29.02.2020

Нанкинский договор между Китаем и Англией

Тяньцзинские договоры 1858 года – группа договоров, заключённых Англией, Францией, США и Россией с Китаем.

В сентябре 1854 года в связи с истечением 12-летнего срока со дня подписания Нанкинского договора 1842 года (см.) Англия поставила перед Китаем вопрос о его пересмотре. Губернатор провинции Гуандун Е Миншень (см.), ведавший сношениями Китая с иностранцами, отверг английское требование. Безуспешными также были попытки Англии в октябре 1854 года разрешить этот вопрос непосредственно с Пекином и новый, уже совместный, демарш Англии, Франции и США в июле 1856 года. Тогда Англия решила двинуть против Китая свои вооружённые силы. В октябре 1856 года, после так называемого “Арроу” инцидента (см.), она приступила к военным действиям. Её военный флот под командованием адмирала Сеймура бомбардировал Кантон. Е Мин-шень призвал народ к сопротивлению захватчикам. В январе 1857 года английские войска, не получив ожидаемых подкреплений в связи с занятостью Англии подавлением сипайского восстания в Индии, были вынуждены сдать завоёванные под Кантоном позиции и эвакуироваться в Макао. Французский вооружённый отряд также поспешил покинуть Кантон. В активных военных действиях наступил перерыв до конца 1857 года.

Это время было использовано Англией и присоединившейся к ней Францией для концентрации военных сил и подготовки нового наступления против Китая. В свою очередь Россия решила выступить в качестве посредника между воюющими сторонами, чтобы добиться удовлетворения русских интересов на Дальнем Востоке и вместе с тем ограничить уступки англичанам со стороны Китая. С этой целью и был отправлен в Китай граф Путятин (см.). Что касается США, то они рассчитывали воспользоваться войной Англии и Франции с Китаем, чтобы без затраты собственных военных сил принудить Китай к заключению неравноправного договора. Эта миссия была возложена на американского посла в Китае Вильгельма Рида.

В ноябре 1857 года, после подавления восстания сипаев, в Китай одновременно прибыли новые военно-морские английская и французская эскадры. 12. XII 1857 года союзники предъявили совместный ультиматум Е Мин-шеню и, не получив ответа, 15. XII возобновили военные действия. 28. XII они захватили Кантон, но, так как китайское правительство продолжало уклоняться от переговоров, англичане и французы весной 1858 года перенесли военные действия на север. 20. V 1858 года англо-французская эскадра овладела фортами Дагу, а 26. V- Тяньцзином. Путь на Пекин был открыт. После этого китайский император капитулировал и 2. VI прислал в Тяньцзин своих уполномоченных Гуй Ляна и Хуа Шана для ведения переговоров и подписания мирных договоров. При этом китайское правительство приняло посредничество Путятина, надеясь, что ввиду существенных уступок, сделанных Китаем России по Айгунскому договору 1858 года (см.), русский представитель приложит все усилия, чтобы уменьшить притязания Англии и Франции. Путятин искусно использовал заинтересованность Китая в русской поддержке и, первым из всех посланников, тайно подписал договор с Китаем.

Русско-китайский Тяньцзинский договор 1858 года – подписан 13. VI. Он значительно расширял политические и торговые права России в Китае, уравнивая её в этом отношении с другими державами (до подписания Тяньцзинского договора Россия не имела тех привилегий, которыми пользовались англичане, французы и американцы в Южном Китае, ибо согласно Нанкинскому договору 1842 года все эти привилегии распространялись лишь на державы, ранее торговавшие с Кантоном). Тяньцзинские договоры, состоявший из 12 статей, подтверждал в ст. 10 прежние права России содержать в Пекине Русскую духовную миссию (см.) и “отправлять посланников в Пекин всякий раз, когда признает это нужным” (ст. 2). Устанавливались некоторые ограничения китайского дипломатического церемониала (равенство в переговорах при свиданиях русских посланников с китайскими министрами и генерал-губернаторами пограничных провинций). По ст. 3 торговля России с Китаем отныне могла производиться “не только сухим путём. но и морем”. Для русских кораблей открывались порты Шанхай, Нинбо, Фучжоу, Амой, Кантон,Такнань на Формозе), Сунчжоу (на Хайнане) и “другие открытые места для иностранной торговли”. Впрочем, эти права имели небольшое практическое значение для России в связи со слабостью её торгового флота на Тихом океане. Что же касается прав на сухопутную торговлю, то они были зафиксированы лишь в общей декларативной форме и не отвечали стремлениям русского купечества торговать во внутренних районах Китая. Это обстоятельство вызвало недовольство правящих кругов России, добившихся впоследствии (в 1860 году) подписания нового русско-китайского договора (Пекинского).

Согласно Тяньцзинскому договору Россия получила также право назначать своих консулов в открытые для неё порты, а для поддержания их власти и порядка “посылать военные суда” (ст. 5). В случае надобности (ремонт, пополнение запасов продовольствия и топлива) русские торговые и военные суда могли заходить и в не открытые для торговли порты (ст. 6). Русские подданные в Китае получали право консульской юрисдикции и экстерриториальности (ст. 7). Христианским миссионерам разрешалось беспрепятственно распространять христианство не только на территории открытых портов, но и внутри империи (ст. 8). Ограничения русской сухопутной торговли в отношении числа лиц, в ней участвующих, и количества ввозимых товаров отменялись (ст. 4).

Важное значение имела ст. 9, которая устанавливала, что не определённые ещё части границ между Россией и Китаем должны быть без отлагательства исследованы и определены на месте соответствующими представителями сторон. Россия и Китай должны были подписать по этому вопросу специальное соглашение в дополнение к Тяньцзинскому договору (см. Пекинские договоры 1860 года).

Ст. 11 учреждала почтовое сообщение между Кяхтой и Пекином.

Обмен ратификационными грамотами русско-китайского Тяньцзинского договора был произведён в Пекине 24. IV 1859 года.

Американо-китайский Тяньцзинский договор – подписан 18. VI. Он ограничивал прямые дипломатические отношения США с китайским правительством, предоставляя американским представителям лишь право свободной переписки с Пекином и посещения столицы не более одного раза в год (ст. 4 и 5).

Впрочем, это ограничение было практически отменено уже через несколько дней, так как англичане и французы в заключённых ими с Китаем договорах добились права иметь постоянные дипломатические миссии в Пекине, и это право на основе принципа наибольшего благоприятствования было распространено на США и на Россию. Для американской торговли открывались те же, что и для России, 7 портов за исключением Сунчжоу, вместо которого для США был открыт Сватоу (ст. 14). В открытые порты США могли назначать своих консулов (ст. 10). Американские корабли могли пользоваться китайскими портами в целях ремонта, пополнения запаса горючего и продовольствия (ст. 9). Граждане США получали права консульской юрисдикции и могли арендовать в открытых портах дома, торговые площади, землю и т. д. Гарантируя неприкосновенность американской собственности в Китае, Тяньцзинский договор возлагал ответственность за возможные антииностранные выступления на местные власти под угрозой строгих наказаний и конфискации имущества (ст. 13).

Обмен ратификационными грамотами американо-китайского Тяньцзинского договора был произведён в августе 1859 года в Пекине.

Англо-китайский Тяньцзинский договор – подписан 26. VI. Переговоры между китайскими уполномоченными и английским посланником лордом Элгином происходили при посредничестве Путятина, который предлагал китайцам категорически отклонить требования Элгина об учреждении постоянного английского посольства в Пекине и о свободе плавания по Янцзы. Однако Элгин угрожал китайцам возобновлением войны, и пекинское правительство, только что потерпевшее поражение в войне с Англией и Францией и продолжавшее тяжёлую войну с тайпинами, было вынуждено принять эти, равно как и другие английские требования.

