Эрдоган перехитрил «Газпром»: «Турецкий поток» постигла судьба «Северного потока-2»
Российский концерн становится поставщиком, с которым лучше не связываться
Турция идет путем Европы: отказывается от российского газа. В 2019 год поставки «Газпрома» на турецкий рынок упали просто катастрофически — на 8 млрд. кубометров, до 14,4−14,8 млрд. кубов. Такой вывод следует из данных Совета по регулированию энергорынка Турции (EPDK).
Что принципиально, теперь дорогущий «Голубой поток» (газопровод стоимостью $ 3,4 млрд. принадлежит компании Blue Stream Pipeline BV — СП «Газпрома» и итальянской корпорации ENI, — «СП») простаивает недогруженным на треть. По нему поставлено 10,3−10,6 млрд. кубометров, тогда как мощность «трубы» позволяет прокачивать 16 млрд. кубометров газа в год.
Можно сказать, Реджеп Тайип Эрдоган оставил «Газпром» с носом: Турция впервые за 13 лет покинула тройку крупнейших зарубежных покупателей «Газпрома». Теперь впереди Германия, Италия и Австрия, хотя экономика последней в два раза меньше турецкой.
Причем, турки не сидят без газа. Просто, наконец, заработал газопровод TAP, по которому газ из месторождения Шах-Дениз в Каспийском море идет в турецкий Эрзерум, а оттуда — в Грецию. Эта труба позволила Турции разом увеличить на 1,9 млрд. кубометров (на 29%) импорт из Азербайджана.
Напомним, TAP выведен из-под действия Третьего энергопакета ЕС, который в свое время помешал «Газпрому» построить «Южный поток». Правда, газ Шах-Дениза обещан нескольким проектам (TAP и Poseidon сначала конкурировали за азербайджанский газ), и на рынке опасались, что его может не хватить для заполнения TAP. Но, как видим, опасения оказались напрасными.
Плюс, Турция нарастила поставки сжиженного природного газа. За 11 месяцев 2019 года они составили 10,9 млрд. кубометров, а за 12 месяцев могут вырасти минимум до 12 млрд. кубов. Это на 7% больше, чем в 2018-м году.
Примечателен список поставщиков СПГ. Это США (980 млн. кубометров), Алжир (5,068 млрд. кубов), Катар (1,93 млрд.), Нигерия (2,13 млрд.). Эпизодические поставки СПГ приходили также из Экваториальной Гвинеи, Египта, Тринидада и Тобаго, Норвегии и даже Франции, сообщает EPDK. Зато продукции российского НОВАТЭК в этом списке нет.
Можно сказать, Эрдоган действует в своей фирменной манере. Когда ему нужно, уверяет Кремль в дружбе, но при случае не упускает возможности ударить «русского друга» в спину.
Возможно, с газом турки просто выкручивают нам руки. Четыре года назад между Анкарой и Москвой возник ценовой спор. Поводом стала скидка, которую «Газпром» предоставил турецким компаниям, но захотел отменить. Стороны неоднократно обращались в суд, впоследствии конфликт вышел на уровень президентов. В апреле 2019 года Владимир Путин и Эрдоган обсудили ситуацию, но не смогли снять противоречия.
Теперь, пользуясь аномально теплой зимой в Европе и рекордным падением цен на спотовом рынке газа, Турция спешит наказать «Газпром» за несговорчивость. Если так — ситуация с поставками в Турцию к концу 2022 года, когда рынок газа по прогнозам выровняется, вернется на круги своя.
Но может и не вернутся.
Уменьшение закупок российского газа — тревожный звонок для Кремля. Ситуация с недогруженным «Голубым потоком» рискует стать модельной и для «Северного потока-2», и для «Турецкого потока».
Проблема в том, что поставки энергоносителей стали частью глобальной политики США, и российские газопроводы путаются у Вашингтона под ногами. Раз так, все поставки по российским трубам автоматически дополняются немалыми рисками. Эти риски и турки, и европейцы уже сегодня пытаются свести к минимуму — развивают инфраструктуру по приему СПГ, что низводит российские газопроводы до статуса резервных. «Газпрому» при этом остается одно: подсчитывать многомиллиардные убытки.
— Ситуация, которая сложилась в мире на рынке газа, сама по себе стимулирует диверсификацию поставщиков, — считает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — Но, конечно, дело усугубляет геополитический фактор. Обеспечение газом — вопрос национальной безопасности. Именно так его трактует и ЕС, и Турция. Понятно, при таком раскладе приоритет будет всегда отдаваться собственным интересам.
Если страна-поставщик является монополистом на рынке, или если она не является дружественной, в отношении нее всегда будет проводиться определенный курс. Скажем, если спрос упадет — от энергоносителей такой страны откажутся в первую очередь. Или если будет выбор из двух поставщиков на сопоставимых условиях — всегда исключат того, кто считается потенциально-опасным.
Этого курса давно придерживается Европа, который ввела Третий энергопакет, чтобы снизить зависимость от российских поставок. Аналогичный курс теперь проводит и Турция. Тем более, у турок имеются для этого все возможности. Вокруг республики множество поставщиков трубопроводного газа, плюс появляется возможность приобретать СПГ.
«Газпрому» в такой ситуации, я считаю, пора понять, что по-другому уже быть не может. И его радужные мечты о наращивании экспорта ни на чем не основаны. Просто потому, что появились технологические возможности для снижения зависимости от поставщиков, и прежде всего от российских.
«СП»: — Турция сейчас добивается от «Газпрома» скидки, или на кону геополитика?
— Турция, как и Запад, считает, что Россия способна при случае спровоцировать кризис, перекрыв поставки трубопроводного газа. Плюс, при выборе поставщика Анкара принимает во внимание интересы более сильных и союзных стран — прежде всего, США.
Не следует забывать, что Турция и США находятся в военном блоке, а Дональд Трамп прямо говорит, что союзники по НАТО должны ориентироваться на поставки американского СПГ. Еще в большей степени, замечу, слова Трампа относятся к европейским союзникам США, которые платят взносы в Североатлантический альянс не в полном объеме. Эту «дельту» Вашингтон хочет получить, в том числе, поставками американского газа.
«СП»: — «Северный поток-2» и «Турецкий поток» могут в итоге остаться полупустыми — как сейчас «Голубой поток»?
