основала пять деревень неподалеку – Находку, Раздольную, Вознесенку, Качемак-село и Ключевую.
Поповцы остались в Николаевске. Тем не менее до сих пор поповцы женятся на беспоповцах и наоборот.
Современная жизнь
В статье «Русские старообрядцы на Аляске» этнограф Аргудяева описывает и современный быт староверов.
Поповцы Николаевска посещают церковь, в которой каждый день идут службы, по-прежнему молятся дома, постятся, почитают старые иконы и читают старые книги.
Но молодежь выбирает жену или мужа сама, в выбор родители не вмешиваются, но строго блюдут традицию не разрешать брак до восьмой степени родства. Возраст вступления в брак значительно вырос, участились случаи замужества с иноверцами и инородцами, но часто муж принимает веру жены-староверки. Однако увеличилось количество разводов и сократилось количество детей.
Дома староверы стали строить из панелей, а продукты покупать в обычных магазинах.
Однако и сейчас в дальних деревнях староверы живут прежними обычаями – выращивают овощи и картофель, бьют зверя, ловят морскую рыбу.
Мужчины носят бороды и обычную одежду, в воскресенье надевают вышитые рубахи и тканые пояса. Женщины носят однотонную одежду, сарафаны с рубахой и платье «таличка». Замужние носят шашмуру и поверх нее – платок.
Многие староверы постепенно забывают родной язык, и английский становится для них основным средством общения.
Семья у русских староверов на Аляске
Ассошиэйтед Пресс о жизни русских староверов на Аляске
Кондратий Фефелов проехал более 32 000 км, чтобы заявить о своих претензиях на кусок земли здесь, где кончается североамериканская автомагистраль, и таким образом оказаться на почтительном расстоянии от остального мира. Он и несколько сот религиозных диссидентов, известных как староверы в Русской православной церкви, потратили десятилетия, переезжая с места на место каждый раз, когда им казалось, что их укладу жизни, сохранившемуся с XVII века, что-то угрожает.
Часовня русских староверов на Аляске
“Мы бежали от коммунистов, от Сталина, – говорит 67-летний Фефелов. – Мы все время переезжаем. Никто нам не помогал. У нас не было денег, мы просто неустанно трудились и нашли хорошее место”. Теперь, 36 лет спустя после приезда в Николаевск, староверы больше не боятся преследований. Но другие факторы – культурная интеграция, внутренние разногласия, переживающее упадок рыболовство – меняют тот образ жизни, который сложился у них за несколько веков.
Революция в России вынудила многих староверов уехать, поскольку Советы стремились уничтожить их религию, а колхозы угрожали их привычному существованию. Примерно 300 староверов, в том числе и Фефелов, которой был еще совсем мальчиком, покинули Сибирь в 1945 году в надежде заработать на жизнь в Маньчжурии, в Китае. Но эта страна также стала коммунистической, и они вновь отправились на поиски нового дома. Несколько стран Южной Америки приютило староверов. Фефелов переехал в Бразилию, где, по его словам, правительство не вмешивалось, но многим верующим оказалось трудно заработать на жизнь. Они переехали в Соединенные Штаты в начале 1960-х, осев в основном в долине Уиламетт, штат Орегон. Прожив там почти шесть лет, некоторые из них ощутили, что американская культура оказывает слишком большое влияние на их детей, поэтому они устремили свои взоры на север, на Аляску. Фефелов и другие семьи приехали в Николаевск на полуострове Кенай на Аляске в конце 1960-х. Они сами построили деревню и занялись коммерчески доходным рыболовством.
Чтобы сохранить старые традиции, первые поселенцы пытались ограничить свои контакты с внешним миром, установив в конце грязной дороги знак: “Деревня Николаевск. Частная собственность. Дорога закрыта”. Сегодня этого знака уже нет, дорога открыта, и сама деревня стала более открытой. Там есть гостиница и кафе, в котором подают горячий борщ, и туристы могут купить матрешек. Есть планы строительства пожарной станции и дома для одиноких и престарелых. “Это обычный городок. Он не похож на тот, каким был прежде, – заявил Грег Якунин, рыбак и давний житель Николаевска. – Все стало более современным, американизированным. Что касается меня, то я – обычный американский парень”.
Эта новая открытость явилась следствием религиозного раскола, произошедшего в деревне примерно 20 лет назад. Фефелов и некоторые жители деревни решили восстановить духовенство. Это было важной переменой, поскольку священники-староверы вымерли несколько столетий назад, и не стало священников, способных воспитывать новую смену в соответствии с традициями. Но группа Фефелова нашла священника-старовера в Румынии в начале 1980-х и восстановила духовенство, что вызвало раскол в общине.
Священники, обеспечивающие духовное руководство, способствовали интеграции, сказал Ричард Моррис, профессор из Центра русских и восточноевропейских исследований при Орегонском университете.
Некоторые отвергали возвращение священнослужителей. Многие из таких староверов, которых называли “беспоповцы”, переехали и создали свои общины в глубине полуострова Кенай. В одну из таких деревень – село Качемак – можно добраться только по труднопроходимым дорогам, проходящим по скалам вдоль побережья залива Качемак.