Англо-китайский Тяньцзинский договор, состоявший из 56 статей, был наиболее полно разработанным кодексом привилегий иностранцев в Китае. Стороны обязывались установить прямые дипломатические отношения, в связи с чем китайское и английское правительства соглашались принять в своих столицах постоянных посланников другой страны (ст. 2). На деле этим правом до 70-х годов 19 века пользовалась лишь Англия. Решительно воспрещался унизительный для иностранных представителей китайский дипломатический церемониал (см.), который в прошлом часто был причиной неудач английских миссий в Китае (ст. 3). Английский посланник в Китае и лица его свиты получали право свободного передвижения по всей стране, и на них распространялись все те привилегии, которыми пользовались послы в странах Западной Европы (ст. 4).

Наиболее тяжёлым для Китая было предоставление английским подданным права путешествовать “для своего удовольствия или с торговой целью” по всем внутренним областям и провинциям Китая (ст. 9), а английским кораблям – торговать по р. Янцзы. На побережье этой реки для англичан должны были быть открыты три “порта захода”, где иностранные суда могли разгружаться, а купцы торговать, но не селиться (ст. 10). Вскоре на основе Тяньцзинского договора в качестве портов захода были определены города: Чженьцзян, Цзюцзян и Ханькоу. В дополнение к пяти морским портам, открытым для англичан по Нанкинскому договору 1842 года, открывались ещё пять: Чифу на Шаньдунском полуострове, Нючжуан на Ляодунском полуострове, Сватоу в Гуандуне, Тайнань на Формозе и Сунчжоу на Хайнане, в которых англичане могли не только торговать, но и селиться, покупать дома, арендовать земли, строить церкви, госпитали и кладбища. Английским подданным в Китае предоставлялось право консульской юрисдикции и миссионерской деятельности. Расширяя возможности английской торговой экспансии в Китае, Тяньцзинский договор обязывал пекинское правительство пересмотреть пошлины на ввозные и вывозные товары в сторону их уменьшения (ст. 26). (До Тяньцзинского договора пошлины, установленные Нанкинским договором 1842 года, взимались в размере 5% со стоимости товара.) Кроме того, устанавливалось, что будут понижены и транзитные пошлины до 2,5% со стоимости товара (ст. 28). Британским военным судам разрешалось свободно “посещать все порты по владениях императора Китая” (ст. 52), хотя торговые суда могли посещать лишь открытые порты (ст. 47). Согласно приложенной к Тяньцзинскому договору “сепаратной статье” Китай должен был уплатить Англии контрибуцию в 4 млн. таэлей. После получения этой суммы Великобритания обязывалась вывести свои войска из Кантона.

Подтверждался и возобновлялся Нанкинский договор 1842 года, а англо-китайский договор 1843 года (см.) отменялся.

Франко-китайский Тяньцзинский договор – подписан 27. VI. Этот договор, состоявший из 42 статей, предоставлял Франции в основном те же льготы, которые получила Англия. Он открывал для Франции те же порты (за исключением Нючжуана, который был заменён портом Тансуй на Формозе и Нанкином в Цзянсу), возлагал на Китай контрибуцию в 2 млн. таэлей и обязывал его выплатить крупную сумму в качестве возмещения французским подданным, жившим в Кантоне.

Важнейшим средством французского проникновения в Китай была миссионерская деятельность. Поэтому в отличие от других Тяньцзинских договоров франко-китайский Тяньцзинский договор содержал наиболее пространные постановления по этому вопросу. Согласно ст. 13 членам всех христианских исповеданий гарантировалось право свободного распространения христианства среди населения любых мест Китайской империи и полная безопасность личности и имущества. Признавалось также, что каждый китаец может принять христианство и не будет за это наказан властями. Полностью отменялось “всё, что доселе было опубликовано в Китае по распоряжению правительства против христианского культа”.

Подписание договоров не принесло мира Китаю. Англия считала, что привилегии, полученные ею по Тяньцзинскому договору, недостаточно укрепляли её военно-политические позиции в Китае, и поэтому решила использовать предстоящий обмен ратификационными грамотами, чтобы подчинить себе манчжурскую династию и вырвать у неё новые уступки. Такой же курс приняла и Франция. Противодействие Китая этим домогательствам привело к третьей англо-франко-китайской войне, которая завершилась подписанием ещё более кабальных для Китая Пекинских договоров 1860 года.

Дипломатический словарь. Гл. ред. А. Я. Вышинский и С. А. Лозовский. М., 1948.

Из Нанкинского англо-китайского договора 1842 г

Вопросы для изучения документа № 41

Из Манифеста пинъинтуаней об объявлении народной войны англичанам. Начало июня 1841 г.

Вопросы для изучения документа № 40

1) Какие проблемы послужили поводом для написания секретного доклада?

2) На какие цели автор доклада предлагает направить таможенные сборы от торговли с иностранцами?

3) Какой традиционный подход к борьбе с варварами предлагает Линь Цзесюй?

В годы Первой опиумной войны уентром китайского пат-риотического движения была провинция Гуандун. Наибольшего размаха борьба достигла в мае 1841 г. в результате вооруженного выступления пинъинтуаней («отрядов усмирения англичан») в деревне Саньюань ли 30–31 мая 1841 г. Манифест написан патриотически настроенными шэньши, возглавлявшими движение в Гуандуне.

Печатается по кн.: Хрестоматия по новой истории. Том II. 1815–1870. Под ред. А.А. Губера и А.В. Ефимова. – М.: Мысль, 1965, с. 596–597.

Девяносто старейших жителей деревень Саньюаньли, Наньань, Сицун (все деревни – в окрестностях Гуанчжоу), собравшись вместе, поклялись уничтожить английских варваров:

Вы, англичане, давно бесчинствуете и нарушаете законы Небесной империи. Вы ворвались в форт Шацзюэ, убили и ранили наших офицеров и солдат и уже далеко проникли в нашу страну. Сжигая огнестрельным оружием жилища, вы подступили к городу (Гуанчжоу) … Офицеры позволяют своим солдатам устраивать беспорядки в деревнях, захватывать наш скот, портить наши посевы, разрушать могилы наших предков, насиловать наших женщин. Духи предков разгневаны, небо и земля не потерпят этого. Поэтому мы, не щадя свей жизни, окружили Эллиота у северных ворот и казнили Бремера (Гордон Бремен был главнокомандующим английскими вооруженными силами в Китае во время Первой опиумной войны. Здесь допущена неточность, ибо пинъинтуанями был убит не Бремер, а другой офицер английской армии) в Наньане. Вы, разбойники, подумайте только, смогли ли бы вы сохранить свои головы и укрыться на корабле, если бы наш градоначальник (речь идет о Юй Бао чуне – градоначальнике Гуанчжоу, который во время конфликта пинъинтуаней с англичанами встал на защиту английских войск) не помог бы вам выйти из окружения.

Сегодня мы узнали, что вы расклеили на всех людных местах свое заявление, в котором недостойном образом поносите наши власти, утверждая, что у них нет никаких заслуг, обращаетесь к народу с угрозами отомстить за Бремера и ведете себя так, как будто у нас нет людей, способных дать вам отпор (имеется в виду обращение Ч. Эллиота от 1 июня 1841 г. к населению Гуандуна).

Наши патриоты полны благородства, они помогают бойцам продовольствием; крестьяне, занимавшиеся ранее земледелием, берутся за оружие, чтобы оказать сопротивление врагу, и таких храбрецов несколько сот тысяч человек. Так что же опасаться нам, что мы не сможем уничтожить англичанина Эллиота?

Мы умеем воевать и на земле и на воде, так что же нам бояться, что английские корабли слишком крепки для нас? Мы сделаем так, что ни один из вас, дъяволов, не останется в живых, а у ваших кораблей не осанется парусов, чтобы вернуться на родину. Если вы не уберетесь сами, то на этих днях мы начнем войну. О чем особо уведомляем!

1) Какие претензии предъявили пинъинтуане к англичанам?

2) Какие цели и средства борьбы предлагали участники народного сопротивления?

Нанкинский англо-китайский договор о мире, дружбе, торговле, возмещении убытков от 29 августа 1842 г. – первый в истории Китая неравноправный договор, положивший начало системе неравноправных договоров, соглашений, заключавшихся державами с Китаем. Печатается по кн.: Хрестоматия по новой истории. Том II. 1815–1870. Под ред. А.А. Губера и А.В. Ефимова. – М.: Мысль, 1965, с. 601–602.