— Конечно, могут. Сейчас у «Газпрома» оказалось слишком много каналов поставок в Европу — после того, как концерн подписал пятилетний договор на транзит через территорию Украины значительных объемов голубого топлива.
Теперь рассматривается даже вариант остановки поставок через Белоруссию и Польшу — они оказываются ненужными.
Тот же «Турецкий поток», вторая его нитка, предназначена для транспортировки российского газа в Европу. Но Европа просто не в состоянии всосать такое огромное количество голубого топлива. У европейцев нет роста потребления газа: экономика ЕС не является энергозатратной, в Евросоюзе практически не осталось энергоемких производств.
Зато в Европе имеется инфраструктура по приему СПГ, мощности которой позволяют уже сегодня полностью отказаться от российских поставок. А желающих поставлять СПГ — вагон и маленькая тележка.
Да, «Газпром» понастроил трубопроводы в Европу. 10−15 лет назад концерн горячо доказывал, что сланцевая революция — ерунда, и СПГ в Европе нет, и никогда не будет. Но получилось ровно наоборот — уже сегодня российские газопроводы, в значительной мере, перешли для европейцев в разряд резервных. Но с этим, понятно, ничего уже не поделаешь: многочисленные нитки «Газпрома» так и будут стоять недогруженными.
«СП»: — За это должен кто-то отвечать — за то, что огромные государственные деньги оказались спущенными в трубы?
— «Газпром» — это очевидно — провалил свою политику. Концерн десятилетиями все делал неправильно: неверно оценивал геополитические риски, раздувал затраты, ничего не делал для развития перспективных технологий добычи. И при этом никто руководство концерна не трогает — «Газпром» у нас вне критики. Почему так происходит — вопрос чисто политический.
— Турция де-факто превратилась в большой газовый хаб — ее инфраструктурные возможности для поставок намного превышают собственные потребности, — считает директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин. — Анкара этим умело пользуется: маневрирует между разными поставщиками трубопроводного газа, и поставщиками СПГ. По сути, нынешнюю долю турецкого рынка, которую «Газпром» потерял, занял Азербайджан.
Но я бы не стал ставить знак равенства межу турецкой ситуацией и европейской. В Европе просто нет такого избытка инфраструктурных мощностей. Да, там имеются терминалы СПГ, но они находятся в южной части Европы, плюс Северное море не блещет новыми запасами газа.
Поэтому, едва в Европе наступает холодная зима, европейская инфраструктура загружается под завязку. Так что не думаю, что «Северный поток-2» и «Турецкий поток» будут простаивать. То, что происходит на рынке газа сейчас — исключение из правила.
Не нефть, а да: Турция признала, что отказалась от иранского сырья
Все турецкие НПЗ отказались от импорта сырья из Ирана, заявили «Известиям» в посольстве Турции в Тегеране. Это первое официальное признание Анкары в том, что она перестала закупать иранскую нефть. Поставки были сведены к нулю еще в мае, подчеркнули в диппредставительстве. Однако источники «Известий» в администрации президента Турции настаивают: страна продолжает выполнять контракты с Ираном. Опрошенные «Известиями» эксперты допустили, что Анкара закупает черное золото через неофициальные каналы — и задержанный в Гибралтаре иранский танкер на самом деле направлялся не в Сирию, а в турецкие порты.
Выходит, прогнулись
После вступления в силу ядерной сделки и снятия с Тегерана санкций в 2015 году турки постепенно наращивали импорт иранского топлива. Согласно данным национальной статистики, уже к декабрю 2016 года Иран стал крупнейшим поставщиком углеводородов в Турцию, занимая 26,7% ее рынка. Но в ноябре 2018 года после вступления второго пакета американских санкций Анкара резко сократила импорт нефти из Ирана до нуля.
В начале 2019 года ситуация выправилась — по состоянию на февраль турки закупали у Тегерана свыше 349,8 тыс. т черного золота (годом ранее — 643,2 тыс. т). В то же время страна увеличила закупки топлива у Ирака, России и Казахстана, составляющих тройку главных поставщиков нефти в республику.
Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу еще в апреле заявил: санкции Вашингтона против Ирана неоправданны, и Анкара не собирается их соблюдать. «Мы против таких насильственных мер», подчеркнул турецкий политик.
Но в конце мая агентство Reuters со ссылкой на свои источники в правительстве республики сообщило, будто бы Турция полностью прекратила покупать черное золото у Тегерана. В качестве доказательств журналисты привели данные сайтов, отслеживающих передвижения нефтяных танкеров. Судя по картам, которые использовало агентство, иранские суда перестали заходить в турецкие порты.
Официальная Анкара тогда никак не отреагировала на эту публикацию. Проправительственные турецкие СМИ Hurriyet и Yeni Şafak обошли эту тему стороной.
Игру в молчанку решили нарушить в МИД республики. В посольстве Турции в Тегеране «Известиям» заявили: крупнейшие турецкие нефтезаводы сократили, а после и совсем прекратили закупки иранского сырья.
— Сеть Tupras (крупнейший нефтепереработчик в стране, ему принадлежит четыре из пяти НПЗ Турции. — Известия») еще в мае полностью отказалась от иранской нефти, — признали в диппредставительстве. Там, однако, не уточнили связано ли это с американскими санкциями.
Хотя еще в апреле официальный представитель турецкого МИД Хами Аксой просил Вашингтон предоставить отсрочку или сделать исключение для заводов Tupras. Видимо, США оставили эту просьбу без внимания.
Пятый турецкий НПЗ «Стар», принадлежащий азербайджанскому концерну SOCAR, также не использует иранское сырье. Как заявил СМИ глава концерна SOCAR Turkey Energy Заур Гахраманов, НПЗ начал работу только в октябре 2018 года и никогда не использовал нефть из Ирана.
Танкер шел не в Сирию
Правда, источник в администрации президента Турции рассказал «Известиям», что эта информация не совсем соответствует действительности.
— Речи о полной остановке импорта топлива из Ирана пока не идет, — заверил «Известия» источник в ведомстве. — Турция продолжает выполнять условия контрактов с Исламской Республикой.
Другой источник подчеркнул, что со стороны Вашингтона на Анкару оказывается беспрецедентное давление, но страна всё еще сотрудничает с Ираном в сфере поставок углеводородов.