“Было очень много эмоций, иногда даже дело доходило до драки”, – сказал Алекс Басаргин, 29-летний “беспоповец”, который преподает в школе Николаевска. Трудно подсчитать число староверов в США, сказал Моррис. В результате исследований и поездок по поселениям, он считает, что их до 7000 в Орегоне, примерно 1500 на Аляске, 500 в Канаде и примерно 50 семей в Миннесоте, а также отдельные очень небольшие группы в Пенсильвании, Нью-Джерси и Нью-Йорке.
Эти люди склонны к перемене мест – уезжают и приезжают на Аляску, в Орегон, Южную Америку, Россию и Австралию. Молодежь часто приезжает в другие общины староверов, чтобы найти себе пару.
Нина Фефелова, владелица кафе “Самовар” в Николаевске, работающая также учительницей, русская, приехала сюда, чтобы выйти замуж. Преподавая русский детям, которые знают только Соединенные Штаты, она опасается, что деревня утратит русский язык и культуру, поскольку новое поколение активно воспринимает культуру их новой родины. “Ученики просто не хотят учить русский”, – сказала она.
Кира Типкин, работающая на почте в Николаевске, говорит, что у нее двое детей – дочь учится в средней школе, а сыну 10 лет, они не хотят говорить по-русски и не интересуются церковью, потому что не понимают старославянский язык, на котором идут службы. “Если это будет утрачено, мы ничего не сможем поделать, – сказала она. – Но мы будем пытаться сделать все возможное, чтобы сохранить наши традиции”.
Нестабильность рыболовной отрасли, где наблюдаются резкие колебания цен, привела к тому, что все большее число староверов ищут другую работу, например, в строительстве, и переезжают в другие места за пределами Аляски. Экономическая нестабильность также привела к тому, что родители дольше держат детей в школе, и все большее число детей заканчивают среднюю школу. “Идеи и убеждения родителей в отношении образования меняются из-за того, что происходит с рыболовной отраслью, и из-за других проблем, – сказал Басаргин. – Чтобы получить работу, достойную работу, нужен аттестат о среднем образовании, и они это понимают. Поэтому они разрешают школьникам закончить, по крайней мере, среднюю школу”.
Моррис сказал, что староверы адаптируют свою культуру к среде, в которой они живут, чтобы выжить, но это необязательно означает, что они растворятся в американском населении. “Экономически и политически они интегрированы, – сказал он. – Однако социально они отличаются, у них очень долгие посты. Они свято верят в чистоту ритуалов. Хотя они вежливы и очень гостеприимны, у них все равно есть ощущение, что они социально отделены”.
В густых зарослях иван-чая. О том, как сегодня живут русские старообрядцы на Аляске
Об авторе: Ольга Владимировна Дунаевская – филолог, журналист, редактор.
 |
| Русская женщина Кира не чувствует себя американкой (на местной почте). |
Когда моя коллега предложила мне поехать на Аляску – поглядеть, как живут там русские старообрядцы, – я согласилась сразу и с восторгом. Отрезвление пришло позже, когда выяснилось, что прямых рейсов на нужные числа туда нет даже внутри США, что лететь из Нью-Йорка придется вдвое дольше, чем из Москвы в тот же Нью-Йорк (цены на билеты соответствующие) и что на самой Аляске от ее столицы Анкориджа до города Хомера, рядом с которым живут наши бывшие соотечественники, еще ехать или опять лететь.
Однако все препятствия в конце концов преодолены, и в Анкоридже я загружаюсь в крошечный «кукурузник», который около часа летит над бескрайними северными болотами. Когда взгляд задевает картинку со спасательным жилетом на случай аварийной посадки, уныло думаю: только бы не здесь. Наконец приземляемся в игрушечном аэропорту, под стать нашему самолетику.
Старообрядческая деревня с городским названием Николаевск затерялась в густых зарослях бузины и лилового иван-чая. Жужжат пчелы. На обочину дороги неторопливо выходит старая лосиха. В воздухе плюс двадцать пять, но с океана тянет свежим ветерком. Благодать. Въезжаем в деревню. Дома похожи на российские, но побольше, плодовых деревьев почти ни у кого нет, и в огородах у многих что-то навалено – родное сохранили, пронесли через континенты, у американцев неряшливость вокруг дома не в чести. На этом фоне резко выделяется аккуратное приземистое здание школы. Рядом почта, наш первый пункт.
Заходим, помещение огромное, здесь, похоже, своего рода клуб. Все время забегают дети забрать письма или газеты. В окошке стоит красивая статная женщина лет сорока пяти по имени Кира. На ней яркое платье в цветочек и косынка с твердым околышем – старообрядческая самшура. Кира сама шьет, и в здании почты у нее бизнес: местное ателье, видеопрокат, полка с незатейливыми приторными американскими сладостями и прилавок с мороженым. Она охотно рассказывает о себе.