Ст.1. Впредь да пребудет мир и дружба между … королевой Соеди-ненного королевства Великобритании и Ирландии и императором Китая и между их подданными, которые будут пользоваться полной безопасностью и покровительством их личности и собственности во владениях каждого из них.

Ст.2. император Китая соглашается, что британским подданным с их семьями и предприятиями будет дозволено пребывать для осуществления их торговых целей без беспокойства и стеснений в городах Кантоне, Амое, Фучжоу, Нинбо и Шанхае.

А королева Великобритании и т.д. назначит суперинтендантов или консульских чинов, имеющих проживать в каждом из вышепоименованных городов в качестве посредников между китайскими властями и названными торговцами и дабы следить за тем, чтобы справедливые пошлины и иные поборы китайского правительства, как о них в дальнейшем установлено, были бы надлежащим образом вносимы подданными её британского величества.

Ст.3. ввиду явной необходимости и желательности, чтобы британские подданные располагали каким-либо портом, в коем они могли бы ставить для починки и чинить, если нужно, свои суда и содержать для сего арсеналы, император Китая уступает королеве Великобритании ит.д. остров Гонконг (китайское название – Сянган) в вечное её британского величества, её наследников и преемников владение, с тем, чтобы онт упралялся теми законами и регламентами, какие королева Великобритании и т.д. сочтет нужным установить.

Ст.4. император Китая соглашаетсяуплатить сумму в 6 млн. долл., как соответствующую стоимости опиума, который был выдан в Кантоне в марте месяце 1839 г. в качестве выкупа за жизнь суперинтенданта и подданных её величества, заключенных в тюрьму и подвергнутых угрозе смерти китайскими сановниками.

Ст.5. так как китайское правительство принуждало британских коммерсантов, торговавших в Кантоне, вести дела исключительно с определенными китайскими торговцами, именуемыми торговцами Хонг (так в европейской транскрипции звучало китайское слово гунхан – объединение купечества Гуанчжоу, обладавшее монопольным правом на внешнюю торговлю под правительственным контролем, основано в 1702 году), которые получили для сего лицензии от китайского правительства, то император Китая соглашается упразднить этот порядок на будущее время во всех портах, где будут проживать британские торговцы, и разрешить им вести торговые дела со всякими лицами, с коими они пожелают; и его императорское величество, сверх того, соглашается уплатить британскому правительству сумму в 3 млн. долл. В счет долга, причитающегося британским подданным от некоторых торговцев Хонг, которые оказались несостоятельными и которые должны подданным её британского величества весьма крупные суммы денег.

Ст.6. так как правительство её британского величества было вынуждено послать экспедицию, дабы потребовать и добиться удовлетворения за насильственные и несправедливые дейтвия китайских сановников в отношении чинов и подданных её британского величества, император Китая соглашается уплатить сумму в 12 млн. долл. Ввиду последовавших от сего расходов; и уполномоченный её британского величества добровольно соглашается от имени её величества вычесть из означенной суммы в 12 млн. долл. Все те суммы, которые могли быть получены соединенными силами её величества в качестве выкупа за города Китая, начиная с августа 1841 г.

Ст.7. установлено, что общая сумма в 21 млн. долл., установленная в трёх предшествующих статьях, будет уплачена, как следует далее: 6 млн. в 1843 г., т.е. 3 млн. 30 июня или до того и 3 млн. 31 декабря или до того; 5 млн. в 1844 г., то есть 2,5 млн. 30 июня или до того и 2,5 млн. 31 дек. Или до того; 4 млн. в 1845 г., т.е. 2 млн. 30 июня или до того и 2 млн. 31 декабря или до того.

Серх того, установлено, что проценты из расчета 5% в год будут уплачены китайским правительством за каждую часть вышеупомянутых сумм, которая не будет пунктуально внесена в установленные сроки …

Ст.10. император Китая соглашается установить во всех портах, имеющих, согласно ст.2 сего договора, быть открытыми для британских торговцев, справедливый и регулярный тариф на вывозные и ввозные пошлины и иные поборы, каковой тариф будет объявлен и официально распубликован во всеобщее сведение. И сверх того, император соглашается что раз британские подданные уплатят в каком-либо из названных портов установленные пошлины и поборы соответственно тарифу, имеющему впоследствии быть установленным, то подлежащие товары могут быть доставляемыкитайскими торговцами в любую провинцию или город внутри китайской империи с уплатой дополнительной суммы в качестве транзитного сбора, который не должен превышать … процентов тарифной стоимости таких товаров …

Ст.12. по получении согласия императора Китая на сей договор и по уплате первого взноса денег вооруженные силы её британского величества очистят Нанкин и Большой канал и не будут более затруднять или приостанавливать торговлю Китая. Военная стоянка в Чинхае также будет эвакуирована;

Однако остров Гулансу и остров Чусан будут заняты силами её величества, покуда не будут закончены денежные платежи и мероприятия по открытию портов британским торговцам …

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

41. Решающие события «опиумной войны»: 1841-1842 гг.

Англичане разрабатывают новый план. В июне 1841 г. основные силы экспедиционного корпуса были сосредоточены в Гонконге, который англичане сразу же превратили в военно-морскую базу. Тогда же из Пекина были получены сведения об отказе признать соглашения в Чуаньби. Это заставило англичан перейти к возобновлению боевых действий против Китая.

Согласно разработанному плану, главный удар должен был быть нанесен по Нанкину – древней столице Китая. Это обрывало бы связь между Севером и Югом по Императорскому каналу, по которому шло продовольствие в Пекин с юга страны.

Новый командующий сэр Вильям Паркер вышел с эскадрой, которая насчитывала 36 судов, в том числе 4 парохода и 2700 человек десанта, на север только 21 августа 1841 г.

Взятие Амоя. Первым на пути эскадры оказался город Амой, расположенный на острове в заливе. Город был обнесен каменной стеной в девять метров высотой и пятнадцать верст длиной. Там были расположены главные военные склады с припасами для провинциальных войск (порох, ружья, сабли, пики и другое холодное оружие). Подступы к городу были усилены земляными укреплениями, где разместились батареи (около 500 орудий). Гарнизон города состоял из 6–10 тысяч солдат.

Англичане, как только встали на рейде Амоя, первым делом отправили парламентера с требованием сдачи города и удаления гарнизона. Ответа не последовало. Тогда 26 августа английские корабли начали бомбардировку города, длившуюся четыре часа. После этого, подавив слабое сопротивление прибрежных батарей, англичане высадили десант. И он с удивлением обнаружил, что город покинут гарнизоном и жителями.

Второе сражение за Чжоушань. Разрушив укрепления Амоя и оставив небольшой гарнизон, эскадра двинулась далее на север к острову Чжоушань, куда прибыла через месяц, к 25 сентября 1841 г.

Напомним, в первую кампанию он оказался в руках англичан, но по условиям соглашения был возвращен китайцам. Теперь он оказался сильно укрепленным и с большим гарнизоном. Город Динхай был обнесен трехкилометровой стеной и окружен каналом. Правда, большинство укреплений не успели закончить и оснастить орудиями: из 270 амбразур только в 80 были орудия. Ко всему прочему, они были практически беззащитны с тыла, что делало их уязвимыми для фланговых атак. 1 октября 1841 г. началась операция по овладению островом. Подавив в результате бомбардировки огневые точки китайцев, англичане высадили десант. Гарнизон города попытался оказывать сопротивление, особенно при защите прибрежных батарей, где погибло два английских солдата. Но после падения этих батарей, город сдался практически без боя. Английские потери составили: двое убитых и 27 раненых, китайские – более 1 тысячи человек.

Англичане располагаются на зимние квартиры. 13 октября англичане вошли в покинутый китайской армией Нинбо, где и расположились на зимние квартиры. Пассивность китайской стороны позволила англичанам довести численность своих сил до 15 тысяч человек и 80 кораблей эскадры, разделенных на пять дивизий. Ударную силу составляли 6 пароходов и около 10 тысяч солдат десанта.