Политолог, профессор университета Кахраманмараш Исмаил Тогрул в беседе с «Известиями» допустил, что поставки иранского черного золота могут идти по неофициальным каналам.
Еще в начале мая заместитель министра нефти Ирана Амир-Хосейн Замани-Ния заявил, что его страна мобилизовала все возможности для продажи нефти на «сером рынке» на фоне новых санкций США. Серый рынок в отличие от черного легален, но продажи на нем не контролируются официальными органами.
Вероятно, иранский танкер, задержанный 4 июля британскими ВМС в Гибралтаре по подозрению в перевозке нефти в Сирию вопреки европейским санкциям, на самом деле шел в Турцию. Тем более что замглавы МИД Ирана Аббас Арагчи в ответ на обвинения ЕС заявил: судно не направлялось в САР.
Нефтяной супертанкер Grace 1, подозреваемый в перевозке иранской нефти в Турцию, Гибралтар, 4 июля 2019 года
Как пояснил «Известиям» программный директор Российского совета по международным делам Иван Тимофеев, такой вариант исключать нельзя — это позволило бы Ирану освободить танкер, поскольку ЕС пока не пошел по стопам Вашингтона и не ввел запрет на транспортировку иранской нефти в третьи страны.
— Точный ответ дать невозможно, так как у нас нет доступа к судовым документам. Да и вряд ли в них четко прописан пункт назначения. Но турецкий сюжет — логичная линия защиты иранцев. Ведь до Сирии танкер так и не дошел. А значит, доказать его связь с сирийцами будет непросто, — заявил эксперт. — Вместе с тем возможная ссылка иранцев на Турцию вряд ли обрадует Анкару. Тогда турки рискуют попасть уже под вторичные санкции США за покупку иранской нефти. Впрочем, этот риск пока невелик. Для этого нужны факты, подтверждающие сделку иранских и турецких юрлиц по этом грузу. А их, видимо, тоже нет.
В посольстве Турции в Москве в ответ на запрос «Известий» отказались от комментариев. Российское диппредставительство Ирана также не смогло предоставить оперативный ответ.
Специалисты сервиса Tanker Trackers, осуществляющего мониторинг движения нефтеналивных судов, установили, что танкер Grace 1, задержанный гибралтарскими службами, вез более 2 млн т нефти. Сирийский порт Банияс просто не способен принимать супертанкеры подобного размера. Эксперты утверждают: судно и до этого перепродавало нефть другим кораблям в сирийских водах.
На момент написания статьи ни один иранский танкер в турецких портах зафиксирован не был. Возможно, корабли идут под флагами третьих государств — Панамы, Гонконга или Сьерра-Леоне. Суда из этих государств наиболее часто появляются в портах острова Харк — главного иранского нефтяного хаба.
Ирак как запасной Иран
Турция могла отказаться от иранского сырья не только из-за американских санкций — возможно, страну не устроили цены и издержки по транспортировке углеводородов, пояснил «Известиям» турецкий политолог Керим Хас.
— Та же иракская нефть дешевле иранской. Турция и раньше импортировала сырье из Иракского Курдистана. В 2017 году Анкара сократила импорт, однако к середине 2018 года ситуация нормализовалась, и Турция продолжила наращивать свое влияние в регионе. В последние полгода страна существенно увеличила импорт нефти оттуда, — пояснил политолог.
Он также подчеркнул, что в отличие от Ирана, Ирак с турецкими НПЗ связывают прямые нефтепроводы.
Даже если Турция и прекратила закупки иранского сырья, на конструктивные отношения между Анкарой и Тегераном это никак не повлияет, заявил «Известиям» директор Центра изучения новой Турции Юрий Мавашев.
— Вполне возможно, что Турция помогает реэкспортировать иранскую нефть. И в Вашингтоне, судя по аналитике, осведомлены об этом. Но США не торопятся вводить санкции за это сотрудничество, поскольку боятся потерять Анкару как военно-стратегического партнера. Поэтому, скорее всего, Штаты постараются как-то надавить на турок, но сделают это не жестко, — предположил эксперт.
В ноябре 2018 года Дональд Трамп ввел санкции против нефтяного сектора Ирана, по сути, запретив всем странам мира покупать сырье у Исламской Республики. Для Турции и еще семи стран и территорий, включая Китай, Индию, Японию, Южную Корею, Италию, Грецию и Тайвань, делалось исключение. Этим государствам отводилось полгода на то, чтобы сократить долю иранской нефти в своей экономике. 2 мая Белый Дом официально прекратил действие выданных ранее исключений и ввел полное эмбарго на закупку топлива у Тегерана.
Турция обнуляет импорт иранской нефти: Анкара в поиске альтернатив
Планы Соединённых Штатов обнулить экспорт иранской нефти по истечении нескольких суток с момента отмены ранее установленного для семи стран и одной территории (китайский Тайвань) исключения на импорт энергоносителя из Исламской Республики пока не материализовались в некие конкретные действия с американской стороны. Иранские нефтетанкеры продолжают выходить из Ормузского пролива, направляясь в азиатские порты разгрузки. Хотя, следует отметить, объём поставок иранцами нефти на внешние рынки сильно просел: с 2,3−2,5 млн баррелей в 2016—2017 годах до нынешнего суточного экспорта в пределах 1−1,5 млн баррелей (в конце 2017 года 37% иранской нефти экспортировалось в Европу, 63% — в страны Азии). Объявленные Вашингтоном 8 апреля «террористическими» силы Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) не стали мишенями для ударов войск США и их союзников на Ближнем Востоке. Однако установившееся затишье весьма хрупко, учитывая предшествующие ему заявления и шаги сторон потенциально масштабного вооружённого конфликта в регионе. Все готовятся к худшему сценарию развития событий, и одной из стран, уже заложившей в свои политические и экономические прогнозы возможный региональный конфликт, является Турция.
Анкара стала одним из восьми традиционных партнёров Тегерана в сфере закупки нефти, для которых Белый дом в ноябре ввёл временное послабление в режиме соблюдения санкций. 2 мая США свернули шестимесячный льготный период для импортёров иранского «чёрного золота». Отныне они сами могут попасть под американские санкции, если продолжат закупать у ИРИ жидкий углеводород. Анкара со всей решительностью, ещё в начале 180-дневной поблажки со стороны союзника по НАТО, заявила, что продолжит нефтеимпорт из соседней страны.