Первый муж Киры был старообрядец, рыбак, погиб в шторм, оставив ей двоих детей. Через какое-то время Кира вышла замуж вторично. Второй муж женился по расчету. Приехал из Хабаровска с детьми, которые захотели остаться в Штатах. Женился, все получили желанное гражданство, после чего муж отбыл обратно на Дальний Восток к своей пасеке, а Кира осталась с прибытком в виде еще двух мальчиков. А когда у Киры появился бойфренд, опять старообрядец-рыбак, ее отлучили от церкви – в старообрядческой среде не положено афишировать внебрачные отношения. И хотя отношения эти уже завершились по причине бойфрендова пьянства, в церковь Кира так пока и не ходит.
На вопрос о том, как семья попала в славный Николаевск, Кира рассказывает:
– Деда моего замучили после войны в лагере под Владивостоком. Бабушка с детьми переправилась через границу, и семья осела в Харбине. Там познакомились родители. Когда решили уезжать, через Бразилию добирались до Орегона. А оттуда уже в 70-х годах приехали на Аляску. В Орегоне многотысячная старообрядческая община, все в основном фермеры или свой небольшой бизнес имеют. Кто сюда переезжает – те становятся рыбаками. Мужики здесь почти все пьющие, особенно зимой, когда делать нечего. Но зимой и американцы крепко выпивают. Кому здесь не нравится, возвращаются обратно в Орегон. Туда же ездят и жениться либо в Бразилию: у нас строго соблюдается правило, что между мужем и женой должно быть не меньше семи степеней родства, то есть даже на дальних родственниках не женятся.
– А вы себя американкой не чувствуете? – спрашиваю.
– Нет, хотя у нас в семье многие родились уже в Орегоне. Всего одиннадцать детей у мамы.
– Сейчас столько не рожают?
– Нет, у большинства по двое.
– Дети говорят по-русски?
– Да что вы! Мы им по-русски, а они отвечают по-английски.
– А об истории раскола знают?
– Не знают. У нас же и Библию детям давать не положено, чтобы лишних вопросов не задавали.
– А иконы в домах есть?
– Теперь есть. Мы поповцы (направление в старообрядчестве, признающее священников) с 1983 года. Мой отец был первым священником в Николаевске. Наши ездили в Румынию, в Белокриницкую митрополию. Там отец принял священство. Но у нас иногда в одной семье и поповцы есть, и беспоповцы. А вообще, – заключает Кира, – одному Богу молимся.
Когда отца Киры не стало, жители поселка выбрали нового батюшку: в николаевском храме Св. Николая служит теперь отец Никола. В субботу вечером приходим на службу. Служба долгая, часа четыре. Поют хорошо молодые певчие. Но народу поначалу совсем нет, только мы. Потом постепенно подтягиваются. Я обращаюсь с вопросом к молодой женщине, стоящей рядом.
– Извините, – отвечает она по-английски, – я не понимаю.
 |
| Храм Св. Николая в Николаевске, Аляска. Фото автора |
Николаевский батюшка, высокий, еще не старый человек, имеет свой рыболовецкий бизнес. Сам тоже уходит в море. Говорит, первые десять лет рыбачить трудно, потом привыкаешь. Родился в Маньчжурии, в России так никогда и не был. А сейчас вовсе не выбраться, когда рейсы в Хабаровск отменили. Себя, в отличие от Киры, отец Никола называет русским американцем. Вывешивает по праздникам флаг, Америку считает своим домом. Голосуют старообрядцы чаще за консерваторов: чтобы против геев и абортов. На мой вопрос, почему сохраняют старую веру, отвечает:
– Потому что мы родились старообрядцами, наша задача – обряд сохранять. С Русской православной церковью нормально общаемся, есть тоже и друзья-священники. Приглашают служить вместе, но Белокриницкая епархия не разрешает. Мы бы хотели объединиться – только на каких условиях?
Николаевск возник в середине 70-х годов прошлого века из желания «очистить веру», обособиться. И построили поселок не очень близко к океану, в укромном месте; на въезде до сих пор остались ворота, хотя теперь и не на запоре. В поселке современная школа, в которую ходят не только русские дети. Люди моложе 40 лет русского уже не знают. Хотя еще в 80-х годах ученики местной школы выпускали на русском языке «Николаевские новости». В общине, кстати, есть и вошедшие в нее американцы.
– И как они участвуют в церковной жизни? – спрашиваю я.
– Нормально, – говорит отец Никола. – Как и дети, стоят всю службу, не зная языка.
Но к слову надо заметить, ведь и сами рядовые старообрядцы не знают церковнославянского, на котором идет служба. А вообще отец Никола за перевод книг и богослужения на английском. В пенсильванской общине, например, давно и служба, и основные книги переведены, и от этого ничего не разрушилось. Традиционно у старообрядцев церковнославянский – это язык богослужения, а русский – гражданский. Старшее поколение тех, кто, как семья Киры, прибыл из Китая через Бразилию или Аргентину, волей-неволей кроме русского худо-бедно говорят и на китайском, и на португальском или испанском, а теперь и на английском. Русский у владеющих им жителей Николаевска чистый – среднерусский диалект, который и был основой русского литературного языка.