Англичане берутся за новые задачи. Одной их двух главных рек Китая была Янцзы. Ее южный рукав прикрывался в районе города Усун мощными береговыми укреплениями, сооруженными главным образом из дерева и земли. Система оборонительной линии включала в себя ряд фортов и несколько укрепленных батарей, оснащенных 175 орудиями и имевших не менее 5 тысяч китайских солдат гарнизона.

16 июня 1842 г. началась бомбардировка усунских укреплений. Используя огневую мощь корабельных пушек, англичанам легко удалось подавить сопротивление действующих китайских батарей и беспрепятственно высадить морской десант. В ходе молниеносного штурма моряки, потеряв всего двоих убитыми и 22 ранеными, заняли эти батареи. Сухопутные части десанта даже не успели вступить в бой с противником, так как китайцы, потеряв около 200 человек вместе с командующим, в беспорядке отступили.

Новый удар англичан. Дальше события понеслись стремительно. Установив контроль над устьем Янцзы, англичане могли беспрепятственно нанести следующий удар по важному городу Чжэньцзяну, у которого Императорский канал пересекал реку Янцзы. К 20 июля 1842 г. основные силы англичан, не встретив сопротивления, встали на рейде города. Как и полагается, Чжэньцзян был окружен стеной, однако вооружение его составляли небольшое количество крепостных орудий, так как большая часть была ранее переброшена для усиления усунских укреплений. Гарнизон состоял из 2400 солдат, из которых половина были маньчжурами. Вне городских стен были расположены в лагерях дополнительно около 3 тысяч солдат, стянутых из других провинций Китая.

Английское командование, понимая всю важность взятия города, разработало план штурма. 7 тысяч десантников разделились на три бригады. Их возглавляли три генерала: Солтацы, Бартни и Шедде. Штурм, как и планировалось, начался рано утром 21 июля 1842 г. Основные силы десанта высадились на берег в трех разных местах, не встретив никакого сопротивления. Китайские войска, расположенные вне города, попытались было атаковать первую бригаду, однако англичане быстро построились в боевой порядок и китайцы, дав несколько залпов из фитильных ружей, бежали.

Тем временем когда вторая бригада во главе с генералом Бартни (1800 человек) совершала отвлекающий маневр и имитировала подготовку к штурму западных ворот города, третья (2100 человек) смогла беспрепятственно высадиться восточнее города и без боя занять господствующие над городом высоты. Под прикрытием снайперского огня штурмовые и саперные части смогли без потерь достичь и взобраться на стены. Проникнув в город, десантники третьей бригады столкнулись с сопротивлением маньчжурских солдат. Завязался упорный трехчасовой уличный бой, но к полудню город был занят англичанами. Здесь они понесли самые серьезные за все время войны потери: 205 человек (37 было убито, 131 ранено и 37 умерли от солнечных ударов). Потери китайской стороны, по неполным данным, составили около 1 тысячи человек.

Англичане подходят к Нанкину. Падение Чженьцзяна привело к полному прекращению всяких сообщений по Императорскому каналу между Севером и Югом страны и открыло англичанам путь на Нанкин, куда год назад и планировалось нанести удар.

2 августа 1842 г. основные силы их экспедиционного корпуса достигли Нанкина. Английское командование не торопилось с военными действиями, надеясь начать переговоры. Ведь Нанкин представлял собой грозную силу для 3-тысячного десанта англичан, так как его гарнизон состоял из 15 тысяч человек, а население достигало полутора миллионов. Осложнял ситуацию для англичан и тот факт, что около половины солдат и матросов страдали тропическими болезнями. Поэтому сэр Г. Поттингер, дипломатический представитель Великобритании в Китае, был несказанно обрадован согласием китайцев начать переговоры. Через три недели после их начала, 29 августа 1842 г. на борту английского флагмана «Корнуолл» был подписан Нанкинский мирный договор.

Нанкинский мирный договор. Согласно условиям договора, официально подписанного пекинскими властями, китайское правительство соглашалось на выплату в течение трех лет 21-го миллиона серебряных долларов в качестве возмещения ущерба, причиненного английским подданным. Кроме того, Китай открывал для свободной торговли с иностранными купцами ряд городов: Гуанчжоу, Амой, Фучжоу, Нинбо и Шанхай. Наконец, англичане сумели оставить за собой остров Гонконг.

Значение войны. Поражение в «Опиумной» войне привело к официальному открытию Китая для европейских товаров, а впоследствии – достижений науки и культуры, что привело к жесткому столкновению с традиционными устоями жизни. Китай, помимо своей воли, оказался включенным в систему мирового рынка и был вынужден очень серьезно перестраиваться.

► Читайте также другие темы части VII «Дальний Восток и Новый Свет против европейцев» раздела «Запад, Россия, Восток в конце XVIII–начале XIX века»:

Подписание Тяньцзинских и Пекинских трактатов с западными державами

Подписание Нанкинского договора

29 августа 1842 г. Цинская империя капитулировала, подписав Нанкинский договор, предусматривающий открытие для английской торговли пяти портов Китая – Гуанчжоу, Сямынь, Фучжоу, Нинбо и Шанхай – с правом учреждения в них английских консульств; выплату контрибуции в 21 миллион серебряных юаней; передачу Англии острова Сянган.

Положения Нанкинского договора означали не только установление международно-правовых основ отношений между Китаем и Западом, представленным в данном случае Англией, что произошло впервые в китайской истории, но и моделировало тип этих отношений в будущем. Стороны, подписавшие договор, были далеко не равноправными его участниками. Суверенитет Китая по Нанкинскому соглашению был ущемлен. Китайская держава была вынуждена уступить иностранному государству часть своей территории, а также утратила безусловный контроль над собственной таможенной системой. Англичане же, таким образом, получили главное, к чему они стремились, – доступ на китайский рынок в условиях, наиболее благоприятных для них. Именно то обстоятельство, что суверенитет китайской державы был частично утрачен, дает основания говорить, что Нанкинский договор был неравноправным для Китая не только с точки зрения политических условий его подписания. Этим соглашением открывалась совершенно новая страница в истории китайского государства – как части зависимой периферии мировой капиталистической системы. Кроме того, тем самым были заложены предпосылки для формирования китайского национализма, в основе которого лежало стремление к национальному освобождению и воссозданию в полной мере суверенного государства.

Следует отметить, что главный вопрос, явившийся причиной войны, – легализация торговли опиумом, – был обойден статьями Нанкинского договора. Во время переговоров китайцы настаивали на прекращении торговли опиумом, однако ввоз опиума в Китай продолжался, и даже в больших масштабах, чем в прошлом.

Нанкинский договор явился первым договором, поставившим Китай в неравноправное положение в его отношениях с капиталистическими государствами. За ним последовала серия подобных же неравноправных договоров. Через год Англия принудила цинское правительство подписать так называемый «дополнительный протокол», по которому английским подданным предоставлялись в Китае права экстерриториальности, то есть неподсудности китайским властям. Англия получила право создать в «открытых портах» сеттльменты. Китай принял в отношении Англии принцип наибольшего благоприятствования, то есть обязался автоматически распространять на нее все права и привилегии, предоставляемые какой-либо другой державе.

Вскоре примеру Великобритании последовали и другие европейские державы. В 1844 г. соглашения с Китаем, воспроизводившие главные положения Нанкинского договора, были подписаны США и Францией. Правда, в них содержались некоторые отличия, свидетельствовавшие о стремлении иностранных держав расширить свои права в Китае. Американцы добились принятия китайской стороной принципа консульской юрисдикции и экстерриториальности, а французы получили право на строительство католических храмов в портах, открытых для иностранной торговли, что впоследствии дало им основание требовать предоставления свободы миссионерской деятельности во всем Китае.