«Санкции неоправданны, и мы не собираемся их соблюдать. Мы против таких насильственных мер», — повторил 22 апреля позицию своей страны министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу.
Однако, как отмечают эксперты, в этот раз озвученные декларации турецкого правительства определённо расходятся с его реальными действиями. Турция, похоже, всё же соблюдает режим санкций, поскольку в последнее время закупки ею иранской нефти в самом деле стремятся к нулю. Параллельно перед Анкарой встаёт новая проблема — поиск альтернативных поставщиков стратегического энергоресурса.
В 2015 году, после снятия с Ирана международных и односторонних санкций в связи с заключением Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД, соглашение по иранской ядерной программе), Турция увеличила импорт нефти из соседней страны. Согласно официальным данным, в 2015 году доля Ирана в турецком нефтеимпорте составила 14,10% от общенационального. Этот показатель в 2016 году вырос до 16,9%. К концу 2016-го Иран стал крупнейшим поставщиком нефти в Турцию, заняв 26,7% её рынка. В июле 2017 года, на пике добычи и экспорта Тегераном «чёрного золота», Анкара закупала уже свыше 37% всей своей нефти у ИРИ.
Но после 8 мая 2018 года, когда США в одностороннем порядке вышли из СВПД, объём турецкого импорта иранского энергоносителя показывает неуклонное снижение. Закупки нефти у соседа — почти 21,5% за первые 10 месяцев 2018 года — достигли нуля в ноябре, когда были введены американские санкции против энергетического сектора ИРИ. Последовавший 180-дневный мораторий, установленный Вашингтоном для восьми традиционных покупателей иранской нефти, включая Турцию, последняя использовала для поиска той самой «нефтяной альтернативы», хотя на уровне публичных деклараций всё выглядело так, как будто Анкара и не помышляет идти на поводу «ошибочных решений» США. Турция фактически прекратила импорт иранской нефти, риторически выступая против санкций. Впрочем, определённый объём топлива турецкие импортёры всё же закупают, учитывая технические характеристики местных нефтеперерабатывающих мощностей.
Так, импорт с ноябрьского нуля немного вырос до 3,26% в декабре, а затем и до 12,35% в первом месяце текущего года. Официальные данные за февраль и март пока не разглашаются. По всей видимости, чтобы окончательно не разочаровать иранцев в том, что Анкара самым серьёзным образом настроена на поиск альтернативных поставщиков. Таковыми рассматриваются прежде всего Ирак и Россия, но в данном вопросе есть свои ограничители, на которые указывают турецкие эксперты (1).
Наиболее подходящим для крупнейшего в Турции нефтеперерабатывающего завода Tüpraş является иранское сырьё. Топливо из других источников означает дополнительную переработку и связанные с ней издержки. Кроме того, географическая близость делает иранскую нефть более конкурентоспособной ввиду сравнительной дешевизны её транспортировки турецким заказчикам.
К концу 2018 года Ирак и Россия заняли два первых места среди поставщиков Турции. В ноябре, когда она обнулила импорт из Ирана, российская доля на турецком рынке выросла до 32,18%, Ирака — до 12,61%. В сравнении с арабским конкурентом, Россия стала поставлять Турции больше как сырой нефти, так и дизельного топлива. Однако в начале 2019 года ситуация изменилась: РФ опустилась на второе место, поставки сырой нефти, дизельного топлива и других нефтепродуктов в Турцию составили 15%, в то время как из Ирака — свыше 23,5%.
Поскольку поставки нефти из России осуществляются морскими танкерами, расходы турецких компаний растут. Ранее Италия и Греция прекратили закупки сырья у Ирана и перешли на российский эквивалент. Как следствие, из-за дополнительной загруженности черноморских проливов длительность танкерных перевозок увеличилась с пяти-шести дней до 15−16 суток, что ещё больше увеличило расходы турецких потребителей.
Азербайджанская нефть, поступающая по трубопроводу Баку—Тбилиси—Джейхан, не используется в Турции, идя транзитом в другие страны, в первую очередь — в Израиль.
НПЗ Tüpraş предназначены для переработки тяжёлой нефти, им подходят иранские и северо-иракские сорта. Поэтому из Анкары в последнее время стали активно выпрашивать у Вашингтона новые исключения из нефтяных санкций. Турция пытается убедить Соединённые Штаты разрешить крупнейшему нефтепереработчику Tüpraş продолжить закупку энергоносителя у Ирана без попадания под вторичные санкции со стороны США. Об этом 26 апреля сообщил официальный представитель МИД Турции Хами Аксой. Решение Вашингтона наносит ущерб региональному сотрудничеству и торговым отношениям Анкары, отметили тогда в турецком внешнеполитическом ведомстве.
«Tüpraş внимательно отслеживает ситуацию. Характеристики нефтеперерабатывающих мощностей компании подходят для иранской нефти. Мы пытаемся убедить США (пересмотреть решение в отношении Турции)», — сказал Аксой, отвечая на вопрос о том, продолжат ли турецкие НПЗ закупать сырую нефть у Ирана.
Спустя неделю, в день, когда американское нефтяное эмбарго против Ирана вступило в силу (2 мая), глава МИД Турции посетовал во время пресс-конференции в Анкаре: «Решение США, с какой стороны на него ни посмотреть, оказывает на всех негативное влияние». По словам турецкого министра, его страна не может в столь короткое время найти альтернативные источники нефтяных поставок.
Сам Иран не хочет терять традиционного партнёра, хотя бы в силу того факта, что между двумя соседними странами проложены сухопутные маршруты транспортировки нефти, не подверженные потенциально силовому воздействию со стороны США, риск которого присутствует в случае с морскими поставками иранского сырья в азиатские страны. Но и Тегеран ограничен в своих реальных возможностях повлиять на ситуацию, пытаясь на том же декларативном уровне минимизировать неблагоприятные развития вокруг него. Официальный представитель МИД Ирана Аббас Мусави в ходе брифинга для журналистов 25 апреля осудил позиции правительств Саудовской Аравии, Бахрейна и других арабских монархий Персидского залива в отношении нефтяных санкций Соединённых Штатов. По словам представителя внешнеполитического ведомства ИРИ, вся ответственность за возможные негативные последствия в связи с планами США и их региональных союзников перекрыть экспорт иранской нефти ложится на нынешнюю администрацию Белого дома.