Так же, как в старинном документе, все слова должны были быть такими, а не иными, и стоять каждое на своем месте, иначе документ терял свою юридическую силу (потому бедный Акакий Акакиевич из гоголевской «Шинели» и сходил с ума от своих ошибок и описок), не потеряет ли свою силу старообрядческая молитва, если будет произнесена на английском языке? Будет ли услышана Господом? Но похоже, что размышления эти с появлением интернета становятся все более досужими. Английский язык побеждает. Обряд будет сохранен, а язык изменится.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
Староверы на Аляске
Ассошиэйтед Пресс о жизни русских староверов на Аляске
Кондратий Фефелов проехал более 32 000 км, чтобы заявить о своих претензиях на кусок земли здесь, где кончается североамериканская автомагистраль, и таким образом оказаться на почтительном расстоянии от остального мира. Он и несколько сот религиозных диссидентов, известных как староверы в Русской православной церкви, потратили десятилетия, переезжая с места на место каждый раз, когда им казалось, что их укладу жизни, сохранившемуся с XVII века, что-то угрожает.
Часовня русских староверов на Аляске
“Мы бежали от коммунистов, от Сталина, – говорит 67-летний Фефелов. – Мы все время переезжаем. Никто нам не помогал. У нас не было денег, мы просто неустанно трудились и нашли хорошее место”. Теперь, 36 лет спустя после приезда в Николаевск, староверы больше не боятся преследований. Но другие факторы – культурная интеграция, внутренние разногласия, переживающее упадок рыболовство – меняют тот образ жизни, который сложился у них за несколько веков.
Революция в России вынудила многих староверов уехать, поскольку Советы стремились уничтожить их религию, а колхозы угрожали их привычному существованию. Примерно 300 староверов, в том числе и Фефелов, которой был еще совсем мальчиком, покинули Сибирь в 1945 году в надежде заработать на жизнь в Маньчжурии, в Китае. Но эта страна также стала коммунистической, и они вновь отправились на поиски нового дома. Несколько стран Южной Америки приютило староверов. Фефелов переехал в Бразилию, где, по его словам, правительство не вмешивалось, но многим верующим оказалось трудно заработать на жизнь. Они переехали в Соединенные Штаты в начале 1960-х, осев в основном в долине Уиламетт, штат Орегон. Прожив там почти шесть лет, некоторые из них ощутили, что американская культура оказывает слишком большое влияние на их детей, поэтому они устремили свои взоры на север, на Аляску. Фефелов и другие семьи приехали в Николаевск на полуострове Кенай на Аляске в конце 1960-х. Они сами построили деревню и занялись коммерчески доходным рыболовством.
Чтобы сохранить старые традиции, первые поселенцы пытались ограничить свои контакты с внешним миром, установив в конце грязной дороги знак: “Деревня Николаевск. Частная собственность. Дорога закрыта”. Сегодня этого знака уже нет, дорога открыта, и сама деревня стала более открытой. Там есть гостиница и кафе, в котором подают горячий борщ, и туристы могут купить матрешек. Есть планы строительства пожарной станции и дома для одиноких и престарелых. “Это обычный городок. Он не похож на тот, каким был прежде, – заявил Грег Якунин, рыбак и давний житель Николаевска. – Все стало более современным, американизированным. Что касается меня, то я – обычный американский парень”.
Эта новая открытость явилась следствием религиозного раскола, произошедшего в деревне примерно 20 лет назад. Фефелов и некоторые жители деревни решили восстановить духовенство. Это было важной переменой, поскольку священники-староверы вымерли несколько столетий назад, и не стало священников, способных воспитывать новую смену в соответствии с традициями. Но группа Фефелова нашла священника-старовера в Румынии в начале 1980-х и восстановила духовенство, что вызвало раскол в общине.
Священники, обеспечивающие духовное руководство, способствовали интеграции, сказал Ричард Моррис, профессор из Центра русских и восточноевропейских исследований при Орегонском университете.
Некоторые отвергали возвращение священнослужителей. Многие из таких староверов, которых называли “беспоповцы”, переехали и создали свои общины в глубине полуострова Кенай. В одну из таких деревень – село Качемак – можно добраться только по труднопроходимым дорогам, проходящим по скалам вдоль побережья залива Качемак.
“Было очень много эмоций, иногда даже дело доходило до драки”, – сказал Алекс Басаргин, 29-летний “беспоповец”, который преподает в школе Николаевска. Трудно подсчитать число староверов в США, сказал Моррис. В результате исследований и поездок по поселениям, он считает, что их до 7000 в Орегоне, примерно 1500 на Аляске, 500 в Канаде и примерно 50 семей в Миннесоте, а также отдельные очень небольшие группы в Пенсильвании, Нью-Джерси и Нью-Йорке.
Эти люди склонны к перемене мест – уезжают и приезжают на Аляску, в Орегон, Южную Америку, Россию и Австралию. Молодежь часто приезжает в другие общины староверов, чтобы найти себе пару.