В итоге Британия победила не только в войне, но и по Нанкинскому договору. Нанкинский договор стал первым в истории Китая неравноправным договором, который был навязан китайскому правительству иностранной державой силой оружия. Он положил начало «открытию» Китая для иностранного торгово-экономического и политического проникновения.

Последствия первой «опиумной» войны стали началом длительного периода ослабления государства и гражданской смуты в Китае, что привело к закабалению страны со стороны западных держав и долговременной депопуляции населения.

2 ВТОРАЯ «ОПИУМНАЯ» ВОЙНА 1856-1860 гг.

2.1 Предпосылки второй«опиумной»войны

«В 1850 году умирает император Дао-гуан и на престол вступает его сын Сянь-фэн, совершенно изменивший политику своего отца относительно европейцев. Новый император окружил себя советниками, принадлежавшими к сторонникам самых древних традиций и враждебных всем нововведениям прошлого царствования. »[5]

«В 1851 – 1864 гг. в Китае шла гражданская война. Ослабление китайской имперской власти после первой опиумной войны стало переломным моментом в истории Китая. На территории Китая образовалось Тайпинское государство, с которым китайское правительство вело изнурительную борьбу. На первых порах гражданской войны иностранные торговцы и миссионеры сочувствовали тайпинам. Формально Франция, США и Великобритания на первоначальном этапе тайпинского восстания соблюдали нейтралитет. Однако, на самом деле они уже в 1854 г. попытались использовать Гражданскую войну в своих целях. Дипломатические представители Франции, США, Великобритании предъявили китайскому императору совместное требование о перезаключении договоров 1842 – 1844 гг. Державы требовали права неограниченной торговли на всей территории Китая, допущения своих постоянных послов в Пекин и самое главное – официального права торговать опиумом. Китайское правительство отклонило эти требования, но к открытому конфликту это не привело, так. как военные силы Великобритании в это время были связаны в войнах с Россией, Ираном и Индией. Когда Великобритания, Франция и Россия освободили свои силы после Крымской войны, британцы стали искать повод для развязывания военного конфликта в Китае. Такой повод нашелся – это было задержание китайскими властями английского судна “Эрроу”, занимавшегося контрабандной торговлей опиумом.»[6]

В октябре 1856 г. китайские власти арестовали 12 моряков с этого судна по обвинению в контрабанде, пиратстве и торговле опиумом у китайского побережья. Однако проблема заключалась в том, что корабль был зарегистрирован в Гонконге и носил на борту британский флаг. Внешне происходящее выглядело, как арест китайскими властями экипажа английского судна. Именно так и стремились представить дело англичане. После этого инцидента Великобритания объявила войну Китаю.

«Помимо этого, тайпинское восстание значительно ослабило цинскую державу перед лицом угрозы внешнего вторжения. Этой ситуацией спешили воспользоваться западные государства, стремившиеся навязать Китаю новые неравноправные соглашения, закрепить успех, достигнутый в период первой «опиумной» войны и добиться новых уступок со стороны цинского правительства.»[7]

Ход военных действий

Вооруженные силы противников Китая за полтора десятилетия претерпели разительные перемены. Перевооружение шло полным ходом, вместе с перевооружением требовалась и корректировка тактики. Огневое превосходство европейских войск было настолько велико, что китайцам удавалось завязать борьбу лишь в случае, если их позиции были усилены естественными преградами и фортификационными сооружениями.

Последовавшие события получили название второй «опиумной» войны и растянулись на четыре года. Во вторую «опиумную» войну, в отличие от событий 1840-х гг., помимо Англии оказалась вовлеченной Франция, принимавшая непосредственное участие в военных действиях против Китая. Россия и США заняли позицию нейтралитета. Выступая в роли посредников на переговорах между представителями цинского двора и европейских государств, они тем не менее имели собственные цели, к достижению которых им во многом проложили дорогу Англия и Франция.

«Осенью начались военные столкновения между английскими военными судами и китайской береговой охраной. Первое нападение английского флота произошло в конце октября. Англичане вели переговоры, прерывавшиеся вспышками военных действий, с губернатором Гуанчжоу Е. Миньчэнем без объявления войны цинской империи. Вскоре к ним присоединились французы. Предлогом для их участия в событиях послужило убийство местным населением французского миссионера в провинции Гуанси.

Е. Миньчэнь занял на переговорах уклончивую позицию, стараясь оттянуть время. Пытаясь оказать на него давление, державы подвергли Гуанчжоу блокаде и в декабре 1857 г. захватили город, после чего он оставался под их контролем почти в течение четырех лет. Миньчэнь был арестован и сослан англичанами в Калькутту, где вскоре умер. Однако развить достигнутый успех англичанам помешали события, связанные с восстанием сипаев в Британской Индии в 1857-1859 гг., которое поставило под сомнение прочность их колониальных захватов в Южной Азии.

Весной 1858 г. переговоры между Англией, Францией и Китаем были перенесены в Шанхай. Однако они ни к чему не привели, и в результате англо-французский флот появился у побережья Северного Китая. Чтобы подтвердить серьезность своих намерений, западные союзники заняли форты Дагу, которые прикрывали движение по р. Бэйхэ. В сущности, для англо-французской эскадры путь на Пекин был открыт.

И снова начались переговоры, на которых цинская сторона была вынуждена принять все требования западных держав. Это привело к заключению в мае-июне серии Тяньцзиньских соглашений между Китаем и целым рядом иностранных государств – Англией, Францией, Россией, США.»[8]

В результате второй «опиумной» войны, английские и французские войска продвинулись до самого Пекина. Император бежал из столицы, а его летний дворец был сожжен. В июне 1858 года китайское правительство вынуждено было капитулировать и подписать ещё более унизительный Тяньцзинский, а затем Пекинский договоры.

Подписание Тяньцзинских и Пекинских трактатов с западными державами

Тяньцзиньский договор подписан 26 июня 1858 г. в Тяньцзине. Договор, навязанный Китаю Великобританией после окончания второй «опиумной» войны. В дополнение к городам Кантон, Амой, Фучжоу, Нинбо, Шанхай, открытым после подписания договора в Нанкине, для английской торговли предусматривалось открытие 5 морских портов – Нючжуан, Яньтай, Тайваньфу (остров Тайвань), Цюньчжоу, Шаньтоу.

Помимо этого предусматривалось дополнительное право для британских подданных передвигаться с торговыми или другими целями по всей стране; право на учреждение английского посольства в Пекине; право судоходства и торговли в портах по р. Янцзы. Миссионеры получили право свободно путешествовать внутри Китая. Китайское правительство приняло на себя возмещение военных издержек. Китай должен был выплатить контрибуцию в 4 млн. лян.

Согласно договоренности английские подданные должны платить за импортируемые и экспортируемые товары, предписанные пошлины, но они не обязаны платить другие или большие суммы, чем требуется от подданных иных стран. Тариф, зафиксированный в Нанкинском договора, оценивал пошлину на импорт и экспорт в размере 5% стоимости различных товаров.

Любая сторона данного договора может потребовать дальнейшего пересмотра тарифов и коммерческих пунктов по истечении 10 лет, но если такого требования не будет через полгода по прошествии этих 10 лет, существующий тариф имеет силу еще 10 лет, и так будет по прошествии каждых 10 лет.

В договоре указывается, что владелец любого британского торгового судна в течение 48 часов после прибытия, но не позже, может решить отправить партию товара целиком. В этом случае он освобождается от пошлины. Также не нужно платить пошлины на лодки, нанятые британскими подданными для перевозки пассажиров, багажа, писем, продуктов и других предметов.

Британским подданным было разрешено путешествовать в свое удовольствие или в целях торговли внутри страны, используя паспорта, выпущенные их консульством и подписанные местными властями.

«Любому судну, проходящему через свободный порт Китая или через Гонконг, по заявлению судовладельца должно быть выдано таможенное свидетельство, освобождающее его от дальнейшей оплаты за вес на срок 4 месяца с момента прохождения таможни.

Британские торговые корабли будут иметь возможность торговать на реке Янцзы.