«Исламская Республика Иран не позволит ни одной стране занять своё место на рынке нефти», — предупредил Мусави.
В тот же день, 25 апреля, спецпредставитель США по Ирану Брайан Хук заявил о способности мирового нефтяного рынка сохранить стабильность в связи с планами Вашингтона свести поставки иранской нефти на внешние рынки к нулю. По его словам, в настоящее время Тегеран экспортирует порядка 1 млн баррелей нефти в сутки, и этот объём может быть без особых трудностей замещён другими производителями энергоносителя.
Соединённые Штаты ранее обратились к Саудовской Аравии и Объединённым Арабским Эмиратам с просьбой выставить на мировой рынок дополнительные объёмы сырья, замещающие иранский экспорт. Но у Турции с двумя арабскими монархиями в Персидском заливе на нынешнем этапе крайне напряжённые отношения, и абсолютно не ясно, как будет происходить это «замещение» применительно к турецким импортёрам.
США не довольствуются уже имеющимися «средствами принуждения» Турции, постоянно изыскивают дополнительные возможности создать новые «болевые точки» и методично их надавливать. Помимо известной слабости турецкой национальной валюты, традиционных проблем Анкары с платёжным балансом, зависимостью от иностранных инвестиций и внешних поставок отдельных видов вооружений и военной техники, их комплектующих, тяжелейшей историей взаимоотношений с курдским фактором на Ближнем Востоке, США могут открыть ещё один антитурецкий «фронт». Его инициаторы недавно уже намекнули на свои далеко идущие планы.
Сенатор-демократ Боб Менендес заявил, что Соединённые Штаты введут санкции против Турции в случае закупки ею российских зенитных ракетных комплексов (ЗРК) С-400 (2). По словам американского законодателя, если Анкара откажется пойти на уступку Вашингтону, турецкая сторона не получит многоцелевые истребители пятого поколения F-35.
«Если президент (Турции Реджеп Тайип) Эрдоган будет настаивать на приобретении системы С-400 и завершит её покупку и установку, то будут наложены санкции на основе законопроекта, который я первоначально внёс (в Конгресс). И речь не идёт о том, что санкции могут быть наложены — они будут обязательными. Мы не хотим этого, и мы предложили другие варианты Турции. Система С-400 несовместима с архитектурой НАТО», — заявил сенатор 22 апреля в интервью греческой газете «Катимерини».
Боб Менендес находился в Афинах, где его принял президент Греции Прокопис Павлопулос. Ранее он посетил Кипр, где с ним встретился президент Никос Анастасиадис.
Менендес несколько дней назад вместе с сенатором-республиканцем Марко Рубио представил в Конгресс США «Закон о сотрудничестве в области безопасности и энергетики в Восточном Средиземноморье» — инициативу, призванную внести изменения в американскую стратегию с учётом текущих развитий в этом регионе Европы, включая открытие крупных газовых месторождений, ухудшение отношений Турции как с самими США, так и со всеми ключевыми региональными партнёрами Вашингтона. Законопроект, в частности, предусматривает отмену запрета на продажу оружия Кипру, а также блокирует передачу самолётов F-35 Анкаре, если она продолжит реализацию контракта с Москвой по С-400. Налицо сближение США со всеми региональными оппонентами Турции в восточной части Средиземного моря (Египет, Греция, Кипр), которое усиливается самым тесным союзом с ещё одним антагонистом Эрдогана — Израилем.
«Никогда не будет F-35 рядом с С-400, этого никогда не произойдёт. Это позиция обеих партий в Конгрессе. Аналогичные позиции были высказаны представителями администрации Трампа», — заявил Менендес. По его словам, Анкаре надо выбрать, с кем быть.
«Турция должна сделать свой выбор. Она может оставаться важным союзником в НАТО, продолжить ориентироваться на Запад или отдалиться», — сказал сенатор.
На просьбу уточнить, действительно ли, если Турция получит С-400, она не получит F-35, Менендес ответил: «Да, в этом случае нет никаких шансов получить F-35». «Они (турецкие власти. — EADaily) будут наказаны на основе американского закона, который предусматривает санкции для любого, кто покупает системы вооружения у России. Если у нас будет F-35 рядом с С-400, Россия сможет узнать все секреты технологии F-35. Даже те, кто считает, что Турция остаётся очень важным партнёром, согласны с тем, что этого никогда не произойдёт», — сказал Менендес.
Один из лидеров демократов в Конгрессе США также коснулся вопроса использования американскими военными авиабазы «Инджирлик» в турецкой провинции Адана, не исключив их перемещения в Грецию. «Мы не ожидаем, что Турция пойдёт неправильной дорогой. Но если это произойдёт, мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы защитить нашу национальную безопасность и безопасность наших союзников», — подытожил собеседник греческого издания.
Смелые заявления в поддержку незыблемости права Турции принимать суверенные решения во многом обусловлены внутриполитическими целями, адресованы турецкой аудитории в целом и сторонникам правящей в стране Партии справедливости и развития в частности. В этой риторике принципиального характера есть и существенная внешнеполитическая сторона, позиционирующая Анкару в качестве надёжного партнёра в двусторонних отношениях, на международной арене и в региональных вопросах. Так, принципиальность Турции в крайне раздражающей Соединённые Штаты сделке с Россией по С-400 уже получила высокую оценку Москвы. Если после выданного турецкой стороне кредита доверия она всё же свернёт с пути реализации крупного военного контракта с Россией, поддавшись давлению США, как это фактически имеет место в случае с нефтяными санкциями американцев против Ирана, то доверие к правительству в Анкаре и лично к президенту Эрдогану будет основательно подорвано.
Такой сценарий представляется маловероятным, даже на фоне указанного выше диссонанса между заявлениями и действиями Турции в объявленной Вашингтоном «нефтяной войне» Тегерану. Однако риск отклонения турецких партнёров с задекларированного принципиального пути сохраняется, ибо единственная ближневосточная страна—член НАТО остаётся уязвимой перед лицом США и в военно-политическом, и в экономическом плане. В руках американцев слишком много рычагов давления на строптивого союзника по Североатлантическому альянсу, чтобы можно было всегда и во всём полагаться на полные решимости заявления Эрдогана.