Нина Фефелова, владелица кафе “Самовар” в Николаевске, работающая также учительницей, русская, приехала сюда, чтобы выйти замуж. Преподавая русский детям, которые знают только Соединенные Штаты, она опасается, что деревня утратит русский язык и культуру, поскольку новое поколение активно воспринимает культуру их новой родины. “Ученики просто не хотят учить русский”, – сказала она.
Кира Типкин, работающая на почте в Николаевске, говорит, что у нее двое детей – дочь учится в средней школе, а сыну 10 лет, они не хотят говорить по-русски и не интересуются церковью, потому что не понимают старославянский язык, на котором идут службы. “Если это будет утрачено, мы ничего не сможем поделать, – сказала она. – Но мы будем пытаться сделать все возможное, чтобы сохранить наши традиции”.
Нестабильность рыболовной отрасли, где наблюдаются резкие колебания цен, привела к тому, что все большее число староверов ищут другую работу, например, в строительстве, и переезжают в другие места за пределами Аляски. Экономическая нестабильность также привела к тому, что родители дольше держат детей в школе, и все большее число детей заканчивают среднюю школу. “Идеи и убеждения родителей в отношении образования меняются из-за того, что происходит с рыболовной отраслью, и из-за других проблем, – сказал Басаргин. – Чтобы получить работу, достойную работу, нужен аттестат о среднем образовании, и они это понимают. Поэтому они разрешают школьникам закончить, по крайней мере, среднюю школу”.
Моррис сказал, что староверы адаптируют свою культуру к среде, в которой они живут, чтобы выжить, но это необязательно означает, что они растворятся в американском населении. “Экономически и политически они интегрированы, – сказал он. – Однако социально они отличаются, у них очень долгие посты. Они свято верят в чистоту ритуалов. Хотя они вежливы и очень гостеприимны, у них все равно есть ощущение, что они социально отделены”.
Семья у русских староверов на Аляске
Войти
Русские староверы в Орегоне. Oldbelievers in Oregon, USA
Давно хотела сделать пост о русских староверах, живущих в Орегоне. Здесь я покажу фото с улиц и экспозицию музея старообрядчества в аббатстве Mount Angel, а ближе к лету постараюсь побывать в их селениях.
Орегон – штат провинциальный, все на виду. Местные жители давно привыкли к русским женщинам в длинных платьях и головных уборах. В 2000-х годах случилась новая волна эмиграции из России, и наши современные девушки рассказывали, что у них спрашивали, почему они не в платочках, раз уж русские.
Орегонские городки Woodburn, Gervais, Mulino стали домом для 8-10 тысяч русских староверов. Мне всегда смешно, как муж произносит последнее название – “малайноу”. Я его поправляю: надо говорить – “мУ-ли-но”! Но это только по-русски так, конечно.
На этой фотографии справа – здание музея русского старообрядчества, а до горизонта – прекрасная орегонская долина Willamette с полями и фермами.
Mount Angel Abbey – старинное бенедиктинское католическое аббатство, имеющее в собственности огромные угодья, леса и строения общей оценочной стоимостью до миллиарда долларов. На территории этого аббатства и располагался музей. Да-да, увы, в прошедшем времени: недавно в стенах музея обнаружили асбест и снесли здание до основания. Коллекцию перенесли во временное хранение, но еще не решили, где будет выставляться. Так что мои фото оказываются уникальными.
На фото: старые колокола аббатства.
На тихоокеанскоe побережье Америки староверы приехали из разных стран: Китая, Бразилии, Аргентины, Турции.
Путешествие в Америку для большинства началось в северной Турции, куда сообщество староверов бежало от царских преследований более чем 200 лет назад. Эта группа решила переехать в США, так как количество молодых людей для браков снизилось до такого низкого уровня, что уже не могло поддерживать общину. Близкородственные союзы и, как следствие, нарастание генетических проблем – это не про староверов. Их предки установили правило восьмого колена: браки между родственниками до восьмого колена запрещены. Они прекрасно знают свою родословную на такую глубину, всех своих родственников. Когда же возникли серьезные разногласия Турции с Грецией, правительство США по протекции Роберта Кеннеди предоставило русским староверам два самолета в Нью-Джерси.
Староверы присоединились к двум другим группам староверов, которые иммигрировали в США из Маньчжурии, Гонконга и Бразилии. Этим группам помогали орегонские благотворительные организации поддержки христиан из коммунистических стран и фонд Толстого.
В Китае они жили до конца 1950-х годов, пока и там не начали строить коммунизм и сгонять всех в колхозы. Староверы снова снялись с места и перебрались в Южную Америку — в Бразилию и Аргентину.
Не все смогли прижиться в Бразилии на тех землях, что выделило им правительство. Это были джунгли, которые надо было выкорчевывать вручную, плюс почва имела очень тонкий плодородный слой — их ждали адски тяжелые условия. Поэтому через несколько лет часть староверов начала искать новые территории. Кто-то уехал в Боливию и Уругвай: здесь им тоже предложили участки джунглей, но зато почва в Боливии более плодородная.