Китайские подданные, виновные в совершении преступления против британских подданных будут, арестованы и подвергнуты наказанию китайскими властями, по китайским законам. Британские подданные, совершившие преступление в Китае, допрашиваются и наказываются по законам Великобритании.

Если у британского подданного есть причина жаловаться на китайского, то он должен обратиться к консулу и заявить об этом.»[9]

По этому договору, если преступники, подданные Китая, попросят убежища в Гонконге или на борту британского корабля, там находящегося, они, согласно официальному требованию китайских властей, должны быть найдены и, если их вина доказана, отправлены обратно. Если китайские правонарушители просят убежища в домах и на британских судах в открытых портах, то их нельзя укрывать, а по требованию, отправленному в британское консульство, доставить властям.

Права на собственность и права человека, возникающие между британскими подданными, должны будут передаваться под юрисдикцию британских властей.

Китайские власти должны обеспечивать полную защиту собственности и самих британских подданных, когда бы они ни подвергались оскорблениям или насилию. Во всех случаях поджогов или ограблений местные власти должны немедленно предпринимать необходимые шаги для возмещения убытков, восстановления собственности и ареста виновных и их наказания согласно закону.

Заключение Тяньцзиньского договора в 1858 году также привело к урегулированию пограничных вопросов и сближению двух величайших государств Азии, России и Китая. Будучи заинтересованным в сохранении мирных отношений с Китаем, царское правительство стремилось не выходить за рамки условий этого договора.

В итоге по Тяньцзиньскому договору были значительно расширены права дипломатов и купцов, открыты для торговли новые порты. Правила о торговле, разработанные на основании заключенных договоров, легализовали опиумную торговлю. Если после первой «опиумной» войны вопрос о торговле опиумом был стыдливо обойдён, то теперь «цивилизаторы» не сочли нужным стесняться и заставили китайцев подписать соглашение, разрешающее торговлю опиумом.

Тяньцзиньские договоры Китая с Англией, Францией и США означали новый шаг по пути превращения Китая в полуколонию. Если по Нанкинскому договору капиталистические державы добились открытия части морского побережья Китая для своей экспансии, то в 1858 г. они получили возможность распространить ее во внутренние провинции в долине великой китайской реки Янцзы.

В октябре в Пекине были заключены конвенции с представителями Англии и Франции, согласно которым подтверждались условия Тяньцзиньских договоров. Китай уплачивал 8 миллионов лянов контрибуции, для иностранной торговли открывался Тяньцзинь, Англия захватывала южную часть Цзюлунского полуострова, китайское правительство соглашалось на вывоз из Китая кули.

Вскоре после заключения англо-китайской и франко-китайской конвенции, в ноябре 1860 года был заключен пекинский трактат между Россией и Китаем. Договор подробно регламентировал русско-китайские торговые отношения. Была определена граница между Россией и империей Цин. Для переговоров Россия направила в Пекин особую миссию во главе с графом Николаем Игнатьевым. Со стороны империи Цин переговоры вёл великий князь Гун.

В условиях Опиумной войны китайцы были вынуждены идти на уступки. Граница между двумя странами была установлена по Амуру, Уссури и Сунгари, через озеро Ханка, до реки Тумыньцзян.

Россия, таким образом, окончательно закрепила за собой Уссурийский край и получила право беспошлинной торговли вдоль всей восточной границы. России предоставлялось право иметь в Урге и Кашгаре своих консулов. Китайское же правительство также могло назначить своих консулов в русские города.

Таким образом, в результате Второй «опиумной» войны политика изоляции или ограничения иностранного присутствия была полностью разрушена, Китай не только был открыт Западу, но и превратился в полуколонию, потеряв значительную часть своего суверенитета.

К. МАРКС ДОГОВОР МЕЖДУ КИТАЕМ И БРИТАНИЕЙ

ДОГОВОР МЕЖДУ КИТАЕМ И БРИТАНИЕЙ

Лондон, 28 сентября 1858 г.

Официальное краткое изложение англо-китайского договора[392], опубликованное, наконец, британским правительством, в общем мало что прибавляет к тем сведениям, которые уже раньше дошли до публики разными другими путями. Для Англии, в сущности, представляют интерес только первая и последняя статьи договора. В силу первой статьи «дополнительный договор и общий распорядок торговли», обусловленные после заключения Нанкинского договора, «отменяются». Этот дополнительный договор предусматривал, что в Гонконге и в пяти китайских портах, открытых для британской торговли, английские консулы должны были оказывать содействие китайским властям в случае появления в местах, подлежащих их консульской юрисдикции, английских судов с грузом опиума. Таким образом, английским купцам было формально запрещено ввозить этот контрабандный наркотик, и английское правительство до известной степени брало на себя роль одного из таможенных чиновников Небесной империи. То, что вторая опиумная война кончилась снятием запрета, который первая опиумная война номинально наложила на торговлю опиумом, представляется нам вполне логичным результатом и является желанным достижением цели для тех английских торговых кругов, которые с особенным жаром рукоплескали кантонским фейерверкам Пальмерстона. Однако мы сильно ошибемся, если предположим, что этот официальный отказ Англии от ее лицемерного противодействия торговле опиумом не приведет к последствиям, прямо противоположным тем, которых от него ожидают. Приглашая британское правительство принять участие в ликвидации торговли опиумом, китайское правительство тем самым признало себя неспособным добиться этого своими собственными силами. Дополнительный Нанкинский договор был последней и, пожалуй, отчаянной попыткой освободиться от ввоза опиума с иностранной помощью. Так как эта попытка потерпела неудачу, — а сейчас об этой неудаче говорят открыто — и так как Англия санкционировала теперь торговлю опиумом, то едва ли можно сомневаться в том, что китайское правительство испробует способ, одинаково подсказываемый и политическими и финансовыми соображениями, а именно, разрешит разведение мака в Китае и введет ввозные пошлины на иностранный опиум. Каковы бы ни были намерения нынешнего китайского правительства, сами обстоятельства, в которых оно очутилось в силу Тяньцзиньского договора, указывают ему этот путь.

Как только эта мера будет проведена, индийская опиумная монополия, а вместе с нею и индийское казначейство, получат смертельный удар, а британская торговля опиумом сократится до размеров обычной торговли и очень скоро окажется убыточной; До сих пор это была игра, в которой Джон Буль пользовался фальшивыми игральными костями. Поэтому полный провал его собственных расчетов будет, по всей вероятности, самым очевидным результатом опиумной войны № 2.

Объявив «справедливую войну» России, великодушная Англия не стала при заключении мира требовать какого-либо возмещения своих военных издержек. Между тем, постоянно заявляя, что она находится в мире с самим Китаем, Англия в то же время заставляет его в обязательном порядке оплатить издержки, вызванные, по мнению ее собственных нынешних министров, ее же собственными пиратскими действиями. Во всяком случае первое же известие о том, что жителям Небесной империи предстоит уплатить пятнадцать или двадцать миллионов фунтов стерлингов, успокоительно подействовало даже на совесть самых щепетильных британцев, a «Economist» и вообще авторы финансовых статей занялись весьма приятными вычислениями по поводу того, какое благотворное влияние окажут слитки китайского серебра на торговый баланс и на состояние металлического запаса Английского банка. Но, увы! первые впечатления, над созданием которых так много потрудилась пальмерстоновская пресса, оказались слишком слабыми, чтобы выдержать удар, нанесенный известием о действительном положении вещей.

«Особая статья предусматривает, что сумма в два миллиона таэлей [китайская денежная единица. Ред.]» должна быть уплачена «в счет убытков, понесенных британскими подданными вследствие злонамеренного поведения китайских властей в Кантоне, и, кроме того, сумма в два миллиона таэлей — в счет военных издержек».