(1) Fehim Tastekin, Turkey seeks alternate oil sources as US ends Iran sanctions waivers // Al Monitor, April 26, 2019.
(2) Россия и Турция заключили контракт на поставку Анкаре ЗРК С-400 «Триумф» в 2017 году. Турция приобретает четыре дивизиона С-400, сумма контракта составляет $ 2,5 млрд.
Не только Турция: как террористы торгуют нефтью
Сразу надо отметить, что любые источники информации на эту тему противоречивы. Регион добычи нефти, подконтрольный исламистской группировке, крайне хаотичен и с точки зрения контроля над границами, и с точки зрения экономических процессов. Серьезных исследований никто не проводил, а все имеющиеся оценки основаны на субъективных локальных источниках. Тем не менее мы более или менее точно знаем две вещи:
1) Исламское государство (ИГ – запрещенная в России организация. – Forbes) добывает относительно немного нефти. Большинство экспертов сходятся на цифре около 30 000-40 000 баррелей в день с месторождений Дайр-эз-Заур в Сирии и Кайяра в Ираке (см., например, исследование FT на эту тему). Это примерно 1,5-2 млн т в год, микроскопический объем с точки зрения международного рынка (мировой спрос на нефть сегодня превышает 95 млн баррелей в день, или почти 5 млрд т в год).
2) Большинство этого объема потребляется в виде нефтепродуктов непосредственно в районах, находящихся под контролем исламистов. По разным оценкам, на этой территории проживает от 3 млн до 5 млн человек, что, в общем, не оставляет много нефти для экспорта. Если сравнивать с данными по государствам с похожей численностью населения, то на собственное потребление должно уходить более половины от добычи. Упомянутое выше исследование FT как раз и говорит о том, что нефть ИГ в основных перерабатывается на мобильных НПЗ и потребляется на территориях, непосредственно прилегающих к зоне добычи.
А вот дальше начинаются спекуляции — кто что видел, слышал и так далее. Например, FT пишет, что значительная часть нефти, производимой на подконтрольных ИГ территориях, потребляется в северо-западных районах Сирии, контролируемых так называемой умеренной сирийской оппозицией. Это одна из причин осторожного отношения США и их союзников к бомбардировкам нефтяной инфраструктуры ИГ — не хотят оставить поддерживаемых Западом борцов с Асадом без поставок нефти. Часть нефти через эти территории, по информации FT, поставляется в Турцию, хотя ясно, что торговля идет уже через посредников из рядов сирийской оппозиции. Часть вынужден закупать и режим Асада, так как ему просто некуда больше деваться: нефтедобыча в основном осталась на потерянных властями территориях.
Однако логичной представляется и другая версия: о том, что большая часть нефти ИГ идет на экспорт через нефтепровод Киркук — Джейхан, служивший основной экспортной артерией для северного Ирака еще с 1970-х годов.
В мирные годы так же активно использовался нефтепровод из иракского Киркука в сирийский порт Баньяс, проходящий как раз через территорию Сирии, однако из-за боевых действий он прекратил операции.
Нефтепровод Киркук — Джейхан является наиболее удобной опцией для трейдеров, готовых работать с исламистской нефтью, так как товар приходит в крупнейший международный экспортный терминал Джейхан в Турции уже смешанный с вполне легально добываемой иракской нефтью. И хотя FT утверждает, что канал экспорта через Курдистан был перекрыт, реальных подтверждений этому нет, а по информации издания Jewish Business News, поставки через Курдистан в Турцию основные для ИГ: нефть доставляется в приграничный город Заху в Иракском Курдистане, где трейдеры «оприходуют» ее и далее отправляют в трубопровод Киркук — Джейхан.
Проверить сложно, однако схема выглядит убедительной с точки зрения логистики: маршрут автотранспорта от сирийского месторождения Дайр-эз-Заур до Заху составляет примерно 7-8 часов, а других способов быстро добраться до крупного магистрального нефтепровода, в общем, нет. В предприимчивость курдских торговцев поверить довольно легко.
Приходящая через Джейхан нефть, как пишет израильское издание, «отмывается» через посредников на Мальте, и конечным покупателем нелегального сырья может быть даже Израиль, который получает через Джейхан значительную долю нефтяного импорта (это подтверждают и данные FT), в том числе и с использованием «мальтийских» схем.
Хотя упомянутая публикация Jewish Business News содержит много нелестных эпитетов в адрес турецких властей и лично Эрдогана за «покровительство» поставкам исламистской нефти через Турцию, нельзя не отметить, что важнейшей точкой входа на рынок в этой схеме остается именно Курдистан. Насколько верны обвинения российского руководства в адрес Эрдогана и его правительства в прямом участии в экспорте нефти ИГ, мы не знаем, хотя логично предположить, что турецкие власти как минимум в курсе существующих схем.
Однако сводить все к Эрдогану в данном случае — недопустимое упрощение.
Слишком многие заинтересованы в торговлей нефтью с ИГ. Справедливые вопросы: почему Запад до сих пор не предпринял решительных действий по уничтожению нефтяной инфраструктуры ИГ (вспомним, что в годы Второй мировой войны бомбардировки союзниками нефтяной инфраструктуры в Румынии и заводов по производству синтетического топлива в Германии сыграли ключевую роль в подрыве боеспособности немецкой армии), а также что происходит с нефтяной торговлей курдов, которые вроде как воюют против ИГ?
Все это, конечно, нужно серьезно исследовать, чтобы понять, как поскорее нейтрализовать денежную подпитку исламистов за счет экспорта нефти. Пока в этой сфере чересчур много спекуляций, чтобы делать серьезные выводы.
Даже азербайджанская нефть не спасает Турцию наш комментарий
Мамед Эфендиев 4 мая 2019, 11:14
Освобождение от соблюдения санкций, которое Белый дом предоставил восьми странам, в том числе Турции, против иранской нефти в ближайшее время завершится. Все попытки Анкары договориться с Вашингтоном о продлении срока действия исключения провалились. Госсекретарь Майк Помпео ясно дал понять, что иранский экспорт углеводородов будет доведен до нуля, и больше не будут выдаваться новые освобождения.