Кто-то узнал, что земли продают и в США, в штате Орегон. Отправили делегацию на разведку, те вернулись с самыми благоприятными впечатлениями, и часть староверов переехала в Орегон. Но поскольку семьи у староверов большие и им надо много жизненного пространства, то из Орегона они со временем отправились в Миннесоту и дальше, на Аляску, где издавна проживало некоторое количество русского населения. В начале 1970-х годов некоторые старообрядцы решили покинуть Орегон из-за нежелательных для них современных влияний. Двадцать четыре семьи покинули Вудборн и переехали на полуостров Кенай на Аляске. Они создали село Николаевск, где старообрядцы являются единственными жителями и занимаются в основном рыболовством.
Русских старообрядцев можно легко отличить от прочего населения. Женщины носят платки и длинные юбки, а мужчины – расшитые косоворотки, подпоясанные кушаками, и бороды: “образ Божий в бороде, а подобие в усах”. В городке Вудборн и в прилегающих к нему селениях, до десятка старообрядческих храмов. Все они, кроме Вознесенского храма в селе Вифлеем, принадлежат беспоповцам. Имеются также общины русских молокан, духоборов и русских пятидесятников.
Хотя староверы должны избегать всех современных технологий, однако они даже интернетом пользуются. Это не поощряется, но и не запрещается. В работе они используют современную технику: в полях у них — тракторы и комбайны, все водят машины. Старообрядцы должны соблюдать 40 религиозных праздников каждый год. Около половины старообрядцев – фермеры. Но заниматься сельским хозяйством становится все труднее с каждым годом из-за конкуренции со стороны импортной продукции. Многие семьи отправляют своих детей работать с друзьями и родственниками на строительных предприятиях.
Правила старообрядческих общин запрещают еду из того же блюда, из которого ел человек другой веры. Многие держать специальные блюда в своих домах для гостей, когда они приходят к обеду. Единственные рестораны, которые они посещают, – это фаст-фуды, где пища подается в одноразовых пластиковых и бумажных контейнерах.
Моя знакомая американская медсестра рассказывала, что староверы всегда просят отдать им обрезанную пуповину после родов. Я не знаю, с чем связана эта традиция. Но однажды я прочитала, что по старому русскому северному обычаю пуповину прятали за притолокой в доме: существовало поверье, что этот обряд принесет красоту новорожденной девочке. Еще орегонцы рассказывали, что раньше в госпиталях староверы всегда платили наличными деньгами.
Помещение небольшое, гиды не предусмотрены.
На стенах иконы, в основном копии. Слева – копия иконы Богородицы Аляскинской.
“Карта старообрядческих поселеSpoiler (click to open)ний в юго-западной и средней России, а также во владениях австрийских, турецких и молдовлахийских” 1888 года. (Если кто-то заинтересуется, я могу приложить скан этой карты в высоком разрешении, на котором читаются все мелкие населенные пункты.)
Образцы одеяния священников.
Фотография крестьян в повседневной одежде староверов.
Рецепт составов святого мира с образцами ингредиентов.
Образцы женских платьев
Подробный поэтажный план старорусской бревенчатой избы. Дом был построен на российско-китайской границе в селе Печи в 1917 г.
Платьев из китайского шелка сшито в Гонконге по старинному русскому фасону и подарено музею местной жительницей Анастасией Молодых (прошу прощения за качество фото, но хочется показать такое красивое платье).
Путеводитель по музею с историей староверов.
Азбука русского языка современного издания. В начальных и средних классах города Вудборн преподают русский язык как второй. В городских библиотеках многих городов Орегона есть стеллажи с русскоязычной литературой и российскими газетами.
Упражнения по молитвенному пению.
Пение Знамения, выполненное местным русским каллиграфом.
Копия манускрипта середины 18-го века с песнопением Николаю Чудотворцу.
Рисунки предметов домашнего обихода сибирских поселений.
Дарохранительница, потир, блюдо, рапида.
Самовар ручной работы.
Образец песнопения Знамения.
История старообрядчества в иллюстрациях.
Церковный календарь 1990 года. Даты праздников указаны как в юлианском, так и в григорианском летоисчислении.
Шип (костыль), рыболовный крюк и фотографии домов из Форта Росс, основанного русскими с Аляски в 1811 г.
Генеалогическое дерево великого князя Владимира Киевского, крестившего землю русскую, сына Святослава и внука преблаженной Ольги.
Фотография галереи катакомб, предметы быта.
Глиняные горшки, подобные этому, использовались русскими в Китае для производства пива.
Рассказ о чудотворной чаще святого Сергия. Деревянное изображение пальцев крестящегося с подробным объяснением символов. Головные уборы священников.
История старообрядчества в иллюстрациях.