Итак, обе эти суммы вместе составляют только 1334000 ф. ст., между тем как в 1842 г. китайский император должен был уплатить 4200000 ф. ст., из которых 1200000 ф. ст. представляли возмещение за конфискованный контрабандный опиум, а 3000000 ф. ст. — за военные издержки. Спуститься с 4200000 ф. ст., с Гонконгом в придачу, до каких-то 1334000 ф. ст. — это, в конце концов, вряд ли блестящая сделка; но самого худшего мы еще не сказали. Поскольку, говорит китайский император, вы вели войну не с Китаем, а «провинциальную войну» с одним только Кантоном, то попытайтесь сами выжать из Гуандунской провинции убытки, которые ваши любезные военные корабли заставили меня присудить вам. А тем временем ваш доблестный генерал Стробензи может занять Кантон в качестве материальной гарантии и по-прежнему делать британское оружие посмешищем даже в глазах китайских воинов. Горестные чувства сангвинического Джона Буля по поводу этих условий, которыми обременено получение ничтожной добычи в 1334000 ф. ст., уже вылились в громкие стенания.

«Вместо того», — пишет одна лондонская газета, — «чтобы иметь возможность увести из Китая наши 53 военных корабля и увидеть их триумфальное возвращение с миллионами слитков серебра, мы стоим перед приятной необходимостью послать туда армию в 5000 человек, с тем чтобы она вновь заняла и удерживала Кантон и помогала флоту вести эту провинциальную войну, объявленную помощником нашего консула. Но не повлечет ли за собой эта провинциальная война иных последствий, помимо перенесения нашей торговли из Кантона в другие китайские порты. Не приведет ли продолжение ее» (провинциальной войны) «к тому, что большая часть торговли чаем попадет в руки России? Не окажется ли снабжение чаем европейского континента и самой Англии в зависимости от России и Соединенных Штатов?»

Страхи Джона Буля по поводу влияния «провинциальной войны» на торговлю чаем не лишены некоторых оснований. Из «Торговых тарифов» Мак-Грегора[393] видно, что за последний год первой китайской войны Россия получила через Кяхту 120000 ящиков чая. В год после заключения мира с Китаем русский спрос на чай упал на 75 %, составив всего лишь 30000 ящиков. Во всяком случае издержки, в которые еще вовлечет англичан занятие Гуандуна, неизбежно увеличат неблагоприятный баланс настолько, что эта вторая китайская война едва ли окупит себя, — а это, как справедливо заметил г-н Эмерсон, является в глазах англичан самым серьезным изъяном всякого предприятия.

Другой крупный успех английского вторжения закреплен в статье 51, согласно которой «ни в одном официальном китайском документе, изданном китайскими властями, термин «варвар» не должен применяться ни к британскому правительству, ни к британским подданным». Каким же скромным должен выглядеть в глазах китайских властей, величающих себя «небесными», Джон Буль, который не настаивает на том, чтобы его называли божественным или олимпийским, а довольствуется устранением из официальных документов иероглифа, означающего понятие «варвар»!

Статьи договора, касающиеся непосредственно торговли, не дают Англии никаких выгод, которыми бы не пользовались ее соперники, и в теперешних условиях представляют собой туманные обещания, большей частью не стоящие пергамента, на котором они написаны. Статья 10 гласит:

«Британским торговым судам разрешается торговать по великой реке (Янцзы), но при нынешнем тревожном положении в Верхней и Нижней долине ни один порт не может быть открыт для торговли, за исключением Чжэньцзяна, который должен быть открыт через год по подписании договора. После восстановления мира британские корабли могут быть допущены к торговле только в портах, лежащих не далее Ханькоу, — числом не более трех, — которые британский посланник выделит для этой цели по соглашению с китайским государственным секретарем».

В силу этой статьи англичанам фактически закрывается доступ к великой торговой артерии всего Китая, к «единственной линии», — как справедливо замечает «Morning Star»[394], — «по которой они могут продвигать свои фабричные изделия в глубь страны». Если они будут пай-мальчиками и помогут императорскому правительству вытеснить повстанцев из областей, ныне занятых ими, тогда они, пожалуй, смогут плавать по великой реке, да и то с правом захода лишь в некоторые порты. Что же касается новых морских портов, открытых для торговли, то если вначале это были «все» порты, теперь количество их сократилось до пяти, в добавление к пяти портам, обусловленным Нанкинским договором, которые, по словам одной лондонской газеты, «как правило, являются отдаленными или расположены на островах». Да и пора уже теперь покончить с обманчивым представлением о том, будто рост торговли пропорционален числу открываемых для нее портов. Взгляните на прибрежные гавани Великобритании, Франции или Соединенных Штатов: многие ли из них развились в настоящие торговые центры? До первой китайской воины англичане торговали исключительно в Кантоне. Уступка пяти новых портов, вместо того чтобы привести к созданию пяти новых торговых центров, постепенно привела к перемещению торговли из Кантона в Шанхай, как можно видеть из нижеследующих цифр, извлеченных из парламентской Синей книги о торговле в различных пунктах за 1856–1857 годы. При этом следует помнить, что импорт товаров в Кантон включает также товары для Амоя и Фучжоу, которые перегружаются в Кантоне.

«Статьи договора, касающиеся торговли, неудовлетворительны» — к такому заключению приходит «Daily Telegraph»[395], самый презренный приспешник Пальмерстона; но та же газета посмеивается по поводу «самого блестящего номера программы», а именно, «что в Пекине утвердится британский посланник, а какой-нибудь мандарин водворится в Лондоне и, возможно, пригласит королеву на какой-нибудь бал в Альберт-гейте». Однако как бы Джон Буль ни забавлялся этой шуткой, не может быть сомнений, что если кто и будет пользоваться политическим влиянием в Пекине, так это Россия, которая в силу последнего договора получила новую территорию величиной с Францию, с границей, большей частью отстоящей только на 800 миль от Пекина. Джону Булю, разумеется, неприятна мысль, что своей первой опиумной войной он сам обеспечил России договор, разрешающий ей плавание по Амуру и свободную торговлю в приграничной области, а своей второй опиумной войной он помог ей приобрести богатейшую территорию между Татарским проливом и озером Байкал — территорию, обладания которой Россия добивалась так настойчиво, что, начиная с царя Алексея Михайловича и до Николая, постоянно делала попытки завладеть ею. Лондонская газета «Times» так глубоко уязвлена этим, что, печатая известия из Санкт-Петербурга, которые сильно преувеличивают полученные Великобританией выгоды, умышленно выпустила ту часть телеграммы, где говорится о приобретении Россией по договору долины Амура.

Написано К. Марксом 28 сентября 1858 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5455, 15 октября 1858 г.

ДОГОВОР МЕЖДУ КИТАЕМ И БРИТАНИЕЙ

К. МАРКС

Лондон, 28 сентября 1858 г.

Официальное краткое изложение англо‑китайского договора[392], опубликованное, наконец, британским правительством, в общем мало что прибавляет к тем сведениям, которые уже раньше дошли до публики разными другими путями. Для Англии, в сущности, представляют интерес только первая и последняя статьи договора. В силу первой статьи «дополнительный договор и общий распорядок торговли», обусловленные после заключения Нанкинского договора, «отменяются». Этот дополнительный договор предусматривал, что в Гонконге и в пяти китайских портах, открытых для британской торговли, английские консулы должны были оказывать содействие китайским властям в случае появления в местах, подлежащих их консульской юрисдикции, английских судов с грузом опиума. Таким образом, английским купцам было формально запрещено ввозить этот контрабандный наркотик, и английское правительство до известной степени брало на себя роль одного из таможенных чиновников Небесной империи. То, что вторая опиумная война кончилась снятием запрета, который первая опиумная война номинально наложила на торговлю опиумом, представляется нам вполне логичным результатом и является желанным достижением цели для тех английских торговых кругов, которые с особенным жаром рукоплескали кантонским фейерверкам Пальмерстона. Однако мы сильно ошибемся, если предположим, что этот официальный отказ Англии от ее лицемерного противодействия торговле опиумом не приведет к последствиям, прямо противоположным тем, которых от него ожидают. Приглашая британское правительство принять участие в ликвидации торговли опиумом, китайское правительство тем самым признало себя неспособным добиться этого своими собственными силами. Дополнительный Нанкинский договор был последней и, пожалуй, отчаянной попыткой освободиться от ввоза опиума с иностранной помощью. Так как эта попытка потерпела неудачу, – а сейчас об этой неудаче говорят открыто – и так как Англия санкционировала теперь торговлю опиумом, то едва ли можно сомневаться в том, что китайское правительство испробует способ, одинаково подсказываемый и политическими и финансовыми соображениями, а именно, разрешит разведение мака в Китае и введет ввозные пошлины на иностранный опиум. Каковы бы ни были намерения нынешнего китайского правительства, сами обстоятельства, в которых оно очутилось в силу Тяньцзиньского договора, указывают ему этот путь.