Белый Дом предоставил специальные исключения для восьми стран, позволив им временно импортировать иранскую нефть даже после введения санкций. Однако освобождения от санкций за покупку иранской нефти перестанут действовать со 2 мая. Официальные лица США утверждают, что общие мировые поставки нефти останутся достаточными, несмотря на санкции, не в последнюю очередь из-за бума добычи американской сланцевой нефти. Но большая часть поставок, которые остаются в изобилии, приходится на более легкие сорта.
В то время как некоторые клиенты готовы покупать тяжелую и среднюю нефть по повышенным ценам, другие сдерживаются. В целом ужесточение санкций США в отношении нефтяного сектора Ирана прибавится к множеству факторов, сдерживающих мировые поставки тяжелой и средней нефти и повышающих ее стоимость. Новые ограничения на иранский экспорт дополняют ранее введенные Вашингтоном санкции в отношении Венесуэлы и препятствия для добычи в Анголе. Так, некоторые из постоянных клиентов ангольской госнефтекомпании Sonangol отказались от наценок, что побудило компанию предложить нефть другим покупателям. Угроза подпасть под американские санкции заставила потребителей иранской нефти также искать новые ее источники. Индия пошла на такой шаг легко, Китай, хотя и выражает недовольство, но тоже снижает объемы закупок. Анкара вначале делала жесткие заявления на решение США, но, похоже, решила соблюдать введенные Белым домом ограничения. Но тут возникает новая проблема – поиск альтернативных поставщиков нефти.
Дело в том, что Турция сталкивается с двумя главными вызовами в связи с санкциями и диверсификацией источников – такого мнения придерживаются многие эксперты. Во-первых, наиболее подходящей нефтью для крупнейшего в Турции нефтеперерабатывающего завода “Тупрас” является тяжелая иранская нефть (нефть разделяют на легкую, среднюю и тяжелую, исходя из ее плотности). Нефть из других стран требует дополнительной переработки, а значит и дополнительных затрат. Во-вторых, из-за географической близости иранская нефть намного дешевле транспортировать.
Нынешнее противостояние между покупателями и продавцами частично объясняется неопределенностью относительно того, сколько иранской нефти все еще может поступать на рынок, особенно в Китай, который является крупнейшим потребителем. Аналитики ожидают, что Китай может пренебречь отменой освобождения от антииранских санкций, тем более что Вашингтон может не захотеть применять санкции против китайских компаний, импортирующих иранскую нефть, которые одновременно являются также ключевыми покупателями американской нефти и сжиженного природного газа. Это затруднило бы для продавцов повышение цен. Но в данном случае речь идет не об этом.
США обещают восполнить недостаток иранской нефти на рынке своей сланцевой нефтью, саудиты тоже обещают не допустить дефицита «черного золота» на рынке. Американская же сланцевая нефть, как и ее арабские аналоги относятся к легким породам. Расходы на транспортировку их тоже оставляют желать лучшего. Что же в такой ситуации остается делать Анкаре, у которой в длинном списке разногласий с Вашингтоном санкции против Ирана лишь еще один пункт. Американо-турецкие отношения итак переживают не лучшие времена, главным образом, из-за поддержки администрацией Дональда Трампа сирийских курдов и намерения Турции купить российскую систему ПВО С-400.
К тому же закупка Анкарой иранской нефти в последние годы шла по нарастающей. Так, в 2015 году доля Ирана в нефтяном импорте Турции составила 14,10%, в 2016 году этот показатель достиг 16,9%. С конца 2016 года Иран стал поставщиком нефти № 1 в Турцию с долей в 26,74%, а в июле 2017 года этот показатель уже поднялся до 37,26%. Правда, после 8 мая 2018 года, когда США вышли из СВПД, импорт стал сокращаться. Поставки нефти из Ирана с 21,48% в первые 10 месяцев того года упали до нулевой отметки в ноябре, когда были введены американские санкции. Турция прекратила импорт иранской нефти, несмотря на публичное осуждение ограничений. Лишь в декабре 2018 года импорт вырос до 3,26% и в январе 2019 года поднялся до 12,35%. Официальные данные за февраль и март не разглашаются. Но изменение поставок иранской нефти с мая прошлого года указывает на то, что Турция не особенно сопротивлялась санкциям.
На фоне сокращения импорта нефти из Ирана, Анкара ведет активный поиск альтернативных поставщиков, в число основных кандидатов входят Ирак и Россия. В прошлом году эти страны заняли два верхних места среди поставщиков “черного золота” в Турцию. Когда в ноябре 2018 года импорт из Ирана сократился до нуля, доля России в общем нефтяном импорте Турции взлетела до 32,18%, а Ирака – до 12,61%. Но поставки из России осуществляются морскими танкерами, что увеличивает затраты. К тому же, с тех пор как Италия и Греция отказались от иранской нефти и перешли на российскую нефть марки Urals, танкерные перевозки через турецкие проливы выросли с 5-6 дней ожидания до 15-16 дней, что еще больше увеличило расходы.
Но есть же азербайджанская нефть, поступающая по трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан, как же не помочь братской стране. Но наша нефть не потребляется в Турции, а поступает в другие страны, прежде всего в Израиль. А одна иракская нефть не способна решить все проблемы. НПЗ “Тупрас” предназначен для переработки тяжелой нефти, к которой относится иранская и северо-иракская нефть. Нефть Басры не подходит для данного завода. Кроме того, иракская нефть дешевле, так как поступает по трубопроводу. Также подходит российская нефть марки Urals. Турция покупает нефть у Саудовской Аравии и ОАЭ, но эти страны не могут полностью заменить поставки из Ирана. В результате Анкара стала больше закупать нефтепродукты, и объемы импорта, скорее всего, будут увеличиться. Но это означает, что “Тупрас” будет простаивать.
Трудно подсчитать все дополнительные расходы, если Турция полностью переключится на альтернативные источники. Однако известно, что увеличение стоимости нефти Brent на 10 долларов увеличивает текущий дефицит Турции, как минимум на 3,5 млрд. долларов. Поэтому ее первой реакцией стало публичное обещание не соблюдать данное решение. Но впечатляющий тон Анкары сходит на нет, сегодня она намерена увеличить объем закупок иракской нефти. Другой альтернативы у Турции не остается.