Городок Mount Angel заселен выходцами из Баварии, сохранившими свои традиции и возродившими на американской земле знаменитый на весь мир праздник Oktoberfest. Это один из моих самых любимых местных праздников в Орегоне. За четыре дня праздника фестиваль посещают до 400-500 тысяч человек! Мы с мужем, сыном и друзьями приезжаем сюда каждую осень. Я уже опубликовывала фотографии этого события – часть 1 и часть 2 – и обязательно выложу новые материалы. Это очень радостное и красочное зрелище с музыкой и танцами, пивом и сосисками, ярмаркой и множеством развлечений. Приятно смотреть, как народ от мала до велика одевается в национальные немецкие костюмы. В прошлом году мой сынок ездил в Украину и привез мне настоящую украинскую вышиванку и красный тканый кушак. Я надевала эту вышиванку на прошлый Oktoberfest, дополнив веночком с красными ленточками, который купила прямо тут, на ярмарке. Меня засыпали комплиментами, так красиво выглядел этот национальный костюм.
Русские староверы одеваются в свои традиционные одежды каждый день. А эта девушка в честь праздника украсила свой головной убор еще и веночком.
Свои традиционные длинные платья староверы шьют сами.
Старинные фасоны могут дополняться современными жакетами, но платки – неотъемлемая часть образа.
По всей ярмарке установлены павильоны с различной кухней и лакомствами. Все заработанные деньги передаются в благотворительные фонды – это обязательное условие торговли на фестивале Oktoberfest. Я всегда нахожу среди этого многообразия и киоск с русской кухней.
Русские девушки трудятся на кухне.
Торговля ведется исключительно волонтерами.
А эта русская женщина ухаживала за группой пожилых людей, организовывала им ланч. Возможно, она работает в организации помощи престарелым.
Еще фотографии русской кухни, сделанные в разные годы.
Нам, русским женщинам, хлопотать на кухне – дело привычное!
Современная молодежь постепенно отходит от строгих традиций в одежде, привносит современные детали в костюм. То же самое происходит и с языком – русский язык постепенно заменяется английским.
Однажды я пришла в свой любимый магазин Nordstrom и увидела продавщицу в традиционном старорусском облачении. Она подошла ко мне и спросила по-английски, нужна ли мне помощь в выборе товара. Я улыбнулась и перешла на русский, сказав, что я, наверное, так лучше объясню ей, что именно мне нужно. Но она призналась, что по-русски не понимает, и мы продолжили по-английски.
Довольно часто я встречаю в магазине русских – например, молодую мать семейства с двумя-тремя девочками и невольно отмечаю, что они все говорят между собой по-английски. Даже самые маленькие девочки уже одеты в традиционные платья и платочки. Картинка получается очень красивая, почти как с полотен старинных художников. Приятно отметить, что у всех хорошие манеры, мягкие улыбки и разговоры вполголоса.
Наши русские дамы весьма самостоятельны – как-то раз я наблюдала, как такая женщина нагрузила целый багажник крупными покупками – набор посуды, микроволновка, ещё какая-то домашняя техника – и лихо вырулила свой джип с парковки.
Бывают случаи, что коммуна староверов приобретает и новых последователей. Моя хорошая знакомая (родом с Урала) вышла замуж за американца, родила здесь двух девочек, а крестила их у староверов, приобщившись к их религии.
Ну вот, пока всё. А летом постараюсь продолжить эту тему. Буду рада вашим вопросам.
Староверы на Аляске
Кондратий Фефелов проехал более 32 000 км, чтобы заявить о своих претензиях на кусок земли здесь, где кончается североамериканская автомагистраль, и таким образом оказаться на почтительном расстоянии от остального мира. Он и несколько сот религиозных диссидентов, известных как староверы в Русской православной церкви, потратили десятилетия, переезжая с места на место каждый раз, когда им казалось, что их укладу жизни, сохранившемуся с XVII века, что-то угрожает.
“Мы бежали от коммунистов, от Сталина, – говорит 67-летний Фефелов. – Мы все время переезжаем. Никто нам не помогал. У нас не было денег, мы просто неустанно трудились и нашли хорошее место”. Теперь, 36 лет спустя после приезда в Николаевск, староверы больше не боятся преследований. Но другие факторы – культурная интеграция, внутренние разногласия, переживающее упадок рыболовство – меняют тот образ жизни, который сложился у них за несколько веков.
Староверы откололись от церкви в XVII веке, когда патриарх Никон провел ряд реформ в Русской православной церкви. Многие перемены были малозначимы – число пальцев для крестного знамения, написание имени Христа, сколько раз произносить “аллилуйя” во время молитвы – но староверы расценивали любые перемены как ересь и отказались им следовать. Русская православная церковь отлучила их, а цари подвергли их преследованиям. Многие покинули Россию или переехали в сибирскую тайгу, где они могли спокойно передавать свои традиции детям.