Объявив «справедливую войну» России, великодушная Англия не стала при заключении мира требовать какого‑либо возмещения своих военных издержек. Между тем, постоянно заявляя, что она находится в мире с самим Китаем, Англия в то же время заставляет его в обязательном порядке оплатить издержки, вызванные, по мнению ее собственных нынешних министров, ее же собственными пиратскими действиями. Во всяком случае первое же известие о том, что жителям Небесной империи предстоит уплатить пятнадцать или двадцать миллионов фунтов стерлингов, успокоительно подействовало даже на совесть самых щепетильных британцев, a «Economist» и вообще авторы финансовых статей занялись весьма приятными вычислениями по поводу того, какое благотворное влияние окажут слитки китайского серебра на торговый баланс и на состояние металлического запаса Английского банка. Но, увы! первые впечатления, над созданием которых так много потрудилась пальмерстоновская пресса, оказались слишком слабыми, чтобы выдержать удар, нанесенный известием о действительном положении вещей.

«Особая статья предусматривает, что сумма в два миллиона таэлей [китайская денежная единица. Ред.] » должна быть уплачена «в счет убытков, понесенных британскими подданными вследствие злонамеренного поведения китайских властей в Кантоне, и, кроме того, сумма в два миллиона таэлей – в счет военных издержек».

Итак, обе эти суммы вместе составляют только 1334000 ф. ст., между тем как в 1842 г. китайский император должен был уплатить 4200000 ф. ст., из которых 1200000 ф. ст. представляли возмещение за конфискованный контрабандный опиум, а 3000000 ф. ст. – за военные издержки. Спуститься с 4200000 ф. ст., с Гонконгом в придачу, до каких‑то 1334000 ф. ст. – это, в конце концов, вряд ли блестящая сделка; но самого худшего мы еще не сказали. Поскольку, говорит китайский император, вы вели войну не с Китаем, а «провинциальную войну» с одним только Кантоном, то попытайтесь сами выжать из Гуандунской провинции убытки, которые ваши любезные военные корабли заставили меня присудить вам. А тем временем ваш доблестный генерал Стробензи может занять Кантон в качестве материальной гарантии и по‑прежнему делать британское оружие посмешищем даже в глазах китайских воинов. Горестные чувства сангвинического Джона Буля по поводу этих условий, которыми обременено получение ничтожной добычи в 1334000 ф. ст., уже вылились в громкие стенания.

«Вместо того», – пишет одна лондонская газета, – «чтобы иметь возможность увести из Китая наши 53 военных корабля и увидеть их триумфальное возвращение с миллионами слитков серебра, мы стоим перед приятной необходимостью послать туда армию в 5000 человек, с тем чтобы она вновь заняла и удерживала Кантон и помогала флоту вести эту провинциальную войну, объявленную помощником нашего консула. Но не повлечет ли за собой эта провинциальная война иных последствий, помимо перенесения нашей торговли из Кантона в другие китайские порты. Не приведет ли продолжение ее» (провинциальной войны) «к тому, что большая часть торговли чаем попадет в руки России? Не окажется ли снабжение чаем европейского континента и самой Англии в зависимости от России и Соединенных Штатов?»

Страхи Джона Буля по поводу влияния «провинциальной войны» на торговлю чаем не лишены некоторых оснований. Из «Торговых тарифов» Мак‑Грегора[393]видно, что за последний год первой китайской войны Россия получила через Кяхту 120000 ящиков чая. В год после заключения мира с Китаем русский спрос на чай упал на 75 %, составив всего лишь 30000 ящиков. Во всяком случае издержки, в которые еще вовлечет англичан занятие Гуандуна, неизбежно увеличат неблагоприятный баланс настолько, что эта вторая китайская война едва ли окупит себя, – а это, как справедливо заметил г‑н Эмерсон, является в глазах англичан самым серьезным изъяном всякого предприятия.

«Британским торговым судам разрешается торговать по великой реке (Янцзы), но при нынешнем тревожном положении в Верхней и Нижней долине ни один порт не может быть открыт для торговли, за исключением Чжэньцзяна, который должен быть открыт через год по подписании договора. После восстановления мира британские корабли могут быть допущены к торговле только в портах, лежащих не далее Ханькоу, – числом не более трех, – которые британский посланник выделит для этой цели по соглашению с китайским государственным секретарем».

В силу этой статьи англичанам фактически закрывается доступ к великой торговой артерии всего Китая, к «единственной линии», – как справедливо замечает «Morning Star»[394], – «по которой они могут продвигать свои фабричные изделия в глубь страны». Если они будут пай‑мальчиками и помогут императорскому правительству вытеснить повстанцев из областей, ныне занятых ими, тогда они, пожалуй, смогут плавать по великой реке, да и то с правом захода лишь в некоторые порты. Что же касается новых морских портов, открытых для торговли, то если вначале это были «все» порты, теперь количество их сократилось до пяти, в добавление к пяти портам, обусловленным Нанкинским договором, которые, по словам одной лондонской газеты, «как правило, являются отдаленными или расположены на островах». Да и пора уже теперь покончить с обманчивым представлением о том, будто рост торговли пропорционален числу открываемых для нее портов. Взгляните на прибрежные гавани Великобритании, Франции или Соединенных Штатов: многие ли из них развились в настоящие торговые центры? До первой китайской воины англичане торговали исключительно в Кантоне. Уступка пяти новых портов, вместо того чтобы привести к созданию пяти новых торговых центров, постепенно привела к перемещению торговли из Кантона в Шанхай, как можно видеть из нижеследующих цифр, извлеченных из парламентской Синей книги о торговле в различных пунктах за 1856–1857 годы. При этом следует помнить, что импорт товаров в Кантон включает также товары для Амоя и Фучжоу, которые перегружаются в Кантоне.

«Статьи договора, касающиеся торговли, неудовлетворительны» – к такому заключению приходит «Daily Telegraph»[395], самый презренный приспешник Пальмерстона; но та же газета посмеивается по поводу «самого блестящего номера программы», а именно, «что в Пекине утвердится британский посланник, а какой‑нибудь мандарин водворится в Лондоне и, возможно, пригласит королеву на какой‑нибудь бал в Альберт‑гейте». Однако как бы Джон Буль ни забавлялся этой шуткой, не может быть сомнений, что если кто и будет пользоваться политическим влиянием в Пекине, так это Россия, которая в силу последнего договора получила новую территорию величиной с Францию, с границей, большей частью отстоящей только на 800 миль от Пекина. Джону Булю, разумеется, неприятна мысль, что своей первой опиумной войной он сам обеспечил России договор, разрешающий ей плавание по Амуру и свободную торговлю в приграничной области, а своей второй опиумной войной он помог ей приобрести богатейшую территорию между Татарским проливом и озером Байкал – территорию, обладания которой Россия добивалась так настойчиво, что, начиная с царя Алексея Михайловича и до Николая, постоянно делала попытки завладеть ею. Лондонская газета «Times» так глубоко уязвлена этим, что, печатая известия из Санкт‑Петербурга, которые сильно преувеличивают полученные Великобританией выгоды, умышленно выпустила ту часть телеграммы, где говорится о приобретении Россией по договору долины Амура.

Написано К. Марксом 28 сентября 1858 г.

Напечатано в газете «New‑York Daily Tribune» № 5455, 15 октября 1858 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Дата добавления: 2015-06-04 ; Просмотров: 208 ; Нарушение авторских прав? ;

Оценка статьи:

(пока оценок нет)

Загрузка...