Покупал ли Эрдоган нефть у “Исламского государства”?
Кремль обвинил турецкое руководство в торговле нефтью с террористами. Многое действительно свидетельствует о том, что нефть ИГ попадала в Турцию. Но замешан ли в этом сам Эрдоган?
Россия выдвинула тяжкие обвинения в адрес Турции: в Кремле убеждены, что турецкое руководство напрямую замешано в торговле нефтью с террористической организацией «Исламское государство» (ИГ). «Основным потребителем краденой у законных хозяев в Сирии и Ираке нефти является Турция, — заявил замминистра обороны РФ Анатолий Антонов в среду, 2 декабря, на пресс-конференции в Москве. — По поступившим данным, в этот преступный бизнес вовлечено высшее политическое руководство страны, президент Эрдоган и его семья». Других деталей он не назвал.
Ранее российский президент Владимир Путин заявил, что Москва получила «дополнительные данные, подтверждающие, что из мест добычи нефти, которые контролируются ИГИЛ, эта нефть в огромных количествах, в промышленном масштабе поступает на территорию Турции».
Турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган отреагировал решительно: «Если будут приведены доказательства, то благородство нашей нации потребует от меня покинуть пост». Поддержку Эрдоган получил от американских военных. «Это нелепо», — заявил полковник Стивен Уоррен, представитель штаба международной коалиции, проводящей операции против джихадистов в Ираке и Сирии. «Мы решительно отвергаем любые предположения о том, что Турция в каком-либо виде сотрудничает с ИГ», — подчеркнул он.
Прежние сообщения о контрабанде нефти
Сообщения о транспортировке нефти в Турцию с подконтрольных ИГ территорий поступали и ранее. Еще в июне 2014 года депутат оппозиционной Народно-республиканской партии Мехмет Али Эдибоглу утверждал, что к тому моменту в Турции было продано нефти с подконтрольных ИГ территорий на сумму порядка 800 млн долларов. По его словам, с этой целью даже были сооружены новые нефтепроводы. В августе того же года турецкая газета Taraf также писала о контрабанде нефти из Сирии в Турцию. «Объем ежедневно транспортируемого дизельного топлива составляет 1500 тонн. Это соответствует 3,5 процента суточного потребления Турции», — сообщало издание.
В начале 2015 года ученые из Гринвичского университета опубликовали исследование о предположительной контрабанде нефти в регионе. Согласно их данным, в феврале 2015 года ИГ добывало 45 тысяч баррелей нефти в день, что, по оценкам аналитиков, приносило террористической организации ежедневно от одного до трех миллионов долларов. Нефть с подконтрольных ИГ областей продается по цене, значительно ниже рыночной, полагают авторы исследования. В то время как рыночная цена нефти составляла от 80 до 100 долларов за баррель, ИГ предлагал ее по цене от 25 до 60 долларов. По мнению ученых, именно низкая цена открывает нефти, добытой «Исламским государством», путь на рынок.
Аналитики особенно внимательно изучили оборот нефти в турецком порту Джейхан на юге страны. Им удалось установить параллели между военной активностью ИГ и объемом грузов, проходящих через порт. «Похоже, что всегда, когда ИГ ведет борьбу вблизи от месторождений нефти, экспорт из порта Джейхан идет вверх», — пишут авторы исследования. Ученые наблюдали такой феномен трижды — в июле и октябре-ноябре 2014-го, а также в январе-феврале 2015 года. Однако авторы исследования предостерегают от преждевременных выводов о том, что корреляция между боями ИГ и объемами грузов является доказательством контрабанды нефти. Не доказывает это и участия турецких чиновников в контрабанде.
Политические риски борьбы с контрабандой
Зато полученные британскими учеными данные объясняют, почему международная коалиция против ИГ долгое время столь нерешительно боролась с контрабандой нефти. Лишь после терактов в Париже около трети из порядка 900 грузовиков «Исламского государства» были уничтожены, прежде всего, авиацией США. До того момента они относительно беспрепятственно доставляли свой товар получателям.
Итак, основанием для такой сдержанности было то, что слишком многие люди извлекают выгоду из контрабанды. ИГ вовлекает людей, проживающих на подконтрольной террористам территории, в свой бизнес по добыче и транспортировке нефти. Им разрешается устанавливать собственные буровые установки в районах, богатых залежами нефти. Им также позволяют самостоятельно транспортировать добытую нефть за границу. Один грузовик, доставляющий до адресата 30 тысяч литров сырой нефти, приносит своему владельцу за одну поездку около 4 тысяч долларов. «Результатом такой политики („Исламского государства“. — Ред.) является мощная поддержка так называемого халифата», — пишут аналитики.
Именно этот факт долгое время заставлял коалицию борцов с ИГ воздерживаться от бомбардировок маршрутов контрабандистов. Они опасались, что это могло бы заставить участников контрабандного бизнеса окончательно перейти на сторону ИГ. Так как террористы создают возможность для их бизнеса, а те, кто этот бизнес разрушает, становятся для контрабандистов врагами.
«Турция долгое время смотрела сквозь пальцы»
Пока Россия не предоставила доказательств вовлеченности семьи Эрдогана в контрабанду нефти. «Однако вполне вероятно, что турецкие власти последовательно не препятствовали контрабанде», — рассказал в интервью радиостанции Deutschlandfunk директор Института Карнеги в Европе Ян Техау. «Правда в том, что Турция очень долго смотрела сквозь пальцы на торговые маршруты ИГ и не закрывала границы для торговцев, которые использовали эту важнейшую для них границу для выхода на мировые рынки», — продолжил эксперт. По словам Техау, уже по этой причине на Турции лежит немалая доля ответственности.
После терактов в Париже международный альянс по борьбе с ИГ взял под особое наблюдение танкерный флот, стоящий на службе у террористов. Политические риски таких действий хорошо известны: уничтожение танкеров может привлечь на сторону ИГ новых последователей. Зато это создаст проблемы для финансирования террористической организации. Расчет международной коалиции очевиден: насколько ИГ растеряет свою финансовую силу, настолько эта организация станет менее интересной для тех, кто ей сопереживает.
Загрузка...