Но революция в России вынудила многих староверов уехать, поскольку Советы стремились уничтожить их религию, а колхозы угрожали их привычному существованию. Примерно 300 староверов, в том числе и Фефелов, которой был еще совсем мальчиком, покинули Сибирь в 1945 году в надежде заработать на жизнь в Маньчжурии, в Китае. Но эта страна также стала коммунистической, и они вновь отправились на поиски нового дома. Несколько стран Южной Америки приютило староверов. Фефелов переехал в Бразилию, где, по его словам, правительство не вмешивалось, но многим верующим оказалось трудно заработать на жизнь. Они переехали в Соединенные Штаты в начале 1960-х, осев в основном в долине Уиламетт, штат Орегон. Прожив там почти шесть лет, некоторые из них ощутили, что американская культура оказывает слишком большое влияние на их детей, поэтому они устремили свои взоры на север, на Аляску. Фефелов и другие семьи приехали в Николаевск на полуострове Кенай на Аляске в конце 1960-х. Они сами построили деревню и занялись коммерчески доходным рыболовством.
Чтобы сохранить старые традиции, первые поселенцы пытались ограничить свои контакты с внешним миром, установив в конце грязной дороги знак: “Деревня Николаевск. Частная собственность. Дорога закрыта”. Сегодня этого знака уже нет, дорога открыта, и сама деревня стала более открытой. Там есть гостиница и кафе, в котором подают горячий борщ, и туристы могут купить матрешек. Есть планы строительства пожарной станции и дома для одиноких и престарелых. “Это обычный городок. Он не похож на тот, каким был прежде, – заявил Грег Якунин, рыбак и давний житель Николаевска. – Все стало более современным, американизированным. Что касается меня, то я – обычный американский парень”.
Эта новая открытость явилась следствием религиозного раскола, произошедшего в деревне примерно 20 лет назад. Фефелов и некоторые жители деревни решили восстановить духовенство. Это было важной переменой, поскольку священники-староверы вымерли несколько столетий назад, и не стало священников, способных воспитывать новую смену в соответствии с традициями. Но группа Фефелова нашла священника-старовера в Румынии в начале 1980-х и восстановила духовенство, что вызвало раскол в общине.
Священники, обеспечивающие духовное руководство, способствовали интеграции, сказал Ричард Моррис, профессор из Центра русских и восточноевропейских исследований при Орегонском университете.
Некоторые отвергали возвращение священнослужителей. Многие из таких староверов, которых называли “беспоповцы”, переехали и создали свои общины в глубине полуострова Кенай. В одну из таких деревень – село Качемак – можно добраться только по труднопроходимым дорогам, проходящим по скалам вдоль побережья залива Качемак.
“Было очень много эмоций, иногда даже дело доходило до драки”, – сказал Алекс Басаргин, 29-летний “беспоповец”, который преподает в школе Николаевска. Трудно подсчитать число староверов в США, сказал Моррис. В результате исследований и поездок по поселениям, он считает, что их до 7000 в Орегоне, примерно 1500 на Аляске, 500 в Канаде и примерно 50 семей в Миннесоте, а также отдельные очень небольшие группы в Пенсильвании, Нью-Джерси и Нью-Йорке.
Эти люди склонны к перемене мест – уезжают и приезжают на Аляску, в Орегон, Южную Америку, Россию и Австралию. Молодежь часто приезжает в другие общины староверов, чтобы найти себе пару.
Нина Фефелова, владелица кафе “Самовар” в Николаевске, работающая также учительницей, русская, приехала сюда, чтобы выйти замуж. Преподавая русский детям, которые знают только Соединенные Штаты, она опасается, что деревня утратит русский язык и культуру, поскольку новое поколение активно воспринимает культуру их новой родины. “Ученики просто не хотят учить русский”, – сказала она.
Кира Типкин, работающая на почте в Николаевске, говорит, что у нее двое детей – дочь учится в средней школе, а сыну 10 лет, они не хотят говорить по-русски и не интересуются церковью, потому что не понимают старославянский язык, на котором идут службы. “Если это будет утрачено, мы ничего не сможем поделать, – сказала она. – Но мы будем пытаться сделать все возможное, чтобы сохранить наши традиции”.
Нестабильность рыболовной отрасли, где наблюдаются резкие колебания цен, привела к тому, что все большее число староверов ищут другую работу, например, в строительстве, и переезжают в другие места за пределами Аляски. Экономическая нестабильность также привела к тому, что родители дольше держат детей в школе, и все большее число детей заканчивают среднюю школу. “Идеи и убеждения родителей в отношении образования меняются из-за того, что происходит с рыболовной отраслью, и из-за других проблем, – сказал Басаргин. – Чтобы получить работу, достойную работу, нужен аттестат о среднем образовании, и они это понимают. Поэтому они разрешают школьникам закончить, по крайней мере, среднюю школу”.
Моррис сказал, что староверы адаптируют свою культуру к среде, в которой они живут, чтобы выжить, но это необязательно означает, что они растворятся в американском населении. “Экономически и политически они интегрированы, – сказал он. – Однако социально они отличаются, у них очень долгие посты. Они свято верят в чистоту ритуалов. Хотя они вежливы и очень гостеприимны, у них все равно есть ощущение, что они социально отделены”.
Перевод “Глобус” / ИТАР-ТАСС
21 октября 2004 г.
Опубликовано на сайте “Патриаршие Приходы Русской Православной Церкви в США”
Загрузка...